Читать книгу Научи меня жить - Евгения Александровна Свирикова, Евгения Свирикова - Страница 8

Я мгновенно подняла голову и увидела Сашу. Он стоял в двух шагах от меня – точно такой же, каким я его запомнила в наше последнее севастопольское утро на автовокзале – в кожаной куртке и джинсах, со светлыми непослушными волосами, с моими любимыми морщинками на лбу и в уголках самых счастливых глаз. Забыв про ключи, я бросилась в его объятья. Наконец-то!

– Я так соскучился…

– Я тоже, – отдышавшись, сказала я. – Пожалуйста, прости меня, за эту чушь, которую я только что говорила тебе. Не знаю, что на меня нашло. Прости-прости-прости…

– Больше никогда не говори так, поняла? Ну, что такое семь часов пути? Даже не думай, что у нас из-за этого что-то может не получиться. Ты от меня так просто не отделаешься, ясно тебе? – и он, улыбаясь, снова поцеловал меня в губы. – Еще вчера вечером я думал, что сегодня и в выходные мне придется работать, но неожиданно нашлась замена до самого понедельника. Как видишь, даже я не являюсь незаменимым. У нас впереди все выходные.

– Это ведь ты только что проезжал здесь на «лансере»? – спросила я.

– Да, а что?

Я улыбнулась:

– Я заметила твою машину, но подумала, что меня глючит. Пойдем, я познакомлю тебя с подругами. Они еще в кафе.

– А сама, значит, решила сбежать?

– Вроде того. И сейчас хочу этого еще больше.

Я уверенно взяла Сашу за руку и повела в кафе. Все это напоминало красивое кино. Мы шли как будто в замедленной съемке. Вот он, момент моего триумфа, мой звездный час. Сашка приехал! Миллиарды злых сомнений одновременно разбились вдребезги при его появлении. Это не мои выдумки и фантазии, это, на самом деле, правда. Наконец-то и в моей жизни появился человек, которому я дорога. Я была уверена, что больше половины пути до Новороссийска Саша думал обо мне. Сейчас мне не терпелось представить его подругам, чтобы они увидели, что ошиблись. А еще мне по-детски хотелось похвастаться.

– Девочки, снова привет! – волнуясь, сказала я. – Хочу вас кое с кем познакомить. Это Саша, он приехал из Севастополя.

В моих сияющих глазах, как в зеркале, отразилось их изумление, разбавленное один к одному радостью. Саша вышел из-за моей спины, не выпуская мою руку, и поздоровался с девочками. Я видела, как по-разному они смотрели на него. Света, кажется, была рада не меньше моего. Она лучше всех нас знала, что такое встреча после долгой разлуки. Кристинин взгляд выражал одновременно интерес и недоумение. Неподдельный интерес был направлен к Саше, а недоумение – ко мне. Я не хватала звезд с неба, все это знали, и Саша уверенно не вписывался в мой скромный образ.

Садясь за столик, он снял куртку и остался в одной футболке. Он не сделал ничего особенного, но все мы дружно ахнули про себя, глядя на его спортивное тело. Пытаясь спрятать восхищенные взгляды, девчонки переглянулись между собой и одновременно посмотрели на меня. Саша этого не видел, а я, заметив их реакцию, торжествующе улыбнулась, ведь я же им рассказывала какой он. Только реакция Лены поставила меня в тупик. Она изо всех сил старалась не рассматривать его, как Света и Кристина, но у нее ничего не получалось. Ее взгляд суетливо бегал по всем нам и, чуть задержавшись на Саше, тут же ускользал, но всегда возвращался снова, совершая новый круг по лицам сидящих. Всегда такая невозмутимая Лена, сейчас явно нервничала, а я не понимала почему. Со стороны это выглядело так, как будто они с Сашей когда-то были знакомы, и случайно встретились спустя много лет. Этого просто не могло быть, да и Саша совершенно одинаково общался с каждой из моих подруг, не выделяя никого лично.

Удивившись про себя ее реакции, я все же решила не забивать голову сейчас, а спросить потом. Главное, теперь Саша был рядом. Даже сев за столик, и успевая отвечать на все вопросы, которые задавали ему Кристина и Света, он не забывал обо мне. В его глазах я видела восхищение, и причиной этому была я – та самая простая я, которая знала все о своей обыкновенности от и до. Я читала в его взгляде желание, прикрытое будничными темами, о которых шла речь за столом. Кристина расспрашивала Сашу о работе, и он всегда отвечал впопад, но выражение его хитро улыбающихся глаз говорило, что он думал о другом. Его взгляд не был пошлым, а напротив каким-то удивительным образом создавал интимную обстановку только между нами двумя. Сидя в этом людном помещении и будучи вовлеченными в разговор, мы как будто были где-то очень далеко. Вместе и только вдвоем.

