Читать книгу Феи на твоей стороне - Евгения Райнеш - Страница 4

Даша вылезла из душа, закуталась в большое махровое полотенце.

– Вещи кинь в стиралку! – крикнул Макс из коридора, как только она закрыла воду. Дежурил он под дверью, что ли? – Здесь есть тебе переодеться.

Она вышла из ванной, оставляя на полу влажные следы. Прошла в комнату, где Макс радостно улыбался, а маленькая злая фея сидела на диване, поджав под себя ноги, и хмурилась на всё подряд. Мальчик открыл дверь в ещё одну комнату, которую Даша сначала не заметила. Это оказалась спальня, почему-то уставленная портновскими манекенами, обернутыми старыми простынями.

– Бабушка до сих пор подрабатывает в театре, – объяснил Макс. – Шьёт костюмы для спектаклей. Зрение уже совсем садится, а она всё равно… Не может без этого жить.

Он открыл створку шкафа. На плечиках висели платья – пенно-розовое, зелёно-голубое, а третье – мрачное, как ночь. Или, скорее, как плащ Макса.

– Увы! – сказал он, проведя рукой по платьям. – Это всё, что осталось. Золушка на балу, Утопленница и Принцесса некромантов. Рекомендую не перебирать, а надеть то, что подойдет по размеру.

– А что тут перебирать? – удивилась Даша.

Макс хмыкнул и вышел из комнаты, оставив девочку в полной уверенности: он над ней издевается.

Розовое в бальных рюшечках отмела сразу. Достала изумрудное, но обилие льющегося синтетического шёлка, смущающее с самого начала, при примерке оказалось совсем уж вычурным. Кроме того, длинное платье, размера большего, чем нужно, ещё и волочилось по полу русалочьим хвостом.

Даша вздохнула, вылезая из образа Утопленницы. Остается только чёрное. Такое… Прабабушка бы обязательно сказала: «немаркое».

Оно оказалось впору. Единственное, что смущало Дашу – чересчур пышная юбка, отделанная по подолу чёрным кружевом, подозрительно напоминающим ажур на нижнем белье. Она засомневалась: неужели у некромантов в ходу такой лук?

Даша повертелась перед большим подвижным зеркалом и осталась всё-таки относительно удовлетворённой увиденным.

– Пока моя одежда высохнет, сойдет, – сказала она своему отражению и, охнув, побежала в ванную, пока Максу не пришло в голову развесить её постиранные вещи.

Судя по всему, у парня совершенно отсутствовало как чувство брезгливости, так и чувство неловкости. Но этого никак нельзя было сказать о Даше.

– Стой! – Голос у Нины оказался противоречивым.

Нежным и в то же время пронзительным.

Даша притормозила. Сейчас, приведя себя в порядок, она чувствовала большую уверенность. Тогда, с порога, она и слова не сказала этой странной Нине, потому что тут же ринулась в ванную, на которую указал Макс.

– Что? – попыталась она придать голосу столько дружелюбия, сколько смогла из себя выдавить.

– Ты – эгоистка, – заявила недовольная Нина.

– Почему? – удивилась Даша. – Ты меня впервые видишь, а уже делаешь такие выводы.

– Потому что совсем мной не интересуешься, – обиженно надула губы феечка. – Ведёшь себя, словно встречаешь таких, как я, каждый день.

– Извини. У меня тут… Авария, ну, ты понимаешь… И ещё я подумала, что излишнее внимание – это невежливо. Может, у тебя просто болезнь…

– Сама ты больная, – взвилась Нина.

Она подскочила с дивана так резко, словно собиралась взлететь. Наверное, Нина и на самом деле думала, что у неё за спиной крылья, так как не рассчитала траекторию, подвернула ногу, налетела боком на край дивана и рассерженно зашипела.

Даша в корне задушила порыв помочь. Нина оказалась очень несимпатичным сюрпризом.

– Брейк, девочки. – На пороге комнаты появился ослепительно улыбающийся Макс. – Нина, успокойся. Даша, я сейчас всё расскажу. – Он оглядел её с головы до ног, одобрительно хмыкнул: – Очень хорошо.

– Ну, ещё бы тебе не понравилось платье некромантки, – съязвила Даша. – Твои вкусы…

– О да, – прищёлкнул языком Макс. – Кстати, я развесил вещи. Можно ещё будет подсушить феном и утюгом.

Даша скорбно вздохнула. Она так и знала. И уже ничего не могла поделать. Он видел… И трусики видел, и лифчик.

