Читать книгу Гнев смотрящего - Евгений Сухов - Страница 9

Глава 8
Деньги нужны завтра

Потревоженный настойчивым звонком в дверь, Андрей Спиридонов подскочил на постели и ошалело огляделся. Комнату заливал бледный утренний свет. «Да что они, охренели, что ли, – времени четыре утра!» – ворчал Спиридонов, шлепая босиком к двери. Он посмотрел в «глазок» и в тускло освещенном коридорчике

увидел хмурое лицо Коляна. Андрей издал восторженный возглас и принялся торопливо отпирать замки. Николай ввалился в прихожую, стуча зубами, и сразу потребовал чаю.

– Б-р-р, холодно под утро, – буркнул он, – а на мне только эта рубашонка, и то не моя. Да и штаны, по правде говоря, тоже не мои.

– А может, чего покрепче? – заикнулся было Андрей.

– Вы что тут, бухать без меня приучились, а, Аспирин? – сурово взглянул на него Колян. – Придется завязывать, теперь не до этого будет. Много дел накопилось…

– Я уж волноваться начал, – заговорил Андрей. – От тебя столько времени ни слуху ни духу, а как с тобой или с ребятами связаться, я не знаю…

– И слава богу, Андрюха, – усмехнулся Колян. – Поэтому тебя и не вычислили. А ребят больше нет. Горыныча и Хорька замочили, и еще десятка два полегло.

– А остальные как? – выдавил Спиридонов.

– Насчет остальных точно не знаю, но думаю, что тоже ничего хорошего. Я сейчас Гнилому попробовал позвонить, а там только определитель номера сработал, и все. Хорошо, что я из автомата звонил…

– А что стряслось-то, Колян? – спросил Спиридонов. Глаза его округлились от испуга. – Ведь такая могучая бригада была!

– Она и осталась, – возразил Колян. Он обращался теперь и к другим бойцам, которые, продрав глаза, в одних трусах возникли в дверях кухни и теперь слушали рассказ бригадира. – Мы ведь живы, а значит, и бригада жива. Нас предали, мы понесли потери, но окончательно уничтожить нас не смогли. Посмотри на меня – я жив-здоров, а ведь побывал у них в лапах, валялся на полу, прикованный к трубе, и били меня, и всякой дрянью обкалывали…

При упоминании об уколах Колян прикусил язык: бойцы могли догадаться, что речь идет о «сыворотке правды», и поинтересоваться, не сболтнул ли чего лишнего их бригадир своим мучителям. К счастью, на эти слова никто не обратил внимания, и Колян продолжал:

– За троих наших я уже отомстил. Меня трое охраняли. Я всех троих замочил и ушел. Это ихние шмотки на мне – мои все в кровище были. Я одному башку отрезал и поставил на стул в прихожей против двери – передал свой прощальный привет. Пусть знают, суки, с кем связались. Но главная моя месть впереди: за свои страдания я этого Варяга заставлю пострадать да помучиться. И уже знаю – как!

– Круто, – покачал головой Спиридонов. – А кто же нас предал-то?

– Угрюмый, – соврал Колян, решив всю вину свалить на бывшего своего заместителя: все равно эти бойцы не знали, когда и при каких обстоятельствах Угрюмый покинул бригаду. – Мы должны были одного законника грохнуть, который мешал многим людям. Я сам готовил это дело, а Угрюмого оставил на хозяйстве. Так он, паскуда, предупредил того законника, и нас там уже ждали. Пацанов посекли из «калашей», я чудом уцелел, но попался. Мало того, он, сука, все хаты наши продал, какие знал, так еще все точки, которым мы «крышу» давали, сдал…

– А какого хрена он связался с этим законником? – задал резонный вопрос Спиридонов. – Чего ему не хватало-то?

– С Надькой моей спутался, а я им мешал, – мрачно процедил Колян.

Не очень-то приятно было признаваться в этом бойцам, но, во-первых, таким образом логично объяснялась мнимая измена Угрюмого. Во-вторых, Колян твердо решил любой ценой покарать Федьку и Надьку, а без помощи этих парней теперь ему было не обойтись.

– Точно! – встрял в разговор наконец проснувшийся и притопавший к дверям кухни Леха Водолаз. – Я тут недавно звонил в Таежный, так оказалось, что Угрюмый там объявился.

– В Таежном? – дернулся на табуретке Радченко. – И что он там делает?

