Читать книгу Тень: Грани безумия - Евгений Михно - Страница 5

Такси приехало через двадцать минут. Разговорчивый поначалу водитель, увидев в навигаторе конечную точку поездки, моментально потух. С момента основания Девятого Круга количество поездок на кладбище увеличилось, и даже гуру политологии и философии хватило такта помолчать.

Мы приехали не на новые погосты, а на старейшее кладбище в регионе. Несмотря на расположение в черте города, оно выглядит заброшенным и забытым. Никакого желания облагородить территорию у акимата не возникает, потому они решили отгородить её от дороги узкой лесополосой.

Но деревья, ощутив плодородную почву, принялись захватывать всё больше пространства, создавая новый уголок дикой природы при полном попустительстве людей. Сейчас здесь разросся полноценный лес – могучие великаны соседствуют с кривыми, чахлыми деревцами, заполонившими всё кладбище.

Машина медленно пробирается по нерасчищенной узкой колее мимо покосившихся, ржавых ограждений, небольших конструкций из кирпича, одиноких крестов из металла и дерева. Часть их практически скрылась под толщей снега. Ни единой живой души я не заметил, хотя наличие само наличие колеи указывает на редкие визиты.

Следуя моим указаниям, таксист остановился у нужного поворота. Остаток пути я решил проделать пешком. Тишина и покой, наполняющие атмосферу этого места, располагают. Мужик хотел подождать, но я отказался, сказав, что задержусь. Захватив сиреневые розы, купленные по дороге, вышел из машины.

Морозный воздух приятно колет горло, нос с удовольствием вдыхает незагазованный воздух. Лишь редкое карканье ворон нарушает умиротворённость вокруг. Спящих вечным сном накрывает плотное белое одеяло, гладкое и нетронутое.

– «Не такое уж и нетронутое. Глянь, тут следы. И ведут они в знакомом направлении».

И действительно. От колеи уходит цепочка следов, довольно свежих. Как раз в ту сторону, куда намереваюсь идти я. Это старая часть кладбища, в предыдущие свои визиты я не замечал здесь новых захоронений.

– «Надо было поесть. Это идеальное место для нападения. Что за детская наивность, граничащая с кретинизмом, что абсолютно все послушают Марка и оставят попытки настучать тебе в бубен, а затем припорошить хладное тело снежком?» – «Не будем паниковать раньше времени». – «С философией твоей буддистской шансы допрыгаться увеличиваются стократ».

Я осторожно двинулся по протоптанной тропе, стараясь наступать точно в следы, чтобы снег не забивался в туфли. Атмосфера блаженного безвременья, благодаря нагнетаниям Тени, превратилась в зловещее напряжение. Я вслушивался в каждый шорох, пока пробирался сквозь сугробы. Возникло ощущение, что за деревьями кто-то пристально наблюдает за каждым шагом. Надо что-то срочно делать с собственной внушаемостью, иначе заработаю разрыв сердца на ровном месте.

Когда до цели осталось совсем немного, я окончательно остановился. Постарался взглядом отыскать того или ту, по чьим следам топаю. Сквозь ветки, покрытые снегом, разглядел одинокую фигуру в сером пальто, стоящую в десятке метров у одной из оградок. И вздохнул с облегчением.

– «В этот раз тебе повезло».

Уже не опасаясь, быстро преодолел оставшееся расстояние и подошёл к Надиру. Вечно хмурый, бородатый Охотник не испытывает ни малейшего неудобства, стоя на морозе с непокрытой лысой головой. Плотное пальто расстёгнуто, на бедре висит длинный меч в простых серых ножнах.

– «Не красуется, хотя орудует мечом очень даже эффектно. Ты же только недавно понял, с какой стороны браться за клинок, а уже заказал дорогие, узорчатые… Мастерство не нуждается в дешёвых понтах, запомни». – «Дешёвые? Ты помнишь, сколько я отдал за них?» – «Ножны дорогие, а понты – дешёвые. Парадокс».

– Знал, что ты придёшь, – произнёс он, не поворачивая головы.

Я встал рядом и посмотрел на гранитный монумент, ограждённый светлым металлическим заборчиком. На камне изображено лицо молодой красивой девушки – большеглазой и улыбающейся нежной, теплой улыбкой, способной растопить любой лёд. Даже высеченный в безжизненном граните, образ Алисы наполняет сердце сладким трепетом, а анимешные глаза вызывают приятный жар в груди.

