Читать книгу Фаранг - Евгений Шепельский - Страница 6

Я проторчал на этой тропе, стоя на коленях с раскинутыми руками, как последний, а может, и первый дурак, наверное, минут десять. Я рычал от ярости и злобы. Перед глазами мелькали картины – обрывки воспоминаний, короткие эпизоды, тусклые и размытые. Я не мог толком различить лиц, вместо них виднелись затертые пятна, я слышал голоса, но не мог вникнуть в суть слов, и это бесило больше всего. Мужчины и женщины в странных одеяниях что-то говорили мне, Джореку. Мужчины в основном угрожали, иногда нападали, чтобы повалиться от ударов моих кулаков или меча (штуковина была здоровенная, и работал я ею – ну, не я, а Джорек – мастерски). Женщины обращались со словами нежности, часто – с упреками и плачем. Многие голоса – и мужчин, и женщин – обдавали презрением и ненавистью.

Я смотрел и слушал, я впитывал эту пустую информацию, раскачиваясь на тропе перед засохшей лужей собственной крови, а в груди разгорался пожар. Я не вижу лиц! Я не способен различить голоса! Ррррааауууммм!

Наконец схлынуло. Я повалился на бок, плечом в траву, пытаясь отдышаться. Виски разламывались от боли, во рту пересохло, а сердце стучало о ребра, как молот.

Это было как… загрузка информации на комп. Только гнилой, закодированной вирусом информации. Моя личность соприкоснулась с воспоминаниями убитого Джорека, впитала их, инсталлировала, теперь бы и поработать, да вот беда – из-за вируса я вижу только одну абракадабру.

Я носил в себе все воспоминания Джорека, но не мог их листать, не мог толком раскодировать картинку!!!

Не знаю, чего добивались те, кто вселил меня в тело такого бойца и оставил лишь обрывки воспоминаний. Не знаю. Но узнаю. Я доберусь до тех, кто это сделал, а после…

Я приглушенно зарычал, до того по-звериному, что сам себя испугался. Верхняя губа вздернулась, обнажив зубы.

Приступ ярости удалось подавить, стиснув кулаки и глубоко дыша. Я обнаружил, что могу управлять телом и чувствами этого тела, стоит только приложить волевое усилие. Примат чистого разума над грубыми инстинктами. Что ж, и это неплохо.

Итак, я успокоился. Различил пение птиц, шорох листвы под порывами ветра, задышал ровнее, затем открыл глаза, увидел синие капли неба сквозь ажурные кроны деревьев.

Я не из породы придурочных истериков, которые реагируют на все воплями, беспорядочным бегом по кругу и ударами лба о стену. Это удел слабых и глупых, а я – не глуп. И уж теперь – совсем не слаб, верно? Оказался в чужом теле, так что ж, чай, мне выбрали не карлика и не хоббита, не тролля, и, что совсем уж хорошо – не троллиху. Будем обживать.

Я прилег на травку у обочины, закрыл глаза, положил руки под голову и постарался сосредоточиться. Запах крови волновал, но уже меньше, я очень быстро научился одергивать инстинкты Джорека, приглушать их.

Медленно и вкрадчиво я попытался прощупать личность своего подопечного, так сказать, изнутри.

Личность Джорека, безусловно, отсутствовала. Остался какой-то слепок, фантом, обеспечивающий меня минимумом необходимой информации. Я не слышал явных мыслей Джорека, а если бы услышал, думаю, не очень-то обрадовался. Две личности в одном теле – это как-то чересчур. Проще удавиться на ближайшем суку, чем привыкнуть. Фантомная личность просто снабжала кое-какими подсказками.

Особенных успехов я не достиг: попытка углубиться в личность Джорека вызвала головную боль и тошноту. Я не сумел прочитать его характер, не смог понять, каким он был в прежней жизни. Честный – или привык лавировать? Хитрец или простак? Держит ли слово? Нормальный человек – или негодяй? Однако – может ли герой быть негодяем? Думаю, нет. А единственная определенная вещь читалась в разуме Джорека легко – он считал себя героем. И, уверен, не просто так. А беря во внимание его габариты и меч, можно сказать, что сомневаться в геройстве Джорека по прозвищу Лис было бы неразумно.

Беда только в том, что я-то никакой не герой. От слова вообще.

Я решил отложить углубленное изучение личности Джорека на потом. Пусть пройдет некоторое время, я освоюсь в новом теле, вот тогда…

Тем не менее, стало ясно, что Джорек – свирепый малый, у которого слова не расходятся с делом.

