Читать книгу Непростые истории 2. Дороги звёздных миров - Евгения Кретова - Страница 10

Писк разбудилки этим утром звучал особенно мерзко.

Я в полуобмороке нашарил ногами холодный пол, оттолкнулся, и сила инерции качнула тело в направлении душа. Порция нежно-прохладной воды на непроснувшуюся голову – и к первому посетителю я вышел в почти нормальном состоянии, даже чашка кофе в пальцах практически не дрожала.

Впрочем, посетитель, а, вернее, посетительница вряд ли обратила внимание на эту дрожь, равно как и на помятость физиономии.

– Помогите! – изукрашенные зелёными узорами глаза в пухлых складочках наполнились слезами. – У меня украли планету!

– Рассказывайте, – хмыкнул я и плюхнулся на угодливо подлезшее под пятую точку кресло, любезно оставленное мне прежним квартиросъёмщиком в придачу к пачке зоологических журналов.

Из причитаний, перемешанных с пространными пояснениями родственных отношений, а также при помощи выхлебанного гостьей стакана минералки, удалось выяснить следующее: мадам Кокушек в рамках ежегодного турне по гостям собралась посетить племянника с женой на планетке Малые Люляки и обнаружила, что этих самых Малых Люляк на природой и богом установленном кусочке пространства нет.

Поначалу мадам Кокушек решила, что телепорт глюкнул – мало ли, вдруг случилась ошибка связи. Как известно, телепорты не включаются в подобных случаях, что мадам Кокушек, как женщина рассудительная, готова была пережить. Предстать перед родственниками – пусть даже из глубинки – с перевёрнутым лицом, неровно воссозданными руками или без одежды ей казалось непристойным.

Телепорт отказался её перемещать и через час, и на следующий день.

Администрация отделения связи разводила руками и утверждала, что пункт «Малые Люляки» в каталоге отсутствует, и не хочет ли мадам Кокушек посетить вместо Малых Люляк – Крутые Люлькобубы?

Мадам не хотела. Она чувствовала волнение и невыносимое огорчение, что не увидит племянника с веснушчатой мымрой-женой больше никогда. Она обязана их спасти! Подогреваемая осознанием собственной значимости для Малых Люляк, Галактики и Вселенной в целом, мадам Кокушек выбрала орудием восстановления справедливости меня, частного детектива Дина Даравски, поскольку: а) я был человеком; и бэ) мадам Кокушек понравилась моя фамилия.

В ответ на сомнения, не приснились ли мадам Кокушек просторы сверхмалой планетки, та скорчила оскорблённое лицо и продемонстрировала прошлогоднюю квитанцию по перевозке биомопса в виброклетке на адрес «Малые Люляки-бис», что подтвердило как наличие самой планеты, так и то, что станция телепорта на ней оказалась экономной разборной моделью.

Я понимал, что расследование сведётся к нудной работе по выяснению, кто виноват в сбое телепорта и беготне по инстанциям, и не очень-то горел приниматься за него, однако выуженные из вместительных недр неглиже мадам наличные купюры возымели действие. В протрезвевшую голову вернулись мысли о неоплаченной аренде и пустом холодильнике, и решение помочь семье воссоединиться показалось благородным.

Когда я обнаружил, что на Малые Люляки не доставляет ни один телепорт города, то не сильно удивился. Слишком просто.

Симпатичная брюнетка-наяда в приёмной управления связи похлопала ресничками, и мы вместе проштудировали каталоги планет – на всякий случай, в разных вариантах. В процессе штудирования мы так увлеклись, что некоторые особо интересные моменты повторили ещё раз и решили обсудить почёрпнутое у неё дома.

Покидал красавицу-наяду я после полуночи, но, несмотря на прекрасно проведённое время, в мозгу засела заноза неудовольствия: электронные каталоги не содержали упоминаний о планете, которая должна бы мирно вращаться в указанной звёздной системе – ни под прежним, ни под каким-либо иным названием.

В широком изогнутом переулке пахло сыростью. Фонари остались позади, огромный баннер над готичной оградой слева бросал цветные блики на брусчатку.

– Фто ты хотиф? – маленькое, укутанное во множество слоёв грязного полотенца существо подозрительно прищурилось в мою сторону и задвигало усами. Рекламное табло с надписью «Скоростная магистраль «Мегакруть» – не тормози!» над головами подмигивало, отчего лицо горбатого незнакомца ежесекундно менялось.

