Читать книгу Снежный мальчик - Евгений Новиков - Страница 4

Пролетев в потоке длинную галерею внутри горы, Ром приземлился в круглой пещере. Ее потолок был залит тусклым светом, проникавшим через прорези в верхней части стен. Еще несколько галерей начиналось, а, может быть, кончалось в пещере. Сухой ветерок тянул из них запах серы и окалины.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнул Ром. Голос его тупо стукнул по стенам, и снова наступила тишина.

Разумеется, можно было подождать, пока кто-нибудь появится и выяснить, что это за пещера и куда ведут из нее ходы. Но не таков был Ром, чтобы ждать. Не услышав на свой вопрос ответа, он смело шагнул в ближайшую галерею и отправился по ней, намереваясь найти выход из горы. Однако вместо выхода он вскоре увидел перед собой железную дверь.

– Чего стоишь? – закричали из-за двери недовольные голоса. – Раз пришел – заходи!

Ром с трудом отворил дверь. В лицо его дохнуло сыростью, по щеке скользнула паутина.

– Быстрей закрывай дверь! Нам жарко!

– Кому это нам? – спросил мальчик, вглядываясь в кромешную темноту.

– Нам, властелинам гномов! – сказал кто-то над самым его ухом.

– Да зачем ты с этим злодеем объясняешься!? – крикнули сбоку. – От разговоров с ним не будет никакого проку. К тому же он меня еще и раздавит! Была бы моя воля, я б залепил камнем прямо в его дурацкий лоб!

– А ну-ка, покажись! – потребовал Ром.

– А чего мне показываться? И сам сейчас увидишь.

И действительно, мгла поредела, и мальчик, к некоторому своему недоумению, увидел, что находится в небольшой каморке, и пол, и стены, и даже потолок которой заросли грибами.

– Да, довольно-таки дурацкий юнец, – сказал гриб на кривой длинной ножке. – Съесть мы его не съедим, а вот разговоры вести придется. Тут уж ничего не поделаешь.

– А представьте только, что нам его нужно есть! Б-р-р! – один из грибов с отвращением передернулся. – Он такой грубый, такой костистый! Ничего более отвратительного и придумать нельзя. Может, побыстрее позовем Юлая, чтобы вывел отсюда это никчемное создание? А то у меня остатки аппетита пропадут!

Ром остолбенел от такой наглости.

– Посмотрите-ка на него, – сказал другой гриб. – Он остолбенел. Он полагает, что мы с ним слишком дерзко разговариваем! Он считает, что мы всего лишь грибы, и он волен поступить с нами, как ему вздумается!

Грибы рассмеялись, их широкие зеленые шляпки закачались.

– Да ты не спеши столбенеть-то, – продолжил гриб. – Ты лучше посмотри в дальний угол. Спеси-то тогда и поубавится.

Ром взглянул в дальний угол и увидел там… самого себя рядом с пареньком в треугольной шапочке, из-под которой выглядывала косичка.

– Пройдет совсем немного разговоров, и произойдет то, что ты сейчас увидел. Мы, властелины гномов умеем смотреть вперед. – с беспечным достоинством сказал все тот же гриб, и видения в дальнем углу исчезли.

Ром подумал, что, по-видимому, этот гриб был здесь главным, хотя ничем особенным от других грибов не отличался – такая же зеленая шляпка на длинной ножке, такой же невзрачный голосок.

– Нет-нет, я не главный, мы тут все равны. – сказал гриб. Он, похоже, умел читать чужие мысли. – Сейчас ты спросишь, "что значит властелины гномов?" Что ж, отвечу…

– Что значит властелины гномов? – неожиданно для себя спросил Ром.

– …Быть властелинами гномов значит вершить их судьбу, – как ни в чем ни бывало продолжил гриб. – К тому же… Ну… обедать ими, завтракать, ужинать. Словом, поступать с ними по своему усмотрению.

– Небольшая, но важная поправка, – сказал другой гриб. – Не "обедать, завтракать и ужинать", а "завтракать, обедать, полдничать и ужинать".

– Ну, это смотря откуда отсчитывать, – заметил гриб на кривой ножке. – Конечно, я понимаю, что не очень красиво говорить о гномах, как о блюдах… Вообще-то мы гномов уважаем… Но таковы уж обстоятельства, и ничего поделать с этими обстоятельствами нельзя. Гномы ведь кто? Труженики и еще раз труженики.

