Читать книгу Дачница для сбежавшего олигарха - Евгения Мэйз - Страница 4

На счастье Тани и на радость разбушевавшемуся сердцу, ей позвонил Матвей. Она подхватила телефон, едва он успел засветиться, едва ли сказала: «Привет!» – как смартфон, не без посторонней помощи, вылетел из ее рук, упал на пол и разлетелся на множество блестящих частей. Осколки экрана разметались под ногами, еще было слышно, как трубка сказала: «Мама!» – а затем затихла навсегда.

– Матвей!

Танька присела возле осколков, принялась поднимать их, соединять, а потом, поняв, что это напрасно, остановилась и бросила их обратно. Это ведь не крышка с батареей отвалились. Вещь уже не восстановить. Она поднялась, взглянув на того, кто выбил смартфон из ее рук.

– Пошел вон отсюда, – прошипела она с такой яростью, что напугала сама себя. – Убирайся или я за себя не отвечаю!

Ей не было жалко аппарат. Техника никогда не впечатляла Таню. Было все одно, что перед ней «Самсунг» или «Яблоко», главное, чтобы работали. Она не поговорила с Матвеем, когда тот позвонил ей, и неизвестно, когда сделает это теперь.

Средств на покупку гаджета у нее не было. Если только с рук покупать, но это всегда больше похоже на лотерею.

Но самое главное – ее теперь мучила мысль, а все ли в порядке с сыном и почему тот взял и позвонил ей средь бела дня? Они обычно созваниваются по вечерам, и пусть Матвей уже совсем большой, но она желает ему спокойной ночи и читает сказки. Таков уж ритуал.

– Куда ты звонила?

Лицо олигофрена сначала занятое масками злобы и возмущения с каждой новой секундой превращалось в растерянное, если не сказать виноватое. Таня поняла, о чем он подумал – что она позвонила в полицию. Он тоже осознал свою ошибку, но ее трясло от всего произошедшего, и было плевать на все недоразумения. Он быть может преступник, вор или убийца!

– Кто такой Матвей?

– Это мой сын.

Таня влепила ему пощечину, звонкую и хлесткую. Она давно хотела сделать это, но не по отношению к нему, а к мужу. Получилось импульсивно, безрассудно и больно пальцам, но уж как есть. Оба заслуживали этого жеста. Тупые, самовлюбленные, заботящиеся лишь о себе су*** дети!

– Убирайся!

Если понадобится, то она отправится до отделения пешком, невзирая на свой внешний вид. Вместо того чтобы дождаться его ухода, Таня сама покинула кухню, оттолкнув берсерка со своего пути, вышла на крыльцо, щелкнула зажигалкой, затянулась и пошла к калитке. Ей нужно было пройтись, а еще лучше взять и выполнить не прозвучавшую угрозу.

– Подожди!

Она выдернула руку из его пальцев, с поразительным спокойствием бросив:

– Отстань.

Движения (а муж называл это метаниями) успокаивали ее и помогали прийти к чему-то. О том чтобы бежать не могло быть и речи. Вон как реагирует этот психованный на вполне обыкновенный звонок ребенка и не резкие, лишенные порывистости движения! Лишенные… И это она говорит после пощечины?

– Татьяна? – окликнул он ее, стоило ей навернуть несколько десятков маленьких кругов, вокруг яблонь, огородика и нового дома. – Да остановись же ты!

Козел в остатках дорого костюма ухватил ее за руку, но Танька вырвалась, вновь ударила его, но теперь уже по пальцам и все же замерла, скрестив руки на груди. Что ему надо теперь? Привязать ее к батарее, только бы не делась никуда?

– Вот, держите, – он вновь перешел на «вы», протягивая ей что-то и глядя при этом в глаза. – Мне он не понадобится какое-то время, а вы позвоните сыну.

Таня смотрела не на его руки, а на лицо, вновь ощутив подступившую к горлу злость. Ей не нужен его аппарат. Ей необходим свой, хотя и тот был б/у.

Олег отдал свой старенький, зная ее холодность к бесконечно появляющимся на рынке «игрушкам». Теперь и это бесило ее: как же низко она пала, растоптала себя, что готова была принимать вот такие подарки?

Но сейчас главным было то, что там были все ее контакты, и она не помнит, чтобы синхронизировала их с Гуглом, а это значит, что могло не сохраниться ничего.

– Мне не нужен ваш. – Она отпихнула его руку, где-то на задворках сознания удивляясь не утихшей эмоции. – Верните мне тот, что разбили.

Скулы его выделились, сделав лицо жестоким, светлые глаза потемнели еще больше, и он кивнул чему-то, но вместо согласия сказал:

– Вы же знаете, что это невозможно.

Ей вспомнились слова из любимого мультипликационного фильма: «Починить? Как? Он испепелен! Его, по определению, невозможно починить!1»

– А я думала такие, как вы могут все, – проговорила она, смерив оценивающим взглядом, – не только орать и обращаться, как с мусором.

