Читать книгу Жизнь и творчество Винсента Ван Гога. Выдающиеся художники мира - Евгений Сергеев - Страница 12

В Эттене Винсент продолжает заниматься живописью. На привезённой Тео бумаге энгр он в очередной раз копирует рисунки Барга, не спеша писать с натуры, объясняя это нежеланием упустить из вида важное.

Однако к концу лета Ван Гог всё-таки приступает к работе с моделями и в письме середины сентября 1881 года пишет Тео: «Я должен непрерывно рисовать землекопов, сеятелей, пахарей, мужчин и женщин. Исследовать и рисовать всё, что относится к крестьянской жизни. Так же, как многие другие делали это до меня и продолжают делать. Теперь я больше не беспомощен перед живой натурой, как раньше» (172). В доказательство своих слов Винсент в этом же письме рисует девять фигур: две из них копают землю; следующие две сеют; пятая мужская сидит на стуле, опершись головой о руки; шестая что-то просевает через сито, возможно, муку; седьмая женская работает метлой; две последние сидят на стуле и занимаются ткачеством. Все фигурки выполнены довольно грубо, без соблюдения пропорций тела. Но по их виду мы точно можем сказать, кто чем сейчас занят. И, видимо, Ван Гог стремился передать не сами фигуры, а действия. И что ещё интересно: на более поздних картинах эти фигуры вновь появятся в виде «Сеятеля», «Ткачей» и «Горюющего старика». Последнего он изобразит через девять лет, в мае 1890 года.

В поисках моделей и хороших сюжетов Винсент странствовал в окрестностях Эттена. Порой крестьяне соглашались позировать этому странному человеку. Но они не были профессиональными моделями и своё время старались тратить на сельскохозяйственную работу, поэтому рисунки с натуры не всегда хорошо получались. Однако некоторых крестьян Винсенту удавалось приводить домой, где в спокойной обстановке он учился своему ремеслу. Через некоторое время местным жителям надоело тратить попусту время, и они стали избегать начинающего художника.

Но не только живописью в Эттене увлечён Винсент. Он беззаветно влюбляется в тридцатипятилетнюю Кее Фос-Стрикер, овдовевшую дочь пастора Стрикера. Напомню, именно этот господин был мужем Виллемины, сестры Анны Карбентус-Ван Гог, и он помогал Ван Гогу готовиться к вступительным экзаменам в Амстердаме. Первая встреча с Кее произошла ещё в тот момент, но Винсент не обратил особого внимания на двоюродную сестру.

Сейчас начинающему художнику двадцать восемь лет, и он в плену романтического чувства, в чём признаётся Тео: «Я хочу рассказать тебе, как этим летом влюбился в Кее Фос, и настолько, что нахожу только такие слова: «Будто Кее Фос – самый близкий для меня человек, а я – для неё». И я признался ей в этом. Услышав мои слова, она ответила, что прошлое и будущее едины для неё и что она не сможет ответить на мои чувства.

Во мне кипела внутренняя борьба: покориться этому «нет, ни за что и никогда» или не считать дело решённым и оконченным, сохранить присутствие духа и не сдаваться» (179).

Обидный отказ «нет, ни за что и никогда» Винсент будет вспоминать всю свою жизнь. А что было бы, если бы женщина ответила взаимностью и пара зажила счастливой семейной жизнью? Добился бы Ван Гог таких успехов в живописи? И занимался бы он вообще живописью, не будь в его жизни столько мучений? На мой взгляд, ответ очевиден: Ван Гогу не потребовалась бы сублимация, и мир остался бы без великого постимпрессиониста.

В своих ухаживаниях, которые больше походили на преследование, Винсент заходит слишком далеко. Отказа возлюбленной ему было недостаточно, и он на эту тему беседует со своими родителями, родителями Кее, а также с дядей Сентом и его супругой. Сент опрометчиво говорит Винсенту, что всё в его руках и если он будут последователен и настойчив, то всё может получиться. Эти слова подействовали на отвергнутого жениха ободряюще, и он решил не уступать, повинуясь своим чувствам.

