Читать книгу Еврейская Старина. 1/2020 - Евгений Михайлович Беркович - Страница 9

В годы фашистской оккупации, с риском для жизни, мои родители и я спасли и сберегли еврейскую семью Марьянских – школьного учителя Мойсея Лазаревича и домохозяйку Еву Львовну в селе Зеленче Дунаевецкого района Каменец-Подольской (сейчас Хмельницкая) области. Мойсей Лазаревич, его жена Ева Львовна и ее мать Любовь Швидлер шли в колонне смертников. Полицаю, который шел рядом с Марьянским, очень понравилось его пальто, и Марьянский решил отдать его полицаю в обмен на свою жизнь и на жизнь его семьи. Потом Марьянские, выбрав момент, убежали в кукурузное поле и там просидели до вечера. И дальше решили двигаться на восток, в сторону Проскурова.

По дороге в с. Антоновцы семья Марьянских наткнулась на облаву: Мойсею Лазаревичу и Еве Львовне чудом удалось сбежать. При побеге была застрелена мама Евы – Любовь. Полями, оврагами ночью семья Марьянских возвращалась в свое село. В конце августа-сентябрь 1942 г. Марьянские пришли в с. Зеленче. Ночью зашли в наш двор и спрятались в сарае для скота на чердаке, в соломе.

Когда ранним утром отец вышел во двор посмотреть на снопы с гречихой, тихонько приоткрылась дверь сарая. И оттуда испуганным голосом Мойсей Лазаревич заговорил: «Шындыбыло, вы уж извините нас, что мы пришли к вам без разрешения, спрячьте нас». Отец ответил, что посоветуется с мамой. Когда они между собой переговорили, мама сказала: «Но раз пришли к нам, пусть будут у нас, наверное так Б-гу угодно».

Время было тяжелое и страшное, немцы и полицаи могли в любой момент расстрелять мать и меня за то, что мы прячем еврейскую семью Марьянских.

Мама готовила кушать, а я, чтобы не вызывать подозрения у немцев, полицаев, брала два ведра, ставила казанки с пищей. Накрывала полотенцем, засыпала очистками картофеля или высевками. Несла в сарай, будто несла корм скоту, птице. И таким образом кормила спасённых. Пока они принимали пищу, я убирала за скотом и забирала грязную посуду. И так продолжалось изо дня в день. Когда наступала зима – приносила теплые вещи, одеяла, подушку, тулуп (кстати, он сохранился до сегодняшнего дня). Я его передала через сына Илью, который проживает в Днепродзержинске, во Всеукраинский музей Холокоста в городе Днепропетровске, закладка первого камня которого состоялась 29 октября 2003 г., как раз накануне вручения мне диплома «Праведник Украины» – 6 ноября 2003 г.

Иногда в ночное время, когда было очень холодно, мы забирали семью Марьянских к себе в хату и прятали возле печи, потом прятали в погребе. Когда мама была занята приготовлением пищи, я стирала одежду Марьянских, рассказывая им, что делается в селе, где немцы, какая обстановка на фронте. Что происходит в Дунаевцах, продолжала носить письма на почту, а также помогала матери по хозяйству.

30 марта 1944 года в село вступили наши солдаты. К нам зашли человека 3 – 4 и мама начала готовить кушать. Сказала мне, чтобы я пошла в сарай и сказала Мойсею Лазаревичу и Еве Львовне, чтобы они зашли в хату. Они зашли в дом, сели вместе с солдатами за стол и в это время заходит к нам соседка и с удивлением говорит: «А вы Марьянские, откуда взялись?». Но умная Ева не открыла секрет и ответила, что они пришли вместе с солдатами.

После освобождения от немцев Марьянские перебрались в свой дом, начали потихоньку обживаться.

6 апреля 1944 г. Марьянский Мойсей Лазаревич был призван Дунаевецким райвоенкоматом на фронт. Служил в санитарном батальоне 2 Украинского фронта. На территории Польши был контужен и награжден медалью «За боевые заслуги».

За ратные боевые подвиги Мойсей Лазаревич награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 2 степени, медалью за освобождение Варшавы, юбилейными медалями 20, 30, 40 лет Великой Победы и другими медалями.

По окончании войны Мойсей Лазаревич вернулся к своей любимой профессии – учителя. Спустя несколько лет семья Марьянских переехала в г. Дунаевцы и долгие годы поддерживала с нашей семьей теплые отношения.

