Читать книгу Сны сирен - Евгений Ничипурук - Страница 5

– Вот. – Смуглый мужчина, по внешности индонезиец или индиец, положил на стол передо мной белый топор, сделанный из кости. Я пригляделся. Топор был покрыт странными знаками. Наверное, санскрит.

– И что тут написано? – спросил я у мужчины.

– Это легенда про солнце. Там говорится, что солнце перестанет всходить над головами людей тогда, когда люди перестанут ему радоваться.

– Типа, нужно ценить то, что имеешь, не то потеряешь и будет плохо?

– Угу… типа… – Смуглый мужчина усмехнулся. Он был в черном костюме из английской шерсти, судя по всему сшитом на заказ, и белой рубашке с золотыми запонками. В красном с узорами галстуке блестела золотая булавка. Длинные растрепанные волосы и выжженная солнцем кожа никак не вязались с таким респектабельным образом. – Пойдем, – сказал мужчина и поднялся из-за стола. – Топор не забудь.

Я встал, взял топор и двинулся за ним. Топор почти ничего не весил и казался заточенным до бритвенной остроты. Мы шли по длинному коридору, мимо бесконечного количества дверей с номерами. 675, 677, 679… Наверное, мы на шестом этаже какого-то отеля. Примерно в таком же мы с тобой жили в Токио. Мрачное серое здание. Воздух, как кисель, и бесконечный ряд дверей, из-за которых ни звука. Просто фильм «Звонок». К подобному не сразу привыкаешь. В таких отелях наверняка живет пара-тройка призраков…

– Ты никогда не думал, что где-то должна быть кнопка? – Мужчина шел на шаг впереди меня и говорил, ко мне не поворачиваясь.

– Кнопка? Ты о чем?

– Ну, кнопка перезагрузки. Когда ты берешь – и запускаешь игру заново. Потому что неудачно прошел уровень. Нажал и начал снова с того места, где сохранился. Или вообще. Начал совсем другую игру. Кнопка перезагрузки.

– Но мы же не в игре. Нет никакой кнопки.

– Ошибаешься. Кнопка всегда есть, – сказал мужчина и остановился напротив двери 699. Последней двери на этаже. Торец коридора, заканчивающегося окном. Окном с очень грязным стеклом, через которое, по идее, должно было быть видно улицу. Но стекло было настолько замызганным, что ничего разглядеть не удавалось. Можно было лишь предположить, что за окном день.

Мужчина поправил волосы и легонько толкнул дверь. Та со скрипом отворилась. Он шагнул в комнату. Я за ним.

Мы оказались в обычном номере, видимо, очень дешевой гостиницы. Ремонт тут делали лет двадцать назад, равно как и меняли мебель. В центре комнаты стояла кровать с коричневым покрывалом. Напротив – деревянная тумбочка. На ней – телевизор. Мужчина подошел к кровати. Взял в руки пульт от телика и принялся переключать каналы. По телику, как всегда, показывали сплошную ерунду. Пока он щелкал кнопками, я попробовал по картинке угадать, что это за каналы.

– Да… посмотреть нечего, – грустно сказал мужчина.

– Мы что, сюда телевизор пришли смотреть?

– А что? Я живу в этом номере. Могу и посмотреть. Дай сюда.

Я протянул ему топор, он осторожно взял его. Покрутил в руках, стараясь найти наиболее удобную хватку.

– Кнопка всегда есть, – сказал мужчина, усмехнулся и… с силой ударил топором по телевизору. Ударил с размаху, весьма сноровисто. Будто дрова колол. Я думал, что он разрубит чертов ящик пополам. Но тот выдержал. Лишь по экрану побежали полосы, а из динамиков раздалось шипение. Потом телик заморгал, и сам собой включился какой-то странный канал, от всех прочих отличавшийся цветовой гаммой. Все в той программе было чрезмерно красочно, явно кто-то переборщил с контрастом. Шла передача о диких индонезийских племенах. Голые люди с копьями и топорами прыгали вокруг костра, танцевали, веселились, а потом вдруг с радостным улюлюканьем перерезали себе горло белыми костяными топорами и падали на землю, заливая ее ярко-алой кровью. Один жизнерадостный туземец, прежде чем вспороть себе сонную артерию, посмотрел в камеру и сказал: «А ты чего? Это не страшно. Как только я упаду на землю, все начнется заново! Попробуй! Тебе тоже понравится!»

Мне стало не по себе. Я посмотрел по сторонам, но длинноволосого человека в комнате уже не было. Я вдруг понял, что тот последний дикарь – это и был он. На экране телика, у костра, валялись мертвые туземцы. Очень громко пели сверчки. А в комнате на кровати лежал белый костяной топор. Я не собирался повторять эту глупость вслед за людьми из телепрограммы. Но ощущение, что я остался совсем один, очень сильно давило на мозг.

Я выскочил из комнаты и побежал вдоль бесконечного ряда дверей. Я бежал в полнейшей тишине. Я бежал очень быстро. Однако никак не мог добраться до лестницы или лифта. Мне очень хотелось найти выход. Но тщетно. Я сел на корточки и заплакал.

– Херст… Вильям Херст… Мне кажется, я попал в ад. Я заблудился… Я в аду… – Мои всхлипывания звучали так, будто их передавали по радио…

Я проснулся.