Читать книгу Откровение времени - Евгений Заровнятных - Страница 5

Дорогие особняки и ветхие трущобы, господа в атласных костюмах и нищие, спящие на картонках, – всё это открывалось взору Бланжека, ехавшему в трамвае спустя три четверти часа с того момента, как он попрощался с профессором. «Почему одни едят с помойки, а другие в ресторане? – спрашивал себя Бланжек. – Почему каждый идёт своим путём, не похожим ни на чей другой? Ведь не сам же человек выбирает себе свой путь! Профессор Гаспар потерял в раннем возрасте жену отнюдь не по своей воле. А стань он семейным человеком – совсем не так бы сложилась его судьба и не был бы он теперь мировым светилом науки. Почему этот Финкельштейн сейчас сидит в директорском кресле и считает денежки, а я еду ходатайствовать о себе в комитет? Наверно, каждый занимает то место, которое ему полагается. А может ли быть человек без места – лишний человек, который нигде неуместен? Видимо, это решает Бог – Он направляет человека по определённому пути, Он посылает ему испытания и дает поощрения. Тогда почему в мире постоянно ведутся войны и ежедневно совершаются убийства? Ведь не может же Бог направлять людей на пути войны, убийств и грабежей и спокойно лицезреть смерть, тяготы и страдания невинных! Может быть, он отвернулся от нас? Или это мы отстранились от него? А может быть, Бог просто не взирает на всю эту мирскую суету, и жизнь человека ничего не значит, а смерть ознаменует лишь тот самый переход в Царство Небесное? Тогда зачем этот мир был создан? Получается, что в нашем земном мире господствует хаос. Представьте, что один цветок вырос на прекрасной лесной опушке, а другой, точно такой же цветок – на картофельном поле. Какая судьба их ждёт: первый будет цвести, а второй скосят, растопчут или вырвут. Ни тот ни другой не выбирал своей судьбы – так распорядилась природа: в одном случае ветер занёс семена в лес, а в другом – на сельскохозяйственное поле. Что ж получается, что и человеческая судьба зависит от дуновения ветерка? У меня нет ответов на все эти вопросы…»

– Следующая Треугольник, юноша, следующая Треугольник? – хлопотно затрепетал какой-то маленький мужичишка, одёрнув Бланжека.

– Простите, я здесь впервые и не знаю названий остановок, поинтересуйтесь у кондуктора.

Старикашка вскочил с места, неловко бросил свою кошёлку с продуктами на сиденье так, что половина содержимого вывалилась на пол, в проход между рядами, и поспешно поскакал к кондуктору. Пока тот выяснял, когда будет его остановка, Эмиль успел подобрать развалившиеся продукты и уложить их обратно в кошёлку.

– Ещё через две, рано я спохватился, – успокоившись, сказал мужичок, приковыляв обратно. – Мне нельзя опоздать, ни в коем случае нельзя.

– Куда ж вы так спешите, если не секрет?

– Ах, если б вы знали, молодой человек, какая беда со мной приключилась, если б вы только знали, – жалко простонал старичок. – Я везу продукты одному важному чиновнику, и мне придётся ему их возить до конца моих дней. Но я ни в чём не виновен… за что со мной так обошлись? Дело в том, что я сельский житель, а неподалёку от моего домика расположилась усадьба этого злосчастного чиновника. Прошлой весной случился очень сильный паводок и участок чиновника значительно затопило. Когда тот приехал, случившееся ввергло его в ужас, а на следующий день он привёз экспертов для подсчёта ущерба – получилась внушительная сумма. И вину всю повесили на меня: якобы это я так расположил дренаж своего участка, что вся вода стекала на территорию чиновника. Но это же вздор! Дренаж тут вообще ни при чём, от меня до чиновника добрых метров двести. А дело всё в том, что русло реки изгибается так, что дом чиновника стоит прямо на берегу – вот его и затопило. В конце концов всю сумму повесили на меня. Но денег у меня нет, тем более таких, и вот теперь мне приходится расплачиваться собственными продуктами с моего огорода. Каждую неделю в определённое время и место я везу ему сумку с продуктами. Куда я только не мотался, и с каждым разом всё дальше. А стоит мне чуть задержаться – он сразу грозит мне судом, будто я уклоняюсь от штрафных санкций.