– Ничего, – пожал плечами я и постарался обойти существо.

– Ну и нефефо, – пробурчало оно и вернулось к попыткам вытянуть позвякивающий мешок из проёма, образованного выломанным в ограде прутом. – Хофют тут фтякие…

Мешок зацепился чем-то неподатливым и извлекаться не хотел.

В глаза ударил луч фонарика.

– Стоять! Кто у нас тут!?

Я оглянулся. С обеих сторон улицы виднелись блестящие кокарды городской стражи. Влип, как цыплёнок-идиот.

– Документы! – потребовал хриплый голос с той стороны образованной сияющим фонариком пелены. Я кротко пожал плечами и полез во внутренний карман, для того чтобы обнаружить, что и документы, и карман, и сама куртка остались в будуаре прелестной наяды.

– Так-так, – луч фонаря скользнул на мои шарящие по груди руки, и я сквозь зеленоватые круги заметил длинное рыло стражника. – Не повезло ночкой тёмной?

– Просто мимо шёл, – неубедительно начал пояснять я и оглянулся в поисках усатого прохожего, который мог подтвердить мои слова. Естественно, того и след простыл, на моей совести остался лишь подозрительный мешок, который застрял в прутьях решётки.

***

Ночь я провёл в отстойнике охранного участка, опасаясь сомкнуть глаза в окружении каких-то бродяг. Пришедший с утра сержант Похс меня сразу признал, несмотря на крайне помятый вид, лучезарно поржал и сообщил: «нюхачи» подтвердили, что я действительно просто шёл мимо и отношения к краже не имею.

– Везунчик ты! – хохотнул сержант и подтолкнул ко мне коробку с изъятыми из карманов вещами. – Если б не наши ребята, гвардия ограбленного Фшыщмуса тебя уже в сторожке на завтрак доедала бы. Сочинили бы тебе персональную «Мегакруть».

Я согласился, что тихий и спокойный городской отстойник куда лучше компании головорезов местного воротилы.

Отчаянно зевая от режущего глаза отвратительно-утреннего солнышка, я поплёлся домой в надежде покемарить часок и привести мысли в порядок. Потыкал ключом в замок под неодобрительным взглядом старушки-соседки, что маячила в окошке, ввалился в комнату и застыл.

Прелестная наяда – брюнетистая специалистка по связи – умильно хлопала ресничками.

– У тебя такая милая соседка, – прощебетала гостья и налила чай в отмытую добела чашку. Я подозрительно покосился на ароматную горку оладушков. – Стоило мне прийти, она сразу же выскочила на улицу, впустила в дом, и мы так мило побеседовали.

Чёрт побери, у старой кошёлки есть ключи от моего логова!

Я слегонца рассвирепел, но, удерживаемый на месте порханием ресничек, продолжил слушать милый щебет, потихоньку расслабляться от накатывающей усталости и горячего чая.

Мысли плыли в такт наяде, что плавно курсировала по кухне.

– Спасибо за оладушки, – я встрепенулся, поняв, что засыпаю за столом, подхватил девушку под локоток и потянул в сторону прихожей.

Если барышня начинает суетиться на твоей кухне, она что-то замышляет.

– Ой, Дин, я принесла твою одежду! – она попыталась невзначай вывернуться из моего захвата, но я оказался ловчее и приобнял её, якобы в попытке проникнуть к вешалке для шляп. Вот так, с щебетом и разговорами, я нежно вытолкал её на крылечко, пообещал зайти как-нибудь и с улыбкой помахал вслед. Ещё некоторое время наблюдал за грациозным покачиванием изумительной формы задочка, потом обернулся и свирепо зыркнул в захлопнувшееся соседское окошко. Погладил ладонью кулак, оценил, что к новой встрече с сержантом Похсом не готов, и отправился дрыхнуть.

***

Космозал кишел суетливыми торгашами-«челноками».

Безусловно, телепорт – прекрасная и удобная штука, но мгновенно перемещаться нахаляву можно только существам из Каталога Разумных Рас, а любой перевозимый груз стоит денег в зависимом от объёма количестве. Потому если погонная стоимость вещи невысока, то наценка за перемещение телепортом выходит некислой – вот некоторые компании и экономят, сплавляя товар по-старинке, на космочелноках, что неизмеримо дольше, но зато существенно дешевле.

