Читать книгу Белая змея - Евгений М. - Страница 13

– Что мы все ещё тут делаем? Как мы тут оказались? – сказал Ангел, разглядывая абстрактные картины висевшие на стенах. Он подумал: «Рисовать одни лишь квадраты, треугольники и круги – это как минимум странно». – Кто выбирал это место?

– Я… наблюдаю, – сказал сосед, пытаясь не смотреть по сторонам и уставившись прямо в пол. Он не привык к таким местам: шумно, повсюду смешки, крики, споры. На главной сцене молодая девушка (девятнадцати лет?) танцевала на длинном шесте, который сверху обвивала тонка железная змея.

– Все, хватит наблюдать. Скажи, как именно сюда попали. Только, стой, стой! Давай спокойно, не нужно… приседать.

– Я… видел только вас. Не видел вокруг. И теперь не хочу, – тот покраснел и продолжал разглядывать свои ноги.

– Да оглянись! Как же тут прекрасно, просторно. Никто не будет кричать!

– Я слышал крики.

– Когда?

– Тогда.

– Тогда? – Ангел взглянул на танцовщицу. – А, ты про мою жену. Не беспокойся, они все такие. Кричат, плачут, ноют, давят на жалость. Всю жизни они поливали перцем мои мозги.

– Что это означает?

– Да кто его знает. Но мне это надоело. Надо было именно сюда выбраться сразу после тюрьмы.

– Тюрьмы?!

– Ага, но не бойся… Я тебе все расскажу. С тобой… с тобой я могу открыться во всю. Спасибо тебе, что согласился пойти со мной, – сосед посмотрел на свою руку, которая до сих пор болела от хватки Ангела.

Прошло несколько минут. Ангел все это время думал, с чего именно начать свой рассказ. «Может рассказать о тюрьме? (рано) Или может просто про ту женщину? (какую именно) Хотя думаю лучше начать… (вот именно)»

– Давай я тебе расскажу что-то. Про мою жизнь. Ты должен повзрослеть.

– Моя мама говорит, что я взрослый.

– Физически может быть. Но не внутренне. Понимаешь?

– Нет.

– А должен. И вот тебе мой первый урок: все женщины – зло. Все. Без исключения. Вот, например, моя учительница в школе.

Я был хорошим послушным мальчиком, делал все домашние задания, учился лучше всех. И что ты думаешь? Ты думаешь она замечала это? Нет! Нет! Она наоборот пыталась избавиться от меня. Постоянно кричала за мой малейший проступок.

Как-то раз я с горяча ударил ногой по спине девочке. Даже небольшой след остался. Но ты должен понять, что я тогда был маленький и глупый. Я тогда не понимал, что проще всего просто извиниться и забить на это. Но нет же. Она, учительница, давила на меня. Говорила: ты понимаешь, что это плохо? Ты не должен просто так бить других. Я спросил: а что тут такого? Она же просто девочка, она наверняка ничего не почувствовала…

И та как заорала! «Да она плакала весь урок, только потом призналась во всем!». Я сказал: «Так она еще и стукач? Значит не зря ударил! И ударю еще.» И она врезала мне пощечину, до сих пор помню это. Было очень горячо. Я заплакал. Закричал. Тогда-то я понял, что женщины – это зло. Я хотел пожаловаться на нее. Рассказать все матери. Придумать историю, вроде она меня постоянно избивает. Но я забил.

И не простил их. До сих пор. И они еще хотят, чтобы я извинялся за это? Передо мной надо просить прощения. Я всю школу проходил с ненавистью к той учительнице и той однокласснице. Они то радовались, общались с другими людьми. А я что? А мне только оставалось продолжать хорошо учиться. И тогда я… еще раз понял, что женщины – это зло. Но их нельзя бить, иначе проблем наберешься по самые гланды. Так выпьем же за первый урок!

– Я никогда не пил… алкоголь, в смысле, – едва слышно сказал Владимир.

– Надо учиться, сделай хоть глоток, для старика.

– Но вы не старый.

– Это образное выражение.

– Как понять?

– Тебе – никак, – Ангел засмеялся, но его улыбка тут же растворилась, – извини. Можешь не пить. Все-таки урок не такой важный

– Не буду. Вопрос можно?

– Задал же.

– Я не понимаю…

– Эх, задавай, только один…

– А что случилось с ними?

– С кем?

– Девочкой и учительницей.

– Не знаю про учительницу, она на моем последнем году переехала в другую страну, говорят с каким-то богачом. Ну разве не зло, я ее возненавидел после этого еще больше… – Ангел посмотрел на свой полупустой стакан водки.

– А вы точно ненавидели ее?

– Что?

– Вы же ничего не сделали ей.

– Нет.

– И не сказали.

– Не-а.

– И вам не понравилось, что она переехала.

– Не понравилось.

– Может… вы её… любили?

«А я не задумывался об этом. Или не хотел. А ведь если подумать, то та пощечина тогда была единственным физическим контактом с женщиной. Мать я почти не видел. Или не хотел. Девушки меня обходили стороной.

Все мои мысли в ту пору были заняты учительницей. Поэтому и подумал, что она предела меня, когда уехала от нас. Может Влад и прав, может он тоже нотисер! Он даже может быть лучше меня! Я не могу позволить этого. Я должен поставить его на место»

– Не, это твои бредни, ты же всего лишь наблюдатель, даже не нотисер.

– Кто?

– Видишь, ты никто. Точнее просто наблюдатель.

– Я не наблюдаю.

– Это сейчас!

Владимир положил руки на стол и стал смотреть в глаза Ангелу. Тому стало неловко, эффект пошел немного не так, как он планировал. Неужели сосед решил показать свою доминирующую сторону?

– А девочка? – сказал сосед.

– А… а… что девочка?

– Что с ней стало?

– А, что же с ней стало… Она погибла.

Теперь уже широкие глаза Владимира смотрели на Ангела. Тот повернулся, чтобы посмотреть на танец новой девушки, в восточных лохмотьях. «Даже я могу такие сшить. Этим никого не удивишь.» Он повернулся обратно и посмотрел на застывший ужас в глазах Влада.

– Не, ты не так понял. Это было образно сказано. То есть… Она просто стала другим чело… Другой женщиной. Возможно из-за меня. Но это мы оставим на второй урок, – Ангел допил стакан водки и заказал еще.