– И еще и еще раз труженики, – вставил из дальнего угла какой-то гриб. – Скромные, покладистые. В общении и на вкус весьма приятные.

– Весьма, весьма, – дружно поддержали грибы и закачали шляпками.

– Хлопот они никому не доставляют. Всю жизнь трудятся, а когда наступает их последний час, приходят сюда и рассыпаются в пепел. Топ-хлоп, и то, что было гномом, вмиг становится пеплом. Это чтобы собратьев не обременять похоронными хлопотами, и нас покормить. За тысячи лунных восходов мы съели столько гномов, что знаем о них все. Но в последнее время гномы стали портиться. Нет, они не стали менее вкусными, но… К трудовым своим обязанностям стали относиться менее ревностно, появились среди них лентяи. Нравы их стали падать. Вот ты только что видел, как будешь беседовать с Юлаем. Можно ли было представить каких-нибудь двести лунных восходов назад, что юный гном посмеет так одеваться? Несуразная шапочка, легкомысленная накидка… А волосы-то, волосы! Чего доброго, он скоро в ухо серьгу вставит! Эдак придет ночь, когда гномы, вместо того чтобы работать, заведут здесь оперу и бары, а мы останемся голодными!

Грибы возмущенно загудели, закачались, некоторые заохали.

– Ну а я-то тут при чем? – поинтересовался Ром.

– Разумеется, ни при чем. Ты всего лишь наше орудие, с помощью которого среди гномов будет укреплена дисциплина и восстановлена древняя нравственность. Видел ли ты золотого мальчика, которого везли на мессу?

Ром утвердительно кивнул.

– В следующую мессу таким золотым мальчиком должен был стать ты. – сказал гриб, росший прямо из стены. – У черного мага Манулия есть договоренность с гномами. К каждой новой мессе они изготавливают ему особенную золотую иглу, а он дарит им мальчика, в котором живет свет. Игла нужна магу, чтобы смотреть в ее ушко недобрым глазом в мир людей и наводить там порчу. А мальчик нужен гномам, чтобы черпать вдохновение для рук. Они приковывают его к стене и перед работой касаются его пальцами. Тогда пальцы их обретают вдохновение, а мальчик… мальчик становится все золотее и золотее, пока вовсе не делается золотым. Вообще-то гномов нельзя упрекнуть в непорядочности. За свет вдохновения они честно платят золотом. И даже, когда мальчик делается совершенно золотым, и ему уже все равно, они не переплавляют его на свои нужды, как поступили бы прохвосты, а отдают миру. Статую вывозят на мессу, и ночные зарницы разносят ее золото по всем землям.

– А что, гномам больше неоткуда черпать вдохновение, кроме, как из мальчиков? – поинтересовался Ром.

– Разумеется, неоткуда! – воскликнул гриб. – Не могут же гномы высовывать из горы пальцы! Во-первых, это было бы смешно, а во-вторых, гномы боятся живого света, он превращает их в камни. А в мальчиках живет скрытый свет, свет вдохновения, который необходим в работе. Видел бы ты, какие чудесные украшения изготавливают гномы для Великой госпожи Неи! А какое великолепное оружие куют они для Гората и его слуг!

Грибы восхищенно загудели.

– Однако мы решили наказать гномов, – прервал гудение гриб, росший из потолка каморки. – Наказать для их же блага. Юлай выведет тебя из горы, и гномы лишатся источника вдохновения. Великая госпожа Нея и Горат будут недовольны работой мастеров и для гномов наступят суровые времена.

– Очень суровые! Очень! – закричали грибы. – Вот тогда-то гномы и призадумаются! Тогда им не до забав станет! Тогда-то и восстановится прежняя дисциплина! Да здравствует порядок! Да здравствуют обеды! Долой оперу!

Из стены в углу каморки выдвинулся камень, и в образовавшемся отверстии показалась голова молодого гнома в треугольной шапочке. Глаза его блестели задором.

– Вы звали меня, друзья? – гном быстренько оглядел каморку и вопросительно посмотрел на Рома.

