Читать книгу Соединяющее общение. Что делать, когда эмоции мешают договариваться? - Евгения Неговорова - Страница 4

В английском языке есть хороший и понятный термин – nonviolent communication. Ненасильственное общение. Какой синоним можно подобрать в русском языке? Сложно придумать. Поэтому используется либо прямая лингвистическая калька – ненасильственное общение, либо альтернативный вариант – соединяющее общение.

Истоки ненасильственного общения в гуманистической психологии. В отличие от психологии аналитической, в центр работы в ней ставится человек, а не его болезнь.

К числу великих гуманистов относятся Абрахам Маслоу, создатель всем известной пирамиды потребностей, и Карл Роджерс – автор теории личности, стремящейся реализовать свои возможности и желания.

Роджерс очень тонко подметил: в общении для нас важно уметь понимать, чего хочет человек. И тот, который говорит, и тот, который воспринимает говорящего.

Карл Роджерс был убежден, что нет людей хороших или плохих и каждый человек по своей природе гармоничен. Каждый обладает всеми возможностями для эффективной и безопасной социальной адаптации. В отличие от его, нового подхода в то время психология пропагандировала совсем другой курс: каждого человека диагностировать и «починить». Все изначально травмированные и поломанные.

Чинить только было почти некому: грамотных специалистов-психологов было совсем немного. Поэтому попасть на прием могли единицы – те, кому доставало времени и средств доехать до кабинета, подстроиться под расписание и заплатить за прием весьма немалую цену. Занятые и небогатые люди не могли рассчитывать на психологическую поддержку.

И Маршалл Розенберг поставил перед собой немыслимую задачу: разработать подход для обучения гуманистических психологов и сделать помощь доступной для всех.

Он внимательно изучил теории и методики своего учителя, Карла Роджерса. Тот считал, что для совершенствования человеку необходимы три вещи:

1. Принятие / безоценочность. Глобальная внутренняя уверенность, что человек хороший и способен с любой задачей справиться. И никого не надо «чинить».

2. Конгруэнтность того, кто рядом (психолога, консультанта). Соответствие внешнего поведения внутренним переживаниям. Можно сказать проще: честность вместо лицемерия, наигранности, социально приемлемой маски «внимательного слушания».

3. Эмпатия. Точное понимание эмоций и чувств собеседника. Нахождение его потребностей.

Собственно, в последних двух условиях, озвученных Роджерсом, и крылась основная проблема большинства: где бы найти «в промышленных масштабах» таких удивительных людей – честных, тактичных, уважающих право ошибаться и готовых слушать сердцем, – чтобы воспитать из них поколение чутких психологов.

Поэтому Маршалл Розенберг, будучи человеком практичным, начал искать более простые, но не менее эффективные решения. И нашел. Если достаточного количества подходящих психологов нет, то, может быть, стоит самому помочь себе? Вполне революционная идея. Если исходить из гуманистической парадигмы, гласящей, что все люди от природы способны к взаимопониманию, приходишь к выводу, что любой человек может разобраться в своих потребностях и в желаниях близких людей.

И надо сказать, идея сработала! Так Маршалл Розенберг стал автором бестселлера «Язык жизни. Ненасильственное общение» и одноименной психологической методики.

Если очень кратко, то ее суть сводится уже к двум условиям:

1. Принятие, доверие человеку. Этот пункт из классики гуманистической психологии остался нетронутым, так как соединяющее общение – часть учения, а не противоположность ему. Принятие помогает сохранять гуманность в отношениях с кем бы то ни было. Найти решение, которое удовлетворяет обоих. Изначально доверять и себе, и другому. Верить, что ты изначально не плохой. В русском языке можно использовать слово «уважение».

2. Честная эмпатия и самоэмпатия. Что бы ни произошло, ваше намерение – искренне услышать и понять как себя, так и других. Именно это намерение и творит чудеса. Понимание человека на уровне сердца, когда при этом остается пространство для ошибки собственной интерпретации и право собеседника решать, правильно его поняли или нет. Только сам человек может точно знать, что именно он чувствует. Остальные могут догадываться – в той или иной степени верно.

Маршалл Розенберг был уверен: когда истинные потребности найдены, правильные решения приходят сами собой.

Конечно, эта методика не предлагает отказаться от помощи психологов. Наоборот, только подчеркивает важность помощи в трудной ситуации.

Однако психологов очень мало, и даже если их станет гораздо больше, не во всех ситуациях можно легко позволить себе работу со специалистом. Даже если объективно помощь очень нужна.