Марьянские оказали помощь в похоронах моего отца Ивана Гордеевича, который скончался 19 декабря 1948 г. и пригласили меня к себе домой, быть у них горничной, а также оказали услугу получения паспорта и трудоустройства на работу. В их семье я познакомилась с моим будущим мужем Францем Адольфовичем Будзинским, а также дружила с дочерью Марьянских – Любовью, которая называла меня старшей сестрой. Потом мы с мужем ушли на съемную квартиру и продолжали дружить семьями. Праздники проводили вместе. Ева Львовна всегда давала мне из угощенья самый лакомый кусочек – в знак благодарности, за тот кусочек хлеба во время войны. В 1979 г. умерла моя мама Федора Николаевна, и Марьянские пришли проводить ее в «последний путь» Я со своим мужем и старшим сыном Анатолием часто бывали у Марьянских. Их дочь Любовь после окончания медучилища поехала работать в г. Хмельницкий. Мы помогали собирать урожай вишен, яблок, выполняли разные работы по хозяйству. Так продолжалось постоянно, вплоть до смерти Марьянских: Мойсея Лазаревича – в 1993 г. и Евы Львовны – в 1995 г. Прошли годa и многое изменилось, но мы, продолжаем общаться и жить одной семьей с дочерью Марьянских – Любовью.

Галина Ивановна Будзинская. Дунаевцы, январь 2003 года.

Медаль Праведника народов мира – 1

Медаль Праведника народов мира – 2

Медаль Праведника народов мира, выдана Ивану и Федора Шындыбыло и их дочери Галине (IVAN ET FEODORA SHYNDYBYLO ET LEUR FILLEGALINA).

Почетная грамота Праведника народов мира

выдана Ивану и Федоре Шындыбыло и их дочери

Галине (Шындыбыло) Будзинской

Стена Почета в саду Праведников народов мира в «Яд-Вашем» (1)

Стена Почета в саду Праведников народов мира в «Яд-Вашем» (2)

Фото. Стена Почета #44 (УКРАИНА, 2009) и ее фрагмент

(колонка 1, строка 1): «SHYNDYBYLO IVAN & FEODORA & DAUGHTER GALINA» в саду Праведников народов мира

в «Яд Вашем». Фото cына и внука Ильи Будзинскогo

На праздновании села я, как внук и сын Праведников мира, вручил сельской громадe – настоящим и будущим поколениям фотоколлаж «Праведники мира – наши земляки» с фотографиями Праведников мира, спасенных, дочери Марьянской – Любови Моисеевны и фото Сада и Аллеи Праведников, Музея Холокоста в Иерусалиме. Закончил свое выступление стихотворением «Праведники» из «Книги Памяти» и еще раз поблагодарил за приглашение на праздник – и подвиг моих родных стал известным жителям села и далеко за его пределами. Подарил на память «Непокоренного Прометея» – символ мужества и героизма Днепродзержинска (современное) Каменское, который ценой собственной жизни принес огонь людям и спас их от верной смерти.

«Праведников мира» можно сравнить с Прометеем, они ценой собственной жизни, рискуя жизнью своих родных и близких, спасали еврейское население от уничтожения.

«Передавая в дар этот символ города, пожелал сельской громаде села Зеленче новых успехов в расцвете села, мира, добра и благосостояния».

Фотоколлаж: Диплом «Праведника Украины», фото матери

Будзинской Галины и дочери спасенных Марьянской Любови, a также фото фрагмента газеты «Община и ты»

И именно после этого события, бесед со старожилами села, с головой громады и активистами села, я поставил себе за дальнейший смысл своей жизни узнать больше о Холокосте, его жертвах, кто чудом выжил.

И о тех людях, которые спасали евреев, которых по праву называем Праведниками, и кто уже имеет это звание «Праведник народов мира» на Дунаеветчине. Я начал заниматься трагической историей еврейских местечек на Подолье и именно на Дунаеветчине. (История Холокоста еще не в полной мере известна, требует дальнейшего исследования.) Так появились мои материали на эту тему, которые были напечатаны в газете «Дунаевецкий вестник». Первыми были статьи: «Зеленче – село героев», «Это стоит помнить…», «По зову души и сердца», «Стоит помнить» и другие.

Фотоколлаж: На верхнем плане вручение фотоллажа «Праведники мира» на праздновании 520 годовщины села Зеленче, фото газет с материалами о Холокосте и фото автора с классным руководителем Вейхерманом В. С. в 2008 году, Израиль

Накануне 75 годовщины освобождения узников концлагеря смерти Освенцим 26 января 2020 года, на родине моей матери Будзинской Галины – Праведницы мира в селе Зеленче, громада села почтила память жертв Холокоста и Праведников мира семьи Шындыбыло-Будзинская и семью Иващук Ивана и Марии, которые спасли в годы оккупации председателя сельпо Швидлера Аарона и его сестру Швидлер Эстер. Через несколько месяцев после освождения села Зеленче 30 марта 1944 года, Аарон Швидлер был убит небольшой группой лиц, есть предположение, что это были вояки УПА. Был проведен урок Памяти «Холокост – память поколений”заведующей школьной библиотекой Прокоповой Ларисой Дмитриевной с приглашением жителей села и дочери Иващук – Ольги (Иващук) Третьяк, которая в апреле отметит свой 93 год рождения. Она поделилась своими воспоминаниями о том страшном периоде оккупации, o спасении брата и сестры Швидлер ее родителями, и как она сама помогала матери кормить несчастных. К сожалению, она узнала от меня в апреле 2019 года, что ее родителям присвоено звание «Праведник мира». А весь пакет документов готовила ее младшая сестра, которая жила в городе и ей об этом ничего не сказала. Диплом и медаль «Праведник мира» получила в посольстве государства Израиль в Украине в городе Киеве. Посетив родные мне места в мае 2019 года, проведав могилки родных, я встретился с Ольгой Третьяк, и передал на память этой простой сельской женщине память о ее родителях – фото Стены Почета Праведников мира. Смотря на это фото Стены Почета, где высечены имена ее отца и матери Иващук – Праведников мира, Ольга рассуждает: «родители, спасая Швидлер Аарона и Эстер, рискуя своей жизнью, никак не считали это подвигом, а делали это по велению сердца и человеческого сострадания». После рассказа о своем дедушке Михаиле Балух, бабушке Марии и о своем отце Балух Викторе Валентиной (Балух) Павлюк – заведующей Домом культуры, которые несколько месяцев спасали семью Марьянских участники реквиема почтили память жертв Холокоста и Праведников мира у Мемориальной доски моих родных и сделали фото на память.