Я же прибыл в космопорт не для того чтобы вкусить челночной романтики, а чтобы найти, к кому обратиться за информацией. Если планетки нет в каталогах, это не значит, что её действительно нет на орбите, и мнение очевидца оказалось бы весьма ценным для дела.

Я ощупывал взглядом зал и размышлял, как ловчее поступить, и тут мне повезло. Я ощутил ни с чем не сравнимое застенчивое касание в районе кармана, и через мгновение лягушка-переросток корчилась в моих цепких лапах, не смея кукарякнуть – очевидно, чтобы не привлекать внимания.

Меня осенило. Насколько я помню, мой старинный приятель – специалист по спорным с точки зрения законности делам – в последние разы промышлял именно на припортовых складах.

– Кныш-ныш, знаешь такого? – я выкрутил кисть, шкрек хрюкнул и причудливо изогнулся.

– Дяденька, отпусти, не знаю ничего, – тихонечко заныл он. – От родителей отстал, потерялся, больше не буду! Я не ел шесть дней!

– Это хорошо, – серьёзно кивнул я, – что отстал. Никто тебя искать не будет.

Я перехватил шкрека под мышку, отчего тот засучил лапками и пропищал:

– Я несовершеннолетний, у меня тремучка!

– У тебя плохо прокрасилась шкурка на руках, – в своё время мой приятель Кныш-ныш показывал, как взрослые шкреки натираются берзокармином, чтобы сойти за подростка и надавить на жалость туриста-лоха. – Ты знаешь, что меня интересует на самом деле.

– Хорошо, – сдулся лягуш. – Поставь меня, я не убегу.

Ага, так я и купился. Как папик-любитель экзотики со своим «сынулей» под ручку, я отправился туда, куда повёл воришка-неудачник. Я ожидал, что Кныш-ныш сейчас «в поле», но вовсе не думал, что мы направимся в недра космопорта. Несколько полутёмных сырых переходов, косые взгляды лупатых громил – и шкрек указал пальцем на дверь в завитушках, за которой я и обнаружил Кныш-ныша, томно возлегающего на жлобских атласных подушечках с кистями.

– Дин, кореш! – Кныш-ныш выпустил изо рта мундштук кальяна и осклабился. Да-да, в отличие от обычных лягушечек, у шкреков вполне приличные зубы. – Чертовски по тебе соскучился!

– Здорово, попрыгун, – я вытолкал за дверь уже не нужного воришку, хлопнул об испещрённую пятнышками трёхпалую ладонь и плюхнулся на подушки. – Давно ты ко мне не заходил!

– Дела… – Кныш-ныш закатил выпуклые глаза вслед струйке пряного дыма. – Дела, просто ужас, ни к другу зайти, ни пульку расписать… Ни на пруд к девочкам слетать… – Взгляд мечтательно остекленел. – А помнишь, как мы в старые времена зажигали?..

– Ты не бедствуешь, – огляделся я, отметив груды пустых бутылок в углу и свисающие с канделябра дамские трусы причудливой формы. То есть мне хотелось думать, что всё же дамские, а не моего ныне осёдлого коллеги.

– Да вот, новый статус, новые заботы, – философски наморщил плоский лоб Кныш-ныш и почесал пузо в прорехе халата.

– Тогда не буду мешать, – приподнялся я, собираясь распрощаться, и шкрек ухватил меня за запястье. Весь нарочитый лоск поблек, пытливые глаза лягуша уставились на меня с давешним азартом:

– Выкладывай, Дин, не ломайся, как девственная пипа.

Расстались мы только часа через два. За это время успели поговорить о деле, о транспорте и ценах, конечно же – о самочках и новых сортах улиток в маркете – обо всём на свете. Прощание вышло тёплым, Кныш-ныш хлопал клейкой ладонью по спине, в его осоловелом взгляде светилось искреннее намерение зарулить вскорости в гости, как в старые добрые времена. В этом я не был уверен, а вот в том, что шкрек разведает, который из челноков шёл через систему, где по законам природы должны крутиться Малые Люляки, что он достанет бортовые записи, а его люди разведают космические сплетни в доках – вполне.

