Читать книгу Кормундум. Царица Тени - Евгения Мишина - Страница 10

«Сегодня вторник, с прошлой пятницы у меня был всего лишь один приступ, который мне удалось самостоятельно прервать!»

Эту запись я сделала с особой гордостью за себя, потому что это была правда. Я смогла отстраниться от своего видения и в нем вызвать другое – образ моей спасительной Вселенной. Я думала только о том спокойствии и просторе, что она несла с собой. Я позвала её, и она пришла ко мне, моя спасительница, Моя Вселенная.

Меня огорчала мысль о том, сколько времени было потеряно в поисках этого спасения. Почему этого не произошло чуть раньше?! Моя семья осталась бы целой, я не пропустила бы такой огромный период жизни моих деток.

Главное – не поддаваться этим пессимистичным размышлениям, а сосредоточиться на закреплении результата. Нужно было обуздать мой недуг, нужно было вернуть себе потерянную жизнь!

«Не хочу переписывать свою историю болезни, но не могу не сказать о том, сколько было испробовано методов лечения. Таблетки, уколы, групповая терапия, индивидуальные беседы, различные методики…»

– Да, да… Наркоты в тебя много вкололи!

Нинка опять читала из-за моего плеча, как же это меня бесит, просто не передать!

– Да что ты ко мне привязалась?! – возмущенно воскликнула я и захлопнула свои записи.

– Мужика тебе надо!

– Уж этого у меня всегда было вдоволь…

– Видимо, нет, – ухмыльнулась Нинка. – Ты ж у нас святоша, налево не ходила, вот от однообразия и свихнулась, – моя умудренная опытом в сфере блуда соседка сделала важное лицо и тоном эксперта заявила: – Если уж отдаваться с такой идиотской преданностью мужику, то он должен быть настолько офигенным, чтоб оргазм до обморока, и желательно каждый день.

– Дура ты! – махнула я на нее рукой и опять уткнулась в свои записи. Вдохновение меня покинуло. Как можно было сосредоточиться на вменяемых вещах после столь емкой лекции про нехватку в моей жизни мужиков? От негодования я не смогла усидеть на месте и быстрым шагом вышла из палаты. Дойдя до окна, я несколько раз прошлась вдоль него туда-сюда и уселась на подоконник. Мысли разбежались по разным углам и не желали собираться вместе. Ненавижу Нинку за это, любое её слово выводит меня из себя и лишает самообладания. Через некоторое время я смогла сосредоточиться на проплывающих по небу облаках. Они были кучевыми, пышными, белоснежными, быстро движущимися, словно флотилия огромных боевых кораблей.

В чем-то Нинка оказалась права: Максим не был тем самым мужчиной, он не принц на белом коне, я никогда не любила его настолько, чтобы забыть обо всех и обо всем, но все же он был моим мужем, он был отцом моих детей, он любил меня когда-то, и за это я платила ему верностью. Но, может быть, подобное самопожертвование и вправду сыграло свою роль в происходящем с моим разумом. Как бы то ни было, Макс был моей семьей, и я не хотела его терять.

Возвращаться в палату не хотелось, Нинка наверняка подготовила для меня какое-нибудь премерзкое приветствие, но выбора у меня не было.

– Проветрилась? – лыбилась моя соседка, смотря, как я вхожу в комнату. – А то я по тебе уже соскучилась.

– Что-то частенько ты по мне скучаешь, – заметила я.

– Верно, – кивнула она, – ты всегда была занудой, а сейчас тебя не узнать! Неужели решила встать на путь исправления и выйти отсюда?

– Ах, мечты, мечты, – с тоской ответила я.

– Да ты сама подумай, чего делать-то на воле будешь? Домохозяйничать опять? Тоска! Рутина!

– А тут с тобой, что, курорт?! – негодовала я.

– Сколько лет ты не жила нормальной жизнью?

– Слишком долго… – грудь сдавила тоска.