Проведя в кафе не больше получаса, довольно улыбаясь друг другу, мы с Сашей покинули моих подруг. Я ждала, что Лена что-нибудь шепнет мне на прощание, но она только поцеловала меня в щеку, глядя куда-то в сторону.

Выйдя на улицу, Саша обнял меня и сказал то, чего я не ожидала услышать:

– Ты знаешь, пока я ехал, я представлял нашу встречу. У меня было много времени подумать. Я всерьез размышлял о том, что могу тебе не понравиться, когда мы встретимся. Так часто бывает: сначала тебя что-то или кто-то очень привлекает, а потом, спустя какое-то время, ты уже смотришь на все другими глазами. Почему-то я думал, что это возможно в твоем случае. Ты не импульсивная, а наше знакомство именно таким и было. Я был готов к тому, что ты не обрадуешься, увидев меня. Я так рад, что ошибся.

Он снова поцеловал меня в макушку, как раньше.

– А я-то думала, что только у меня в голове живут породистые тараканы, – пробубнила ему в грудь я, – твои, оказывается, не хуже.

Я обнимала Сашу под расстегнутой курткой, и мне было так приятно ощущать его крепкое тело сквозь тонкую ткань футболки. Сильный, надежный, уверенный и теперь действительно близкий. Мой Сашка. За ним в прямом смысле чувствуешь себя защищенной, как за большой каменной стеной. Мне ничего не страшно рядом с ним.

– Я ни к кому никогда не чувствовала ничего подобного. Расстояние между нами сводит с ума. Ужасно невыносимо каждый вечер проводить без тебя.

Его большие руки гладили меня по спине и плечам, он целовал мои волосы.

– Где ты живешь? Я так соскучился.

Воздух стал густым. Его можно было брать руками и лепить любые фигуры. Время словно остановилось, и вокруг не было никого кроме нас. Только двое влюбленных на ночной улице приморского города, между которыми вот-вот сотрется последняя черта, еще отделяющая их друг от друга. Волшебное мгновение, которое я столько раз видела в кино, вдруг стало моей собственной реальностью. Я заглянула Саше в глаза и не смогла отвести взгляд. В них было все: бушующий коктейль из нежности, страсти, верности и, мне хотелось верить, настоящей любви.

– На Исаева, тут совсем рядом, – ответила я.

Мы пошли к машинам. Так странно было практически кожей ощущать ветер от скорости, с которой теперь разворачивались события моей жизни. Я привыкла, что она по большей части была неспешная. За несколько лет я приспособилась к этому режиму ожидания, и он стал казаться довольно удобным. Сейчас моя жизнь стала активной, и события спешили одно за другим. Мне хотелось нажать на паузу, чтобы как следует впитать в себя происходящее.

Я волновалась так, будто предстоящая ночь должна была стать самой первой в моей жизни. Мы быстро подъехали к дому. Я криво припарковала машину и вышла.

– Вот тут я и живу. Исаева шесть, третий этаж. С балкона видно бухту, утром я тебе покажу.

Пока мы поднимались, я говорила много каких-то бесполезных фраз, заполняя тишину старого подъезда. Зачем-то рассказывала про незакрывающиеся почтовые ящики, про кота с первого этажа, которого кормят на втором и еще про массу совершенно ненужных вещей. Он же, напротив, был молчалив, и по его хитрым глазам я заметила, что он наблюдает за моим волнением не без юмора.

Открыв дверь квартиры, я потянулась к выключателю, но Саша остановил мою руку и сказал: «Не включай». В комнатах было темно, и только оранжевый свет уличных фонарей разливался по полу сквозь незанавешенные окна. Когда глаза привыкли к темноте, я отчетливо увидела очертание его лица.

– Ты боишься? – спросил он.

Я отрицательно покачала головой, но он знал, что я блефую. Вдруг во мне проснулась какая-то сила. Чего я на самом деле боюсь? Того, что моя мечта стала явью? Того, что я наконец получу то, что хотела? Того, что теперь я буду счастливой и любимой?! Я не решалась дотронуться до Саши. Вот уже три года я ждала именно его. Так чего же я сейчас боюсь? Это же просто глупо! Осознание этих простых вещей, как лавина смело все остальные мысли в моей голове и я стремительно сделала шаг, который все еще отделял меня от Саши.

