Читать книгу Непростые истории 2. Дороги звёздных миров - Евгения Кретова - Страница 9

Берек хотел убить напавшего снарпа, да помешал песок. Ступня провалилась, и взмах лизякой ушёл в сторону. Охотник дёрнулся, увернулся от падающей дубины – слишком медленно – и провалился по колени. Кроваво-хрустящей пеленой ударило выше уха, падения Берек не почувствовал.

***

Зря он вчера после поисков смотрел на звёзды. За день он облазил несчётное количество каменных комнат, обнюхал заросшие грязью лестницы и исследовал балки бывшей крыши. Даже пару раз взобрался по кучам из обломков и мусора к маленьким комнаткам у потолка и обнаружил лишь старые снарпячьи гнёзда. Раз вспугнул стайку горлушек – круглые белые птички с мурлыканием разбежались из-под ног, и Берек вяло махнул лизякой, слишком сосредоточенный на поисках, чтоб охотиться. Вечером замешкался с возвращением – неудача только распалила мысли.

Берек лежал на спине и пытался разглядеть – что там, в небе? Звёзды не похожи на глаза чудовищ – скорее, на маленькие дыры в шкуре неба, и там, по ту сторону, кто-то движется, небо подрагивает и дышит. Просто смотреть – что в этом плохого?

Берек просунул руку за отворот рубахи, почесал грудь, потом достал сложенный вчетверо лист и, наверное, десять по десятый раз развернул его. На картинке существо летело над крышами домов. Несмотря на то, что ветхий лист потёрся, и на кресте сгиба светилась прореха, не дававшая толком разобрать фигуру. Можно было различить летательную машинку, которую оседлало существо, а ближе к краям изображения тёмный фон усеивали звёзды. Всем известно, что летать невозможно, а на звёзды даже смотреть запрещено. Берек, когда нашёл эту картинку в груде мусора, почувствовал, что мир изменился. Появилось много вещей, которые стоило обдумать. Можно ли найти такую машинку в той самой комнате или рядом? Жаль, что он не запомнил места – тогда он был слишком ошеломлён. Неужели старейшины ошибались?

Закутанный в одеяло Диндиль нашёл Берека, лежащего у проёма двери. Диндиль боялся невзначай увидеть проклятые огни, и край одеяла нависал надо лбом, как платок старухи.

Береку эти страхи казалось смешными. Он уже четыре весны не ребёнок, и сказки о монстрах, смотрящих со звёзд, стали просто сказками.

«Это к несчастьям», – ныл и дёргал за полу Диндиль. Он считал, что поиски – ересь. Люди не могут летать, никто не может. Небо – дом Богов и чудовищ.

Пришлось уйти в дом – не хватало, чтобы все узнали о проступке, и община, осуждающе качая головами, назначила три по десять Дней очищения.

Утром пришли снарпы.

Они прыгали с крыш соседних домов, и солнце светило сквозь складки полётной шкуры на боках, слепило зрачки часовым. Снарпы – твари, которые не летали, но уже ловили шкурами ветер – пришли, следуя проклятию звезды, ранили, убивали и пили горячую кровь.

Зря он смотрел на звёзды и призвал несчастье.

Теперь Берек это понимал.

Он дрался, то отступая, то гоняясь за рычащими тварями по пыльным каменным комнатам. А потом упал.

Охотник лежал на дне пещеры. Бок онемел, песком запорошило нос и губы. Берек раскаивался, что был самоуверенным и гордым, что сомневался в мудрости общины. Кто будет смотреть вверх, тот падёт на самый низ.

Нужно выбираться!

Берек сел и ощупал череп над ухом. Пальцы коснулись влажной корки слипшихся волос. Проклятый снарп.