Рассказчик остановился и схватился рукой за лицо, пытаясь сдержать слёзы. Жилы на впалых висках запульсировали, сухая рука затряслась, спина вздымалась от неровного дыхания – старичок плакал. Чувства острой жалости к бедолаге и резкого отвращения к его обидчику смешались в груди Бланжека. «Нужно помочь несчастному, – думал Эмиль, – но ехать вместе с ним к чиновнику я не могу, иначе опоздаю в комитет. Сначала разберусь со своими делами, тогда смогу и старичка выручить».

– Держите себя в руках, прекратите рыдать! Я обязательно что-нибудь придумаю, как только улажу свои проблемы. Где вас можно будет разыскать?

– Как бы вам не нажить бед, юноша, связавшись со мной, ведь этот чиновник – тиран, в его руках сила. На силу с нашей стороны он ответит ещё большей силой. Мы его кольнём иглой, а он нас пронзит мечом насквозь. Лучше уж повиноваться и делать, что он говорит. Я уж как-нибудь справлюсь, на худой конец продам дом. Пусть останусь на улице, только б жизнь сохранить.

– Нет, правда на вашей стороне! У меня в Ирргартене появились надёжные товарищи, я поговорю с ними, и мы обернём ситуацию в вашу пользу.

– Моя остановка – я выхожу. Как вас зовут?

– Эмиль…

– Приятно было познакомиться, Эмиль. Я Грига Крижанич. Десятый дом в поселке Каломния – тридцать пятый километр от Ирргартена.

– Ждите, господин Крижанич, не отчаивайтесь, долго я ждать себя не заставлю!

Двери захлопнулись, трамвай двинулся дальше. Эмиль проводил взглядом хилого старичка, тащившего тяжёлую сумку, опираясь на самодельную деревянную клюку.

Комитет по культуре располагался в административном районе Ирргартена, где вскоре высадился Эмиль. Преодолев недлинную улочку, Бланжек оказался на площади, выходящей на набережную. Отсюда открывался вид на остров, омываемый со всех сторон водами полноводной реки, протекающей через самый центр Ирргартена. На острове, за роскошной оградой, располагалось архитектурное сооружение невероятных масштабов, напоминающее дворец Долмабахче в Стамбуле. Остров не соединялся с сушей ни единым мостом и напоминал скорее укреплённый форт. Площадь также была образована величественными зданиями дворцового типа, одним из которых было здание комитета. Эмиль рассматривал архитектуру этих монументальных сооружений, но тут заметил, что в его сторону направляются двое полицейских. Своими каменными лицами и атлетическими фигурами они напоминали ожившие античные статуи.

– Что вам здесь нужно? – рявкнул первый, похожий на мраморного Гермеса. – Это административная зона!

– Паспорт, – процедил сквозь зубы его не менее суровый напарник.

– Я приехал в комитет по культуре, – начал Бланжек, протягивая полицейскому паспорт, – мне нужно получить разрешение на работу у председателя.

Полицейский достал папку и начал переписывать данные из паспорта Эмиля на карточку унифицированной формы.

– Председатель прибыл минуту назад, вам придётся ждать, пока он выйдет обратно, потому что в здание кому попало проход воспрещён, без специальной повестки вас не пропустят. За четверть часа до выхода председателя будет подан чёрный автомобиль, это послужит для вас сигналом, – офицер педантично уложил заполненную карточку к себе в папку и вернул Бланжеку документ.

Такие порядки вызвали протест в душе Эмиля, но от тщетных разглагольствований со служителями закона он решил воздержаться.

– Хорошо, я буду ждать здесь хоть до завтрашнего утра, но без подписи председателя не уйду!

Громко шмыгнув носом, полицейский втянул в себя сопли – даже лицо исказилось от напряжения; Эмилю на мгновение показалось, что он сейчас харкнет ему в лицо, но, ехидно улыбнувшись, оба офицера удалились.