***

Олег

Хоть она и не сказала, какие именно «вы», но продолжение напрашивалось самой собой. Щека еще горела после хлесткой и такой неожиданной пощечины. Олег не потер ее. Боль несколько отрезвила его и спустила на грешную землю.

– Я… – Он оборвал себя.

Ему только не хватало скатиться до невнятных оправданий. Завелся ни с того ни с сего, считай из-за пустяка, сам виноват и точка.

Перемазанная землей женщина наградила его негодующим взглядом малахитовых глаз и, развернувшись, оставила в одиночестве, среди старых вещей, еще не улегшегося возмущения и потрясения от собственного поведения.

– Вот ведь идиот, – проговорил он себе под нос, поглядев ей вслед и еще раз отметив про себя женственность ее походки.

Она не крутила задницей, чтобы привлечь его внимание, как бывало с остальными его знакомыми.

Те женщины тоже говорили ерунду, несли чушь, другие выдавали умные вещи, но их тела говорили еще кое-что. Олег Березин умел читать язык жестов и тела. Не обучался этому специально, однако жизнь, прожитые года и природная наблюдательность сделали свое дело.

Эта же женщина просто шла, двигалась и делала это с каким-то абсолютным магнетизмом.

Березин заметил это за те несколько минут, пока стоял на крыльце, и перед этим, пока подпирал старенький подоконник, усеянный разнообразной мелочью, пытаясь справиться с появившимся утренним дискомфортом в штанах.

– Возьмите. – Он положил смартфон на край стола, чтобы она не смогла отпихнуть руку. – Мне действительно жаль.

Три дня беспробудного сна, после череды всех неприятностей, свалившихся на его голову, оказались недостаточными для отдыха, раз он заглядывался на эту аппетитную селянку, глядящую невидящим взором в экран раскрытого ноутбука.

– Вы не слышали, что я вам сказала?

– Чем вам так дорога эта штука? – Он остановился рядом, глядя на то, как тонкие, уже чистые пальцы женщины, много-много раз нажимают на одну и ту же кнопку съемной клавиатуры. – Все рано или поздно ломается, иногда случайно, а иногда с чьей-то помощью.

– Я сказала вам оставить меня в покое.

Не помнил Олег за собой такого ранее, чтобы его гнали, а он оставался на месте и говорил после хоть что-то. Березин уходил и больше не возвращался, а тут все произошло уже дважды, и он мало того, что на месте, так еще и разговаривает с ней, пытаясь добиться своего. Чего?

– Извините меня.

Девушка, обведя указательным пальцем ворот футболки с глубоким декольте, повернулась к нему, вскинув глаза с отразившимся в них испугом.

– Что? – переспросила она севшим голосом.

Олег понял, что происходящее здесь в новинку не только для него, но и для нее, однако его заняло другое.

– Я прошу прощения, что напугал вас той ночью, и за все сказанные мною слова.

Он усилием воли заставил себя смотреть ей в глаза, а не на тронутые солнцем полушария груди. Быть может, дело было в позе или в белье, но сквозь горловину полосатой одежды они выглядели идеально, словно бильярдные шары, выложенные на сукно, но только они наверняка были мягкими или упругими, теплыми и… О чем он думает, черт побери?

– Я решил, что вы не надежная.

– Я проблематичная, – откликнулась она, – и та еще болтушка, язык без костей.

Олег нахмурился. Этого он и опасался. Ему не нужны сплетни на завалинке. Как говорится: «Слухами мир полнится». Ему этого не надо было. Дачный поселок, считай, в шаговой доступности от столицы.

– И взбалмошная.

– Я истеричка, – тут же ответила она, подперев подбородок ладошкой. – Ударяюсь в слезы по поводу и без.

Дачница издевалась над ним. Олег понял, что плохое настроение стремительно покидает его, гадая, как далеко зайдет она, соглашаясь с ним в выдвигаемых предположениях, и тут же перебирая в уме тот вариант, на котором она возьмет и споткнется, ляпнув что-нибудь не то.

– Станете путаться под ногами…

– Вы правы, я назойливая.

– Вешаться на меня.

– А вот тут вы ошиблись.

Все закончилось, едва ли достигнув границы флирта. Блеск в глазах женщины исчез, уступив место чему-то другому. Чему конкретно он понять так и не смог – она отвернулась.

– Не будет продолжения и заверений в собственной уникальности?

Татьяна не ответила, продолжая нажимать «точку». Это подняло новую волну неудовольствия.

Олег Березин, владелец телекоммуникационного холдинга, привык к совершенно другому. Он задавал вопрос – ему отвечали. Он отдавал приказы – их выполняли и им подчинялись. Он говорил что-то, и ему «заглядывали в рот». Так было всегда и во всем. Исключения, разумеется, были, но то было давно.