– Юлай, ты видишь юношу, которого твои сородичи по варварскому своему обычаю намерены приковать к стене. – сказал толстый зеленый гриб, произраставший на камне, отодвинутом Юлаем. – Ты должен его спасти. Мы знаем, что сердце твое полно благородства, а голова – замечательных замыслов. Ты один из немногих гномов, кто презрел дикие обычаи старины и решил посвятить свою жизнь прекрасным идеалам справедливости.

При этих словах Юлай покраснел от удовольствия, а грибы закричали разом: "Спаси его, Юлай! Не дай свершиться несправедливости!"

– Несправедливости? – Ром презрительно усмехнулся. Он был возмущен коварством и лицемерием грибов. – А вдруг я не захочу спасаться и останусь здесь!?

– Ты хочешь быть прикованным к стене и превратиться в золотую статую? – хихикнул рядом гриб. – Не старайся выглядеть глупее, чем ты есть на самом деле. И потом… посмотри-ка в угол и ты увидишь, что сейчас будет.

Мальчик посмотрел в угол и увидел себя, проворно влезающего в тайный лаз.

– Я ненавижу это подземелье! – вдруг воскликнул Юлай, и косичка его задрожала, как бы разделяя чувства гнома. – Эта бесконечная глупая работа, этот вечный мрак и огонь! Я счастлив, что могу вывести тебя из этой гнусной горы, незнакомец! А к тому же мне так хочется напакостить сородичам… – Юлай вдруг потупился и обиженно надулся. – Они ведь меня за уши таскают… Говорят, что я бездельник. А я им говорю, что неблагородно чумазым-то ходить, что есть возвышенные интересы…

– Ну ладно, хватит, благородный Юлай! – дружно закричали грибы. – Пускайтесь в путь, а то гномы вот-вот вернутся.

Ныряя в потайной ход вслед за Юлаем, Ром – ему действительно не хотелось стать статуей – почувствовал, что поскользнулся.

– Я же говорил, что он меня раздавит! – раздался вдогонку возмущенный крик.

Потайной ход был поначалу узким и колючим, как лучина. Но внезапно он расширился, будто лопнул, и превратился в галерею с высокими стрельчатыми окошками в стенах. Ром заглянул в одно из них и увидел внизу огромный сверкающий зал. Тысячи ручьев, мерцающих всеми цветами радуги, бежали по его ровному полу. Они причудливо отражались в стенах, испещренных кристаллами и в зеленом с разводами потолке.

– Это главный цех гномов, – сказал Юлай. – Здесь плавят золото, серебро и еще что-то наподобие.

– А там, что такое? – Ром кивнул на приземистые сооружения, похожие на домики без крыш.

– Это дома, в которых живут гномы. Они стоят прямо в цехе, чтобы на работу быстрее приходить.

– Почему же они без крыш?

– Каких еще крыш? – удивился Юлай. Как и остальные гномы, он не знал, что такое крыши, поскольку внутри горы дожди никогда не шли, и в крышах не было никакой необходимости. – Если ты спрашиваешь про удобства, то сразу скажу: никаких удобств глупые гномы не признают. Им бы все работать да работать. Ковать, чеканить и как его… В общем, жить меж этих ограниченных существ мне совершенно невыносимо. Только грибы меня здесь и понимают. Да еще некоторые из наших. Они тоже живут умственными устремлениями, на работу не ходят и презирают глупые традиции старины, вроде мессы. Вон Кинок, он после меня самое возвышенное существо здесь.

Внизу на камне, покрытом цветастом пледом, возлежал толстый лысый гном в полосатом халате и желтых носках. Одной рукой он поддерживал свою задумавшуюся голову, а в другой его руке медленно дымилась изогнутая трубка.

– Юлай, грибы говорили об украшениях для госпожи Неи. Ты не видел среди этих украшений ананас из золота? – спросил Ром.

– Что такое "она нас", я не знаю, но из золота есть что посмотреть в сокровищнице. – сказал Юлай.

По галерее они обошли главный цех и поднялись по лесенке в сокровищницу. Ни одному человеку в мире еще не удавалось увидеть сразу столько драгоценностей. При свете факелов тяжко мерцали сундуки, наполненные свежеотлитыми золотыми и серебряными монетами. На стенах красовались изумительной работы мечи и сабли, с рукоятками инкрустированными сапфирами и изумрудами и одеяния, вытканные золотыми нитями и затейливо усыпанные сверкающими камнями. Здесь можно было увидеть массивные перстни с жирными яхонтами и тончайшие колечки с бирюзой, броши с бриллиантами в виде смородиновых кистей и диадемы из драгоценных лепестков, блистающих, как змея на солнце, горделивые царские короны и надменные кубки, серебряные и золотые брюхатые слитки. Казалось, что все золото мира и все его драгоценные камни собрались в этой подземной сокровищнице. И только одного золотого ананаса здесь не было.

