Читать книгу Время любить. Букет венков сонетов - Евгений Рудаков-Рудак - Страница 7

Я вижу сон, что снова ты со мной.

Даже во сне не вериться в такое,

Мы влюблены!.. под полною луной

Стоим в очаровательном покое.

И много ли для счастья надо нам:

Ночь тихая, луна, кусты сирени,

Чтоб не глазели мы по сторонам,

И не дрожали от случайной тени.

Твоя рука лежит в моей руке…

Звезда упала с неба, вдалеке,

Мы загадали общее желанье.

Луна укрылась в белых облаках,

И на дрожащих в темноте губах,

Я ощущаю легкое касанье.

Я ощущаю легкое касанье…

Накатывает в тело теплый вал.

Увы, как подсказало обонянье,

Цветок сирени я поцеловал.

Чихнул, когда в носу щекотно стало,

– Неуж-то… шутки нашего куста? —

Лицо мое, как факел запылало,

А уши осветила краснота.

Как хорошо, что в темноте не видно,

Но, черт возьми! Мне, все-таки, обидно,

Я на исход рассчитывал другой.

Но в тот же миг скользнула ветка мимо,

Ты не дыша, почти неуловимо,

Моей щеки дотронулась рукой.

Моей щеки дотронулась рукой…

Она была холодною приятно,

И в то же время теплою такой,

Что показалось, маловероятно.

И я забыл, как видно, в тот же миг,

Что страсть бросает нас и в жар, и в холод,

В мозгу вселенский происходит сдвиг,

Когда влюблен и бесконечно молод.

Спасибо, Господи, за твой бесценный дар,

В сердцах влюбленных зажигать пожар!

Пусть даже он и вызовет чиханье…

Я одарен был, наконец, сполна.

Упруго натянувшись, как струна,

У губ твое почувствовал дыханье.

У губ твое почувствовал дыханье

И шепот: – Я боюсь, мой верный друг…

И разлилось по телу состраданье

За твой, такой естественный испуг.

Столкнулись губы в темноте неловко,

В дрожащей, первозданной наготе,

И вот судьбы коварная уловка,

Ты стала растворяться в темноте.

В руках растаял тонкий, нежный стан,

А ты ушла в сиреневый туман.

И дивный сон другим сменился сном,

Где не было ни грез, ни наваждений,

Ни сладостно щемящих сновидений.

Я был разбужен ласковым теплом.

Я был разбужен ласковым теплом…

Какие-то приливы и отливы,

Шурша спокойно под моим окном,

Морские мне напомнили мотивы.

Ночные звуки так непостоянны.

Какой-то слышал греческий сонет,

Слова его и призрачны и странны.

Так я проснулся все же… или нет?

Лишь осознав себя в своей квартире,

Решил – все хорошо в подлунном мире.

Из берегов пока не вышли реки,

И волны не разрушили мой дом,

Я был разбужен, все-таки, теплом

И светом через сомкнутые веки.

И светом через сомкнутые веки…

Лицо не грел холодный лунный свет,

И никогда здесь не бывали греки.

Котенок мне мурлыкал свой сонет.

Не может быть, что это только сон.

Будь я царем – не пожалел бы царства!

Я болен, или, всё-таки, влюблен?

И то и это требует лекарства…

Переиначить не могу себя,

Я выживу… Или умру, любя,

С измученною жаждою калеки!

Что исцеленье рядом… Вот она!

Стряхнул котенка и осколки сна,

Но вижу пустота и тишь… вовеки.

Но… вижу пустота и тишь, вовеки,

Здесь никогда не теплилось огня,

Не приходили люди… человеки,

Которые могли понять меня.

Я силился найти себе подмогу

И доказать – я не такой простак!

В сиреневых кустах я был, ей богу,

Но почему она со мною, так!

Я на нее имел большие виды,

Она была, но скрылась от обиды.

Хоть прогреми сейчас весенний гром,

Лишив меня привычного покоя,

Давило ощущение такое!..

Как будто был пустым и тихим дом.

Как будто был пустым и тихим дом…

Но запахи сирени, в самом деле,

Врываются как волны, напролом.

Они уже в моем бушуют теле.

И в шуме их, себя уже не слышу,

Но явственно так ощущаю я,

Что эти волны, как бы сносят крышу,

И эта крыша, видимо, моя.

– О, Матерь божия, поведай, сделай милость,

Во мне сегодня что-то изменилось?

Хоть за окном все тот же старый сад…

И ночью, как всегда, зимой и летом,

Касается меня холодным светом

Луна, как сто и тыщу лет назад.

Луна, как сто и тыщу лет назад,

И далее, останется загадкой.

Один при лунном свете ищет клад,

Другой, невдалеке, следит украдкой.

Кого я потерял и что нашел,

И с кем, наедине, пою дуэтом?

Да было… Было ночью хорошо!

Зачем же, братец, сомневаться в этом.

Вот так, попав к луне на рандеву,

Я заплутал во сне и наяву.

Но… тут же был и изумлен, и рад,

Увидев, что из синевы далекой,

Луна кокеткой нежной, светлоокой,

Загадочно притягивает взгляд.

Загадочно притягивает взгляд…

Я, как лунатик, следую за взглядом

И следовать, похоже, очень рад,

Любимую я ощущаю рядом!

Открылась ночью новая страница

Той повести, что предстоит читать.

Мне снилось то, что и должно случиться,

О чем я мог до этого мечтать

И изнывать от страсти и от жажды.

Все, что я видел, проживу однажды:

Луну в очаровательном покое,

Даль за окном без края и конца,

Котенка рыжего у своего лица.

Мне пробужденье по душе такое.

Мне пробужденье по душе такое,

Ночь подарила тайну неспроста.

Не одинок я, нас отныне двое,

У пышного цветущего куста.

И не во сне, а все реально очень,

Как волшебством наполненный магнит,

В объятиях сирени, звезд и ночи,

Луна сердца навек соединит.

Союз наш вечный и такой простой

Произойдет до троицы святой!

Когда через оконное стекло

Увижу долгожданный образ милый,

Такой знакомый и неуловимый.

…На сердце стало грустно и светло.

На сердце стало грустно и светло.

И хоть в лицо мне лунный ветер веет,

Я осознал, как время тяжело,

Какой реальный вес оно имеет.

Тогда зачем я мучаю себя,

Осознаю страдания, как средство?

Да то, что я насочинял, любя,