Но волшебные чувства перемешиваются с острейшей болью. Мерзкие мурашки проносятся по всему телу электрическим разрядом, сбивая дыхание и затягивая жгут в грудной клетке так, что забываешь дышать. Плечи опускаются сами собой, лицо непроизвольно кривится в болезненной гримасе. Я пришёл сюда не в первый раз, но каждый раз ощущения обрушиваются со свежей силой. Сглотнув ком, я глухо произнёс:

– А я тебя здесь увидеть не ожидал.

– Хотел почтить память. Сегодня её день рождения. – Он засунул руки в карманы.

– Охотник на нечисть решил почтить память вампирессы? – я скосил на него взгляд. – И Олег тебя отпустил?

– Она спасла много жизней в тот вечер, – Надир повернул голову ко мне. – Не важно, какие цели она преследовала. Кем была. Она искупила грех. Без Алисы я бы не выстоял против охранников Храма. Не спас бы Олега и Славу. Судя по словам Милы, ритуал без её жертвы тоже не удалось бы прервать. Алисе обязаны многие. И я, и Олег. Пусть он и не признаёт этого вслух.

– Только вот она той самой жертвой становиться не хотела, – желчно произнёс я, аккуратно укладывая цветы на могилу. Сирень роз ярко контрастирует с белоснежным окружением, любимые цветы Алисы выглядят ещё более таинственно. – Но её мнения я не спросил.

– Не знаю точно, что случилось в Храме, – Надир вновь уставился на холодный монумент, – но уверен, что будь выбор, ты не дал бы Алисе погибнуть.

– Ты же считаешь нас чудовищами, – криво усмехнувшись, тихо произнёс я, – способными лишь на жестокость. Откуда такая странная вера?

Надир промолчал, лишь густые брови сильнее сдвинулись на переносице.

– Удалось избавить Олега от влияния Марка? – спросил я через некоторое время, когда понял, что Надир перевёл вопрос в разряд риторических.

Он кивнул:

– Да, это оказалось не сложно. Должно быть, поддержание заклинания требует непосредственного контакта, хотя бы эпизодически. Олег уже полностью пришёл в себя.

– А Мила?

– Её ситуация схожа с твоей, – едва заметно вздохнув, ответил Охотник. – С корабля на бал, в водоворот войны. Только способностей сверхъестественных у неё нет. И она оказалась абсолютно беззащитной перед реальной опасностью. И физически, и ментально. А одержимость Олега не добавила ей веры в Орден. В себя. Но у девушки очень сильный стержень, она оправится. – Он замолк, сверля камень тёмными глазами. Затем добавил: – Чего не могу сказать о Славе.

– С ним-то что? Кризис веры? – я достал сигареты. Щёлкнул зажигалкой, и вместе с паром изо рта выметнулся синеватый дым.

Надир развернулся, и не сказав ни слова, пошёл прочь от могилы. Я проводил его удивлённым взглядом.

– «Обожаю диалоги с верующими. Никогда не знаешь, чем оскорбишь их нежные чувства». – «Я разве спросил что-то не то?» – «В этом и интрига».

Он вернулся через пять минут, держа в руке алюминиевую фляжку. Я поднял бровь в немом вопросе. Также молча, он открутил крышку и протянул сосуд мне. Я взял, принюхался. Острый запах спирта ударил в нос, мгновенно прочищая мозг.

– Помянем, – ответил он на мой взгляд.

– «Этот бородатый молчун нравится мне всё больше».

Я вздохнул, вновь посмотрел на улыбающуюся вечной улыбкой девушку:

– «Надеюсь, ты попала чистое и светлое место, под стать твоей душе, Ангелочек. И что когда-нибудь примешь моё раскаяние». – «Зная её, думаю, она тебя уже простила. Мне тоже будет не хватать этой милашки. Но терзать себя постоянными муками не нужно. Ты почтишь память Алисы сполна, отомстив». – «К жизни её это не вернёт. Не вернёт сестру одинокой девочке, потерявшей самого родного человека вслед за родителями». – «Не вернёт. Ничто не повернёт время вспять. А даже если бы это было возможно, ты бы сделал другой выбор?» – «Не заставляй меня заново это переживать». – «Ты должен быть честен с собой. Если бы мы могли оказаться вновь в Храме в тот вечер, принял бы ты другое решение? Стоял бы напротив могилы Милы? Или отказался бы от предложения Теней, уничтожив вообще всех?» – «Не знаю». – «Знаешь. Мы оба знаем. Прекрати стенать».