Фото 26 января 2020 года: Участники реквиема «Холокост – память поколений». В центре дочь Праведников мира Третьяк (Иващук) Ольга, у Мемориальной доски Праведникам мира Шындыбыло-Будзинская

2020 год 75-летия Великой Победы и 75-летия окончания Второй мировой войны. Надеюсь, что к этим торжествам городские власти и главы сельских громад в Украине и в Хмельницкой области, установят Мемориальные доски на зданиях, где проживали Праведники мира. Спасая раненых, холодных, голодных евреев, семью или детей, которые чудом уцелели от расстрела, простые люди, мещане, крестьяне рисковали своей жизнью и жизнью своих родных. Именно в Украине и Польше – за спасение евреев, был расстрел спасителя и членов его семьи, как ни парадоксально, по количеству Праведников народов мира Польша занимает 1 место – 6992 человека, Украина 4 (четвертое) – 2634 человека.

Холокост – Трагедия, Человечность, Память и Воспоминания

Ежегодно 27 января отмечается Международный день памяти жертв Холокоста. Он был провозглашен Генеральной Ассамблеей ООН 1 ноября 2005 года в память жертв нацистского террора во время Второй мировой войны. Украина на государственном уровне чтит жертв трагедии с 2012 года. Официально установлено, что нацисты убили от 5,5—6 млн. евреев, цыган, представителей других групп и меньшинств в т.ч. от 2, 2 до 2, 5 млн. чел. на территории бывшего СССР, в значительной мере в Украине. В Хмельницкой области накануне войны проживало 121,335 человек еврейского населения, уничтожено в войну – 115 тыс. человек. Рубиконом массового уничтожения евреев был Каменец Подольський – уничтожено 85 тыс. чел. В г. Дунаевцы – заживо уничтоженных в шахте и расстрелянных во рвах Солонынчикa – 8 тыс. чел. B Дунаевецком районе – 12 тыс. По-моему мнению, уничтожено гораздо больше. Об этом свидетельствовали на судебном процессе полицейские города Дунаевцы и окружающих сел. (Уголовное дело N 526, открыто 29 мая 1944 г., окончено 11 сентября 1944 р. – обвинение по ст.54—1a-54-1б УК СССР от 19 апреля 1943 года, архивное дело N 11825), имеются ужасные цифры. Во рвах Солонынчикa расстреляно и заживо уничтожено 3000—5000 чел. В с. Cмотрич Дунаевецкого района норвежским батальоном уничтожено более 2 тыс. чел. А сколько уничтожено еще в пределах города? При проведении земляных работ выкапывали человеческие кости. Нацистская теория уничтожения еврейского населения – по своей жестокости, зверством, cадизмом даже не может сравниться с девятью кругами Дантового ада. Холокост – это ужас, боль, смерть. Он не должен никогда повториться. Память о миллионах уничтоженных будет жить всегда. Люди, пережившие Холокост и те люди, которые спасали еврейское население с риском за свою жизнь, своих родных и теx, кого спасали, будут с нами не вечно. Но память о том, что они пережили, должна оставаться с нами. Истории этих людей должны храниться в памятниках, Мемориальных досках, музеях, в учебниках, в воспоминаниях, в решительном стремлении человечества предотвратить геноцид. Рассказывая новым поколениям об этом ужасном периоде в нашей истории, старшее поколения помогает отстаивать человеческое достоинство для всех, независимо от национальности и вероисповедания.

Прошло более 75 лет с тех жестоких времен оккупации и уничтожения еврейского населения на территории моей родной Дунаеветчины. Но, несмотря на такой далекий период, еще живы свидетели и жертвы Холокоста, которым уже под 90 лет и более, а также живые их дети, желающих знать, как выжили их родители, деды и кто им помог спастись от уничтожения. А также установлены новые сведения, кто принял мученическую смерть в шахте с. Демьянковцы (Фото №001) и во рвах Солонынчикa. В «Книге Cкорби Украины» в 4-х томах, Хмельницькaя область. Издательство «Подолье» 2003 год, занесено незначительное количество таких жертв, например в урочище Солонынчик установлены фамилии погибших 100 человек.