– С пацанами из твоей бригады контачит, которые там остались. Говорит, Коляна больше нет, в натуре. И что он, дескать, теперь будет бригадиром.

– А что пацаны? – пытаясь сохранять спокойствие, поинтересовался Колян.

– Сомневаются пока, – пожал плечами Аспирин.

– Правильно сомневаются, – усмехнулся Колян. – Рано он меня похоронил. Будут еще на коленках передо мной ползать – и он, и эта блядь Надька. Но пока нам здесь кое-какие дела надо доделать. У вас было конкретное поручение: разработать богатых фраеров по списку, который я вам дал. Какие успехи?

– Сейчас…

Спиридонов сходил в комнату и вернулся с кожаной папкой – в прежние времена с такими папками под мышкой ходили комсомольские работники. Он вел подробные записи о наблюдении за «фраерами». Записей накопилось уже достаточно для того, чтобы составить обобщенный распорядок дня каждого из наблюдаемых. Они жили не маскируясь – отчасти это объяснялось тем, что у большинства из них имелась «крыша».

– Ну что ж, неплохо поработали, – кивнул Колян. – А у кого какая «крыша», не выяснили?

– Нет, Колян, извини, – виновато сказал Спиридонов. – Одних проследили до Долгопрудного, других до Коптева, а больше ничего узнать не удалось. Ты же сам велел не светиться.

– Ничего, все правильно. – Бригадир похлопал Аспирина по руке, разглядывая аккуратно разграфленные листки с записями. – Ты молодец, вообще-то. Я тебя давно хотел спросить: ты почему с таким талантом техникум бросил?

Спиридонов что-то смущенно промычал, а Колян сказал, снисходительно усмехаясь:

– А что? Получал бы сейчас полторы штуки – хоть и с трехмесячной задержкой, пользовался бы уважением товарищей по цеху. Женился бы, детишки бы пошли. Жили бы, правда, впроголодь, зато был бы на хорошем счету у руководства завода…

Андрей потупился и явно не знал, что отвечать, зато на лицах других бойцов появились ухмылки. Кто-то из них вытащил сигареты.

– Отставить! – резко сказал Колян. – При мне ни в квартире, ни в машине не курить. И нечего ржать: Андрюху хоть на завод взяли бы, а вам-то одна была дорожка – на городском рынке мусор убирать и мешки подтаскивать. Вам надо судьбу благодарить за то, что вы в бригаде! И я вам гарантию даю, мы еще поднимемся! Уже сегодня начнем! Так что сейчас идите досыпать, а потом поедем наносить визиты. И телефоном пользоваться только с моего ведома – слыхали?

Николай с отвращением стащил с себя чужую одежду, принял душ и разлегся на диване, с которого беспрекословно переместился на ковер Леха Водолаз. Леха был так прозван потому, что когда-то работал вместе с Коляном в водолазном отряде. Бойцы уже начали похрапывать, а Колян принялся изучать записи Спиридонова. Это занятие так его захватило, что он даже не попытался вздремнуть.

Уже через час он растолкал Андрюху:

– Сегодня какой день, Аспирин?

– Суббота вроде бы, – ошалело посмотрел на бригадира Андрюха.

– Ну вот, а то я со счета сбился. Хрен ли ж мы дрыхнем? Подъем и по машинам! Клиент ждет нас на даче!

Колян имел в виду Ашота Арутюняна, владельца фирмы по продаже компьютеров. Вскоре две машины с остатками некогда многочисленной бригады выехали со двора. Первую машину, видавшую виды «Тойоту», вел Андрей Спиридонов, знавший дорогу до нужного им дачного поселка. За руль такой же потрепанной «Мазды» сел сам Колян. Всю дорогу он сквозь зубы приговаривал:

– Ну давай, ну чего ты еле ползешь, Андрюха…

Колян решил, что не надо терять время. Важно попасть на дачу без шума и застать хозяев врасплох, чтобы без помех провести предварительные переговоры. Колян выбрал дачу в Поваровке, старом подмосковном дачном поселке: во-первых, недалеко ехать, во-вторых, масса зелени и соседям зачастую не видно, что происходит на окрестных участках, в-третьих, поселки большие и плотно охранять их невозможно. Собственно, согласно записям Спиридонова, там, куда они ехали, и не было специальной службы охраны – только зимой дачники в складчину нанимали сторожа. Роль охранника при торговце компьютерами Арутюняне, согласно тем же записям, играл водитель, здоровенный детина, привозивший на дачу босса с семьей и остававшийся там ночевать. Это Коляна тоже вполне устраивало.

