Читать книгу Белая змея - Евгений М. - Страница 4

Ангел помчался домой. Он не обращал внимание на ночной свет, на проносящиеся огни машин, способные сбить с ног любого своей чрезмерной выразительностью. Его тело само двигалось, хотя само оно не знало куда идти. Его глаза лишь хотели увидеть дверь от собственной квартиры, поэтому он и не заметил стоящего слева от входа в его обиталище человека. Тот хотел было выйти из мрака, но, вспомнив приказ Ангела, решил остаться на своём посту.

Дверь, как обычно, не была заперта, и Ангел вломился в свое убежище. Квартира не была ничем примечательна: коричневые обои, помутневший потолок, тусклое освещение, одна горящая лампочка на кухне, старенький треугольный телевизор, кофейный столик, дряхлый диван, липкий линолеум, разбросанные повсюду пивные бутылки, разбросанные повсюду грязные носки и стоящая в углу толстая змея. Игрушечная. За гостиной шла небольшая комната, в которой стояла кровать на двоих. За ней было открытое настежь окно.

Ангелу очень хотелось в туалет, но еще больше ему хотелось колотить диван, бить стол и раздирать обои. Он стал бить стену в том месте, где красовалась его тень. «Почему так случилось? Почему я не могу ничего сделать?!»

Он бил так сильно, что ему показалось, как кто-то стал бить в ответ. «Видимо соседи». Он остановил свой кулак на полпути. Некоторое время простоял в таком положении. Затем ему это надоело и он решил посмотреть телевизор.

– Кто там? – донесся женский голос из треугольного ящика.

– Я там, – сказал мужчина в телевизоре.

– А я тут!

– А я там!

– Так кто тут?

– Ты там?

– А ты тут?

– Мы тут!

– И мы там!

– МЫ ТУТ И ТАМ!

«Что за бред» – подумал Ангел и надел на себя простынь. «Не могу ничего понять. Видимо пора спать».

Но он не смог уснуть. Ему вспоминался вчерашний день, когда они нашли тело младенца, а никого дома не было. Через несколько часов они поймали мать. Она ничего не говорила, не признавалась. Тогда Ангел и додумался провести свой гениальный эксперимент.

Фотографии до сих пор кружились перед его глазами. Такое невозможно забыть. Он боялся, что, если заснёт, то будет видеть только их. До конца своей жизни. «Тогда может не стоит спать вообще? Может мне стоит продумать то, что буду делать дальше?»

Ангел перевернулся на другой бок и видел он только зеленую ткань дивана. «Почему я не могу быть диваном? Просто быть и иногда терпеть, что на тебе лежат. Так было бы проще»

Он перевернулся обратно. Перед его взором стоял выключенный телевизор, в отражении которого он видел самого себя. Но почему он вообще видит себя в столь позднее время? Разве не должно быть темно? «Точно, я забыл выключить свет». Поднявшись с дивана и подойдя к переключателю, он заметил, что в его кармане все еще оставались фотографии. Фотографии ребенка, чьей души больше не было в этом мире.

– Душа… – сказал Ангел. – Эй, эй! – он посмотрел на потолок. – Эй, ты там! – закричал Ангел. – Бог? Бог! Посмотри! Ты это сделал? Как ты думаешь – это справедливость? Так и должно быть? А теперь по сути ты оправдываешь ее! ТЫ ЭТОГО ХОТЕЛ?! – Ангел сорвал голос, выкрикивая последнее предложение, после чего он услышал гласный стук сверху. Еще услышал стуки из той стены, с которой он недавно бился. – Ясно, я сейчас кину эту фотографию и куда она упадет – это будет знак от тебя, окей? – прошептал, содрогаясь, Ангел.

Фотография упала на кофейный столик. Вначале он не заметил, но вскоре увидел, что та не полностью прилегала к поверхности стола. Под ней что-то было. Там были… Три белые капсулы. Это те же капсулы, которые он подсыпал детоубийце недавно. Он взял одну и присел на диван. Рассматривал одну из капсул (наверняка взял третью), пытаясь увидеть что-то сквозь таблетку.

– Это знак? Я не понимаю. Чем этот наркотик поможет мне. Ты хочешь, чтобы Я его использовал? Но я же не наркоман. Да и не привлекают они меня никак. Мне не нужно наслаждение… – Ангел отложил таблетку на стол, а фотографию положил обратно в пиджак: “Надо будет вернуть…”

Он опрокинулся назад и накрыл себя. «Что же может быть обратным наслаждению, что сейчас испытывает та женщина…» Он посмотрел на потолок, представляя, что на него смотрит Бог. Или хотя бы его глаз. Тогда до него дошла, задыхаясь и спотыкаясь, одна мысль. «А… А! Я понял теперь тебя. Спасибо, дальше я сам».