Простой пример: молодая мама, которая с трудом находит возможность сходить в душ, выбирая между дорогой к психологу или организацией няни на время Skype-сессии, скорее всего выберет вариант просто поспать. Или чаю попить. Горячего. С конфеткой. Целой.

Занятой предприниматель тоже не сможет прервать очень важные, но затянувшиеся переговоры, когда на кону многомиллионный контракт, просто потому, что у него назначен сеанс с психотерапевтом.

А есть целые страны, в которых времени у жителей достаточно, но нет свободных денег. Людям очень нужна помощь, но они выберут возможность купить зимние сапоги или накормить детей, а не сходить к психологу и пожаловаться на тяжелую судьбу.

Да и вообще в нашей жизни каждый день случается такое количество эмоциональных стрессов, что по каждому поводу к психологам просто не набегаешься. Придется жить в кабинете!

На своем опыте я много раз отмечала, что практика эмпатии и самоэмпатии помогала людям организовать свою работу с психологом. Взаимодействие проходило эффективнее, быстрее и глубже – так оценивали сами психологи общение с «эмпатически опытными» клиентами. И этому есть вполне понятное объяснение: первые две-четыре сессии в психотерапии обычно уходят на то, чтобы познакомить человека с его собственными чувствами, заглянуть на уровень истинных потребностей. Если же практиковать метод самостоятельно, анализируя ежедневные ситуации, то подготовительная работа оказывается уже сделанной. Это экономит количество сессий для проработки травм и как следствие снижает стоимость и увеличивает доступность работы психолога. А значит, и востребованность специалистов!

Кроме того, очень часто от общения с психологом отталкивают предубеждения: «туда только психи приходят, а у меня все нормально» (просто отношения не складываются, потому что «все мужики сво…»; просто на работе начальники попадаются сплошь и рядом непробиваемые и глупые; и вообще надо просто…).

Причина недоверия, избегания, подсознательного страха – в тех самых диагнозах, которые часто раздают направо и налево. А диагноз – это как обидный ярлык, который на многих вешают еще в школьные годы: лентяй, хаотик, «опоздун», торопыжка. Обидно, конечно. И когда мы слышим что-то подобное в свой адрес, уже будучи взрослыми, то чувствуем боль, раздражение и даже унижение. Медицинские, а тем более психологические диагнозы – такой же ярлык, и с ним так же совершенно непонятно, что делать и как дальше жить.

Поэтому, практикуя ненасильственное общение, мы учимся поступать наоборот: снимать с себя эти ярлыки, не навешивать их на окружающих и избегать новых «меток» в свой адрес. А без страха быть «помеченным» и работа с психологом уже не кажется такой странной и ненужной. Можно обратиться за решением задачи, которую трудно осилить самостоятельно из-за отсутствия опыта или из-за масштабности проблемы. Либо потому что надо «об кого-то поговорить»: в диалоговой форме решения принимаются быстрее и эффективнее.

Поэтому ненасильственое общение, созданное Маршаллом Розенбергом как метод для самостоятельной помощи, оказалось инструментом универсальным. Его с удовольствием используют многие специалисты в области психологии и непосредственно на сессиях, и в качестве домашнего задания для клиентов с особенно медленным прогрессом.

Благодаря несложной практике многие проблемы уходят сами собой. Появляется желание сделать мир еще более гармоничным. Когда человек чувствует себя наполненным, довольным жизнью, а его потребности удовлетворены, это естественным образом снижает вероятность усугубления конфликтов или сильного желания кому-то навредить либо отомстить.

При этом мир вокруг остается прежним. Он не становится радужным и бесконфликтным. Отсутствие конфликта – это смерть: только мертвым уже вроде как ничего не нужно. Впрочем, даже после смерти хоть и косвенно, но усопшие могут влиять на жизнь тех людей, которые их окружали. Например, бывает, что после смерти человека выясняется столько подробностей и возникает столько проблем, что человека уже вроде нет, а злости в его адрес стало еще больше. И самое обидное, что с непосредственным «виновником» конфликта даже не выяснить отношений.

Поэтому Маршалл Розенберг часто повторял, что мир – это умение справиться с конфликтом. И специалисты в области конфликтологии с ним согласны: умение выйти из сложной ситуации с наилучшим решением – вот основная задача и цель. Любая сложная ситуация в нашей жизни, будь то конфликт с самим собой, с близкими людьми или коллегами на работе, – это возможность для личностного роста. Для поиска новых решений, форм взаимодействия или для выхода на новый уровень зрелости.