Сколько времени прошло, Берек не знал – вверху сияла дневным светом дыра, было тихо, бой кончился. Охотник подвигал ушами, вгляделся в просвет – пролом, куда он провалился, высоко, не допрыгнуть. Дно пещеры усеивал песок, который продолжал искрами сыпаться с края отверстия – в луче света виднелась вмятина от тела, окружающее поглотила густая тьма. Пальцы наткнулись на шершавую стену. Камень ровный – не взберёшься. Нога ударилась о твёрдое, звякнуло… Лизяка! Берек упустил её при падении, но не потерял. От стука лизякой по стене темнота стала осторожной. Подняться бы по стене, но никак. Если бы он успел найти секрет полёта, выбрался бы в два счёта.

Берек вздохнул и углубился в тёмный ход – чтобы глаза привыкли к темноте, нужно уйти от света. Отблески дня в дыре пропали, как только коридор вильнул в сторону. Ну и хорошо.

Если долго идти, то обязательно куда-нибудь придёшь, Берек это знал. Чтобы прийти куда нужно, следует выбирать лучший путь. Пахло сыростью, мокрой глиной, в горле щипало, будто тронул языком лизяку. Ход тянулся и тянулся бесконечно, не поднимаясь, но и не опускаясь. Берек заглядывал в боковые ответвления, а потом возвращался. Он несколько раз взбирался на огромный, толщиной в рост, корень, жи́лой тянущийся вдоль коридора, ощупывал жёсткие отростки, что уходили от основного ствола вверх, в норки. Оттуда тянуло холодом, но Берек не мог пролезть – слишком узко.

День сейчас или ночь? Под землёй всё одно. Это место не для людей.

Усталость сморила спустя вечность. Берек отчистил, насколько смог, глину с пальцев и волос и уснул, свернувшись на огромном корне и поджав рыжий пушистый хвост. Снилось, что он внутри звёздного чудовища, и жилы, которые тянутся вдоль пути, пронизывают огромное тело, бьются жизнью, а впереди – страшное пульсирующее сердце.

Сердце билось в небе, посылало красный жар на землю, отчего становилось тяжко дышать, а ветви деревьев казались чёрными. Берек смотрел, смотрел в багровые небеса, зная, что скоро всё умрёт, что Боги покинули этот мир и никого не спасут.

Проснулся Берек от движения. Он открыл глаза и дёрнул ухом. Голова болела. В одном месте у стены сгустилась тьма, и Берек понял, что там кто-то есть. Небольшой и живой, а, значит, добыча, подземная еда. В животе разлился едкий жар, казалось, будто требуха усохла старыми листьями. Этот кто-то пах сладким ароматом кожи, волос, дыхания.

Берек упёрся ладонями в жёсткий корень, на котором лежал, затем прыгнул.

Он сшиб добычу, ощутив под ногтями мягкость плоти. Чужак завизжал, стремительно вывернулся и полоснул острым по плечу. Удар, ещё удар – противник зашипел и пребольно ткнул в Берека палкой, пришлось отскочить и потерять контакт.

Охотник прижал уши и наморщил нос – добыча испугалась, запах страха витал в затхлом воздухе. Невысокое горбатое создание с мясистым носом раздвинуло губы и показало Береку оранжевые изогнутые резцы. Вот чем оно рассекло плечо! Берек покосился – лизяка осталась на месте лёжки, без неё сложно убить добычу… Или не стать ею самому! – он едва увернулся от стремительного рывка существа, рогатая палка просвистела на уровне глаз, Берек крутнулся, изгибаясь, попытался вцепиться в противника. Тот подскочил и бросился бежать, показав голый хвост – в ладони остался пучок серых волос.

Лизяка лежала там же, где Берек её оставил. Стук по корню вызвал странное эхо, словно он внутри пустой. Берек не знал, зачем Боги создали эти коридоры и корни. Они делали понятные вещи – дома, в которых удобно жить, полезные – разные лизяки – могучее оружие, и странные – груды трухи на бесконечных рядах ветхих полок, слишком большие окна в домах и прочее, как вот эти коридоры под землёй. Они сделали это для себя и своих детищ, а потом исчезли. Берек залез рукой за пазуху и проверил: картинка с летающим человеком и звёздами была на месте.