Как и у меня, впрочем. По большей части. Вот только свирепости у меня нет. Я гуманист. Согласен, глупое качество в сегодняшней жизни, но – таким родился. Добро в нашем мире причинять не так-то просто, куда лучше следовать темному пути зла, находя для каждой подлости бесконечную цепочку оправданий. Жить по совести – просто жить и оставаться человеком – сложно. Думаю, и в этом мире правила игры в жизнь неизменны. Человек везде одинаков. Что же касается нелюдей. Хм, м-да… Могу ли я назвать себя человеком, если щеголяю острыми лисьими ушами? Впрочем, это-то сейчас не важно. Мне бы вспомнить хоть что-то о прошлой жизни Джорека.

А может, у меня получится вспомнить, что случилось с Лисом вчера? Это ведь самые свежие, последние его воспоминания?

Давай, Тиха, ты сможешь! Раскодируй хотя бы пару строчек. Тем более, торопиться пока некуда.

Я сосредоточился, до боли зажмурив глаза.

Мало-помалу картинки начали проясняться, но это потребовало от меня таких усилий, что я начал хватать воздух ртом, словно пробежал километров десять. И это при моем новом богатырском теле!

Вчера… Вчера-вчера-вчера… Так что же случилось вчера? Вчера на тропе Джорек по прозвищу Лис повстречал существо. Человека или нелюдя? А что, тут есть нелюди, кроме меня? Кажется, да, и много.

Итак, Лис повстречал давнего знакомого. Об этом говорило ощущение приятного спокойствия и… вожделения, заполонившего громадное тело Джорека. Вот это чувство оказалось настолько сильным, что я немедленно присел на корточки, устыдившись вполне естественных реакций своего организма. Скажем так: у Джорека все работало, как часы, и даже лучше.

Я поворошил обрывки воспоминаний, пытаясь сложить из них общую картину. Мутное пятно лица… мелодичный смех. Женщина! Давняя знакомая. Вот оно что. Вот значит как. И здесь не обошлось без бабы. С другой стороны – радостно, что мой бугай нормальной ориентации, радостно.

Смех. Манящий запах знакомой женщины – острый и пряный. Протянутая тонкая рука.

Я-Джорек расслабился, сбросил в траву манатки, положил сверху меч. Выпрямился и шагнул к женщине, которая стояла в пятне лунного света, шагнул, сгорая от желания. Кажется, тут, в этом лесу, мне назначили интимную встречу.

Смех. Острый слух Лиса притупился, обоняние слышало только запах женщины. Н-да, половая сила есть – ума не надо. Я-Джорек придвинулся к барышне, где-то на периферии сознания различив за грудой валунов шорох, и – тут-то меня и убили. Услышал щелчок, не успел отпрянуть – стрела с серебряным наконечником вошла под левую лопатку. Черт, как же больно!

Я-Тиха резко выдохнул и оперся руками о землю. Не каждый день случается пережить собственное убийство. Голова закружилась, перед глазами поплыли цветные пятна. Помимо воли я снова погрузился в воспоминания.

Боль, вспышка ярости… Я рухнул на колени, пытаясь вырвать стрелу, и таки вырвал ее, обливаясь кровью. Пробитое сердце екало, стучало все слабее, но я-Джорек с глухим рычанием пополз вперед, чтобы, аки мавр, сомкнуть пальцы на шее предательницы. Золотые волосы… Да, у нее были золотые волосы, длинные и шелковистые!

Из-за деревьев за ее спиной появились какие-то существа в балахонах. Нелюди. Явно – нелюди. Я не смог рассмотреть их толком. Женщина что-то промолвила… странные интонации. Она будто извинялась передо мной. Потом существа схватили меня под белы руки и… мое сознание угасло.

Я вернулся к реальности, стоя на коленях и задыхаясь. Голова кружится, боль стучит в виски свинцовыми молоточками, в теле слабость.

Кое-как добрался до груды камней, присел, низко опустив голову. Боль и слабость медленно отпускали.

Ладно, подведем итог. Для того, чтобы вселить меня в тело воина, его сначала понадобилось убить и, что характерно, стрелой из серебра. Почему убить – вопрос, со всех точек зрения, интересный, но ответа на него я пока не знаю, но приложу все силы к тому, чтобы узнать. Джорек – если ориентироваться по ощущениям – терпеть ненавидел магию и ничего о подобных ритуалах не знал, во всяком случае, в его закодированных воспоминаниях не содержалось и намека на такое знание.

Ясно одно: Джорека именно убили – стреляли прицельно в сердце практически в упор, чтобы не успел отпрыгнуть, уклониться. Убили – а потом каким-то образом вылечили смертельную рану. И вселили в тело меня, Тиху Громова, коротышку и неудачника. А что же мозг? Без поступления кислорода его кора умрет за шесть минут, это скажет вам всякий любитель сериала о докторе Хаусе. И человек, если его потом оживить, превратится в идиота. Или местным бойцам законы природы не указ? Как знать, может, кора их мозга выполнена из лучшего (полированного?) дуба? Ясно мне, что ничего не ясно. И дело тут, конечно, не обошлось без магии.