***

– Караул! – прокричала старушка-соседка за дверью, и я отпрянул. – Грабят! – и, немного неуверенно: – Насилуют?

Я спустился с крыльца и оглянулся. Сидящая на терминале возле дворовой арки почтовая горгулька заинтересованно глядела на меня жёлтыми бесстыжими глазами. Ну вот, теперь вся почтовая компания будет уверена, что Дин Даравски насилует одиноких старушек. Я принял независимый вид и постарался придать голосу миролюбивое выражение:

– Мне надо поговорить с вами.

– Не о чем мне с тобой разговаривать! – дверь приоткрылась, и в щёлочку просунулась морщинистая мордочка соседки. – Вот женишься, тогда приходи!

Горгулька на терминале захлопала в ладоши.

Я сплюнул и пошёл домой.

– Пока ещё следствие продолжается, – я уверенно кивнул экрану, и мадам Кокушек на нём колыхнулась в глубоком всхлипе.

– А вдруг там эпидемия? – зелёная краска растеклась по пухлому лицу причудливыми разводами. – Или правительство ставит опыты, и все превратились в зомби?

– Не волнуйтесь, мадам, – голос приобрёл мужественные нотки образцового мачо: – Вы в любом случае выведете всех на чистую воду. Наши агенты уже на месте.

О том, что «нашими агентами» являлись ничего не подозревающие матросы с космочелнока, которых сейчас обрабатывал Кныш-ныш, я, конечно, не сообщил, равно как и ту деталь, что планетку Малые Люляки не так давно выкупил тот самый Фшыщмус, местный воротила, которым меня пугал сержант Похс.

Вот это последнее открытие наталкивало на мысль, что за маленькой сделкой прятались большие обстоятельства, из-за которых стало необходимым изолировать Малые Люляки от мира и мадам Кокушек в частности.

***

– Дин, кореш! – Кныш-ныш в этот раз встретил меня в личном кабинете. Шкрек радовал взор стильным деловым костюмом из искристой ткани в горох. Что поделать, лягуши имеют весьма забавные представления о стиле. – О, ты с дамой! – он заинтересованно поглядел на мою брюнетистую спутницу.

Наяда захлопала ресничками и грациозно погрузила пятую точку в кресло.

Надо признаться, в этот раз с изгнанием девицы я потерпел фиаско, и, чтобы не опоздать на встречу, притащил её с собой.

– Мадам желает выпить? – галантный лягуш, не ожидая ответа, явил наполненные золотистой жидкостью пиалы. Моя спутница обворожительно улыбнулась. Вот уж не думал, что наяды умеют воздействовать на брачные мозоли шкреков.

– У вас чудесный кабинет, мистер, – девушка глубоко вздохнула, а воздух от излучаемой милоты начал потрескивать. – Но совсем нет секретарши!

Я глотнул газированного сидра, покосился в сторону наяды и представил её Кныш-нышу: – Моя знакомая.

– Дин! – красотка затрепыхала ресничками, – не надо скромничать.

– Результаты есть? – я устремил взор на коллегу.

– Есть, – Кныш-ныш многозначительно покосился на девушку.

– Зая, нам нужна твоя помощь! – я страдальчески изогнул брови.

– У меня нет секретарши, – нашёлся лягуш, – и совершенно некому обо мне заботиться. – Он чуток сполз в кресле и махнул лапкой в сторону коридора. – Креветочка моя, срочно нужно раздобыть грибные капли, иначе будет поздно меня жалеть.

Оставшись со мной наедине, Кныш-ныш пафосным голосом поведал эпичную историю о страданиях и находчивости героического лягуша и его бестолковых помощников. Я узнал, что пересадочной станции «Малые Люляки» больше нет, сама планета в регистраторе корабля не обозначилась, а вблизи системы кипит некая бурная деятельность и согнано множество техники. Слухи о правительственном эксперименте по вакцинации конкурировали со свидетельствами о вторжении подпространственных горбоклюев.

Я укрепился в мысли, что исчезновение планеты – симптом ужасной аферы, и решил наведаться в логово Фшыщмуса, чтобы добыть сведения непосредственно на месте, у владельца.

– Ты кто? – прохрипел динамик над массивной калиткой в знакомом заборе. От недавней прорехи в решётке не осталось следа.