Фото 001: Мемориал «Шахта». На месте гибели евреев Дунаевец 8 мая 1942 года в селе Демьянковцы

Дополняю этот список именами родных Карла Эпштейна: мама Бетя, cестры Роза и Геня и семьи Кац (Рихтер) Марины – брат матери Рихтер Залман его жена Меня cестра матери – Рихтер Роза и ее муж Исаак, их 10 месячный ребенок Александр, cемья Полищук – три жертвы, родные Кац Давида – бабушка Соня, Кац Иосиф – погибли жена и двое детей, cемья Кац Мойсея – жена и трое детей, его родители – отец и мать. Обращаюсь ко всем жителям города, неравнодушным людям, краеведам у кого есть сведения о новых именах и фамилиях погибших, просьба оставить в редакции газеты «Дунаевецкий вестник». Это даст возможность установить в полной мере имена жертв Холокоста на Дунаеветчине.

В прошлых публикациях я называл имена и фамилии тех жителей города, которые сумели спастись из Демьянковецкой шахты и после второго погрома во рвах Солонынчикa под с. Чаньков.

Мне удалось найти имена еще двух Праведников мира в Дунаевецком районе, которые спасли Шику и Енцю Куперман (фамилия установлена мной), а также тех людей, которые проявили человечность и спасли еврейского мальчика Михаила Сироту. Учительницу начальных классов Дунаевецкой школы – Лизу Койшман, а также я узнал об истории жизни и спасения в период оккупации мальчика Карла, а сейчас Председателя еврейской общины г. Умани Карла Иосифовича Эпштейна. Его «Воспоминания детства» – это фактически документальный материал о периоде оккупации г. Дунаевцы и уничтожения евреев в период первого и второго еврейских погромов: 8 мая 1942 года и 19 октября 1942 года.

Жизнь не стоит на месте, меняются поколения, и сейчас, более чем через 76 лет после массового уничтожения евреев города, очень трудно узнать фамилии спасенных евреев города и сел района. И тех людей кто их спасал, или наоборот известно имя, фамилия неизвестна, или известная профессия, а фамилию установить не удается. Поэтому нет общего количества выживших в Холокосте и тех людей, кто помог им выжить. Среди них и Лиза Койшман. Фамилии тех, кто сохранил жизнь Лизе Койшман, к сожалению, установить пока-что не удалось.

Лиза Койшман – 1919 года рождения, сначала проживала в селе Горчичная, в школьные годы сидела за партой с Войцыхом И. А., который позже, в годы оккупации стал полицаем, но он помог ей спастись и сделать ей документы на другую фамилию. В качестве свидетеля на судебном процессе по обвинению полицейских г. Дунаевцы, следственное дело N 526 от 29 мая 1944 г. Лиза Койшман cообщила:

«Полицейский Войцых И. А. достал бланки с печатью, штампом за подписью Гебит – комиссара Егерса пришел ночью к Манькевич (сестра Войцыха) и мы вместе с ним сделали фиктивные документы на меня Одну справку я написала своей рукой, вторую Войцых.»

Когда были оккупированы Дунаевцы Лиза проживала в Дунаевцах и работала в Дунаевецкой школе учителем начальных классов, затем спасалась в Горчичной. Мать ей рассказывала о первом погроме евреев в городе 8 мая 1942 г. Евреи города были согнаны в район МТС, сначала отобрали специалистов и дали им пропуска и отправили по домам. Стариков, женщин с детьми, больных и немощных собрали в колонну и погнали в Демьянковецкую шахту и живьем уничтожили, а потом начали строить гетто. Отец Лизы сумел спастись на чердаке у знакомого музыканта, а когда люди с пропусками вернулись в город, он вышел из укрытия. Его опознал полицейский Недзельский, который его схватил и повел в сторону c. Демьянковцы и на пути к шахте застрелил.

Лиза оставила на попечении своего 2-х летнего племянника жительнице Горчичной Манькевич, она была родной сестрой полицейского Войцыха, и таким образом она решили его спасти. Он совсем не был похож на еврея. Однако полицейский Решетюк, узнав об этом, под угрозой выдать коменданту эту женщину, заставил ее отдать ему мальчика, которого забрал в гетто. И он был расстрелян вместе с сестрой Лизы в урочище Солонынчик. Сама Лиза Семеновна Койшман (Куперман по мужу) шла в колонне расстрела с мужем в урочище Солонынчик и они решили бежать. При побеге муж Лизы был убит, а Лиза была ранена, пуля прошла навылет и вырвала слева часть груди. Истекая кровью, в сумерках Лиза добралась до села Горчичная и пришла в дом ветеринара и его жены Марии 20 октября 1942 года в 3:00 ночи. Так как здесь находился мальчик Карл Эпштейн, который в сумерках 18 октября 1942 года бежал из гетто и скрывался, хозяева начали спасать раненую Лизу, а мальчик оставил этот дом. Лиза выжила и была основным свидетелем на судебном процессе по обвинению 28 полицейских г. Дунаевцы и района. Позже она переехала в г. Черновцы и всю жизнь думала, выжил ли тот мальчик. И такая встреча Карла Эпштейна и Лизы Койшман (Куперман) состоялась через 35 лет. Между ними была тесная дружба. Позже Лиза уехала в Израиль, к сожалению ее уже нет в живых, она покоится на Святой земле.

