Читать книгу Времени холст. Избранное - Евгений Лукин, Момо Капор - Страница 16

Когда зажуржит огневая пчела в фонаре,

Опустится мгла на узор воронихинской ковки,

Нет лучшего места, чем старый подвал во дворе,

Чтоб выкушать с чувством и толком бутылку зубровки.

Там трубы железные по-ерихонски трубят,

Там падшие ангелы огненной азбуке учат,

Там стрелки приборов о жарких страстях говорят

И всякие твари любовью грешат и мяучат.

А маленький бес, поджидая полуночный час,

Колдует над чаном с водой, где звоночек бубенит.

Длину подземелия меряет вспыхнувший газ,

А бес острым глазом вошедшего гостя приценит.

Бутыль темно-рудного цвета скорее на стол,

Ржаную горбушку и луковицы золотые:

– Так скучно мне, бес, что к тебе в кочегарку зашел!

– Что делать? – он скажет и кружки достанет пустые.

Веселое дело – топить ввечеру водогрей,

Особенно для африканцев, продрогших от сыри.

Вокруг кочегарщик хлопочет, хотя и еврей,

И длинные вирши бормочет, подобно псалтыри.

Беглец палестин, и египтов, и прочих европ,

А ныне – механик российского пара и парки.

Когда б не приехал однажды на Русь эфиоп,

Не ведали б мы ни поэзии, ни кочегарки.

Однако к чему поминать о былом невпопад?

Пусть воздух колеблет крикун площадной и острожник.

Никто не затмит воронихинской ковки оград,

Никто не подделает пушкинской резки треножник.

Свивая в рулон золоченого времени холст,

Смотри, чтобы не был подсунут обрезок поддельный,

Поскольку возносится ум до заоблачных звезд,

А дерево мысли стоит вдалеке от котельной.

Но что там белеет во мгле за деревьями, бес?

И он, охмелевший, уже на любое готовый,

В мгновение ока в глухой подворотне исчез —

И тает над Мойкой испанский туман трехмачтовый.