Я сделал глоток из фляжки под пристальным взглядом Надира. Если это водка, то качество её оставляет желать лучшего. Горло обожгло огнём, глаза поползли из орбит, а огненная жидкость прожгла себе путь сквозь внутренности. Пищевод обдало жаром, по телу прошла горячая волна. Я скривился, горькое послевкусие никак не желает уходить.

– «Снега поешь». – «Проблемы с неконтролируемым вожделением. Теперь вот ликвидация последствий алкоголя – ты все вопросы советуешь решать при помощи снега?» – «А что я могу предложить? Можно бы волосами занюхать, как делали в молодости. Но у Надира только борода, может не понять…»

Продолжая морщиться, я передал фляжку Охотнику. Тот угрюмо посмотрел на могилу, и сделал пару глотков, не дрогнув ни единым мускулом.

– Слава ослаб после ранения. Истязания в Храме оставили свой отпечаток, – Произнёс он. – Этим и старается воспользоваться Марк, призывая птенца под своё крыло.

– Как это?

– Связь Мастера и птенца, – сквозь зубы проговорил он. Хмурое лицо Охотника заволокли чёрные тучи сдерживаемой злости. – Марк использует её, чтобы влезть в сознание Славы. Убедить его примкнуть к Хантвейл, завлекая обещаниями могущества и свободы.

– Знакомая агитпрограмма, – хмыкнул я. – А почему тогда со мной не старается провернуть такой фокус? Я его не слышу, хотя связь между нами такая же.

– Не знаю. Возможно, ты и без увещеваний следуешь нужной ему тропой. Возможно, не обладаешь достаточной силой, чтобы на тебя тратить время, – покачал он головой. – Предугадать действия и мысли Марка невозможно. После стольких лет мы уже не пытаемся. Только реагируем. Но этот безумец может быть убедительным.

– Думаешь, есть шансы, что Слава покинет ваш бравый кружок по интересам и присоединится к Марку?

– Слава умён и рассудителен. – Надир протянул руку, когда я снова достал из кармана пачку сигарет. Я вновь покосился на него с нескрываемым удивлением. Он предпочёл проигнорировать мой взгляд. Пожав плечами, я дал ему сигарету с зажигалкой. – И всё же он молод. Его Тень непредсказуема, он не умеет пользоваться Ею с той же лёгкостью, как ты, например. Долгие годы Орден обучал его гасить проявления Тени, а не понимать Её природу и нюансы. Ему почти не знакомо истинное лицо своего демона. Они враждуют.

– А тебе знакома природа Хантвейл? – саркастически поинтересовался я.

– Нет, – спокойно отозвался он. – Но я видел, к чему приводит гармония Тени и вампира. Величественное и пугающее зрелище. Но кратковременное. Вскоре Тень подминает существо под себя и превращает его в бездушную машину.

– Не сказал бы, что у меня полная гармония с Тенью. Она умеет быть занозой в заднице, – заметил я. – «Эй! Я все еще здесь!»

– Орден учит отрёкшихся бороться с Тенью, но никогда ещё мы не сталкивались с тем, чтобы на брата оказывалось давление Мастера. Марк был связан договором и не претендовал на отрёкшихся. Теперь же мы на войне. И к чему это давление приведёт, предугадать невозможно.

– И сколько же в Ордене Хантвейл, помимо Славы? – спросил я, щурясь от дыма.

– Достаточно, чтобы создать серьёзные проблемы, если они внемлют зову Марка, – сжав губы, произнёс Надир.

– Здесь?

– Нет. Но если мы отдадим город вашему племени, то сколько времени понадобится Марку, чтобы с усилением нагрянуть в Москву? В Лондон? Один Хантвейл – проблема. Два – катастрофа. А если это дюжина подготовленных бойцов с могущественной Тенью, знакомых с внутренней кухней Ордена?

Сделав глубокую затяжку, я купил себе время для раздумий на тему целесообразности развития конфликта с вечно недовольным правозащитником смертных. Решил не обострять и перевёл тему:

– Я слышал, вы умудрились усилиться во время раскола. Надеюсь, не при помощи тупорылых сделок с Венефика?