А сейчас об истории спасения еврейского супругов Шики и Энци Куперман – сельской семьей Гавельських.

До войны Шика проживал с женой Енцею в м. Дунаевцях. Сам он работал кузнецом в деревне и хорошо знал Гавельського Иосифа. Они с женой Анной в то время проживали в селе Слободка-Горчичанськая. Когда 11 июля 1941 румынскими и немецкими войсками были оккупированы Дунаевцы, Шика по просьбе руководства колхоза продолжал работать. Когда уже было создано гетто, всех евреев было собрано за колючую проволоку. Там они пережили издевательства, голод и чудом избежали расстрела, вырвавшись из колонны, которую вели на расстрел в урочище Солонинчик. Они пришли в деревню Слободка-Горчичанськая и искали спасения. Некоторые жители села отказывались их принять. Когда они зашли во двор Гавельського Иосифа и его жены Анны, хозяева показали на чердак дома, там они и спрятались в сене. Когда заходят немцы в дом и один из них набрасывает на шею Анны полотенце и говорит: «Если я найду евреев, тебя подвешу». Второй поднялся на лестницу и штыком начал тыкать в сено посредине чердака дома, а супруги Куперман находились по углам чердака. Это спасло их от смерти и хозяев дома, а также их малолетних детей. В течение 18 месяцев супруги спасали эту семью.

Фото №1: Супруги Гавельские: Иосиф и Анна; фото 50-х годов

Ночью Шика помогал хозяину копать яму и накрывать ее настилом из досок в хлеву, где находилась корова. Когда наступал день, они прятались на чердаке, а потом спускались в подвал, который был выкопан в хлеву. Анна готовила еду, и кормила Шику и Енцю, им зимой от холода давали зимнюю одежду. После освобождения. Дунаевец в марте 1944 года, спасеные вернулись в город. А потом выехали в город Киев, а уже из Киева в США, в город Чикаго.

Фото №2: Ксерокопия паспорта Шики Купермана (спасенный семьей Гавельских)

Фото №3: Диплом Праведники мира Гавельских Иосиф и Анна

Между спасенными и спасителями существовала тесная дружба. Шика несколько раз приезжал из Киева к своим спасителям. Затем Шика передал историю своего спасения в Израиль и 5 марта 1998 года Яд-Вашем присвоил звание Праведник мира посмертно – Гавельському Иосифу Павловичу (1905—1986 г.г.), Гавельський Анне Степановне (1905—1976 г.г.).

Медаль и Диплом Праведник мира получала в Хмельницком от посла Израиля их младшая дочь Савчина Галина Иосифовна, которая сейчас проживает в. Дунаевцах.

Женщина из села Вихровка – Мороз Антонина (по мужу Рогоза), отошла в вечность в 1989 году, прятала женщину-еврейку с двумя детьми (мальчик и девочка). Сначала эта женщина хотела найти убежище в с. Горчичная и зашла во двор одной женщины. Kак оказалось, это была сестра Антонины. А так как в с. Горчичная жителями были несколько полицейских, там было опасно, и сестра порекомендовала женщине уйти в с. Вихровка к своей сестре Антонине. Местом спасения был глубокий, до 3-х метров подвал, который был построен отдельно от здания. К сожалению, он не сохранился до сегодняшних дней, осталось только пастбище на этом месте. Мальчик и девочка начали вскоре выходить из укрытия, а сельские дети их увидели и доложили старосте. Староста предупредил Антонину и cообщил, что будет с теми, кто спасает евреев. И еврейская женщина, понимая обстановку (а находилась еврейская семья у Антонины более двух месяцев), чтобы не подвергать риску хозяйку, женщина с детьми поблагодарила ее и оставила ее двор. Затем они скрывались в с. Польный Мукаров, а позже в селе Ставыще (Татарискы). Как они выжили – неизвестно. Но когда закончилась война, эта еврейская семья отблагодарила Антонину Рогозу – привезла в подарок отрез полотна. В то время это был большой подарок. А Антонина Мороз (Рогоза), как и другие люди, которые спасали евреев, делали это из порядочности, человечности, помогали тем, кто попал в беду, и отнюдь не считали для себя это подвигом. Однако государство Израиль совсем по-иному относится к этим людям, которые беcкорыстно, рискуя собственной жизнью, спасали евреев – награждает их медалью и Дипломом «Праведник мира». Эти люди фактически сохранили еврейскую нацию.