Я сняла с него куртку, она упала на пол. Саша не сводил с меня глаз, а я с него. Я опустила руки к ремню на его джинсах и расстегнула его.

В квартире было темно и тихо. Сквозь стены приглушенно слышались голоса соседей и наше неровное дыхание. У кого-то на улице сработала сигнализация.

Мы лежали в постели и держались за руки, перебирая пальцы друг друга.

– Я люблю тебя, – раздался Сашин голос.

Я резко села рядом с ним, притянув колени к подбородку, и вопросительно посмотрела Саше в глаза. Эти три слова мне явно не послышались.

– Я люблю тебя, Сашка, – глядя на меня с улыбкой, повторил он.

Этого не может быть. Со мной? По-настоящему? Лучший мужчина на свете – мой? Любит меня? Да, и еще раз да! У меня на глазах появились слезы. Закрыв лицо ладонями, и зажмурившись, я на мгновение опустила голову на колени, а потом наклонилась к Саше и стала целовать его, шепча ответное признание. Как же мне не приходило в голову это раньше? Ведь я тоже люблю его.

Сомнения относительно Сашиных намерений окончательно развеялись, и у меня больше не было причин придумывать себе проблемы. Он приехал ко мне из Севастополя, чтобы сказать, что любит. Эти слова не должны были произноситься по телефону, только лично. Я чувствовала, как счастье заполняло меня, переливалось через край, погружая в себя все, что оказывалось рядом. И любви не становилось меньше.

Той ночью я видела ужасный сон. Мне снилось, что мы с Сашей никак не могли встретиться. Шли дни, складываясь в года, а мы продолжали общаться только по телефону. Каждый из нас садился в свою машину и спешил к парому, но переправа всегда оказывалась закрытой из-за штормов или туманов. Я видела себя со стороны, стоящую на берегу моря и до боли в глазах смотрящую в сторону Крыма. Во сне я отчетливо различала огни полуострова и знала, что там меня ждет Саша. Я старела: мои руки и лицо покрылись глубокими морщинами, жизнь была почти прожита в этом темном и сыром одиночестве с мыслями что там, уже вне зоны досягаемости есть он, мой Саша, который точно так же старел, не имея возможности приехать ко мне. Мы стали совсем дряхлыми стариками, но так и не смогли увидеться. Я неистово плакала от осознания, что моя жизнь кончается, а в ней так и не нашлось места для нашего общего счастья. Я рыдала навзрыд, понимая, что уже не в силах ничего изменить и наше время безвозвратно ушло.

– Саша, проснись, тебе приснился кошмар… – чьи-то теплые руки настойчиво вынимали меня из вымышленной старости. – Проснись, моя девочка.

– Почему? Почему мы так и не встретились?! – я продолжала плакать, ощущая щекой мокрую от слез подушку.

– Я здесь, все хорошо, успокойся, – Саша посадил меня на кровати и, крепко обняв, прижал к себе.

Сквозь сон медленно прорисовывался интерьер комнаты. Я больше не плакала, но в груди еще ощущалось тяжелое чувство необратимости. Все быстрее возвращаясь к реальности, я, наконец, в полной мере почувствовала Сашины руки – надежные и спокойные. В памяти всплывали события вчерашнего вечера, вытесняя собой остатки сна: встреча с подругами, внезапный приезд Саши, нереальный секс. Это было на самом деле, а то, от чего я только что плакала – всего лишь сон?

– Мы не могли увидеться, – рассеянно сказала я, – все время был шторм. И так прошло много лет, мы постарели, но так и не встретились.

Саша обнял меня еще крепче и поцеловал в макушку:

– Это сон, это не правда. Он никогда не сбудется. Я с тобой. В конце концов, уже совсем скоро достроят мост, и шторма не будут для нас помехой. Да и самолеты никто не отменял.

– Во сне не было ни моста, ни самолетов. Только паром. Которого иногда тоже не было. Я приезжала в порт, а там был пустой берег. Это так страшно – увидеть себя старой и понять, что жизнь прошла в ожидании, и мы даже не смогли побыть вместе.

– Могу себе представить. Ты так плакала.

В наше первое общее утро Саша, поцеловав меня, отправился на пробежку. Я же не смогла вытащить себя из кровати до самого его возвращения. Он вернулся и приготовил завтрак, с улыбкой сказав, что я лентяйка. Это было чистой правдой.

