Читать книгу Aber Sellenberg. Исповедь контрабандиста. Левобережье Днестра. Темная сторона Луны - Евгений Тимофеевич Тимошенко - Страница 5

Приехав домой, я оказался в окружении своих родных. Отчим косился на меня и при всяком удобном случае упрекал мать за то, что такого родила. Сводная сестра Оля была еще слишком маленькой, чтобы воспринимать все всерьез, но и она как-то жалостно на меня смотрела. В результате было принято решение о том, чтобы уехать учиться и подальше. Так я оказался в Таганроге у тетки. Сдали документы в приемную комиссию радиотехнического института. Тетка уехала на все лето в Молдавию, и мы с дядей (Александром Васильевичем) остались вдвоем. Он служил тогда в штабе ГО Таганрога и будучи человеком общительным знал всех и вся в этом городе. Мы ездили с ним на проверки, ходили на футбол, он перезнакомил меня со всеми ментами. Каждый раз подобные мероприятия заканчивались пьянкой. Веселились от души.

Через пару недель после отъезда тетки ему позвонила его мать из Новосибирска и попросила, чтобы он принял какую-то родственницу с сынишкой на отдых. Спустя пару дней они прилетели. Ее звали Татьяной. Саша, как мы его в семье называли, не хотел этой дамой заниматься и все переложил на меня. Мне было тогда семнадцать, ей двадцать пять.

Однажды вечером Саша пришел с работы под «шафе» и сразу же пошел к себе в спальню. Мы же были уставшие, так как сами только пришли с моря, пробыв там практически весь день. Таня все же оторвалась от кресла и пошла на кухню, надо было и пятилетнего сынишку накормить. Сделав это, она меня позвала.

– Давай перекусим! – произнесла она. – Может, выпить хочешь? – продолжила.

Я ответил, что не против. Взяв стаканы, достала из холодильника вина. Разлив по бокалам вина, она подсела ко мне и провела рукой по волосам.

– Красивый мальчик… – только и произнесла Таня.

Кровь ударила мне в голову и без вина, я обнял ее и поцеловал.

– Подожди, пусть ребенок уснет, – проговорила она.

Обнимая и целуя ее, ощущал что-то новое в своем теле. Присутствие женщины и ее ласки будоражили меня, заставляя все крепче сжимать ее в своих объятиях.

– Не торопись! – прошептала она.

Я оторвал свои губы от ее груди и поднял лицо.

– Я, что же у тебя первая?. – спросила она.

Молча кивнув, я приподнялся на локтях и наши лица оказались напротив друг друга.

– О-о! – ее возглас разорвал тишину. И вдруг обняв мою голову и прижав ее к своему лицу, она прошептала:

– Возьми меня сейчас, милый!

Так пробежало лето. Однажды утром, продрав глаза, я увидел в квартире тетку и вспомнил, что сегодня у меня приемный экзамен в институт. Подорвавшись, я помчался туда, где меня никто и не ждал. Приехала мать и забрала документы, а на семейном совете, сидя на кухне, было решено сдать документы в строительный техникум.

Таня уехала раньше. На вокзале в ожидании автобуса, что должен был отвезти ее в Ростов, мы сидели молча и она только гладила мою руку. Как только объявили посадку, она встала.

– Дальше не иди! Ты – милый, – произнесла она, и поцеловав меня в губы, прошла в автобус.

В открытую дверь лучше не входить

В последнюю неделю августа нас, вновь принятых абитуриентов, отправили в совхоз «Миусский». Во время поездки на электричке я познакомился с Замиром Хутовым и Сашкой Цыганком. Сашка только вернулся после службы в армии. Служил он в Афганистане. А поскольку у нас было кое-что общее, то мы быстро нашли общий язык. Замир же просто попал в компанию благодаря своему, как мне тогда казалось, открытому характеру. По дороге выяснилось, что Саша родом из районного центра Куйбышевский, что в трех километрах от совхоза. Так что, как только мы вышли из электрички, он помчался домой и, пока мы все устраивались, успел многое сделать.

