Читать книгу Сокровища богов. Алмазы власти - Евгений Вышегородский - Страница 7

Солнечный свет ослепил Феликса, тело, и особенно кости ужасно болели, казалось, каждая костяшка была сломана. В действительности же были сломаны пару пальцев на руках и ногах. Так что лорду еще повезло, после «объятий» с громилой Боаром. «Кстати, где он?» – мелькнуло в голове у лорда. Туша великана куда-то пропала. Через несколько минут послышались голоса двух мужчин.

– Эй, ты слышал, кажется, наш принц проснулся.

– Да ну!

– Ну, да. Смотри, как дрыгается, как хорек полумертвый.

Тут они рассмеялись и один из них, что постарше, подошел к Феликсу и довольно сильно похлопал его по щекам, приговаривая: «Вставай дружок, утро давно наступило». Феликс тут же поднялся, и в полусидячем положении начал приходить в чувства, всячески пощипывая, поглаживая и потирая себя. Старик ухмыльнулся и принялся продолжать свою работу. Собственно говоря, она заключалась в одном специфическом занятии, а именно снятии шкуры с Боара, ну и прочего если понадобится.

Старик и его товарищ были т.н. «лесными» – народцем из бежавших в леса, в основном, крестьян, а также преступников, рабов, колдунов и просто заблудившихся путников. Многие из них занимались различным ремеслом и торговали своим продуктом с внешним миром. Не нарочно спасшие Феликса «лесные» были именно из этих, хотя ему, лорду торговли было все равно. Окончательно он поднялся на ноги через четверть часа. Шокированный увиденным месивом и полнейшим разрухой, Феликс долго умывался в единственной найденной более-менее чистой луже, смывал запекшуюся кровь на груди, и все злобно приговаривал: «Ну, доберусь до тебя Горфред и крыс-дружков твоих, ну развешаю я ваши кишонки по веткам!»

Наконец лорд Феликс прервал трудоемкую работу своих новых знакомых, и при чем весьма грубо: « Эй, крестьяне! Я лорд торговли Феликс Фриммский, впрягайте коней и отвезите меня в столицу, быстро!». Пару мгновений они смотрели на него абсолютно, ни произнеся ни звука, без единой эмоции на лице. Однако после старик нахмурился, сжал в руках длинный разделочный нож и заявил: «Так вот какие дела, лорд торговли, верней работорговли, не так ли? – глаза старика покраснели, и он истошно выкрикнул – Сына моего выкрал и продал, демон!». Старик поднял высь нож и с еле слышным рыком побежал на лорда. Напарник и не пытался его остановить, он упал на колени и закрылся руками, в отличие от Феликса, который резко вздернул свой хлыст и с размаху ужалил руку старика. Нож выпал, бедняга схватился за кровоточащую руку, он медленно пятился назад, хрипя. Лорд Феликс был безжалостным и себялюбивым, ему претило, когда ему перечат и не выполняют его указания.

Смертоносная плеть вновь размахнулась и со свистом зацепилась за шею старика. Он свалился на землю, еле дыша, жестокосердный Феликс приволок несчастного к себе и добил, отрубив бедняге голову.

«Ну, что теперь выполнишь мое указание, старик?» – вопрошал у мертвой головы, лорд – а, что с тебя взять! —с иронией подытожил он, и бросил голову в парнишку – вот ты выполнишь мой приказ, малец, но сначала надо подкрепится, веди меня и башку эту не забудь!». Парень в слезах подобрал голову старика и повел лорда на обед. Некоторое время они шли по Медному тракту, но затем молодой проводник резко свернул вниз по склону. Феликс разволновался:

– Эй, малец, ты куда!?

– На дорогу к нашей хижине, милорд

– А что так резко, думал скрыться?

– Да, скрыться нам было бы неплохо, Братство на подходе…

– Какое еще Братство?

– Ну, разбойники попросту говоря.

– Ах, ладно шевелись, да выведи нас на нормальную дорогу, черт тебя дери!