– Специалист по энергоконтролю Дин Кнышкус, – я помахал в воздухе пластиковой корочкой, сварганенной этим утром.

– Назначено? – равнодушно поинтересовался динамик.

– Плановый контроль, – убедительно кивнул я.

– Пошёл вон, – бесцеремонно выплюнул динамик и потух.

Надпись «Скоростная магистраль «Мегакруть» – не тормози!» издевательски сыпала искорками над головой.

– Зая, – проникновенно пропел я в экран. – Здравствуй.

– Дин! – взвизгнула наяда, а затем с некоторой обидой: – Мы в тот раз так быстро ушли, и ты не познакомил меня как следует с твоим замечательным другом.

– Прости, милая, – я старался говорить ласково. – Мы можем сходить вместе куда-нибудь вечером.

– Чудесно! – около экрана воздух аж засветился. – В гости! На вечеринку! – и тут же, торопливо: – Сегодня наша контора получила пригласительные на презентацию космотрассы, там будут важные люди и много роскоши.

Конечно, я знал о презентации, которую устраивал Фшыщмус, и именно попытки проникнуть туда вынудили позвонить прелестной специалистке по связи. Я заручился воодушевлением будущей спутницы и снова попытался пообщаться с коварной старушкой-соседкой. Её номер был у меня написан на выдранной из старого зоологического журнала страничке, как раз под изображением жуткого вида твари, похожей на помесь крысы и таракана, попавших в пылесос.

Находясь по ту сторону экрана, старая кошёлка приняла умильный вид и посетовала, что я, холостой парень, совершенно не забочусь о собственном имидже, и, очевидно, моим родителям всё равно. Вот она полагает, что только хорошая жена может меня излечить от дурной привычки не соблюдать режим дня, таскать в гости подозрительных личностей и напомаженных зелёной краской толстух. По её драгоценному мнению, та милая девушка прекрасно годится на роль жены и сделает из меня человека, а все эти брыкания – от глупости, потому что я сам не разумею собственного счастья.

К концу разговора я взмок от бешенства, и, злобно шипя, как змеезавр, вырубил экран. В приступе ярости даже забыл спросить о ключах.

Впрочем, неприятности, несомненно наколдованные этой ведьмой, не заставили долго ждать, и приятная вечеринка очень быстро закончилась для меня нокаутом – во всех смыслах этого слова.

***

– Он будет жить?! – страдальчески заламывала ручки прелестница с нежным голосом.

Я приоткрыл глаз и обнаружил около кровати трогательную заплаканную наяду и вечноулыбающегося сержанта городской стражи. В дверях маячили силуэты обычных охламонов из той же муниципальной лавочки.

– Будет, – хмыкнул сержант Похс, наблюдая за манипуляциями медика. – Заявление пишем?

– Зацепился за порожек, – голова болела, как наполненная кипятком тыква. – Упал, ничего не помню.

– Так и отметим, – с пониманием кивнул сержант. – Если что-то вспомните, пострадавший, вам придётся явиться в участок самостоятельно.

– Ох, ну что же делать? – мне хотелось кивнуть, но голова опасно булькнула жгучим варевом, и потому я только вяло махнул пальцами. Нужно, чтобы допрос закончился поскорее, и все убрались прочь из моего дома.

– Сержант, это ужасно! – остренький носик девушки покраснел, украшенный блестяшками лиф демонстрировал судорожные подрагивания груди.

– Всё будет хорошо, – успокаивающе погладил её по плечику Похс. – К этому негодяю, чтоб он помер, нужно приложить значительно больше стараний, чем пару тычков по чайнику.

– Я вам верю! – наяда доверчиво прижалась к мощному сержантскому торсу, слёзы сами собой высохли.

А я и в самом деле помнил произошедшее с трудом.

***

Презентация космотрассы проходила в особняке Фшыщмуса – прихотливо сконструированном здании «а-ля старинная тюрьма», замаскированном нарядными решётками на нарядных же окошках под что-то невинное. Цветные фонарики озаряли готичные силуэты стриженых ёлок и кустов, заставляли блестеть кокарды мрачных, явно однояйцевых охранников.