Катя, первая жена, не вынесла претерпевающего изменения Олега и ушла от него. Сносить его «царские замашки», как она выразилась, она больше не могла.

– Там были важные для меня контакты, – проговорила наконец Татьяна, глянув на него зелеными глазами с затаившейся в них томной поволокой. – Не все из них я помню наизусть.

Не страшно. У нее есть знакомые, друзья и даже муж. Позвонят. Все рано или поздно восстановится.

– Позвоните супругу, – посоветовал он. – Тот вышлет потерянное.

Она покачала головой, закрыла ноутбук и, поднявшись с места, вышла из кухни, забрав с собой отобранные сигареты. Олег посмотрел ей вслед, проиграв в воображении то, что увидел меньше секунды тому назад. Тут было что-то не так. Почему она не хочет звонить мужу? Поссорились?

– Предлагаю обмен.

Прошло всего пару минут, как Олег присел рядом с ней, крутанув смартфон между пальцев. Он решил пойти на хитрость, решив добиться своего другим способом. Олег Березин не привык отступать вот так просто.

– Что?

Она повернулась к нему, перед этим разглядывая пальцы ног с малиновым лаком на ногтях.

– О чем вы?

– Хорошая новость в обмен на палочку табака?

Женщина пожала плечами и протянула ему пачку. Сделала она это легко, так что Березин понял, что означает выражение «отнять победу». Та далась ему слишком легко. Он с таким же успехом мог просто попросить ее.

– Говорите.

Он не отвечал, щелкая зажигалкой и делая первую затяжку. Тем временем Татьяна поднялась, отошла от него и, прижавшись бедром к уличной, заваленной горшками мойке, скрестила руки на груди.

– Кое-какие контакты сохранились на сим-карте.

Олег кивнул на лежащий рядом смартфон, слот которого уже занимала ее красная симка. Сизый дым то и дело застилал глаза и закрывал ее, словно легкая кисея, прячущуюся за ней восточную красавицу. В ответ на его слова (и к не малому удовольствию Олега) ее глаза «вспыхнули», вмиг засияв ярким блеском.

– Второе предложение: вы позволите мне остаться в обмен на смартфон. – Березин постарался не улыбнуться в ответ на ее тут же смежившиеся веки.

Она переступила с ноги на ногу, поднявшийся ветерок всколыхнул косынку на ее голове, задрав к лицу ее острый конец. Татьяна чертыхнулась, пытаясь исправить проделки погоды. Розовые пятки, изящные щиколотки, обтягивающие бедра джинсы, полосатая футболка и куча-мала из волос и ткани на лице делали ее невозможно юной, забавной и притягательной одновременно. Потому он так сильно удивился, когда узнал, что у нее есть ребенок. В этом своем образе она сама казалась ему еще юной девчонкой.

– Попользуетесь им, пока я не куплю вам новый, – проговорил он, постаравшись тут же успокоить ее, – точно такой же, какой был у вас прежде.

Правда случится это не скоро. Он больше, чем уверен, что вести о его исчезновении льются из каждого утюга, а зная деятельный нрав Стаса, то и ищут его тоже по всем городам и селам. Его и брошенную в болоте тачку.

– Все, что угодно, лишь бы я взяла эту вашу штуку?

Она сняла косынку, натянула на запястье пружинку-резинку, встряхнула гривой рассыпавшихся по плечам волос и принялась развязывать узел на белом треугольнике ткани.

– Не люблю чувствовать себя виноватым, – проговорил он, спохватившись под ее ожидающим взглядом.

Простой жест, лишенный сексуальной подоплеки, пленил его. Почему он так решил? Женщины ведь любят играть волосами, привлекая ими сильную половину человечества. Вот только ее поза была закрытой. Ее тело «смотрело» куда угодно, но только не на него.

– Так не чувствуйте, – откликнулась она, подойдя к нему. – Давайте его сюда!

Она протянула раскрытую ладонь, но Олег ждал продолжения, в очередной раз разглядывая женщину перед собой. Он не любил «рыжих», точнее они перестали нравиться ему после того, как его бросила Катька. Она была такой же. Ключевое слово «была». Она уехала в Германию, поразительно быстро найдя ему замену.

– Оставайтесь, если вам так хочется.

Она показала ему на дом, в котором он проспал последние три дня, а потом на свой.

– Ваша половина, моя половина.

– А душ и туалет?

На его половине этого не было. Она вытянула телефон из его рук, сдержала улыбку и, прежде чем уйти в сад, сказала:

– Посмотрим, как вы будете вести себя.

– Я буду вести себя очень плохо, – пообещал он ей вслед, представив, как ныкается по кустам и оврагам в поисках подходящих мест уединения. – В ваших же интересах…

Она оглянулась на него, наградила смеющимся выражением глаз, а потом ушла, выдав нежное и обращенное уже не к нему:

– Привет, сынуль.