Читать книгу Суд Счастья - Евгений Владимирович Кузнецов - Страница 4

Я шёл – жалея, что отдаляюсь от кого-то, от чего-то…

Самолюбиво-забавно думалось: в целом городе не нашлось мужа, который бы эти белые прекрасные – этой голубоглазой прекрасной!..

Как и тут не заявить: Бог отыскал именно меня.

И какое могло бы быть шикарное начало – и какого загадочного романа!..

Ещё я сейчас как-то по-мальчишески гордился – тем, что в юности меня очень стесняло: вон как я в магазине был откровенно откровенен.

В молодости – ой! – как приходилось жалеть, что моя непосредственность меня выдаёт: «Ну вот, ты и обиделся!» – Неужели физиономия моя столь выразительна?.. И даже старался приучить себя в любой ситуации молчать… Наивность! – В жизни это радость: говорить искренно.

Теперь бы ответил:

–– Это Бог на вас обиделся!

Обиды – надо ещё быть достойным.

Но люди – грубы и равнодушны.

Люди не способны верно обозначить даже то, что им уже дано. – Ни самих себя, ни мира, в котором живут.

…Вот щенок, симпатичный, породистый, – он смотрит на людей так – как? – как дети смотрят на незнакомых взрослых людей… как люди смотрят на изображения богов… Став собакой-псом, будет равнодушно послушен и послушно равнодушен – как дети, став взрослыми.

…Некто юным снялся раз в кино. И молодым ещё спился и помер. А почему… Он сразу-то посчитал как. И фильм прославлен, и меня знает теперь весь свет… Но мало-помалу стал понимать… Он никому не нужен… Разве что для компании… А он, собственно он… не нужен… Никому и ничему… Даже и юность его та… не была нужна… Нужна… и была, и есть… лишь видео и аудио запись…

…По радио глашают: на Земле около двух миллионов видов жизни…

«Около»!

Да ещё виды и пропадают вовсе – по вине разумных и загрязнённых людей.

Как когда-то, век назад, смотрели все, даже сановники, что монарх отчий оставляет их на произвол судьбы… как потом смотрели все, даже священники, что закрываются прадедовские храмы и жгутся намолённые иконы – так же смотрели и недавно, что разваливается империя, переписывается государственный гимн, перелицовывается державный стяг…

Равнодушно, равнодушно…

Как рыбы, обитая в ограниченной толще воды, не ведают о наличии жизни вне воды – так люди, обитая в тонкой плёнке воздуха и измеренного видимого мира, даже не учитывают мира невидимого – Невидимого Мира.

Дерзновенным крайним ныне почитается – в среде и учёных, и философов – заглянуть в тело, в эмбрион, в клетку, в молекулу, в атом…

–– Все летят не в космос своего космоса – а всего-навсего в клетку своей клетки…

И – кто вокруг и рядом…

Самые желанные, по рейтингу, профессии – менеджер по продажам и секретарь…

Все, то есть, мечтают… мечтают!.. продавать что угодно и тасовать бумажки какие угодно…

На работе…

«На моей»?.. «У меня»?..

Неприятная, мягко говоря, ситуация…

…Казалось бы – и быть ей не с чего.

Директор велел перенести фортепьяно из офиса в офис. Дал мне, завхозу, в помощь менеджера. Он – высоченный и, здоровается, рука крепкая. Мы взялись было… Он – тут же: двоим, мол, не под силу, надо четверых! И ушёл. Как по очевидному обстоятельству…

И пришлось, кстати, мне перемещать то фортепьяно одному.

…С некоторых, впрочем, пор – вообще я стал замечать за собой нечто странное, странное…

Спрашивали, на улице, о времени или о сигарете – отвечал:

–– Не хочу. Кроме себя. Никого слышать.

На что, однако, всё-таки иногда слышал, дескать, ну и ну!.. крутой, что ли?.. или что-то ещё…

Люди, то есть, настолько понятны, что я могу быть… страшным!.. – Для этого хотя бы, например, просто не нужно смотреть на того, с кем говоришь.

Как назвать это моё состояние?..

На работе…

Опять о работе!..

Там отксеривал статью газетную. Распечатку взял.

Через полдня – случайно вижу: газета моя лежит на крышке ксерокса!

Теперь все всё знают?!..

Ведь статью ту я распечатывал тайком!

Ведь статья та – про меня!

И как я мог забыть?..

Потерял осторожность.

Неужели и я… стал равнодушнее?..

Тут – нарушение того Проекта!

Равнодушнее стал, выходит, – к себе, к себе.

…Социум оттолкнул меня, хорошего.

Социум, притом, отверг самое лучшее, что во мне есть.

Самое лучшее во мне – как раз и отверг.

Чистоту, бескорыстие, трудолюбие.

Уж не поминать – честь, разум, гармонию.

Лиричность, поэтичность, проникновенность…

Социум отверг – самое-то главное и самое важное! – мой призыв… точнее – даже сами мои возможности и силы призывать его же самого – хотя бы просто к чистоте… хотя бы просто к рассудку… хотя бы просто к лиричности, задушевности…

…Открой сейчас это всё кому-то – сразу поставят клеймо: да ты неудачник!

Хотя ведь если люди отринули моё то и то – так, значит, было, что отринуть.

Скажи это, ну, другу – скажет: жизнь изменилась, а ты отстал…

Скажи это женщине – скажет: а я-то думала, что ты считаешь самым лучшим в себе – любовь ко мне…

И это – в лучшем случае!

А то вот как возьмут да как подберут название к твоему состоянию!..

«Неадекватность»…

Да и что эти столь утончённые чувства?..

Для чего я вообще – жил, мыслил, страдал?

Неужто зря?!..

Зря – жил?!..

Вокруг смотреть безнадёжно.

Вот нынче опять заладили про того академика-диссидента, дескать, он ссылался-запирался; но при этом ни слова – каковы, собственно, были его идеи, хотя бы их суть, смысл. И это-то… поклонение его личности?!..

Что уж толковать о классиках школьных: разве через пень-колоду сюжет их помнят, да и то… по экранизации…

Даже профессионально – все судят о книге, об авторе, но ни как – не об идее.

…А я-то с детства – всегда и всюду и во всём: мне именно суть и смысл!

Ведь только так – честно.

И что же – зря так жил?

Зря был честен…

Зря был чист…

Если смотреть по сторонам – то такова безнадёжность.

Во мне же самом – уединённое ощущение явное: я тут, на земле и на Земле, выполняю некую реальную задачу, реальный Проект!..

Все эти «потом» живы каждую сегодняшнюю минуту.

О чести и чистоте мне нет нужды говорить: надо!

«Надо» это глупый кнут.

Для меня – само собою: человек на этом свете – побывать; побывать в качестве беса или ангела; ангел иль бес – чтобы, конфликтуя с противоположным, – выделять энергию, отдавать; и во всём в этом – ни в коем случае не усомнись!

Этот Проект я воспринял от Невидимого Пространства.

…Между тем.

Тайно пугая во мне меня – жёсткая откровенность, истязательно напоминала и напоминала…

Когда я давеча… фразы мои весёлые истерические произносил… то голос мой – тайно от всех и от меня самого – дрожал, дрожал!..

…Может быть – а может быть, и не было только что в магазине ничего!

По крайней мере – этих моих странных фраз…

Может быть, это я – в моём теперешнем одиночестве и нынешней неустроенности – просто-напросто… разбираюсь в самом себе?..