Бланжек решил прогуляться по набережной, не теряя из виду главного входа в здание комитета. На площади, кроме патрулирующих полицейских, никого не было, в комитет никто не входил и не выходил из него. Только один-единственный господин в костюме, вероятно, какой-то служащий, прохаживался взад и вперёд по набережной, покуривая сигарету. Облокотившись на парапет, Бланжек смотрел, как серые волны разбиваются о гранит. Свинцовые тучи пролетали над головой, а чайки, лавировавшие на ветру, кричали, увязавшись за проплывающей мимо баржей. Джентльмен в костюме приблизился к Бланжеку, но, казалось, не обращал на него никакого внимания, продолжая втягивать и выдыхать едкий дым.

– Простите, сэр, – обратился Эмиль к прохожему, – вы не знаете, что это за здание находится там, на острове?

Господин сделал последнюю глубокую затяжку, выбросил окурок в рядом стоящую урну и выпустил густой столб дыма.

– Вижу, вы первый раз в нашем городе, – заговорил он, убрав руки в карманы брюк. – На острове Огер располагается правительство Ирргартена. Вы, наверное, поинтересуетесь, как он соединяется с сушей? Да, действительно, ни один мост к нему не ведёт. Видите, чуть дальше на набережной есть закрытый причал, по верху он обтянут колючей проволокой и круглосуточно охраняется часовыми. Каждое утро в определённый час причал открывается, подходит паром и отвозит губернатора и членов администрации на Огер. Для экстренных случаев у берегов острова дежурят два катера-сторожевика.

– Звучит внушительно! И смотрится тоже. А вы бывали на острове?

– Боюсь, там не бывал даже сам Господь Бог, – ответил прохожий, поворачивая в обратном направлении, – простите, мне пора, служба ждёт.

Эмиль вновь остался в одиночестве. Жители города игнорировали этот район, стараясь попусту тут не появляться, а все служащие сидели на своих рабочих местах, поэтому здесь было так пустынно. Пришлось прождать часа два, а то и два с половиной, пока на площадь не начали выходить госслужащие, чей рабочий день подошёл к концу. Было видно, как к острову подошёл паром, перекинули трап и правящие верхи приступили к посадке на борт. Обернувшись, Эмиль тотчас рванулся к зданию комитета, так как возле выхода уже стоял чёрный автомобиль. За рулём сидел водитель, двигатель продолжал работать на холостом ходу, что говорило о скором появлении хозяина. Эмиль встал на середине пути между выходом из комитета и автомобилем и принялся старательно следить за выходящими из здания, дабы не упустить председателя. «Ну, ещё пара минут – и всё будет улажено, – думал Эмиль, – председатель, должно быть, человек благоразумный, он сразу войдёт в моё положение и подпишет рекомендацию. Да ещё и нагоняй даст тому Финкельштейну за то, что так небрежно со мной обошёлся». Служащие всё выходили друг за другом: одни шагали чинно, задрав нос, напоминая петухов в курятнике, другие разбегались, как мыши. За время ожидания Бланжек успел успокоиться, тревога сама собой куда-то улетучилась, он уже думал о том, как завтра – в свой первый рабочий день – отправится в училище, познакомится со студентами и приступит к дирижёрской практике. «Сыграем “Весну священную” Стравинского и “Симфонические танцы” Рахманинова – это для выпускников, а с младшими курсами поиграем камерные сочинения Моцарта». Пока у Эмиля вырисовывался план дальнейших действий, на площади появился солидного вида джентльмен, сопровождаемый по обе руки двумя амбалами-охранниками. Осмотревшись по сторонам, они направились к припаркованному чёрному автомобилю. «Вот и господин председатель», – сообразил Бланжек и пошёл ему навстречу.

– Господин председатель, добрый вечер, я к вам по делу от господина Финкельштейна!

Председатель продолжал шествовать к машине, не замечая Бланжека; охранники закрывали его своими шкафообразными телами, так что он мог чувствовать себя находящимся между двумя непробиваемыми стенами. Эмиль повторил фразу, с которой обратился к председателю, но ответа вновь не последовало, лишь взгляд его стал ещё безучастнее, нос задрался ещё выше, а телохранители, сомкнувшись, совсем скрыли его от глаз Бланжека.