Он спрыгнул вниз, повёл усами и двинулся за убежавшей добычей. Живот подвело, если сейчас не поесть, то и не выбраться из тёмного мира. Запах чужой кожи и дыхания ещё держался в коридоре, к нему примешивалась нотка крови, и Берек заурчал. Он мягкими скачками помчался по следу, задерживаясь у поворотов. Ближе и ближе. Носатый его заметил. Аромат страха в воздухе будоражил – Берек слышал частый топот чужих ног впереди. Вот мелькнула фигурка – хвост на излёте, замерла, парализованная ужасом.

Берек прыгнул, лизякой метя в голову, обречённая добыча упала, толкнула его ногами, продлевая полёт, и охотник рухнул в коридор – в вязкую сеть ловушки.

Он бился, стараясь вырваться из липкой пелены, нити оплетали сильнее – не только ноги и хвост, но уже и плечо. Сердце захлестнуло первобытным ужасом, но Берек не выпустил лизяку. Он махал, стараясь сокрушить вязкие тенета, лизяка застряла, и пришлось дёрнуть изо всех сил, чтобы прорвать удерживающие её пряди.

Остро пахнуло насекомым. Берек отчаянно забился: вход в ловушку рядом, нужно напрячься изо всех сил, иначе не будет больше ничего… Он видел такие тенета наверху, только маленькие, и видел их создателей, впускавших соки в ещё живую жертву.

Стало нечем дышать, нити задрожали, Берек чуть не закричал. Что-то жёсткое упёрлось под рёбра. Невысокий носатый никуда не убежал – он стоял в коридоре и тыкал рогатой палкой в место, где под рубашкой хранился заветный рисунок – подталкивал к смерти. Однако палка перестала двигаться и, когда Берек вцепился в неё, потянула наружу. Думать было некогда, Берек рванулся, крепко держась за спасительный предмет. Позади треснуло, Берек высвободился и упал на пол.

– Беш-ш-шим, – шепнул голохвостый. Он был низеньким, и хотя больше не горбился, попытки помочь подняться выглядели смешными.

И они побежали.

***

– Почему ты меня спасла? – спросил Берек у Мии.

Он очистил от клейкой дряни усы и уши и теперь занимался хвостом.

Она посмотрела на него выразительными чёрными глазами, улыбнулась. Стали видны оранжевые острые зубы.

– Потому что нужно жить, – ответила непонятно.

Жирных мягких червей было немного, но они притупили чувство голода.

Мии, заманившая Берека в ловушку и затем спасшая, попыталась сначала накормить его зеленоватыми светящимися грибами, что росли в скопище мусора, принесённого сверху водным потоком. Когда Берек отказался, она нашла для него отвратительных на вид личинок. Если оторвать головы со жвалами, то есть их не так страшно… Берек решил идти вверх, к истокам реки, что несла мусор к грибнице. Почему Мии взялась его сопровождать, он так и не понял.

Мии была странной. Выпуклые чёрные глаза, полупрозрачные уши, серые волосы и следы от ногтей на плече и правой щеке. Голый щетинистый хвост. Она шипела и щёлкала так, что иногда он с трудом её понимал. Берек никогда не слышал о детях подземелья и не видел никого из этого странного народца. Мии утверждала, что Боги создали тоннели для её народа, который тоже называется людьми. Охотник недоумевал: какие же это люди?.. Её Боги были жестокими и страшными. Берек пытался объяснить, что на самом деле они великодушны – создали настоящих людей по своему образу и подобию, оберегали и заботились. Естественно, люди – это соплеменники Берека, с нормальными хвостами и глазами, а не как у Мии. Мир был раем, пока добрые Создатели не ушли.