Когда мы подходили со станции к общежитию, то я несколько отделился от толпы, обходя лужу, так как выбрал иное направление – менее короткое, но более сухое. Это поведение не осталось незамеченным.

Вечером были танцы. Часам в восьми приехал Саша и привез с собой целый ящик водки и полную мотоциклетную коляску закуски. А так как я уже перезнакомился со всеми девчонками, то быстро уговорил их накрыть стол в нашей комнате. Часа через два мы были не просто хорошие, но «в стельку». Несколько человек со старших курсов были уроженцами с Кавказа. Казбек из Кисловодска, Зурик из Дербента. Здоровые были ребята – коренастые и мускулистые. Просто Шварценеггеры какие-то.

После такого бурного возлияния, и под воздействием нахлынувших в пьяном угаре воспоминаний, мы с Сашей решили навести порядок «в инженерных войсках». Тут же и Замир прилип. Началась потасовка. Но надо ребятам отдать должное, они с нами справились не сразу. Нас все же угомонили, потом связали и уложили в койки. Но не тут-то было. Мы с Сашей развязались и, прокравшись к окну с криками «ура», выпрыгнули со второго этажа. Второй раз нас помог поймать преподаватель геодезии Юрий Тимофеевич Шкрылев. В буквальном смысле он встал у меня на пути. Сдвинуть его у меня не было шансов – он был просто огромен, и я, разогнавшись, хотел его сбить с ног, но набежавший сзади Сашка все испортил. Мы оба споткнулись и кубарем полетели на Шкрылева и, сбив его с ног, уже втроем оказались в кустах.

Утром следующего дня нас троих: Замира, Сашку и меня отвезли обратно в город. Стоял вопрос об исключении нас из техникума. Как оказалось, дядя Замира был руководителем одного из строительных управлений города, да и мой дядя вмешался. Просто объявили выговор.

Привезли нас 26-го августа, на выходные, так что мы были предоставлены сами себе. В общежитии народу почти не было, и мы были предоставлены сами себе. Надо сказать, что Замир нравился одной девочке по имени Таня из Махачкалы. Она души в нем не чаяла, хоть и была на пару лет старше. И у нее была сестра, которая должна была приехать 28-го числа из Хасавюрта. Вечером этого дня мы сидели в кабинете зама по АХЧ, я рисовал по его просьбе какую-то газету, Замир бренчал на гитаре. Вошла Таня с двумя девушками. Представила Замира, затем меня. Замир в ответ что-то пробубнил, что ему вроде приятно познакомиться, а я со свойственной мне беспардонностью отрезал: «Нахал – Абер», чем вызвал раздражение у девчонок. Одной из них и была ее сестра. Звали ее Эмма.

Добивался я ее долго и серьезно, но об этом в следующий раз.

В апреле 1984 г. мы поженились. В декабре родился первенец. Назвали мы его Владиславом. После родов она взяла академический отпуск, но летом следующего года восстановилась уже в моем потоке. Нам дали комнату для семейных, и, все стало налаживаться. В октябре 1985-го у нее случился приступ, думали аппендицит, но все оказалось хуже, – лопнула киста на яичнике. Была сложная операция, ее спасли. После этого мы взяли академический отпуск оба и уехали к ее родным на Кавказ. В декабре того же года я вернулся в Рыбницу, так как остро встал вопрос о жилье. Приехав домой, я просто не узнал свой город. Он строился, жил, дышал. Новый микрорайон металлургов просто как на дрожжах поднимался. Наш же, сахзаводской, хирел на глазах из-за подъема грунтовых вод, вызванного строительством Молдавского металлургического завода. Но это вовсе и не волновало тогдашних руководителей города и района. Им нужны были показатели. Так что я вернулся уже в трущобы. Жалкое зрелище.