– Подкрепление, – злобно зыркнул он на меня. Из-за упоминания недавнего фиаско или из-за осведомлённости, не знаю. – Небольшим группам удалось проникнуть в город во время начавшегося хаоса. Мы восстановили потери. Но для того, чтобы в открытую сражаться со всей вашей братией, сил у нас недостаточно. Пока.

– Особенно, если бросать ценные ресурсы на убийство молодой девушки из Доминус. Которая, в отличие от Кренцент, не носится по городу, убивая направо и налево, – добавил я едко.

– Пока Олег выздоравливал, координация нарушилась, – резко бросил он. – Братья увидели вампирессу. Решили использовать свой шанс.

– Разве не ясно, что сосредоточиться на других следует? – я бросил окурок в снег, подальше от могилы.

– Несмотря на то, что я ценю сделанное тобой в Храме, мы не друзья, Алекс. И не будем ими никогда. Как любое тёмное создание, живущее за счет питания смертными, рано или поздно тебя настигнет кара. Клановая принадлежность не имеет значения. Мы боремся со злом в любом его проявлении.

– Что же мешает тебе избавиться от меня здесь и сейчас? – я скрестил руки на груди, повернувшись к Охотнику.

– Ты умрёшь или изменишься, – будничным тоном сообщил Надир. – Однако, это не означает, что именно я должен отправить тебя в ад. Кто знает, может ты ещё присоединишься к нам.

– Я бы не надеялся на это, – сухо ответил я. – Но на данный момент Доминус и Фералум – меньшее зло.

– Мы не в том положении, чтобы выбирать между большим и меньшим злом, – отрезал Надир. – Лишь стараемся сделать мир чище. Кренцент представляют гораздо большую угрозу, потому деятельность братьев сосредоточена на Максе. Но не жди, что остальным кровопийцам будет оказан радушный приём при встрече.

– «Помнишь слова Геральта про большее и меньшее зло? Похоже, Надир знаком с этой концепцией». – «Жаль лишь, что нежелание выбирать тоже является выбором. И часто – худшим».

Вслух же произнёс:

– Надеюсь, хотя бы желание вашего командира разделаться именно со мной поугасло?

– Никаких приказов не поступало, – нейтральным тоном ответил Охотник. – Олег делает вид, что тебя не существует. Что само по себе для тебя – хороший знак.

– Радует, – выдохнул я.

– Поблагодари Милу, – отозвался он. – Здесь есть доля её влияния.

– Обязательно, при случае.

– А ещё поблагодари себя.

– За что это? – тон Надира показался полным злой иронии.

– Храм всё также осквернён, – напомнил он, взглянув мне прямо в глаза. – Вход туда заказан всем, кроме тебя. Как уничтожить эту скверну, пока неизвестно. А мы уже начинаем пожинать плоды.

– Не понимаю. – От тяжёлого взгляда Надира часто становится не по себе.

– Орден святого Тертуллиана – не Охотники на вампиров, – чётко и раздельно проговорил Надир.

– А кто? Для косплееров староваты. И рожами не вышли. Да и фантазия на нуле…

– Орден – братство, противостоящее нечисти, – ответил он, всё также резко разделяя слова. Ещё чуть-чуть, и глаза закатит от моей непроходимой тупости.

– Ну и какая…? – начал я и осёкся.

– «Долго же до тебя доходит. Тебе Амир об этом говорил перед встречей с Мелиссой». – «Не было времени задуматься». – «Тебе Мелисса несколько раз намекала». – «Рядом с ней у меня вообще мозги плохо работают». – «Тебя Олег предупреждал». – «Буду я этого кретина слушать». – «Ой, всё!»

Надир хмыкнул, заметив неожиданное понимание в моих глазах.

– То есть, сюрпризы для меня ещё впереди? – заключил я.

– Не только для тебя, – поправил он. – Никто не может предположить, кто решит посягнуть на эти территории. И кто получит дополнительные силы от Храма.

– Почему его просто не разрушить? – нахмурился я. – Уверен, пары экскаваторов для кардинальной перепланировки хватит с лихвой.