Я сидела за столом на кухне, покачивая ногой в такт играющей музыке, и с довольной ухмылкой наблюдала, как мой любимый мужчина готовит американские блинчики. Казалось бы, готовка – такое женское дело, но Саша выглядел очень мужественно. Его подтянутая фигура, безупречность которой подчеркивалась всего лишь тонкими спортивными брюками и облегающей майкой, притягивала меня как магнит. Вкупе с тем, что он творил у плиты, это воспринималось не просто привлекательно, но даже вызывающе. Я до сих пор не могла поверить, что все это действительно происходит со мной.

– Сашка! – весело сказала я. – Ты потрясающий. Ты мой идеал. Только не зазнайся.

Он повернулся и посмотрел на меня с неподдельным удивлением.

– Почему идеал?

– Как тебе удается быть таким дисциплинированным? Неужели тебе не хочется поваляться в кровати до обеда и полениться хотя бы немного?

Он задумался.

– Раньше хотелось, теперь нет. Я уже много лет живу в таком темпе. Да, это сложно, но оно того стоит. Сначала есть ощущение, что ты упускаешь из жизни что-то важное, но важным оно кажется только потому, что ты так привык делать. Ведь на самом деле ценность у лени нулевая, – Саша улыбнулся. – А потом ты выходишь за свои видимые пределы. Есть простое правило: делая что-либо систематически на протяжении тридцати дней, тебе будет сложно не сделать это же на тридцать первый. Вот и весь секрет. Задолбай себя за месяц и на следующий день появится привычка, а за ней и результаты. Я не какой-то там супер-герой, не смеши меня. Я просто хочу прожить жизнь так, как я этого хочу, не смотря на все, что происходит вокруг. Но сначала надо понять, чего же ты хочешь, а это тоже не самая простая задачка. Что ты хочешь от жизни?

Ответ лежал на поверхности, а точнее стоял напротив меня, и я непроизвольно улыбнулась, похотливо оглядев его с головы до ног. Саша, внимательно смотревший на меня своими веселыми глазами, понял, о чем я подумала и сказал:

– Я не об этом. Ведь есть что-то лично твое. Ты сама. Чего ты хотела в жизни и что ты для этого сделала?

Я рассказала Саше о своей мечте научиться водить машину, купить ее и начать путешествовать. С детства мне хотелось доехать на собственном автомобиле до Камчатки. А еще рассказала о том, как мне удалось переехать от родителей. Мой короткий список достижений он воспринял очень воодушевленно.

– Что бы ни говорили о равенстве полов, эта граница всегда будет существовать. Женщинам сложнее идти к своей цели. Мало того, что некоторые выбирают и цели не слишком-то женские – как в твоем случае с машиной и путешествиями, так еще и путь оказывается дольше и труднее. Наверняка тебе с машиной помогал кто-то из мужчин.

– Отец.

– Тогда то, чего ты добилась, ценно вдвойне, – сказал Саша, – но я не понимаю, почему ты так скромно об этом рассказываешь.

– А что тут особенного? Да и я человек – довольно посредственный. Сейчас я расскажу тебе всю правду, и ты захочешь сбежать, – рассмеялась я.

Саша не поддержал моей шутки и серьезно сказал:

– Ты – посредственная? Саша, ты уникальная. Но я бы очень хотел послушать, что ты сама о себе скажешь.

Наша беседа перешла в интересную плоскость, и мне было любопытно, чем она закончится. Готовые блинчики громоздились ароматной горой на видавшей виды керамической тарелке советского производства. Саша налил чай и мы сели завтракать.