А может, я того, зомби? Ну, нет. Я чувствую боль, тепло, жажду и весь спектр эмоций, а значит, я живживехонек. Ну и сердце, опять же, колотится. К тому же зомби, со всей очевидностью, не способен думать – все из-за отмершей коры. Это только в дурацких фильмах и играх зомби ведут себя как полуразумные существа. Короче, не зомби я, нет.

Предположим пока, что некто, включая бывшую пассию Джорека, решил с неизвестными мне целями устроить рокировку и переправил мое сознание – или душу – в тело Лиса, а его душу – в мое тело. Не завидую я парню. Шел на свиданку, а вместо бабы получил стрелу в сердце, помер – и очухался в теле безработного избитого коротышки, которого уже лет пять тошнит от собственной тусклой жизни. Ах да, еще и похмелюга у него. Веселенький пинок судьбы, что тут говорить.

Очевидно, что многие – если не все – навыки Джорека при мне и не слишком меня обременяют, скорее, помогают обживаться. И к тому же я теперь – воин с могучими габаритами, боец ростом метр девяносто. Свирепый вояка.

Ура, что ли? Пожалуй, ура.

Вот только я отдал бы и рост и умение биться за воспоминания Лиса.

Пить хотелось все сильнее.

Я встал, пересиливая головокружение, добрался до вороха своих вещей и опустился на корточки.

Мои руки сами откопали в манатках объемистую деревянную флягу. Сознание в этом не участвовало. Некоторые вещи я теперь проделывал на инстинктах- воспоминаниях моего тела. На несознательных воспоминаниях. К счастью, их мне не заблокировали.

Я выдернул пробку и поднес флягу к губам, думая как следует напиться. Во фляге оказалось вино. Блин, терпеть не могу эту кислятину. Я с трудом убрал флягу от лица, сделав всего два глотка. Слушай, Лис, я люблю пиво. Могу иногда жахнуть водки, накатить стопарик вискаря на чьем-нибудь дне рождения, но от любого вина меня выворачивает наизнанку, и с этим тебе, мой неживой приятель, придется считаться.

Я вылил содержимое фляги в траву. Это далось мне легко, хотя на середине движения кисти возник рефлекс отторжения: дикарь во мне начал сопротивляться, но я-Тиха запросто его обломал.

Острые уши услужливо подсказали: рядом протекает ручей. Гм. Напьюсь я ключевой водицы, заодно наберу во флягу, ну и посмотрю на себя – красивого.

Ручей сыскался метрах в тридцати, в распадке. Чистейшая вода струится по каменистому ложу, деревья полощут ветви, птицы заливаются. Для Тихона Громова – картина непривычная. Для Джорека – обыденность. Он знает все породы деревьев, по щебету различает породы птиц, умеет охотиться, при желании – ежа убьет голым задом. Неплохо для бугая. И куда лучше – чем было раньше, там, в моей другой жизни.

Я припал на колено и напился, зачерпывая горстью. Затем нашел островок спокойной воды среди камней и уставился на свое отражение.

Мать моя женщина…

Вышел я и ростом, и статью, и мордой. Сиречь физиономией. Была в свирепых резких чертах моего голубоглазого альтер-эго какая-то первобытная привлекательность. Подбородок из литого чугуния, ломаные светлые брови на тяжелых дугах, тонкие суровые губы. Ай, хорош! Ай, красавэц! Все бабы будут наши! Я – как Жерар де Мордье в лучшие его годы! Далеко не хомо эректус, сиречь человек прямоходящий. Скорее – хомо сапиенс, с легкой добавкой… инакости.

Голова крепилась к могучей жилистой шее. Еще более могучими выглядели плечи. Вообще мускулатура рельефная. Не такая, конечно, какой привыкли щеголять жрущие стероиды и фуросемид культуристы, но массивная, и – соразмерная телу. Малый я объемистый, килограммов сто двадцать, похож, скорее, не на Шварценеггера, а на Ральфа Меллера, что сыграл в «Гладиаторе» и в сериале «Конан». Всегда завидовал габаритам этого немца.

Я напряг бицепсы и покрасовался в отражении. Да- а-а… Были люди в наше время. Но – люди ли? Так-то меня не отличить от человека, если бы не уши…

И зубы. Верхние и нижние клыки все-таки выступают слишком заметно, такими только сырое мясо рвать. Или глотки. Зато – никаких следов кариеса!

Я нагнулся, рассматривая свой собственный оскал. Веселый такой, звериный.

Легкий ветерок колыхнул волосы. В груди родилось чувство опасности. Кто-то смотрел на меня, беспардонно разглядывал с той стороны ручья.