– Я вообще не доверяю женщинам, – насупившись, зачем-то произнесла Нина. Видимо, эта мысль не оставляла её в покое. – Мутные они какие-то. С мужиками проще… – А затем в сторону бросила загадочную фразу: – Главное, чтобы танцевал, не останавливаясь…

Макс хмыкнул, будто понимал, о чём говорит маленькая суровая феечка, но оставил без ответа.

– Я тебе расскажу сейчас всё, – сказал он Даше. – И ты, Нина, успокойся. Возможно, вместе мы придумаем, как вернуть тебя домой.

– Домой? Мы? – Даша уже ничего не понимала. – Вернуть?

Нина дёрнулась и посмотрела на неё… Ревниво! Точно! Эта девочка-неземная феечка ревновала Макса к Даше.

– Сейчас поймёшь. Только слушай и не перебивай. Как-то осенью я гнал на байке по ночному шоссе, и звёзды летели мне навстречу, – несколько торжественно начал Макс.

Даша скептически хмыкнула:

– Как ты получил права? Их же с восемнадцати дают.

Макс смутился, но совсем ненадолго:

– Я позаимствовал байк у брата… Он всё равно на весь год за границу по обмену учиться уехал. А машина зря простаивала. Даша, это несущественная деталь для моей истории. Я же просил не перебивать.

Нина сделала круглые глаза. Даша поняла, что такая у феечки привычка. Ну, как некоторые люди хрустят пальцами или кусают губы. Когда Нина приходила в волнение, то выкатывала глаза так, что, казалось, они вот-вот вывалятся из орбит.

– Я свернул с шоссе, – продолжил Макс, – хотелось больше звёзд, на них лучше всего смотреть в чистом поле. Они там особенно яркие.

– Он навернулся недалеко от нашего дома, – быстро и жёстко сказала Нина. Очевидно, ей надоела лирика, в которую всё время норовил углубиться Макс. – Мы услышали странный шум, и мамахен послала меня посмотреть, что там случилось…

– Ночью? – поразилась Даша.

Она представить себе не могла, чтобы кого-то родители отправили в потемках посмотреть на странный шум около дома.

– Ну, у нас в таком случае всегда детей вперёд посылают, – Нина развела руками. – Детей ещё наделать можно, если с кем-нибудь из них что-то произойдёт.

– Нина – жестокая фея, – пояснил Макс. – Но я так обрадовался, когда увидел над собой её лицо. Мой байк грохнулся в расщелину, а я оказался под ним. Зверски разрывало руку, и я чуть не терял сознание от боли. Уже думал, что умру прямо в этой яме, и это было бы очень обидно. Но тут раздался тонкий, нежный свист, и появилась она. Маленькая, нереально красивая, а за спиной у неё сияли крылья.

Макс блаженно улыбнулся, вспоминая тот момент:

– Во мне зазвучал прекрасный незнакомый мотив. Я чудесным образом оказался наверху, и боль, и холод – всё ушло…

– А вместе с тем и мой дом, хозяйство, – зло оборвала его Нина. – Хрен с ними, с мамахен и сестрами, но треть имущества мне полагалась по наследству.

– Как так?! – удивилась Даша.

– Каком кверху, – сказала Нина. Видимо, она неплохо освоилась в этом мире. – Жили мы, жили, никого не трогали, ну…

Она словно что-то вспомнила и чуть замялась:

– Ну, не то чтобы совсем никого. Почти.

– То есть вы всё-таки кого-то трогали? – Даша решила внести ясность в беседу.

– Даша, это несущественная деталь моей истории, – тоном Макса Нина повторила его же фразу. – Так вот, оглядываюсь я, а ни дома, ни хозяйства. Всё – тю-ю-ю…

Она присвистнула.

– Не свисти, денег не будет, – машинально повторила Даша мамины слова. – А там было что-то вместо… твоего наследства?

– Старые постройки, – пожал плечами Макс. – Развалившиеся. То ли свинарники, то ли коровники. Абсолютно незнакомые Нине постройки.

– А ты их видел, когда ехал? – резонно спросила Даша.

– Я не очень по сторонам смотрел, но точно помню, что перед тем, как упасть в расщелину, заметил мерцающий огонь в окне. Такой, знаешь, жилой. Его ни с чем не спутаешь. А когда выбрался, огня никакого не было. И расщелина исчезла. И байк, который в ней остался…

Он горько засопел. Даша боялась спросить, когда приезжает брат. Судя по тому, что Макс ещё жив и даже вполне здоров, тот пока не ведает об исчезновении байка.

