Читать книгу Альтераты: миссия для усопших - Евгения Кретова - Страница 2

По улице Фестивальной, между домами семнадцать и девятнадцать, стояли два брата-близнеца: облупленная бирюзовая краска, стены в неприличных лохмотьях штукатурки стыдливо хмурились покосившимися карнизами. В одном, хоть и приговоренном к расселению, еще теплилась жизнь, пульсируя ароматами бабушкиного борща да редким топотом детских ног. Тот, что левее и ближе к проезжей части, уже стоял в ожидании сноса, пялясь на торопливых прохожих пустыми глазницами оконных провалов. Осенние дожди заливали его нутро, разлетаясь шумливым эхо по безлюдным квартирам, зимняя стужа кралась узкими темными коридорами.

А по ночам, мальчишки из дома напротив рассказывали, черные прямоугольники окон озарялись бледным гнилушно-зеленым светом. И в нем, они клялись и божились, неистово тараща глаза и выпячивая губы, медленно скользили невесомые тени.

Гришка Столпов не верил россказням. В свои одиннадцать лет он уже давно не ждал Деда Мороза, пересмотрел разоблачения всех телевизионных шоу про магов и экстрасенсов и был скорее практикующим скептиком, чем недоверчивым подростком.

– Вот пойдем сегодня к дому, сами все и увидите, – кривился он, пряча длинные руки в карманы широких, изрядно поношенных брюк. – Нет никаких привидений.

Друзья смотрели на него с восхищением, тревожно вглядываясь в худое веснушчатое лицо.

И тем же вечером, часов около девяти, когда холодные зимние звезды светят высоко и равнодушно, он притащил их к пустому жутковатому дому. Они устроили засаду в кустах неподалеку.

Окна соседнего, еще не расселенного брата-близнеца, бросали тусклые желтые квадратики на лысый неухоженный двор. Гришка посмотрел в небо:

– Луна полная. Если и есть там что, появится.

– Почему? – душно шептали Витька, Крош и Стомыч, Гришкины ближайшие друзья.

– Потому что в полнолуние открываются врата. И ведьмы шабаш устраивают, – со знанием дела пояснил он, устраиваясь удобнее, а в следующее мгновение в окнах подвала мелькнул неверный серебристо-зеленый свет.

– Видел?! – Крош вытаращил глаза, толкнул Гришку в бок.

Тот скривился:

– Бомжи, небось. Пойдем, посмотрим ближе…

И он, пригнувшись, направился к дому. Крош и Стомыч, промычав что-то невразумительное, остались в кустах. Только Витька выдвинулся вперед, последовал за другом и замер за углом:

– Гри-иш, не надо, – сердце бешено колотилось у самого горла, отдаваясь в барабанных перепонках. Он высунулся из своего укрытия почти на корпус, вгляделся в темноту и нерешительно сделал еще один шаг вперед.

Гришка лежал ничком, вглядываясь в черноту подвального оконца-отдушины, того самого, в котором недавно мелькнул загадочный огонёк.

– Гри-иш, – снова позвал Витька, оглядываясь на мелькающие за кустами фигуры.

– Щас-щас, – прошелестел тот, елозя по обледенелой земле.

Он достал из кармана телефон, включил на нем фонарик. Яркий синеватый луч полоснул по Витькиным глазам, и Гришка направил его внутрь, в черноту подвала.

И в следующее мгновение его душераздирающий крик зазвенел над заваленным хламом двором.

Гришка, выронив телефон, подскочил и опрометью бросился от дома. Витька, не разбирая дороги, падая и поскальзываясь на тонком льду, помчался к притаившимся в кустах парням. Те, лишь завидев его фигуру, подхватились и выскочили на освещенную фонарями детскую площадку соседнего дома, только в тот момент сообразив, что Столпова рядом с ними нет.

– А где Гриха? – задыхаясь и хватаясь за грудь, прохрипел Стомыч.

– За мной бежал, – прошептал Витька и оглянулся в пустоту: в квадратных глазницах брошенного дома бродили серо-зеленые тени, бросая бледные гнилушечные отсветы. Гришки нигде не было видно.

Они вернулись назад, к дому, и, не найдя его в своем укрытии, забеспокоились:

– Может, домой убежал…

Витька шагнул к притихшим стенам.

На углу, аккурат в том месте, с которого несколько минут назад выглядывал Витька, что-то темнело. Сердце тоскливо сжалось, предчувствуя беду, ноги сами придвинулись ближе: синяя куртка, съехавшая на бок вязаная шапка в красно-белую полоску, неловко вывернутые ноги.

– Гриш, – тихо позвал Витька и толкнул друга в плечо. Тот не пошевелился.

Тогда Витьке пришлось наклониться, перевернуть его на спину.

Яркий свет включенного телефонного фонарика выхватил бледное лицо в сетке мелких красно-малиновых царапин и замершие в немом крике, неживые Гришкины глаза.