Подогнанный портным Кныш-ныша по фигуре фрак в малиновую полоску сидел на мне, как пластиковый футляр, и когда брюнетистая наяда, колыхая искристым бюстом, вцепилась мне в локоть, рукав отчётливо заскрипел. Мерные движения блёсток на лифе спутницы позволили мне войти в своеобразный гипнотический транс, мы благополучно минули ограду, около которой меня не так давно задержали бравые ловцы воришек, и вступили в царство пафосной роскоши и многозначительных бесед.

– Дин Кнышкус, – пожал я тощую ладонь рябого старичка в одеянии, напоминавшем гигантскую балетную пачку, завязанную на шее, – из «Кныш-Ныш Транспортер».

Не то чтобы я стремился завести знакомства в расфуфыренной толпе дельцов и их прилипал, однако убежать от этого собеседника сразу не получилось.

– Генерал Чечка, – лицо старичка поползло сотней складок, я даже взволновался, что череп в конце концов скукожится полностью, и я останусь один на один с обезглавленным генералом. Расползание остановилось вовремя. – Все вы, транспортники, взволновались из-за «Мегакрути», – хихикнул старичок.

Он плотоядно сверкнул глазками в сторону моей спутницы, рядом материализовался официант с высокими бокалами на подносе. Наяда захлопала ресничками и вцепилась в тонкую ножку.

– Как вы думаете, Дин… Шикус? – в нашу маленькую компанию беззастенчиво втёрся здоровенный тип с острым мохнатым рылом. Пахнуло чесноком и мокрым деревом.

– Кнышкус, – нервно поправил я, держа выбранную роль.

– Кнышкус, – клацнул резцами тип. – Как вы думаете, гравитационные аномалии из-за эффекта Сфинкстера-Колбина могут нарушить кристаллизацию мегаториуса линейной сети?

– Несомненно, – отступать было некуда. – Кристаллы иногда квитрулируют, даже когда всё в порядке, и мегаториус э-э-э-э…

Серая шерсть на лбу моего собеседника встопорщилась. Надеюсь, он не собрался расспрашивать меня про…

– Квитрулируют?..

Так я и думал. Чем удобна наука, это тем, что в ней всегда есть местечко для новых, совсем свеженьких слов.

– Ну да, – я поставил бокал на поднос скользящего мимо официанта-лягуша и помахал пальцем: – Флип-флоп, флип-флоп. Динамическая квитруляция.

Мне удалось улучить момент и ускользнуть от подзависшего любителя «Сфинкстера-кого-то-там-ещё» якобы в уборную. Моя сияющая брюнеточка уже щебетала с каким-то хлыщом в голубом латексе, и я порулил мимо незнакомых лиц и рыл, сквозь густой раствор из кивков, бокалов, болтовни, умных бесед о нелинейных коридорах и налогах на перевозку живой органики – в сторону служебного входа в закрытую часть особняка.

Наткнулся на взгляд громилы-охранника: он материализовался, словно специально чтобы попугать меня – перед самым носом.

– Простите, а где тут уборная? – захлопал ресницами теперь уже я, изображая лёгкую степень дебильности, не позволяющую распознавать пиктограммы на указателях.

Охранник молча ткнул мне за плечо. Я обернулся. Как раз на подиуме заканчивался танец труппы самочек шкреков, и гостям начали демонстрировать ролики об экономических и эстетических достоинствах новой трассы «Мегакруть», световые эффекты погрузили зал в мерцание. Палец громилы указывал налево, куда мне было совсем не надо.

Впрочем, я направился именно туда, продефилировал мимо и выбрался на веранду особняка. В пёстром месиве делового народу мой одолженный у Кныш-Ныша костюм в малиновую полоску выглядел даже элегантно, потому никто не косился на дышащего свежим воздухом хлыща и никто не встревожился, когда я растаял в еловой тени.

Каморку садовника я отыскал не сразу – успел влезть подошвой в компост и порвать штанину о замок. Собственно, именно так я и нашёл заветную дверцу – по замку, дёрнувшему за штаны. Как я и думал, комнатку никто не охранял, зато в ней обнаружился проход во внутренний коридор особняка. Проникнуть в логово Фшыщмуса было уже делом техники.