Феликса слегка испугала возможность новой встречи с грабителями, хотя сердце его было переполнено жаждой мести, беспощадной мести. В особенности чесались руки содрать кожу со стражников-предателей и лично Горфреда.

Скользкий склон довольно быстро перешел в равнинные заросли леса. Почва была насыщена водой, с листьев кустов и деревьев моросили капли былого дождя. Стоял стойкий запах затхлой сырости, периодически переходивший в живительную свежесть. Благородный лорд не привык к подобным походам, но стиснув зубы, продолжал идти. Через полчаса путники вышли на лесную тропинку, а еще через четверть часа и на проселочную дорогу, это означало – хутор близко. Они остановились лишь около моста через речку, за которой на опушке стоял хуторок.

Феликс, обо всем позабыв, сразу же кинулся к реке. Неистово и жадно он поливал себя водой, мыл усы и бороду, промывал глаза и вытирал лоб. Сев на близлежащий пенёк лорд повернулся к парню и спросил:

– Идти то еще далеко?

– Нет, мой лорд, вон там, на опушке наш дом.

– Замечательно, тогда вперед, не умирать же мне благородному мужу от голоду, словно бродяге.

И они продолжили путь. Через несколько минут они уже стояли на пороге скромного глиняного дома с соломенной крышей. Не став (да и не любя) долго ждать, Феликс пнул парня в дверной проем и дверь распахнулась. Горделиво войдя в скромный дом, лорда тут же перекорежило от невыносимой вони в помещении. Дело было в том, что возле очага невозмутимо стояла пожилая женщина и перемешивала какое-то варево в котелке. От него то и шел этот, мягко говоря, специфический запах. На всех полках стояли банки, склянки и сосуды, одни наполненные мутной жидкостью с частями тел разных животных, в других плавали растения, в третьих с более насыщенным, яркой жидкостью – зелья. Всё это собрание обрамляли рядом висевшие пучки с травами и грибами, высушенные тушки птиц и связки из костей и рогов. Весь этот жуткий антураж еще больше обескуражил лорда. «А ну-ка оживи старуху, кинь голову старикашки на стол» – кашляя, приказал лорд парню. Тот замер, словно испугался или вовсе не услышал приказа. «Давай!» – настоял Феликс, и парень вытащил из небольшого мешка голову страдальца и бросил ее на стол. Старуха действительно отвлеклась от своего зловонного занятия и даже на мгновение вскрикнула и схватилась за грудь, однако, скоро отошла, улыбнулась и бросилась обнимать юношу.

– О милый Фад, как это произошло?! Кто прибил этого старикашку?

– Вот этот милорд, бабушка.

Фад несколько поник и опустил глаза, в то время как старуха еще более радостная кинулась обнимать все еще обескураженного Феликса.

«О, милорд! вы наш герой, вы избавили нас от этого пьяницы и тирана! – она несколько успокоилась, но продолжила – ах, простите недостойную, вы верно голодны, садитесь, садитесь!». Феликс был удивлен такой реакцией старицы, но он все же молча сел за дубовый стол предвкушая вкусный обед. Старуха с упоением начала накрывать на стол, в этом ей также помогал внук, а так же их домашний карлик Флит.

Вскоре гостеприимные хозяева окончили все приготовления, и на столе появились: чаши с зеленью и яйцами, ломтями хлеба, лесными ягодами и орехами, вяленым мясом и соленостями, пинта пива и тарелка похлебки. И хотя в императорском дворце такой снедью его не потчевали, голод – не тетка! Да и сам лорд не был утонченным гурманом, он был непривередлив в еде, ведь его образ жизни предполагал постоянные торговые экспедиции и дальние плавания, где иногда приходилось, и голодать и крыс есть.

– Спасибо тебе щедрая хозяйка, за эту пищу – дожевывая кусок вяленого мяса, сказал Феликс.