– Тут столько красивого, – разочарованно сказал Ром.

– Да уж, у нас всякого такого добра навалом. Льем, куем, чеканим. – Юлай высокомерно задрал подбородок, будто лил, ковал и чеканил он, а не его собратья. – У великого воина золота и драгоценных камней предостаточно.

– У великого воина?

– Разумеется. Он ограбил все окрестности и пошел к своей возлюбленной, чтобы ценой золота купить ее любовь. О, это был великий и бесстрашный воин! Когда ему дорогу преградил Горат, он вступил в схватку с самим Горатом! Но тот поразил его молнией. Великий воин пал и стал горой. Потом в горе поселилось наше племя и занялось изготовлением всяческих штуковин. Например, из сердца великого воина получается превосходная сталь для мечей…

Вдалеке послышался тяжелый гул. Это возвращались с мессы гномы.

– Нет, Юлай, ты ошибаешься. – В дверях, попыхивая трубкой, стоял Кинок. – Сталь для мечей добывают не из сердца, а из костей воина.

– При всем моем уважении к тебе, Кинок, должен со всей ответственностью заявить, что сталь добывают именно из сердца, но никак не из костей.

Меж тем гул приближался и обрастал голосами.

– По-моему, нам пора, – сказал Ром.

– Ха-ха-ха! – хриплым голосом рассмеялся Кинок. – Ничего более глупого я еще не слышал! Где это видано, чтобы сердце шло на клинки!

– А кости!? – вспыхнул Юлай.

– Все-таки нам пора, – сказал Ром. – Гномы вот-вот будут здесь.

– А кости в самый раз годятся. Они крепкие.

– Нельзя ли отложить спор на время? – спросил с досадой Ром. – Мне вовсе не хочется превратиться в золотую болванку.

– А разве мы спорим? – удивился Юлай. – Просто уважаемый Кинок заблуждается, и я считаю необходимым…

– Это я-то заблуждаюсь! – возмутился Кинок. – Да я готов поклясться своими седыми волосами… – тут он постучал по своей лысой голове трубкой. – что собственноручно наблюдал, как из костей воина отливали клинки!

– Как это понимать "собственноручно", – ехидно поинтересовался Юлай.

Однако Кинок был не из тех, кто готов признавать свои ошибки. Он закусил губу, повращал глазами и решительно заявил, что наблюдал именно "собственноручно".

Видя, что гномы не собираются прекращать спор, мальчик дернул Юлая за руку и спросил:

– Где выход из горы?

– Там где-то, – Юлай, занятый поисками новых доводов, которые доказали бы его правоту в споре, неопределенно махнул рукой.

Ром выскочил из сокровищницы и стремглав кинулся к галерее. Гномы, возвратившиеся с мессы, заметили мальчика и пустились за ним в погоню. Надо сказать, бегали они неважно, но зато отлично знали все ходы и переходы внутри горы. А Ром не знал, где выход. Он бежал по тоннелям, которые были похожи один на другой, как гальки, обточенные морем. Спуски сменялись подъемами, а шаги преследователей все приближались и приближались. Наконец мальчик оказался в длинной галерее, заканчивавшейся тупиком. Обратной дороги не было – густая толпа преследователей деловито и споро приближалась к мальчику. На лицах гномов не было ни злости, ни охотничьего азарта. Пожалуй, одна лишь досада на то, что вместо работы, они занимались глупой беготней. Впереди всех шагал Рдео с кандалами.

"Уж лучше я погибну, чем позволю заковать себя" – подумал Ром, и в этот миг гора дрогнула и по всем ее тоннелям и галереям прокатился чей-то тяжелый вздох. Пригнулись и распрямились багровые огни факелов на стенах, где-то шумно покатились камни.

Ром сжал кулаки, зажмурил глаза и со всех ног бросился на стену, обрывавшую галерею. Он был уверен, что разобьется в лепешку, но не жалел об этом.