Фото №4: Михаил Сирота; фото 50-х годов

Среди выживших, на пути к уничтожению в фосфоритною шахту с. Демьянковцы, потом убежать, скрываться и выжить, накануне погрома 19 октября 1942 года – был Михаил Сирота. (Фото №4) Судьба распорядилась так, что в мае 2017 года я познакомился с сыном Михаила Сироты – Ефимом. И при встрече со старожилами с. Горчичная, в беседах с Карлом Иосифовичем Эпштейном, и детьми Михаила – я узнаю историю спасения их отца. Отмечаю, что те люди, кто пережил ужасы Холокоста, колонны расстрела и побега из ада, не всегда в воспоминаниях хотят возвращаться к тем временам, и воспроизводить события своей жизни. Поэтому они не всегда, даже родным не хотели рассказывать о пережитом. Та незначительная информация, которая известна детям Михаила – сыну Ефиму и дочери Элле, а также свидетельства старожилов села Горчичная, информация предоставлена внуками спасителей Михаила, рассказы о своем товарище Карлом Эпштейном – являются тем бесценным сокровищем, которые дают возможность узнать историю жизни и спасения в период фашистской оккупации Михаила Сироты.

Впервые эту фамилию я услыхал в 2008 году, когда общался со своим классным руководителем В. С. Вейхерманом в Израиле. Все время я хотел узнать историю его спасения, и кто был его спасителем.

События происходили так.

11 июля 1941 года румынские и немецкие войска оккупировали город Дунаевцы. В городе наступил оккупационный режим. Школьники были на летних каникулах, а в сентябре дети пошли в школу, но через неделю она была закрыта. Детвора начинает учиться профессиям, помогают родителям. Михайлык стал помогать матери по хозяйству. Вскоре немцы заставляют евреев дробить камни, строить дорогу, подметать улицы, выполнять тяжелые работы, а также платить контрибуцию. Юденрат начинает собирать средства с еврейского населения для ее выплаты и распределяет на работы. Евреям местечка была известна трагедия евреев городка Миньковцы в августе 1941 года, поэтому они отдавали все, чтобы уберечь себя от погрома. А далее, выполняя «решение еврейского вопроса» фашисты и полицаи в мае 1942 года начинают выгонять евреев из домов и собирают их всех в районе МТС (недалеко от современной больницы). Реализуют план архитектора Курилко – загнать живьем евреев в шахту. Так Михаил, его брат Яков и мать Эстер попадают в колонну смертников в Демьянковецкую шахту. 8 мая 1942 года колонна обреченных начала двигаться навстречу своей смерти. В этой колонне находилось более 400 чел. евреев-беженцев из Черновиц и румынских евреев. Они выделялись из общей колонны своей более опрятной и богатой одеждой. Как говорит Карл Эпштейн, который был в этой колоне смертников, ему запомнился один его сверстник из этих евреев, который имел прекрасный голос, как у Робертино Лоретти, пел песню, подымая моральный дух обреченных. Кстати, об этом никто никогда не говорил и не писал, и в шахте погибли не только дунаевецкие, но и румынские и черновицкие евреи. Когда часть колонны подошла к шахте и полицейские начали раздевать евреев, произошел хаос, заминка, и этим воспользовались несколько человек, в том числе и Михаил Сирота. Он на свой страх и риск прыгнул под мост реки Студеницы. Раздались выстрелы. Михаил нашел свое спасение, прижавшись к телу убитого человека. Своими глазами он видел, как осуществлялось надругательство над невинными жертвами. Уже поздно вечером к нему присоединился Карл Эпштейн, который сумел раньше совершить побег из колонны. Они вместе с ним прятались в лесу, во рвах укрываясь листьями и ветками деревьев. А потом они попали на пасеку. Их приютили пасечники – братья Козаки (Василий и Степан). Кто-то из полицаев с. Горчичной узнал об этом и туда пришли жандармы. Там скрывался еще один еврей. Ребята сумели убежать, а того еврея расстреляли. Михаил ушел в c. Горчичная, а Карл решил вернуться в г. Дунаевцы, в гетто, где была его мать и сестра. И там фактически Карл Эпштейн был «снабженцем», добывал пищу для своих родных, осуществляя ночные вылазки с гетто в окрестные села.

В селе Горчичная Михаил попадает во двор семьи Тыжа Николая Алексеевича (1887—1969) и Тыж Татьяны Панфиловны (1890—1990). Голодающего, дрожащего от страха и холода, эта дружная семья приютила в доме, и местом спасения стал небольшой лаз под печью. Хозяева в этом месте хранили дрова. В семье было четверо детей. Кстати, сын Дмитрий Николаевич Тыж 1931 года, (Фото №5) ровесник Михаила, сдружился с ним, и они вместе играли.