– Вы не лезьте, я сам посмотрю, что он за фрукт, – сказал бригадир своим бойцам, имея в виду охранника. – Что-то застоялся я, охота кости размять.

По тенистым, влажным от росы улицам поселка машины подкатили к высокому деревянному забору. С другой стороны над забором возвышалась живая изгородь из непролазных кустов боярышника, а над верхушками кольев тянулась колючая проволока. Промежуток в живой изгороди имелся только над калиткой.

– Андрюха и ты, – Колян показал на широкоплечего приземистого парня по кличке Гвоздь, – остаетесь за рулем. Если кто подойдет и начнет интересоваться, что вы здесь делаете, покажете им свои ментовские ксивы. Говорите жестко, напористо. Помните: вы – менты на ответственном задании.

Гвоздь прыснул. В другое время Колян дал бы бойцу в морду, но теперь его переполнял боевой азарт, и он ограничился замечанием:

– Смех без причины – признак дурачины. Смотри, Гвоздь, если лопухнешься, кадык вырву. В случае опасности даете сигнал – три отрывистых гудка. Так, разобрали инструмент, – обратился он к остальным, – ты – фомку, ты – ломик, ты, Водолаз, – ножницы по металлу. Ну, вспомнили спецназ и – один за другим через калитку. Ты, Водолаз, впереди, режешь проволоку.

Форсирование калитки проходило по-военному слаженно: Водолаз, которого снизу поддерживали двое бойцов, перерезал проволоку над калиткой, метнул вперед ножницы, воткнувшиеся во влажную почву газона за забором, и, словно подброшенный трамплином ныряльщик, головой вперед перемахнул через калитку. Приземлялись бойцы почти бесшумно на носки армейских ботинок, делали кувырок вперед и тут же вскакивали на ноги. Это были наиболее подготовленные люди Коляна – не зря бригадир держал их в резерве. Николай Радченко шел последним – оттолкнуться для прыжка ему помог Спиридонов и тут же сел за руль «Тойоты».

Оказавшись на участке, пятерка молча ринулась к двери трехэтажного деревянного особняка. Каждый без слов знал, что делать: один всадил между косяком и деревянной дверью фомку и отжал дверь, второй вставил в образовавшуюся щель ломик, и, когда дверь с треском распахнулась, Колян и еще двое ринулись внутрь, а взломщики последовали за ними. Нападавшие действовали быстро и целеустремленно, не задерживая взгляд на шикарной мебели в старинном стиле. Колян рванул на себя одну дверь – в комнате никого не оказалось, рванул другую – и тут никого.

– Вы следили за домом – где этот блядский водила дрыхнет? – сквозь зубы прорычал Колян.

Боец по кличке Барнаул замешкался с ответом, пытаясь сориентироваться. И тут из комнаты на противоположной стороне обширного холла появился сам водитель, он же охранник, – с помповым ружьем в руках. Колян, в чьей руке появилась красная книжечка, деловито направился к нему со словами:

– Спокойно, милиция! Вы двое наверх!

Барнаул и боец по кличке Зародыш, прозванный так за несоразмерно большую голову, устремились к лестнице на второй этаж.

– Какая на хрен милиция?! Стоять! – рявкнул охранник-водитель, вскинув ружье.

Барнаул с Зародышем замедлили шаг, но Колян рявкнул в ответ:

– Ты что, офонарел? Сопротивление милиции?

При этом Колян, не сбавляя скорости, продолжал на-двигаться на водителя, словно не видя направленного на него ружейного дула. Он рассчитал совершенно верно – охранник не решился застрелить в упор безоружного человека, который называл себя милиционером. Колян уверенным движением схватился правой рукой за ствол ружья и рванул его на себя. Он вновь рассчитал верно – верзила-охранник не выпустил оружия из рук и от рывка подался вперед, а это позволило Коляну, уклонившись влево, четко, словно на тренировке, провести бросок через бедро. Верзила взмахнул руками, не выпуская ружья, и с грохотом опрокинулся навзничь. Со всего размаха ударившись задом об пол, охранник издал крик и непроизвольно спустил курок. Ружье бабахнуло, как пушка, влепив в тесовый потолок дробовой заряд и наполнив помещение кислой вонью пороховых газов. На этом стрельба закончилась – Колян молниеносно ударом ноги выбил из рук охранника ружье, сильно отпихнул его на другой конец холла и обернулся к своим бойцам, тупо глазевшим на схватку: