Читать книгу Жемчуга и самоцветы. Избранные стихи и песни. Том 2 - Евгений Меркулов - Страница 5

I

Эй, хлопцы, потише, кому говорят!

Послухайте сказ про казачий адат.

А знаете ль вы, соколята мои,

Что здесь, на Кубани, веками

Звенели-гремели когда-то бои

Меж турками и казаками?

Но вот, пыл сражений на время затих,

И выпал для воев большой передых.

Чтоб турок готовить на новый удар,

Решил ихний бей Мухаммедка

Лазутчика лучшего из янычар

Секретно отправить в разведку.

Пусть вызнает, много ли у казаков

Орудий и ружей, и вострых клинков?

Как жаба лазутчик сидит в камышах,

Лишь бульки таращит из жижи.

– Веди меня дальше, – он молит – Аллах,

К пикетам казачьим поближе.

А там недалече шумна и шустра

Резвилась, мыряла в реке детвора.

И хлопчик Ивашка, лет десять, мабуть,

Хучь плавать умел, как таранька,

За щось зачепывся и начал тонуть,

Кричать стал о помощи Ванька.

Но дети боялись попасть в коловерть,

А взрослых нема… И залыбилась Смерть.

Не выдержал турок, из чакана – скок!

И в реку мальцу на подмогу.

С трудом, но сумел из воды на песок

Парнишку достать, слава Богу!

Очнулся, открыл свои очи Иван

И видит – склонился над ним басурман.

На выбритом лбу багровеет рубец,

Безусо лицо, безбородо.

Но турка ничуть не спужался малец,

Не зря жа казачьего рода.

– За то, что помог мне, храни тя Христос! —

Спасителю тихо Иван произнёс.

Вдруг рядом послышалось ржанье коней,

Казачий разъезд на подходе.

Лазутчик растаял среди куширей,

И не было будто бы вроде.

II

А время бежало, Иван подрастал

И смелым, и мудрым воителем стал.

За стойкость и силу его, говорят,

Любили в народе Ивана

И дали прозвание батька Булат,

Доверили пост атамана.

Немало деяний на счёте бойцов,

«Булатных» лихих кубанцов-молодцов.

И раз после сечи построили в ряд

Пленённых в бою басурманов.

Пущай ихни судьбы решает Булат,

Да сбудется суд атаманов!

Глядит атаман: Мухаммедки бойцы —

Мундиры да фески, почти близнецы.

Но вдруг задержался Булатовый взгляд

На шраме на лбу у вражины.

Увидел того, кто лет двадцать назад

Извлечь его смог из стремнины.

А турок узнать не сумел бы сейчас

Того казака, кому жизню он спас.

Булат приказал тех, кто сдался в полон,

Кормить и поить получшее.

А с турком со шрамом последовал он

В передние, нычит, траншеи.

Взобрались они на высокий курган,

Тогда и открылся Булат-атаман.

Вон, вишь за курганом кострища горят?

Вертайся, дарю тебе волю.

Один уговор лишь – по новой опять

Попасться не вздумай нам боле.

От речи такой басурман онемел.

Он думал, что батька ведёт на расстрел.

– Урус, объясни мне, зачем? Почему?

Откуда подобная милость?!

Аллахом клянусь, я никак не пойму,

Да что ж это вдруг приключилось?!

– Дык, помнят и досить у нас казаки,

Как спас ты мальчонку из бурной реки.

И турок тады осознал, наконец

(Не мог и представить он ране),

Судьбой его властвует тот же малец,

Чью жизню он спас на Кубани.

– Запомни, неверный, продолжил Булат, —

Есть старый казачий кубанский адат.

Забудет казак причинённое зло,

Пристанища нет укоризне.

Но тем, кто поможет, считай, повезло —

Деяния славят по жизни.

И вам, соколята, усвоить пора —

Казак никогда не забудет добра.