Мии не соглашалась, недоверчиво складывала уши и рассказывала истории о жестокости и чуждости. Её Боги создали мир, они давали пищу и тепло, но и убивали. Страшно и жестоко, целые народы. Когда Создатели ушли, предки Мии остались жить под землёй, не завися от божьих благ, но по-прежнему ценя каждого соплеменника.

– Твои Боги добрые и заботливые, потому вы легко убиваете и не волнуетесь друг о друге, – в конце концов заключила Мии. – Наши – жестокие и беспощадные, потому нам нужно держаться за жизнь, потому я не смогла бросить и тебя.

«Интересно, какие Боги у снарпов?» – подумал Берек. Он никогда не задумывался, кто создал других существ, и, может быть… Тут мысли начинали путаться, они повисали беспомощно, и Береку показалось, будто его снова засасывает песком, под которым нет опоры.

Перед сном охотник показал Мии заветную картинку. Та крутила её и переворачивала, веер усов ощупывал воздух. Она пожала плечами и вернула сокровище Береку, и тут он понял, что Мии никогда не видела звёзд.

– Летать! – с жаром пояснял он, размахивая руками. – Туда, к небу, где крыши кончаются и в маленьких дырочках светится другой мир! Я обязательно найду летательную машину и узнаю что там, выше звёзд!

Мии опасливо косилась на распалившегося Берека и дёргала носом. Губа приподымалась над оранжевыми резцами, и охотнику казалось, что Мии смеётся над ним.

– Не понимаю, – качала она головой. – Зачем тебе это знать?

– Потому что я не могу не знать, понимаешь? – Берек и сам не мог объяснить, почему в груди что-то ныло, будто тосковало по чему-то давно забытому.

***

Они спали в нише у стены, на берегу заросшего грязью канала. Мии свернулась доверчивым клубком рядом со своей рогатиной, а Берек ворочался. Запах тёплой шерсти будоражил сознание. Он сглатывал слюну и старался думать о доме, о непроверенных комнатах, о том, далеко ли он отошёл, и что случилось с Диндилем и остальными. Может быть, не стоило уходить от той дыры, куда он провалился? Листок с крестообразной прорехой по центру шуршал в пальцах и пах домом, далёкое журчание убаюкивало…

Приснилось, что он мчится по коридору следом за удирающей тенью, мелькает голый длинный хвост, пальцы хватают живую плоть, а во рту сладко от горячего мяса. Кровь брызжет, брызжет в лицо – отчего-то холодная, Мии смотрит чёрными неживыми глазами, ноги сковывает липкая пелена – Берек вскинулся от ужаса и проснулся. Плеснула вонючая волна – грязная вода вышла из берегов канала и затапливала коридор.

– Мии! – закричал Берек. Он вцепился ногтями в трещины в стене, сопротивлялся потоку прибывающей воды.

Где-то ниже послышался отчаянный писк, и Берек прекратил цепляться, отдался на волю волн. Он загребал, стараясь не попасть в стремнину, вглядывался в несущийся мимо мусор.

– Мии! – кричал он, отплёвывая воду. – Мии!

Он нашёл её чуть живую от ужаса. Водоворот утягивал серое тельце, отрывая маленькие пальцы от кружащейся путаницы ветвей, и Берек лёг на живот, пополз по мусору.

– Мии, – вцепился он в неё, потянул, прижал к себе. – Держись за меня!

Мусор вращался всё быстрее – оказался в устье воронки, и Берек прыгнул изо всех сил, чувствуя тяжёленькую ношу за спиной – в воду. Мии от страха вцепилась в шею, охотник закашлялся. Навстречу в потоке грязи неслись палки, ветки, листья – Берек упорно грёб к стене, и потом, срывая ногти, трещина за трещиной, добрался до свисающих из тьмы лиан. Как они выбрались в сухой коридор, охотник не помнил.

