Читать книгу Я-то? Вятский! - Евгений Николаевич Новокшонов, Евгений Николаевич Грачиков, Евгений Николаевич Пузов - Страница 15

Довоенного отца я не помню.

В 1941 году его призвали в армию. Однажды в детский сад прибежал Колька (Николай – средний брат) и показал мне фотографию отца. Мне тогда было почти четыре года. Точно помню, что он был сфотографирован в зимней шапке.

То фото отца, найденное уже после написания этой книги

Уже позднее, в 1948 году, когда отец вернулся, из его рассказов узнал, что формирование 206 кавалерийского полка, в который приписали отца, проходило в городе Котлас, что полк принимал сам маршал С. М. Буденный, и что конь отца имел кличку Окунь.

Высшее командование уже поняло, что в борьбе с танками, кавалерия не самый эффективный род войск. Прибывший в город Торжок 206 кавалерийский полк, входящий в состав в 82 кавалерийской дивизии, был усилен огневыми средствами.

Отец был определен в минометчики. Расчет 82-мм батальонного миномета – три человека. Отец был подносчиком мин. Ящик с минами весил около пятидесяти килограмм. При смене огневой позиции подносчик мин переносил опорную минометную плиту.

Никто не знал, что 2 июля 1942 года немцы начали операцию «Зейдлиц» с целью окружения 39 армии, в которую входила 82 кавалерийская дивизия, имевшая в своем составе 206 кавалерийский полк. За первые два дня наступления немцам почти удалось окружить советские войска.

Отец рассказал мне, что однажды командир батареи приказал занять позицию перед большим деревом, которое находилось в секторе обстрела. Первым же выстрелом из миномета был сбит наш наблюдатель, сидевший высоко на этом дереве. От осколков взорвавшейся в ветвях дерева мины расчет миномета не пострадал. (⁹)

Обычно, когда расчет в ходе боя менял огневую позицию ближе к противнику, отец, перетаскивая минометную плиту, прикрывал ею грудь и живот.

Это спасло его от тяжелого ранения и мучительной смерти. Пуля, задев минометную плиту, нанесла ему касательное ранение бедра.

Командир батареи направил его в медсанбат. Врач осмотрел рану и зарегистрировал его. В дальнейшем эта, написанная карандашом 25 июня 1942 года регистрационная карточка, станет единственным сохранившимся документом.

Не сразу, но рану обработали и зашили. Военврач оставил его лазарете на несколько дней.

Через несколько дней дверь в лазарет распахнулась, вошел офицер и сказал:

– Кто может ходить, – покинуть медсанбат и уходить в сторону Нелидова! Оставаться нельзя!

Набралось пять человек с легкими ранениями.

Отец вошел в эту группу. Он рассказывал мне, что рана уже не кровила, но шаг левой очень отдавался сильной болью в бедре.

Пошли. Без оружия, без карты, не зная обстановки.

Держали направление на Нелидово, которое было западнее. Через пару километров услышали впереди выстрелы. Группа свернула в лес, но шла дальше.