Если же люди не знают, как справляться с конфликтом, как выйти из него без травмы, боли и потерь, то они пытаются убегать от подобных ситуаций, либо впадают в панику или злость. Например, из-за не сделанных вовремя домашних заданий, не разгруженной посудомоечной машины или не сданного в срок отчета.

Во всех подобных ситуациях инструменты эмпатии и самоэмпатии помогают найти решение, которое удовлетворит всех участников локального противостояния.

А в практике психологов методика помогает «залатать» самые сложные, самые болезненные травмы: обиды на родителей, ревность, зависть. Ошибки далекого прошлого, которые трудно себе простить. Удивительно, но с помощью соединяющего общения, бережно раскручивая прошлое, как спутанный клубок, можно аккуратно и безболезненно вытащить ту занозу, которая застряла глубоко внутри. И справиться со случаями, которые, казалось бы, не подлежат корректировке. Когда, к примеру, прошлое уже не изменить. Случившееся не забыть и не вычеркнуть из памяти.

Но можно сделать так, чтобы поменялось состояние «здесь и сейчас». Чтобы прошлое было прожито до конца и бережно уложено в мозговой «архив». С точки зрения нейробиологии это объясняется параллельной работой двух миндалин головного мозга (по одной в каждом полушарии). У них нет чувства времени, и все, что мы чувствуем, мы чувствуем здесь и сейчас. Психике неважно, откуда берется эта боль – из воспоминания о далеком прошлом или из-за только что услышанного грубого слова. Работать с этим можно одинаково эффективно.

Соединяющее общение – это методика, которая помогает признать нечто очень важное: у каждого человека есть потребности, и все эти потребности равны. (В том числе «крик души» говорит о какой-то потребности – и позже мы очень подробно поговорим о том, откуда возникает непреодолимое желание заорать, топнуть ногой, гневно швырнуть снова не убранную рубашку в мусорное ведро). Впрочем, кроме потребностей есть и ответственность – о ней мы тоже будем говорить на страницах этой книги.

В методике, созданной Маршаллом Розенбергом, есть место не только желаниям, но и той самой ответственности за свои потребности и действия. Есть место честности с собой – в готовности встретиться с тем, что не понравилось. Спросить себя, что именно «не так». Сделать с этим что-то. И так же честно признаться другому человеку: мне это не нравится.

Краеугольный камень системы – эмпатия. Намерение искренне понять и себя, и что происходит с другим человеком. При этом важен не результат (получилось или не получилось угадать), а именно попытка, желание с интересом, уважением и вниманием общаться и понимать.

А это самая большая сложность. Нас не учат говорить о чувствах, о потребностях. Поэтому нам кажется странным сообщить собеседнику: я злюсь, мне одиноко. Ну разве что в контексте флирта с потенциальным партнером.

Мы редко открываем свое сердце. Мало у кого есть опыт и регулярная практика обсуждения своих эмоций. А ведь это биологическая «сигнальная система», которая сообщает нам, как лампочки в автомобиле, что пора бы пополнить бак с горючим или осторожно, опасность. Поэтому привычка игнорировать свои чувства, сдерживать, не обращать на них внимания лишает нас внутренней поддержки и ориентации в жизненном пространстве. Мы просто перестаем понимать, что делать и куда идти. Сигнальная система не работает.

Проблема чувственного самовыражения настолько всеобщая, что во всех странах, где практикуется ненасильственное общение, создаются своеобразные «шпаргалки» – списки и дневники, где описаны чувства и потребности. Ведь это особенно сложно – впервые подбирать правильные слова, когда даже толком не можешь определить, что чувствуешь и чего хочешь.

Дневники и списки-шпаргалки – это как приставные колесики у велосипеда, на котором впервые учатся держать равновесие. Или костыли, которые нужны какое-то время после травмы. Однажды их можно смело отбросить, они будут только мешать. Или, возможно, это теплые мамины руки, которые поддерживают, когда мы делаем первые шаги, и подсказывают слова, когда мы не знаем, как что-то называется, но уверенно показываем пальцем, сообщая маме: «У-у-у!»

Точно так же списки и дневники помогают получить поддержку на первых порах. А потом, когда вы практикуете эмпатию с близкими, с коллегами или с детьми, вы начинаете понимать, что формулы-костыли уже не требуются. Более того, слова, написанные на бумаге, кажутся немного сухими или неподходящими. И вы находите новое звучание своего сердца. Уникальное звучание, которое готовы предъявить миру.