Ван Гог прекрасно осознавал, что Кее его не любит, о чём он писал Тео. Но эту ситуацию, когда один человек любит, а другой нет, он воспринимал как лучшую, чем когда нет любви вовсе. Винсент полагал, что на его усилия Кее рано или поздно ответит взаимностью, только стоит немного постараться и подождать: «Любить буду долго её, пока не полюбит в ответ» (179).

Тем временем, не выдержав столь стремительного натиска, Кее с сыном покидает Эттен и возвращается в Амстердам. Но Винсента это не останавливает, и он посылает ей бесчисленные письма. Родители пытаются убедить сына в бессмысленности подобных поступков, но напрасно: «Я не согласен с папой и мамой, что я не должен писать ни ей, ни дяде Стрикеру, а также говорить с ними, – да, у меня полностью противоположное мнение. И я скорее откажусь от начатого дела и комфорта этого дома, чем хоть на секунду задумаюсь о том, чтобы прекратить писать ей или её родителям. Если папа меня за это проклянёт, я не могу помешать Его Сиятельству это сделать. Если он захочет меня выгнать из дому, быть по сему, но относительно моей любви я буду поступать так, как мне велят сердце и голова» (186).

Из-за своей наивности и неопытности наш герой думал, что сердце возлюбленной растает, если они будут постоянно переписываться, видеться и разговаривать. Но, конечно же, его назойливость лишь отталкивала Кее.

Кроме того, Винсент решил немного улучшить своё финансовое положение, ведь оно играло немаловажную роль в личных отношениях. Прихватив свои лучшие рисунки, Ван Гог едет в Гаагу. Здесь он встречается со всеми, кто хоть чем-то может помочь ему в продаже работ. Его давний знакомый Херманус Терстех положительно оценивает увиденные рисунки.

Заручившись поддержкой Тео, Винсент встречается с самым коммерчески успешным гаагским художником Хендриком Месдахом. Также он знакомится с Виллемом Марисом, который зарабатывал неплохие деньги на продаже акварелей со сценами из сельской жизни. Следующий, с кем поспешил встретиться Винсент, – это Йоханнес Босбом, одно из светил гаагской школы.

Встречи носили практический характер: Винсент показывал свои работы, просил их оценить и надеялся получить рекомендации. Однако реализация хитрого плана никак не отражалась на продажах рисунков. Их в лучшем случае одобряли, но никому даже в голову не пришло что-то покупать.

У Винсента в Гааге осталась последняя надежда: Антон Мауве. Летом 1877 года они с Тео уже наносили визит в его мастерскую, и Ван Гог многое почерпнул из той встречи. За прошедшие четыре года Мауве значительно продвинулся, став одним из самых востребованных голландских художников. Винсенту чрезвычайно повезло: ему было разрешено несколько дней провести в мастерской Мауве, где он успел написать пять этюдов и две акварели. Выдающийся художник вдохновил Винсента, положительно оценив его картины и дав несколько ценных советов. Также он предложил приехать через несколько месяцев с новыми картинами.

Пусть Винсент не нашёл покупателей для своих работ, но моральная поддержка столь именитого художника значила для него очень много. Вдохновлённый и полный сил и энергии, наш путешественник возвращается в Эттен.

Поделившись хорошим отзывом Мауве с отцом, Винсент растопил пасторское сердце. Вдруг действительно живопись – призвание Винсента? Дорус говорит сыну, чтобы тот продолжал учиться мастерству, и обещает ему материальную поддержку.

Но любовь к Кее не угасала, и Винсент продолжает свои неуклюжие ухаживания, которые давно уже перешли все разумные пределы. Влекомый горячим желанием встречи, он направляется в Амстердам. Вот так он описывает свой визит в дом Кее и её родителей: «Я позвонил в дверь. Сначала мне сказали, что семья ещё ужинает, но потом меня всё же пригласили войти. И там были все, включая Яна, того самого весьма образованного профессора, кроме Кее. И перед каждым из них всё ещё стояла тарелка, и не было ни одной лишней. Эта маленькая деталь бросилась мне в глаза. Они пытались сделать вид, что Кее там нет, и потому убрали её тарелку, но я-то знал, что она там, и воспринял всё это как спектакль или игру» (193).