Лучик фонарика дрожал на распечатке плана здания, взятом из Сети. Я прикинул, что приёмная Фшыщмуса находится этажом выше, а лестница через два поворота, скомкал план, сунул в карман брюк и, прижимая снятые ботинки к груди, поскользил по полированному паркету к цели. Компост на подошве пованивал. Я едва успел спрятаться под лестницей, заслышав взволнованные голоса.

Ступени над головой заскрипели, и я плотнее вжался в стенку шкафчика со швабрами.

– …нездоровое движение, – голос одного из говоривших – вальяжный и густой, словно урчание сытого змеезавра, заглушал второго собеседника.

Они прошли прямо над моей головой.

– Ваши люди, Чечка, – продолжил владелец баса, отвечая на неразборчивое лопотание. – Сразу после похищения к нам ломился фальшивый инспектор энергоконтроля. Вы понимаете, генерал, о чём я?

Я вытянул шею и поглядел из-под лестницы вслед удаляющейся парочке. Фигура поменьше, тонущая в облаке гигантской балетной пачки, принадлежала старичку из зала, а его собеседник, похоже, и был тем самым Фшыщмусом. Со спины я не мог сказать этого точно, однако комплекция, как у заградительного голема, давала девяностопроцентную вероятность того, что это хозяин особняка собственной персоной.

Дождавшись, когда они скроются за углом, я взлетел по зеркальной лестнице красного камня наверх и помчался в конец короткого коридора, к вычурным дверям, явно главенствующим на этаже.

Чуть не проехав по паркету мимо, я вдруг понял, что забыл туфли под лестницей. Отмычка в пальцах задрожала. Вернуться за вещами необходимо.

Механизм замка приятно слушался, приводя свои бороздки и язычки в нужные позиции, и я решил, раз пока всё складывается благоприятно, надо брать шкрека за шпоры и продолжать.

Замок мягко клацнул, пружина ручки стала податливой, бесшумно распахивая огромные тяжёлые двери.

Я скользнул в полутёмный проём и замер.

– Так-так, а ты кто такой? – прелестница с чёрной, как делишки Фшыщмуса, кожей, уставилась на меня янтарными глазами. Девица была одета во что-то, напоминающее бусы, причём я бы не сказал, что они прикрывали хоть что-нибудь.

Подсвеченная снизу гладь бассейна размером с вертолётную площадку зарябила от смеха других красоток – числом никак не меньше тридцати. Я огляделся, вероятно, вид у меня был диким, ведь рабочий кабинет в моих представлениях выглядел несколько более… рабочим!

– Вы не скажете, как пройти в библиотеку? – ляпнул я и уставился во все глаза на по-змеиному пёструю шкурку девицы, с шумом вынырнувшей у моих ног.

– В три часа ночи! – захихикала змеекожая и упала обратно в бассейн, продемонстрировав острые соски и узкую ямочку пупка, а напоследок хлопнув по воде хвостом. Я подскочил, как ошпаренный:

– Девочки, безумно приятно так ошибиться, но мне пора… в библиотеку.

– Макс тебя проводит, – чёрненькая томно потянулась и многозначительно улыбнулась. Гарем дружно залопотал, а я обернулся – предчувствия были самые нехорошие.

Макс, огромный шерстистый тип, перешагнул порог – глазки его светились кровавым. Мне показалось, что каменные изразцы пола жалобно хрустнули.

Конечно, ситуация требовала героически сразить красноречием и Макса, и гарем, однако в тот момент голос решил ретироваться раньше меня, потому я придушенно пискнул и свалился в воду.

Штаны вздулись парусами, я отчаянно грёб к противоположной стороне, слыша за спиной рёв и фырканье. Вывалившись животом на ажурный бортик, я пополз, как тюлень, вода с лацканов и отворотов текла ручьями.

– Туда, – махнула ладошкой змеекожая и указала в угол. – Беги, храбрый самоубийца. Давно никто не рисковал, чтобы поглядеть на нас.

Я не стал разочаровывать дамочку – лучше прослыть исследователем чужих гаремов, чем чужой секретной переписки, потому через маленькую дверь вывалился на террасу, и, перескакивая через кушетки и подушки-валики, помчался к её краю.

Внизу мрачно вырисовывались ёлки и кусты заднего фасада особняка. Я обернулся, чтобы найти что-то подходящее для организации спуска, и встретил лицом огромный стремительный кулак.