– Нельзя лежать, – прохрипела Мии. Её била крупная дрожь, с хвоста капало, волосы потемнели. – Мы мокрые, а здесь ветер.

Жёсткий бугристый пол усеивала тонкая противная пыль.

– Ветер может означать, что мы близко к поверхности, – решил Берек и встряхнулся всем телом. Волосы слиплись, торчали рыжими клочьями, с хвоста капало.

Он хлопнул себя по груди, и от ужаса подскочил на месте.

– Листок! – закричал он. – Листок остался там!

Он же уснул с сокровищем в пальцах. Гибель маленькой хрупкой вещи оказалась больнее потери верной лизяки.

Мии ухватила его за руку, её нос стал сизым от холода, но голос звучал твёрдо:

– Листок унесло, Берек. Его больше нет.

– Как же теперь? – голос сорвался, глаза защипало. – Ты не понимаешь, Мии, полёт – самое главное, что мы потеряли!

Он не мог объяснить магическую силу, что таилась в куске потемневшего ветхого листка, который был вестником далёких времён, который был обещанием Береку, что летать – можно, что люди просто забыли это умение. И вот теперь его нет.

– Я понимаю, Берек, – тон её голоса смягчился. – Ты не можешь жить, чтобы не знать, что там, за звёздами. Вот в чём дело.

Она не отпускала его всё время, пока он, всхлипывая, смотрел в тёмный грязный водоворот. И так, за руку, потянула прочь, навстречу ветру.

– Жилище Богов, – Мии прижалась к Береку, её вибриссы дрожали, уши ловили шорохи. Свет наполнял пространство, прохладный воздух поверхности свистел в обломках исполинских конструкций.

Невесомые призраки паутины и пыли колыхались, нетронутые ничьей рукой, похоже, с сотворения мира.

Мии задрала длинный нос и зачарованно глядела в озерцо тёмно-голубого неба в вышине. На светлую колючую звезду в нём – вызывающую щекотку в её маленьком сердце и где-то рядом.

Огромное пространство, запорошённое войлоком грязи, под которым хрустели осколки, ошеломляло. Изломанные растопыренные скелеты руин, обёрнутые коконами древней пыли, казались кусками сна. Сквозь мутный проломленный купол посвистывал ветер, светлеющее небо бросало блики. Привыкшие к тьме глаза даже сквозь залежи мусора улавливали богатство красок на стенах.

Под ногами заскрипели осколки сокровищ, Берек снова пожалел, что верная лизяка осталась на дне канала. Сердце кольнуло болью от потери листка, и Берек прижал руку к груди. Мии следовала на два шага позади, тёмные глаза вращались так, что виднелись голубоватые белки. Напряжённый хвост торчал над полом.

– Гляди, – от волнения голос Мии сделался совсем тонким. Изображение из сверкающих камешков на стене даже сквозь шкуру пыли являло невероятную сцену. – Это что же, – всхлипнула Мии, – нас обманывали? Боги были вовсе не жестокими?

Берек не мог оторвать взгляд от картины. На ней выстроились в ряд Боги возле округлого золотого предмета. Было похоже, что они вместе тянут его из земли. Последнего – совсем юного – Бога обхватил кто-то, похожий на снарпа, того – человек, а в замыкающем цепочку существе, даже сквозь слой грязи, угадывались черты Мии.

Берек покачал головой.

– Что это? – сказал он. – Сотворение мира?

Это было больше чем утерянный листок, они нашли часть непостижимых божественных знаний, и охотник понял, что здесь можно обнаружить ответ и на его вопрос о полётах, и на те, которые он ещё не задавал. Никто не задавал.

Взгляд метнулся к следующему изображению.

Берек подошёл ближе, чтобы рассмотреть, задрал голову. Боль пульсировала за ухом.

На картине похожее на Мии существо удирало от разъярённых старых Богов и рябой птицы-горлушки. Рядом с голым хвостом блестело расколотое на части осенённое лучами нечто. Похоже, тот же золотистый предмет, что на предыдущем изображении.