– О ну что вы милорд, вы избавили нас от этого монстра, все для вас!

– Бабушка! – внезапно влез в разговор Фад – как ты так можешь говорить о деде!

– Заткнись! – оборвала юношу женщина – бабушка твоя воровка, как и мать твоя, а дед… ах да оба пьяницами были, голову на отсечение даю!

Фад оскорбился и спрятал свое опечаленное лицо за густыми каштановыми волосами, длиной до плеч. Он прислонился к камину, бросил взгляд на огонь и задумался. Ему было известно, что Брунгильда и Рэн нашли его в лесу двадцать лет назад, и он был не родной, и возможно даже сын продажной женщины, как всегда считала старуха. Но, тем не менее, Фад всегда считал их родными и часто обижался на Брунгильду за ее резкость.

Перепалка прервалась тихими стонами лорда. Он держался за ребра и тяжело дышал. «О, милорд, с вами все хорошо? Ах, что же это я, вижу что плохо, ложитесь на скамейку!» – заботливо поинтересовалась старуха. Лорд неодобрительно показал головой и с трудом расположился на скамье. Хозяйка его сразу же осмотрела, ощупала и поднесла к его лицу банку с зельем.

– Что это за дрянь? – пробормотал лорд

– Зелье, мой лорд, все костяшки вам вмиг вправит!

– Я не буду пить, пока ты не скажешь что это!

– Ваша воля!

И после небольшого перерыва она огласила состав: кровь ворона, жабьи глаза, зуб молодой волчицы, кишки кабана, молотые кости и жир тролля, три капли змеиного яда, парочка мухоморов, бузина…

– Все, все, хватит. Я все понял, – перебил позеленевший Феликс.

– И специи, по вкусу! – улыбаясь, закончила Брунгильда.

– О черт побери, надеюсь, выживу… – с легким сарказмом произнес лорд.

Никогда лорд торговли так не давился, но выпить все-таки пришлось все. Еще пару минут он тяжело повздыхал, потрясся немного, а затем с неповторимой легкостью встал со скамьи и заявил: «Премного благодарен, сударыня, ты прекрасная знахарка, а теперь мне пора в путь, подайте коня!». « О, милорд, если б он был! Есть только старая кляча, да повозка» – уныло ответила женщина. Выбора не было, и Феликс согласился. Взамен за все сделанное Брунгильда попросила взять с собой Фад. «Он вам еще пригодится» – говорила ведунья, и грозный лорд не смог отказать.

Они уселись в повозку, Фад дернул за поводья и путники выдвинулись в путь.

Вскоре солнце начало клонится за горизонт, а самого лорда клонить в сон, чему он беспрепятственно подался. Спустя несколько часов сновидений: то чудесных с прекрасной Еленой, то страшных с Боаром, а то и мерзких с жабами и ведьмам, лорд Феликс стал потихоньку приходить в бодрое состояние, ощущая свежий резкий аромат соснового бора.

– Милорд, милорд! – послышалось, словно из-за стены. Феликс полностью очнулся и невнятно спросил: «Что такое? Почему встали?». «Мой лорд, – неуверенно начал юноша – там, вон там, недалеко огонь и голоса какие-то!». Феликс призадумался: «хм, а вдруг это мои не очень верные стражники». Быстро встав, он отряхнулся, спрыгнул с повозки и повелел: «Бросай поводья, пойдем со мной, посмотрим, что там за зверь обитает».

Они шли тихо и аккуратно, словно, охотники, преследующие зверя. Недолго бродя, лорд и его новоявленный слуга встали прямо за многовековым толстым дубом. В нескольких шагах от них, действительно сидела кампания вооруженных мужчин у костра, они что-то жарили, распивали и смеялись. Один следил за приготовлением мяса, крутил вертел и все поправлял свое увесистое брюшко, другой одну за другой травил шутки, изредка, промачивая глотку пивом, ну а третий гладил свою блестящую лысину и никак не мог оторваться от бочонка вина.