Почтеннейший профессор покинул дом после непродолжительной беседы с Винсентом о живописи. Оставшись один на один с родителями Кее, наш герой начал расспрашивать, где его возлюбленная. Её отец продолжал утверждать, что дочери нет, и зачитал её письмо Ван Гогу. В нём Кее очень вежливо просила перестать писать ей и предлагала направить всю имеющуюся энергию на работу. Однако настойчивого ухажёра это никак не охладило, ибо подобные слова он слышал от Кее неоднократно. Далее Винсент покидает дом, а Стрикер, в свою очередь, проявляет излишнюю учтивость, провожая незваного гостя до недорогой ночлежки.

Несколько дней Ван Гог бесцельно гулял по улицам негостеприимного Амстердама. Опасаясь приступа меланхолии, он совершает очередную попытку встречи с Кее. На это раз её отцу пришлось выслушать следующее: «Послушайте, уважаемый дядюшка, если бы Кее Фос была ангелом, то для меня она была бы недосягаема, и я не думаю, что я продолжал бы любить ангела. Была бы она дьяволом, то я не захотел бы с ней иметь дела. В данном случае я вижу в ней настоящую женщину, с женскими страстями и причудами, я очень её люблю, и с этим ничего не поделать, и я рад этому. До тех пор пока она не станет ангелом или дьяволом, дело не закончено» (193). Стрикер, услышав эту речь, сказал Винсенту несколько дежурных фраз о непредсказуемости женских страстей. Винсент, почувствовав со стороны преподобного Стрикера довольно холодное отношение к себе, в одном из своих писем к Тео написал, что «Бог священников мертвее мёртвого».

Итак, Ван Гогу ничего не оставалось делать, и он покидает Амстердам. Но направляется не в Эттен, а в Гаагу, вновь на встречу с Антоном Мауве. Последний не против поделиться опытом с начинающим художником, и гость остаётся у него на несколько дней.

На следующее после приезда утро Ван Гог приступает к натюрморту, а Мауве наставляет: «Палитру нужно держать вот так». Винсент прилежно следует всем замечаниям мастера, стараясь хоть немного приблизиться к мастерству своего учителя.

Тем временем родители начинающего художника осознали, что непомерная настойчивость их сына в отношении Кее плохо скажется на репутации семьи. Они попытались объяснить смутьяну, что шансов у него никаких нет. Также они потребовали, чтобы Винсент прекратил слать письма девушке, и обвинили его в том, что он сознательно отравляет им жизнь.

Тео не оставался в стороне. Он тоже стал энергично отговаривать брата от непродуманных и бесполезных действий. В их письмах завязалась активная полемика. Следует отметить, что Винсент довольно лирично описывал свои чувства и страдания, при этом сама Кее упоминалась нечасто.

Несмотря на неудачные ухаживания, Ван Гог не унывает и в октябре 1881 года пишет акварелью картину «Мальчик, подрезающий траву серпом». На полотне изображено самое простое действие: мальчик в голубой рубахе, присев на колено, подрезает серпом траву. Передний и дальние фоны различаются цветом почвы.

В декабре этого же года Винсент пишет маслом два натюрморта: «Натюрморт с капустой и деревянными башмаками» и «Натюрморт с пивной кружкой и фруктами». Фон обеих картин довольно тёмный, немного в стиле Караваджо (1571—1610), но нет такого контраста света и тени. Башмаки символизируют склонность автора к дальним странствиям, кружка пива есть пример того, каким способом можно облегчить своё душевное состояние после очередной неудачи. Из всех объектов на двух картинах довольно натуралистично изображена капуста. На её листьях хорошо просматривается специфический рисунок.

Эттен надолго запомнился Ван Гогу. Так, будучи в Арле, в ноябре 1888 года он пишет «Воспоминания о саде в Эттене». На картине три женщины, одежда которых сливается с цветами. Только точечные мазки на платьях отделяют героинь от окружающего мира. Картина насыщена самыми разнообразными красками. Возможно, одна из героинь, та, что крайняя слева, – сама Кее.

Накануне Рождества в Эттене Ван Гог отказался идти на праздничную службу в церковь, что в буквальном смысле взбесило отца. Если он ещё как-то терпел назойливые ухаживания Винсента за Кее, то такой демонстративный жест ему был совершенно не по душе. Но и Винсент не желал отступать, сказав много неприятного Дорусу. Конфликт закончился тем, что сыну пришлось покинуть родной дом, и наш герой едет в Гаагу.