– Вот именно! Слишком! Спорим, ты уже не сможешь жить как прежде, даже если избавишься от своих припадков! – с вызовом сказала Нинка.

– Вот избавлюсь… И увидишь, стерва ты тупая, увидишь, что я смогу! – приняла я вызов.

– Ну-ну… Так тебя отсюда и отпустили, – ехидно рассмеялась моя соседка.

Я не стала ей ничего отвечать, подошла к тумбочке, схватила тетрадь и ручку и, демонстративно не обращая на нее внимания, села писать.

«Так вот. Мое лечение. Как уже говорил мой психиатр, Нинка была частью моей терапии. Вернее, моя к ней неприязнь, которая якобы держала меня в реальности. Думаю, это крайне сомнительная попытка влиять на мое восприятие нормальности.

Препараты, которыми меня постоянно накачивают… иногда мне казалось, что они помогают, но это невероятный самообман. Каждый раз, как они перестают действовать, становится ещё хуже. Очевидно, что ни личные беседы, ни групповые занятия не помогли, от таблеток состояние депрессии только усиливается. Единственное, что дало положительный результат, – это этот самый дневник. Я так долго сопротивлялась, не желая писать его, но именно он привел меня к надежде, хоть и слабой, на улучшение моего состояния.

Теперь, чтобы закрепить результат, я хочу научиться уверенно управлять видением Моей Вселенной. Именно оно помогает мне выйти из забвения. Возможно, оно же может помочь мне избегать приступов, предупреждать их ещё до их начала. Это невероятно сложная задача, ведь для этого нужно сосредоточиться, а как это сделать, когда моя соседушка ни на минуту меня не оставляет?»

Следующую запись я сделала в четверг утром. Руки противно дрожали от возбуждения.

«У меня получилось! Получилось! Я видела её, и без всякого приступа. Это невероятно! Когда я почувствовала, что комната начинает исчезать, я закрыла глаза и вызвала в своей голове видение – бесконечное темное пространство, а в центре медленно кружилась она – галактика, Вселенная, не знаю, как ещё это можно назвать. Знаю лишь, что когда я открыла глаза, то сидела там же, на своей кровати, и… никакого припадка, никакой боли, только ощущение покоя внутри».

Павел Олегович неизменно улыбался.

– Превосходно! – заключил он, дочитав последний абзац моих записей. Меня переполняла гордость за себя, потому я не могла сдержать ответную улыбку. – У вас действительно за неделю не было ни одного приступа, Кирочка. Это поистине удивительно.

– Что это значит для меня? – воодушевленно спросила я.

– Не хочу вас обнадеживать… – доктор немного помедлил. – НО если и на следующей неделе будет подобный результат, то можно будет говорить об ослаблении режима.

– То есть? – настороженно уточнила я.

– То есть, возможно, не могу обещать, я позволю вам прогуляться за пределы нашей больницы, – сказал Павел Олегович, а затем осторожно добавил: – Для начала.

Я не выходила за периметр так долго, мечтая об этом каждый миг, проведенный здесь, но вот когда такая возможность стала реальной, она до чертиков напугала меня. Видимо, в глубине души я уже и не верила, что это когда-нибудь случится.

– Взволнованы? – не уверена, что это был вопрос.

– Да, – призналась я. – Я так долго этого ждала…

– Советую успокоиться, постарайтесь сейчас об этом не думать, а то ненароком навлечете на себя новый приступ, и я буду вынужден все отменить.

– Нет-нет, я в норме, – заверила я. – Просто мне нужно немного времени.

– У вас есть неделя, Кирочка. Удивите меня, а самое главное, себя.

– Да, – кивнула я. – Теперь, когда я поняла, что нужно делать, я смогу… Нас удивить.

Мы улыбнулись друг другу, и я пошла к себе в палату. Волнение захлестнуло меня, я почти ничего не соображала: «…могу вернуться домой на самом деле!» – крутилось у меня в голове.