Далёкие фонари размазались полосами, я перевалился через балюстраду, пролетел метров пять и рухнул в пахнущие чесноком и мокрым деревом объятья.

– Коллега! – пробасил на ухо знакомый голос. – А я вас везде ищу насчёт квитруляции.

Я схватился за разбитую челюсть и застонал.

Ухромал я из гостеприимного дома живым, хотя и избитым. Больше всего болела гордость даже не из-за репутации, сколько от осознания проваленной операции. План чёртового особняка никуда не годился, а свою рожу я засветил по полной. Надеюсь, Фшыщмус не обнаружит, что «фальшивый инспектор» и «любитель гаремов» – одно лицо.

Сейчас, лёжа в постели с компрессом на лбу, я чувствовал благодарность к своей воркующей со стражником спутнице-наяде за то, что оказался дома, в кроватке. Терпение увенчалось радостью, когда посетители, включая доктора, удалились и оставили меня в благословенной тишине.

* * *

Дверной звонок вырвал из забытья.

Голова ещё помнила вчерашние побои, и разум в кои-то веки оказался солидарен с чувствами, что тот, кто ждал у двери, переживёт моё неявление.

– Идите к чёрту! – вяло выкрикнул я в ответ на повторный звонок. Челюсть болела и казалась разболтанной, как старая калитка. Настроение было мерзким.

Я услыхал щелчок, и через полминуты на пороге комнаты возникла соседка-сватья.

– Изыди! – простонал я и замахал руками.

– Тише, – покачала она головой и поставила на стол корзину. – Кричать вредно. Некому о тебе позаботиться, как я погляжу.

Она деловито расстелила салфетку, поставила чашки, чайник, ещё какую-то посуду.

Я с удивлением понял, что соседка принесла завтрак.

– Прошляпил ты своё счастье, – старушка снова покачала головой, улыбка утонула в морщинках усатой мордочки. – Твоя дева-то с другим ходит.

Я пожал плечами и отпил чаю.

– И давно у вас ключи от моего дома? – поинтересовался, наконец.

– Давненько, – закивала старушка. – Мне доступ ещё предыдущий владелец оформил, у него карликовые панголины тут жили. – Кошёлка ткнула пальцем в приклеенную на стену страницу журнала с её телефоном. – Он как в командировку ехал, так и просил за ними присматривать. – Она мечтательно призадумалась. – Хороший был человек, строитель. А как их сорвали дорогу эту звёздную строить, так и уехал, и панголинов своих продал. Говорит, работа большая – планеты двигать и пространство выпрямлять. Доступ-то отменить он и позабыл, а почему городской администратор ушами хлопнул, откуда ж я знаю? Я и не вспоминала, да только дева уж больно твоя понравилась, ласковая, красотка. Негоже такому парню, как ты, холостому быть, вредно это. Дай, думаю, помогу. Гляжу – работает доступ-то!..

Дальше я уже не слушал. Внимание привлекла одна деталь в рассказе бабули.

– Что они там, в космосе, делают? – уточнил я. – Планеты двигают?

Внутри отдающейся болью головы закрутились колёсики.

– Да двигают, голубчик, – старушка подёргала носом и тревожно поглядела чёрными бусинками глаз: – Приляг, тебе волноваться вредно.

***

– Я не сомневалась в вас! – мадам Кокушек сияла от радости. – Я так счастлива!

Не знаю, насколько была счастлива она, а вот семья племянника, что пробовал избавиться от назойливого внимания пылкой тётушки, однозначно счастья не испытывала.

Когда строительная корпорация известила немногочисленных жителей Малых Люляк, что для прокладки звёздной магистрали планету перенесут в другую систему, и заранее выдала координаты, далеко не все жители сообщили о новом адресе родственникам и знакомым. Кое-кто воспользовался возможностью «затеряться», пока планета не проиндексировалась в новых каталогах. Не всегда успешно. Придётся племяннику Кокушек ждать другой оказии либо изобретать нечто новое, чтобы энергичная тётка его не нашла.

Я, испытывая удовлетворение, проверил округлившийся счёт на карте, потянулся и услышал звонок в дверь. Кто бы это мог быть в такое время?

С порога остро глянули подозрительные глаза над веером вибрисс.

– Ну фто смотриф? Дело ефть…