Фото №5: Сын Михаила Сироты Ефим, с спасителем его отца Дмитрием Тыж

И как только шел слух по селу, что полицейские выискивают евреев, Михаил быстро залезал под печь, а Дмитрик закладывал его дровами. Через несколько месяцев после Демьянковецкой трагедии в дом Тыжа поселились немцы. И Cироту Михаила хозяева стали прятать в хлеву, где стояла корова, в яслях. Это был риск для жизни и семьи Тыжа, так и самого спасенного. Михаил сам понимал, что скрываться далее он не сможет. Был случай, когда немцы вошли в хлев и решились доить корову. Через некоторое время, отблагодарив хозяев, Михаил покидает дом Тыжа. И с риском для жизни, идет в неизвестность. Переходит из села в село, прося милостыню. Всегда был голоден. Одни люди давали хлеб, картофель, поили молоком, другие – наоборот, спускали на него собак, говоря «Еще один жыдок ходит». Затем он шел в лес укрывался ветвями, его очень кусали насекомые, от голода опухали ноги. Скрывался за селом Горчичная, в так называемом «Глинище» – месте, где добывали глину. Там были вырыты ямы, в которых можно было найти спасение. В тех ямах и нашел Мишу старший полицейский села Горчичная Решетюк. И повел несчастного в полицейский участок г. Дунаевцы. Когда они пришли туда полицейского уморило и он начал дремать. Михаил поймал момент, начал убегать. И полицейский бросает в него металлическим прутом и разбивает ему голову.

Кровь брызнула с головы и мальчик на мгновение потерял сознание. Этот шрам остался у него на всю жизнь. Полицейский понял, что парень не сможет убежать и снова закрыл глаза и захрапел. Этого было достаточно, чтобы убежать из участка. И Михаил пошел в сторону г. Миньковцы. Некоторое время скрывался в лесу вблизи сел Иванковцы, Демьянковцы, Горчичная. Из Демьянковецкого леса он смотрел на фосфоритную шахту, где погибла его матушка Эстер и брат Яков и слезы катились градом. Он один как перст. Что делать? Куда идти? И как говорят, снаряд дважды в одну и ту воронку не падает, и Михаил снова идет в Горчичную, в надежде на спасение. Ему уже было известно, что во рвах Солонынчикa были расстреляны все евреи с гетто, и возможно теперь не будет уже таких охот на евреев, как на бешеных собак. Идя вдоль скалистых берегов реки Студеницы со стороны Демьянковець, Михаил приходит в один из крайних домов села Горчичная. Там проживала семья Марценюк. Хозяйка дома Марценюк Юзефа, по национальности полька, (и з-за гонения на поляков многие скрывали свою национальность и регистрировались украинцами), предоставила ему убежище, накормила, и мальчик вылез на чердак заснул на сене. Его сон был весь в кошмарах, он часто вскакивал и пытался убежать от пережитого во сне. Моментами у него на лице появлялась улыбка, когда ему, по всей видимости, снился дом, мать, брат Яков и очень красивая от природы, старшая сестренка Рита, которая пела ему колыбельную в раннем детстве. Когда он проснулся, Юзефа ему сообщила, что он для всех будет сын ее дальних родственников, родители которого погибли во время бомбежки. Миша стал помогать по хозяйству, пас корову с ее маленьким сыном Брониславом, который был с ним почти одного возраста. В конце огорода у них росла большая ива, а в ней огромное дупло, в котором в день можно было спрятаться, а ночью Мишу забирали в дом. Мальчик был белобрысый, и отнюдь не был похож на еврея, поэтому с семьи Марценюк были сняты подозрения, что они прячут еврея. А староста села, Бендас предоставил справку, согласно которой Миша украинец и дальний родственник Юзефы. Таким образом, Михаил был спасен и оставался в этой семье. Фронт постепенно приближался на Запад. И наступил радостный день освобождения Дунаеветчины 31 марта 1944 року. Сирота Михаил с наступающими воинами пришел в еврейский район города. Ограбленые дома встретили его серостью и унынием. В одном из домов проживала бездетная еврейская семья, которая и приютила его. И научила Михаила специальности парикмахера. Эта профессия была ему на всю жизнь. Затем он узнал, что в г. Одессa проживает его тетя Фира. И приезжает к ней, в надежде, что тетя примет в свою семью. Но вместо того, чтобы приютить Михаила, она отдает его в детский дом, из которого ему удается бежать. И он возвращается в г. Дунаевцы. Постепенно осваивает специальность и работает парикмахером. В 50-е годы его к нему приходит подстричься Марценюк Бронислав Иванович – сын Юзефы. Они обнялись и вспомнили тяжелые времена оккупации. Кстати, тетя Брониславы – Малярчук Надежда Дмитриевна прятала после первого погрома семью швецов (фамилия и имя, к сожалению, неизвестны). Спасала в хижине, а днем они находили убежище в cкирде. Ночью ночевали в сарае. Время от времени полицейские проводили рейды по селу, выискивая евреев. Уже известный полицейский Решетюк нашел супругов в снопах сена и привел их в гетто. Они встретили свою смерть в урочище Солонынчик. В те же 50-е годы Михаила призвали на службу в ряды армии. Cлужил в г. Львов. В парке г. Дунаевец знакомится с будущей женой Аровой Фаиной Альперьевной. 8 марта 1953 состоялась хупа (свадьба) и через год родился сынок Ефим, а позже и дочь Элла. К большому сожалению, супруги прожили короткую жизнь; Фаина умерла в 1985 году, прожив 57 лет, Михаил умер в 1988 году, прожив также 57 лет. В дни памяти жертв Холокоста поклониться памяти родных всегда приезжал Михаил с сыном и дочерью на место их гибели – Демьянковецкая шахта. Эстафету памяти приняли дети и внуки.