– Изгнание из рая, – горько проговорила Мии. Её пальчики тронули корку грязи, бурые куски посыпались на пол.

– Я понял, – Берек дышал часто, сердце колотилось, как горлушка в силках. – Это оставили нам! Боги перед уходом оставили знания обо всём, что было и что будет. Ты понимаешь, что мы нашли, Мии? Они должны были оставить Знания. Что-то и о том, как летать!

– Может, мы узнаем, и куда они сами исчезли? – Мии смутилась, сложила и расправила уши. – Прошло много-много вёсен, может быть, Боги простили всех… И мой народ? Там какое-то послание!

Она махнула маленькой рукой на чёрточки около отверстия в потолке, выстроившиеся цепочкой, как знаки на утерянном Береком листке.

Послание из двух слов начиналось и заканчивалось одним и тем же символом – квадратом на коротких ножках. Отчётливо виднелись ещё два знака перед последним – круг без куска, обращённый выпуклой стороной влево, и недорисованный снизу треугольник с перекладиной посередине. Берек некоторое время поизучал послание, потом перевёл взгляд на вдохновенное лицо Мии.

Какое же преступление совершил её народ, что Создатели разгневались и прогнали его в мир тоннелей?

Охотник обвёл глазами огромный зал. Шаг за шагом пошёл вдоль стены, не решаясь тронуть древние артефакты.

Огромное, залепленное покрывалами паутины и грязи колесо протянуло над ними спицы с обрывками цепей. Берек обошёл его опасливо – кто знает, для чего оно? Куски ветоши, свисающие с рамы позади, расползлись в труху от одного прикосновения, посыпалась пыль и бурая чешуя гнилых лизяк.

– Мии! – воскликнул Берек, перелезая через груду трухи. – Мии!

Он не мог подобрать слов, чтобы выразить то, что вспыхнуло в душе. Волосы на шее встали дыбом.

Там, за осыпающейся рамкой, на стене была ещё одна картина. Точно как на листке, только огромная и яркая! Без крестообразной дырки в середине. Бог, сидя в длинной ярко-голубой штуке, летел к звёздам. Бог улыбался и махал рукой. Самым удивительным было то, что перед древним изображением, прямо на полу, стояли три штуки – точно такие же, как та, на которых летел Создатель. Даже едва возвышаясь над ковром мусора и грязи, эти вещи угадывались по таким же плавникам. Если их освободить, достать…

– Берек! – Мии ухватила его за руку. – Это же…

– Да, Мии! – торжество захлестнуло душу. – Мы нашли ответы. И машины. Мы можем отправиться туда же, куда ушли Боги. К звёздам!

Мии потупилась и снова сгорбилась. Берек смотрел на неё и недоумевал. А потом понял: она боится. Боги прокляли её народ и изгнали. Она боится лететь к ним.

– Я должна вернуться к семье, – прошептала Мии. – Дома все волнуются, меня нет слишком долго. Нужно принести им весть и всё тут изучить – все оставленные послания и знаки.

– Нам запретят, – взволнованно сказал Берек. – Заставят очищаться, и даже не трижды по десять дней, а трижды по десять вёсен, до конца жизни. И точно не пустят к звёздам.

Мии смотрела на него странным взглядом, будто разговаривала сама с собой.

– Я полечу с тобой, – пискнула она наконец. – Нельзя жить, если не знать, что выше звёзд. Только дай мне два дня – нужно подготовиться к пути, и я хочу оставить весточку. Нельзя скрывать эти картины и вещи от людей. Все должны знать…

Берек улыбнулся и кивнул. Он как раз раскопает все три штуковины и посмотрит на них, ведь Боги оставили их не просто так, а для самых храбрых своих детей.

Чтобы летать.

Впереди и вверху ждали звёзды!