– Храм – лишь материальное олицетворение силы, поселившейся в Кызылтасе, – пояснил недовольный бородач. – Снести его недостаточно. Более того, разрушение может повлечь самые неожиданные последствия. В том числе, выплеск злой энергии, копившейся там столетиями. Эта земля нуждается в очищении. Только после можно вновь возвести защитный барьер и избавиться от всех живущих здесь тварей.

– Я бы попросил, – вяло запротестовал я. – Тварь ранимая, если что.

– На фоне тех существ, что могут осесть здесь в скором времени, ты далеко не худший представитель, – с налётом печали в голосе произнёс он.

– Прецеденты имели место?

Надир замедленно кивнул.

– И кого же вы встречали?

Охотник не успел ответить. Краем уха я услышал хруст ветки и скрип снега. Нахмурившись, произнёс:

– У нас гости. Четверо. Очень близко.

– Очень близко, – подтвердил Надир и махнул рукой мне за спину. – Вот они.

– «Можно я тебя буду называть следопыт Большое Ухо? Уже решил, что за сотню шагов можешь определить наличие и количество людей?» – «Пошёл ты…»

Я обернулся, не слишком надеясь на приятный сюрприз. К нам неспешно приближается четвёрка крепких парней. В кожаных куртках, джинсах, с короткими идентичными прическами, словно посещают одного парикмахера. А ещё с одинаково недружелюбными харями. Глаза каждого слабо светятся багряным светом.

– «Вот интересно, я когда-нибудь окажусь неправ в своих предположениях? А ещё – будешь ли ты когда-нибудь меня слушать? Я тебе, дураку, говорил…»

– Это по твою душу или по мою? – сглотнув, спросил я, продолжая наблюдать за приближением Кренцент.

Двое уже полезли за оружием, и вытащили из-за пояса внушительных размеров пистолеты. Надир также вынул ствол из заплечной кобуры.

– «Как ощущения, придурок? С ножичками против огнестрела-то? Покажешь класс? Тренировался для сражений со старшими вампирами, а тебя пристрелят такие же молодые щенки, умеющие просто нажимать на курок…» – «Mea culpa. Как-то я не подумал об огнестрельном…»

– Ты! – один из Кренцент, молодой темноволосый парень с тяжёлым подбородком и чуть раскосыми глазами, повёл пистолетом в мою сторону и приказал: – Уходи. Мы пришли только за орденской мразью.

– «Ты не в рубашке, а в бронежилете родился. Валим, пока не стало горячо». – «А Надир?» – «А что с ним? Ты же не собираешься рисковать жизнью ради человека, только что говорившего о необходимости твоей смерти? Их четверо. У них стволы. Ты без крови. Нет смысла демонстрировать зубы, когда не готов укусить».

– Вот тебе и ответ, – тихо отозвался Надир, оценивающе рассматривая молодых вампиров, взявших его на прицел.

Двое зашли с флангов, отрезая путь к отступлению. Хотя стараться убежать от красноглазых гончих по такому снегу, при наставленных пистолетах – идея достаточно безумная.

– Я тебе не помощник, извини, – хмуро признался я, не глядя на Охотника. – Я не питался. Нечем драться.

– «Хороший мальчик».

– Я не просил о помощи, – сухо отозвался он.

– Подходящее место выбрали, – чуть дрожащим голосом обратился я к разговорчивому Кренцент. Не факт, что его друзья обладают навыком ведения диалога. Из Кренцент никогда не делают парламентёров. – Тело далеко нести не придётся.

– Уходи, – сверкнув глазами, повторил он. – Последний раз предупреждаю.

– Да ухожу, ухожу, – поднял я руки, сделав шаг назад. – Только вот фляжку заберу, очень уж понравилась. Не хочу потом арабского Кратоса раскапывать ради неё.

Надир косо глянул на меня, на испещрённом преждевременными морщинами и шрамами лице мелькнула тень удивления.

– «Ты это что задумал?» – «Сие есть тайна великая. Скоро узнаешь». – «Что-то мне подсказывает, ты принял мои слова слишком близко к сердцу…» – «Ну а как по-другому? Ты ведь моё внутреннее „Я“, отражение моих желаний, мой пастырь в мире Тьмы!» – «Нажрался, скотина?»

Я протянул руку. Охотник, вновь одарив меня подозрительным взглядом, передал алюминиевый сосуд. Кренцент нетерпеливо мотнул головой в сторону, приказывая уходить.