Фото №6: Михаил Сирота с дочерью Эллой у Мемориала Демьянковской шахты; 70-е годы

Благодарен Барташок Владимиру Ивановичу – жителю села Горчичная, внукам семьи Тиж – Анатолию Дмитриевичу и Александру Павловичу, Марии Брониславовне Марценюк (Иванюк) – внучке Юзефы Марценюк – родные которых с риском для жизни спасли Михаила Сироту в годы фашистской оккупации и предоставили мне воспоминания родных. Детям Михаила Сироты – Ефиму Сироте и Элли Сасовер (Сироте), товарищу детства Михаила Карлу Иосифовичу Эпштейну – человеку прошедшему десять кругов ада в страшные годы Второй мировой войны – за сотрудничество в написании этой истории жизни Михаила Сироты.

Фото №8: Карл Эпштейн на День Победы. Последнее фото, май 2019

А сейчас рассказ о человеке, который выжил в Дунаевцах в период фашистской оккупации, многократно смотрел смерти в глаза – Карле Эпштейн.

Карл Иосифович Эпштейн родился 14 февраля 1930 года. Проживал в г. Москве. Отец был незаконно репрессирован и отправлен в Сталинские лагеря. Карл с матерью и сестрой вернулся на родину матери в г. Дунаевцы.

После страшных двух погромов май-октябрь 1942 остался жив. Под фамилией Заботюк Владимир Павлович (с этим мальчиком он сидел в школе за одной партой), попадает как «остарбайтер» в Берлин, работает на немецком предприятии.

Фото №7: Карл Эпштейн; Декабрь 1942, Берлин

В 1942—1944 годах был узником «Моабитской тюрьмы», а уже в апреле попадает в часть Красной Армии и принимает участие в штурме Берлина. За спасение заместителя командира взвода – медаль «За боевые заслуги», другие награды: «За взятие Берлина», «За Победу над Германией», и ряд юбилейных наград. Демобилизовался в 1950 году.

В 1953 году встретился с отцом в Норильске. Отец был реабилитирован в 1956 году. После службы приехал в город Львов, там учился и работал начальником цеха на Львовском заводе №246, а затем главным конструктором. Впервые побывал в Демьянковецькoй шахте в 1953 году и ежегодно к 2000 году приезжал на место трагедии в день памяти жертв Холокоста.

В 1970 году переехал в Умань, где проживает до настоящего времени, работал главным инженером завода «Мегомметр».

В 1977 году – директор кирпичного завода. За хорошие показатели в работе и занятое второе место в области среди заводов, награждён областной властью личным автомобилем «Жигули». Сейчас отдает всего себя как Председатель еврейской общины г. Умань. Большую работу проводит по увековечению памяти жертв Холокоста в Умани, в районных центрах, населенных пунктах Черкасской области. При его участии, открыт Мемориальный знак «Памятник жертвам» в с. Ладыженка в октябре 2017 года. Проводит много встреч с представителями религиозных организаций Германии, Бельгии, Израиля и других государств, с дипломатами. Есть даже фото, когда один из немецких представителей религиозных конфессий, встал на колени перед Карлом Иосифовичем, просил прощения за те многочисленные жертвы, которые понес еврейский народ по вине гитлеровской Германии в годы войны.

Он также помог мне узнать о судьбе тех, кто выжил в Холокосте в Дунаевцах – Лизе Койшман и Михаиле Сироте. Я сейчас общаюсь с сыном и дочерью Михаила Сироты Ефимом и Эллой, и помогаю им узнать, кто спасал их отца в годы войны.

В его воспоминаниях написано – мой товарищ Михаил (а это и есть Михаил Сирота). О пережитом в период оккупации Карл Иосифович издал 2 книги – «Десятый круг ада» – в 2002 году в США, и «Рождество 1942 года» – в Германии.

Памятник на месте расстрела евреев Дунаевец в урочище Солонынчик в октябре 1942 года

Когда Карл Иосифович передал мне ксерокопию книги «Десятый круг ада», я буквально бросил все, cтал ее читать и вместе с ним (К. И. Е) пережил трагедию дунаевецких евреев, и узнал, каким чудом спасся и выжил этот человек (мальчик). Возможно для того, чтобы показать миру, что представляет собой фашизм.

Краеведам, читателям и жителям города, и тем, кто выжил в Холокосте их детям и внукам я предоставляю «Мои воспоминания детства» – Карла Иосифовича Эпштейна – это его жизнь, трагедия в г. Дунаевцях в период фашистской оккупации. Характерно, что они написаны 20 октября 2000 года, как раз в тот период, когда была 58 годовщина трагедии в урочище Солонынчик – 19 октября 1942, когда погибла его мать Бетя, сестры Роза и Геня. Вечная им память!