– Я никогда не выделялась на фоне других – ни в школе, ни в универе, ни сейчас на работе. У меня есть подруги, даже среди них я типичная серая мышь. Возьми, например, мою Лену – она такая красивая. Я полная противоположность своих родителей. Их дом всегда кишит гостями. Я же при первой возможности свинтила от них, лишь бы не видеть эту развеселую толпу незнакомых мне людей. Они до сих пор не понимают, почему я не похожа на них, и, наверное, в глубине души вообще считают, что меня перепутали в роддоме. Я не иду в ногу со временем, если говорить о современной морали. Девочки постоянно твердят мне, что я из прошлого века. Не думаю, что тебе стоит рассказывать все подробности моей личной жизни, но кое-что ты, пожалуй, узнать должен. До вчерашней нереальной, обалденной, сумасшедшей ночи я не занималась любовью уже три года. Саша, три! Я думаю, это о многом говорит. Ну, и кому это может быть интересно, когда каждый первый берет от жизни все, и совершенно не стесняется? На мне даже моя работа не оставила отпечатка. Не смотря на то, что я дипломированный пиар-менеджер, с собственным пиаром у меня полный провал. И я скажу тебе больше, в какой-то момент я поняла, что я и не стараюсь это исправить. Мне вполне комфортно в моей раковине. Знаешь, какое у меня любимое увлечение? Приехать в какой-нибудь город, где я ни разу не была, и ходить по его улицам, осознавая, что там меня никто не знает. Я прям балдею от этого. Когда ты подошел ко мне в Севастополе, я долго была возмущена на тебя, ведь ты оторвал меня от такого удовольствия. Но еще больше я была возмущена на саму себя, когда согласилась встретиться с тобой. Я обычно так не делаю. Да что там, я вообще никогда так не делала! Не смотря на то, что я безумно счастлива, что ты – такой классный – сейчас сидишь со мной на кухне и уплетаешь блинчики, которые к тому же сам и приготовил, я искренне не понимаю, почему? Почему ты здесь? Почему тогда в Севастополе ты подошел ко мне? Ладно, это можно списать на случайность. Раз в год и палка стреляет. Но почему потом ты провел весь выходной около моего подъезда? Почему ты не пропал после первой прогулки? И почему ты приехал ко мне? Подожди, не отвечай, я прекрасно помню, что ты вчера сказал. Я тоже тебя люблю, но я все равно не понимаю, почему ты выбрал меня! Видишь, какой кавардак у меня в голове. Тебе еще не хочется сбежать?

– С каждым твоим словом мне хочется остаться еще больше, – ответил Саша. – Давай, я расскажу, какой я вижу тебя?

Я кивнула.

– Описывая себя, ты преподнесла свои сильные и интересные стороны в негативном ключе. Почему? Откуда у тебя это самобичевание, Саш? Ты красивая девушка, ведь красота бывает разной. Это не обязательно красная помада и девяносто-шестьдесят-девяносто, хотя у тебя с этим все в порядке, уж я-то видел. Красота – это вообще крайне субъективная оценка. Если ты противопоставляешь внешность Лены своему образу, то ты в разы красивее ее. У тебя стройная фигура, сексуальные длинные волосы, очень выразительные глаза, особенно, когда ты их прищуриваешь. Одним этим взглядом ты меня сразила наповал, когда я приглашал тебя погулять в Севастополе. Помнишь, как ты на меня посмотрела? Если бы после этого оценивающего взгляда ты мне отказала, я бы полжизни промучился, безуспешно пытаясь поднять свою самооценку. А ты говоришь, что ты посредственная!

Саша смеялся, но я все равно знала, что он говорит правду. Свою правду – именно то, что он думал и чувствовал тогда.

– Дальше – больше. Теперь у меня есть все основания полагать, что длительное воздержание положительно сказывается на качестве секса. Не смейся. Если бы ты этого не сказала, мне бы никогда и в голову не пришло, что после долгой паузы девушка может вытворять то, что делала ты этой ночью. Есть повод задуматься о том, что количество далеко не всегда переходит в качество. Теория интересная, но проверять мы ее не будем. Но как, скажи мне, тебе удалось продержаться три года? Что за садомазохистский эксперимент?

Мы говорили о том, что еще недавно вызывало во мне боль, а сейчас я не могла не смеяться над прошлым.

– Это был вынужденный эксперимент. Просто так сложилось. Я рассталась с бывшим три года назад, и все это время ждала тебя. Если бы меня отправили в Севастополь раньше!

– Саша, ты действительно уникальная. Но не в плохом смысле, как ты привыкла думать. Все твои попытки не быть в толпе – это просто особенности характера, это твоя индивидуальность. Мне всегда нравились интроверты. У тебя внутри целый мир, который ты создаешь себе сама и тебе не нужен для этого никто посторонний. Это только твое пространство, в которое ты, если и впускаешь кого-то извне, то только после тщательной проверки. Это сложнее и, по-моему, правильнее, чем брать от жизни все, неужели ты сама не понимаешь? То, что тогда на набережной, ты все же сказала «да», делает мне честь.

Я слушала то, что говорил обе мне Саша, поражаясь все больше и больше. Неужели я действительно такая, какой он меня видит? Машинально прищурив глаза, я внимательно посмотрела на него.

– Ну вот, опять, – сказал он.