Я сделал несколько шагов по направлению к деревьям и обернулся. Надир холодно глядит на предводителя шайки, дуло его «беретты» направлено тому прямо в лоб. Пара невооружённых вампиров медленно приближается к Охотнику с флангов, пока оставшиеся двое держат его на прицеле. В глазах берсерков медленно разгорается багровое пламя. Молодые вампиры могут позволить своей Тени появляться даже при свете дня, без серьёзных последствий для здоровья. Шансов у бородатого Хитмана выстоять против четверых нет.

– «Плюй на всех и береги здоровье – помнишь высказывание? Оно сейчас актуально, как никогда. И вообще они, может быть, просто поговорить хотят». – «Кренцент – поговорить?» – «Не важно, уходим. Главное, Марк придерживается какой-то тактики касательно нас и пока вектора не сменил».

Я отошёл на достаточное расстояние, скрывшись от Кренцент за деревьями, и лишь затем снова остановился.

– «Чего мы встали? Шевели ножками, родной. Ребята могут и передумать».

Вместо ответа я открутил крышку фляжки. В нос снова ударил невероятный букет.

– «Сейчас не время и не место! К тому же, я шутил! Тебя не раз предупреждали о влиянии алкоголя на меня. Ты же не хочешь…?»

И через мгновенье:

– «Ах, ты ж, хитрая ты жо…» – «Подумай лучше об усилении эффекта». – «Не делай глупостей! Не факт, что сработает. К чему этот риск?» – «Ты не поймёшь». – «В героя решил поиграть? Герои долго не живут. Особенно – пьяные!» – «Ну так помоги избежать печального сценария развития событий».

Я набрал в грудь морозного воздуха, мощно выдохнул, приложился к ледяному горлышку фляги. Обжигающая жидкость произвела фурор в пищеводе, из глаз выступили слёзы, я ощутил рвотные позывы, но через силу продолжил пить. Внутри всё горит огнем, каждый глоток уничтожает сотни нервных окончаний в ротовой полости.

Спустя вечность фляжка опустела. Я отбросил её в снег, вытер заслезившиеся глаза. Выдохнул. Со вдохом сложилось не так успешно.

– «Ты там как?» – «Плохо». – «Дурак ты. Ну раз уж решил, давай веселиться».

Горечь всё никак не желает уходить. Щёлкнув зажигалкой, я мощно затянулся.

– «У-у-у! Вот теперь точно подействует… Танцев не хватает». – «Ща всё будет. Заведём шарманку».

Порывшись в карманах, вытащил телефон и наушники.

– «Щас спою!» – «Водка уже подействовала?» – «Разберёмся с этими полупокерами – и по бабам!» – «Ясно. Что ж, настало, твоё время…»

Картинка в глазах плывёт. Никотин прекрасно взаимодействует с алкоголем, усиливая эффект. Холод отступил, по телу разлилось приятное тепло. Мандраж от встречи с Кренцент перерастает в возбужденную дрожь. Будет неловко, если Тень не сумеет вытянуть бонусов из этого состояния. Получится, что я просто нажрался перед смертью. Нажав на «плей», моментально утонул в гитарном омуте «Колизея» от Арии. Пора выходить на песок.

Некоторые поступки невозможно объяснить с позиции логики. Некоторые и не стоит объяснять. Пока ты думаешь, взвешиваешь риски, момент уйдёт. Следует ценить безумные порывы.

Что является истоком сего порыва? Забота о практически незнакомом мне смертном? Потенциальном враге? Или же всё гораздо прозаичнее? Жажда крови. Желание выказать своё превосходство. Наступить на проломленный череп, воздев руку к небесам. Куда никогда не попаду.

Риск будоражит кровь. Наполняет тело желанием жить. Стоя на краю, ты начинаешь ценить каждый вздох. Глядя в глаза смерти, чувствуешь дыхание жизни. Чтобы увидеть самый яркий свет, нужно перебороть страх перед летящим прямо на тебя железнодорожным составом.

Имеет ли значение количество врагов, когда в твоих жилах течёт убойный коктейль из адреналина и Тени? Когда всё твоё естество чувствует могущество собственного внутреннего демона? Снег окрасится красным.

Мы есть Хантвейл. Мы не боимся смерти. Ибо мы и есть Смерть.