– Мне нужна только ваша подпись, остановитесь! – умолял обескураженный Бланжек, увязавшись за председателем, как цыганёнок, прыгающий вокруг прохожего, прося милостыню.

– Постойте, ведь решается судьба человека! – вскричал Бланжек, схватив одного из охранников за куртку.

В качестве ответа Эмиль получил мощный удар в солнечное сплетение, от которого отлетел на несколько шагов назад и повалился наземь. От удара о мостовую чемоданчик Бланжека раскрылся: всё содержимое разлетелось по площади, ноты и рекомендательное письмо подхватило сильным порывом ветра и понесло по направлению к набережной. Страшная боль пронзила Эмиля насквозь; скрючившись калачиком, он не мог сделать ни малейшего вдоха. Чуть приподнявшись от земли, Бланжек хотел было окрикнуть председателя, но от увиденного у него пропал дар речи: один из охранников открыл заднюю дверь подошедшему к машине председателю, а на заднем сиденье лежала знакомая Эмилю сумка с продуктами – та самая кошёлка Григи Крижанича.

О своей боли и разлетевшихся документах Эмиль тут же позабыл. От страшной ярости внутри всё закипело.

– Преступная скотина! – закричал Бланжек, поднявшись с мостовой, и швырнул первый попавшийся камень вдогонку отъезжающему автомобилю. Шофер газанул, и через миг чёрный автомобиль скрылся за поворотом.

Происходящее привлекло внимание полицейских, и оба они, налившись кровью, оскалив зубы, уже спешили по направлению к Бланжеку, держа в руках внушительные дубинки. Попадаться в лапы этим головорезам Эмилю совсем не хотелось, и, оставив на мостовой все свои вещи, он бросился бежать. Пробежав метров двести, Эмиль обернулся и увидел, что те двое с дубинками продолжают преследование, причём дистанция между ними, к несчастью, сокращается. Эмиль свернул на узкую улочку и что было сил прибавил ходу, но через пару мгновений за спиной уже слышался тяжёлый топот полицейских. В следующий момент произошёл инцидент, по своей нелепости превосходящий любой другой возможный исход приключившегося происшествия: из пышного казино, располагавшегося на этой узкой улице, вывалилась разгорячённая толпа самодовольных дам и господ в вечерних платьях и парадных костюмах. Одни с раскрасневшимися лицами что-то кричали, подняв бокалы с шампанским над головами, другие хлебали горячительное прямо из бутылок с такой страстью, с какой путник в пустыне утоляет жажду после длительного скитания. Вероятно, кто-то из этой шайки сорвал большой куш, и теперь его чествуют, предвкушая начало долгого и пьяного вечера. Ни арок, ни дворов, ни перекрёстков на пути Эмиля не было, и ему ничего не оставалось, кроме как пробиваться сквозь толпу. Врезавшись в людскую массу, Бланжек сильно толкнул одного господина, чем навлёк на себя звериную ярость, ибо шампанское было пролито на голову стоящей рядом дамы. Эмиля выпихнули из толпы, но о попытке прорваться другим путём ему уже не пришлось думать, так как в следующий миг он уже валялся на тротуаре, сбитый сокрушительным ударом полицейской дубинки. Ещё несколько ударов ногами нанесли блюстители порядка валявшемуся на земле Бланжеку. «Поддайте ему, поддайте! – слышалось из толпы. – Проучите негодяя!» Эмиля продолжали колошматить озверевшие полицейские. «Давайте же выпьем за то, чтобы наши обидчики всегда получали по заслугам!» – торжественно произнёс один пузатый господин в смокинге, изящно держа полный бокал игристого шампанского. В ответ прозвучал радостный хохот, вслед за которым последовал праздничный звон бокалов, которого Эмиль, к сожалению или к счастью, уже не услышал, ибо его, бездыханного, уносили под руки запыхавшиеся полицейские.