– Что?

Он улыбнулся и поцеловал меня.

– Ничего. Ты себя явно недооцениваешь. Какие у тебя отношения с родителями?

– Хорошие. Я не культивирую детские обиды, в моем детстве вообще не было ничего ужасного. Наверное, ты прав, все дело в характере. Как ты смог увидеть все это во мне так быстро?

– Время тут не при чем. Это видно сразу. Не знаю, как другим, но мне точно. Если теперь ты думаешь о тех годах одиночества, который остались у тебя за спиной, то тут все просто. Я больше, чем уверен, что ты сама отшивала мужчин, причем еще на таком этапе, когда тебе даже было сложно заметить их интерес к себе. У тебя был вид одиночки, которой не нужны отношения, но это только вид. Отношения нужны всем. Люди не могут жить по одному. И если другие не готовы были рассказать тебе об этом, может, не имели достаточных сил или просто искали легких путей, то мне захотелось именно этого. Наверняка, ты даже не задумывалась о том, какое производила впечатление на мужчин. Независимая недотрога, которой никто не нужен. Но самой себе ты, скорее всего, задавала один и тот же вопрос – почему я одна? И не смогла придумать ничего лучше, кроме как то, что сейчас мне рассказала. Ты нашла причину в себе, что ты какая-то не такая, и что ты не интересна людям. А дело было только в выражении твоего очаровательного личика.

Я готова была открыть рот от удивления, и открыла бы, если бы не блинчики. Саша читал меня как книгу, которую я и сама читала каждый день, но никак не улавливала подлинный смысл.

– Ты еще и психолог, – только и смогла произнести я. – Экскурсовод, повар, спортсмен и психолог. Обалдеть, и это все мое!

Вскочив со стула, я бросилась к Саше и стала его целовать. Субботнее утро, начавшееся для меня в районе обеда, завершилось неожиданным открытием себя с новой стороны, которое мы продолжили в еще неубранной кровати.

Наши первые выходные пролетели на одном дыхании. Я, изголодавшись по любви, теперь бросилась в нее с приличным спортивным разбегом. Словно ребенок, получивший неограниченный доступ к сладостям, я впитывала всю Сашину любовь, страсть и нежность, совершенно не желая задумываться о последствиях. В прошлом у меня было достаточно страданий и одиночества, и, наверное, именно поэтому я никак не могла насытиться той силой, которая стремительно несла меня вперед.

Саша был великолепен. Умный, оригинальный, не похожий на других. Он совершил в моей тихой жизни настоящую революцию всего за несколько дней. Ему не нужно было изумлять меня чем-то необыкновенным. Ему достаточно было просто быть самим собой. Саша являлся цельной и очень сильной личностью. Наверняка рядом с ним пасовало большинство мужчин, и причины такой реакции выстраивались в ряд, начиная от его внешнего вида и заканчивая манерой держать себя – открыто и очень уверенно. Я вспомнила нашу первую встречу и, к своему изумлению, увидела себя побежденной уже в момент знакомства. Саше можно было позавидовать. Он получал, что хотел, и со стороны казалось, что все падало ему в руки само собой. Если с девушками, скорее всего, так оно и было (хоть он и не был бабником), то во всем остальном – теперь я это хорошо знала – им была проделана колоссальная работа по преобразованию имеющихся обстоятельств в необходимые ему.

В то утро, глядя на этого спортивного мужчину, появившегося в моей квартире, я в который раз убедилась, что и моя жизнь зависит только от меня. Мне решать, кого впустить в нее, а кого выгнать. Только я могу распоряжаться временем и возможностями, которых, кстати, у меня намного больше, чем я привыкла считать. Со мной может происходить что угодно, но только мне выбирать, как к этому относиться и какую извлекать пользу из случившегося. Можно бесконечно долго лить слезы в подушку по ушедшей любви, как я и делала, а можно, улыбнувшись, поднять голову и пойти вперед. Еще лучше даже побежать, совершенствуя при этом свою физическую форму.

Увидев перед собой Сашин пример, я искренне изумилась своей пассивности и даже почувствовала укол совести. Как я могла так неразумно тратить время, силы и эмоции? Теперь все будет иначе. Больше не будет Саши-страдалицы, будет Саша-счастливая. Я чувствовала пробуждающуюся энергию, и мне было вдвойне приятно от того, что причиной был Саша. Для него эта самоорганизация была уже пройденным этапом, мне же только предстояло внедрить ее в свою жизнь.