– И почему ты думаешь, что это как-то связано с моей мамой?

– Так всё произошло как раз в то время, когда она исчезла, – убеждённо сказал Макс. – Помню, в тот день метался, не знал, куда мне Нину пристроить. На улице – уже холодно, а домой я её, понятно, не мог привести.

– Он меня затолкал на какой-то чердак, – пожаловалась Нина.

– Там было тепло, – пояснил Макс. – Так вот, я не знаю, что мне с Ниной делать, а тут ты в школу приходишь зарёванная, и нос – красный, на поллица. И все говорят, что у тебя мама пропала. Причём… Ты извини, Даш, но говорили, что странно так пропала. Улавливаешь? Твоя мама непонятно исчезла, Нина непонятно появилась. Закон физики.

– Чего?! – от удивления Даша вскрикнула с грубой Нининой интонацией.

– Энергия не возникает из ничего и не исчезает в никуда, а может только превращаться из одной формы в другую, – сказал Макс. – Проще говоря, если где-то убыло, то где-то прибыло. Если мы сможем отправить Нину домой, то вернём в наш мир твою маму.

– Ты уверен?

Он пожал плечами:

– Но попытаться в любом случае стоит.

* * *

Что Макс наплёл таксисту, который согласился везти за город двух подростков и одного ребёнка, закутанного в большой плащ с ног до головы, так и осталось тайной. Даше Макс дал какую-то бабушкину куртку, которую она накинула на наряд некромантки, поэтому вид у неё теперь был менее подозрительный, чем мог бы.

Удивительно красное солнце, опускающееся за горизонт, становилось всё более зловещим, темнело само и густо заливало чернилами редкие просёлки, попадающиеся по обочине шоссе. В салоне играла тихая музыка, и они молчали, все четверо, включая водителя.

Макс – на переднем сиденье, девочки, отвернувшись друг от друга, пялились в окна сзади. Даша ругала себя за согласие на эту авантюру. Но не иначе, как Макс обладал каким-то непонятным Даше даром. От его разговоров и действий веяло такой уверенностью, что хотелось идти за ним на край света. Наваждение потускнело и стало таять, только когда мальчик замолчал, сосредоточенно уставившись в окно, чтобы не пропустить поворот, в который он свернул на байке в прошлый раз. Тут-то Даша и поняла, что попала в сети его решительного обаяния и так глупо отправилась с ним и жестокой феей Ниной в какое-то совершенно дурацкое путешествие.

В придачу ко всему пошёл дождь. Щётки дворников заелозили со скрипом на ветровом стекле, таксист перестроился, случайно подрезав зелёную «Гранту». Сбросил скорость, снова попытался разогнаться, но впереди шёл медленный прицеп молоковоза, а слева, не давая обогнать его, целая вереница грузовиков.

– Надо было ещё позже выехать, – обернувшись, виновато сказал девочкам Макс. – Глубокой ночью здесь пусто. По крайней мере, тогда совсем никого не было.

Таксист прошипел что-то неразборчивое, заметил просвет слева и обогнал молоковоз. Затем – старую «тойоту». Перестроился в крайний левый ряд, но тут встречный грузовик обдал такси веером грязи. Щётки-дворники размазали слякоть по стеклу, видимость сузилась до мутного светового пятна от фар.

Дождь пошёл сильнее, превратился в настоящий ливень. Дворники судорожно замотались туда-сюда без остановки.

В кармане у Даши задёргался телефон. Она вытащила его, посмотрела: Рита. «Может, уже родила», – подумала Даша и нажала на вызов.

– Даша, Даша! – Мобильник взорвался истеричными криками. – Послушай, ты где?!

Даша только собиралась ответить, как вдруг время превратилось в тягучее, старое, засахарившееся варенье. Дворники остановились на середине лобового стекла, и на мгновение повисло сосредоточенное безмолвие. Затем сразу – и слева, и справа, – в тишину ворвался рёв гудков. Тут же послышался визг тормозов и скрежет железа. И когда меньше всего ожидали, мелькнула молния. Раздался гром. И всё пропало.

* * *

– Даша, Даша! – Мобильник одиноко надрывался на заднем сиденье.

Это было жутко – привычный «телефонный» голос, доносящийся из искореженной груды металла. Вокруг сплющенного авто суетились спасатели. Прошло около часа с тех пор, как они приехали, но всё никак не могли достать тела из разбитого такси.

В уже совсем густых сумерках зона оцепления зловеще мигала фонарями на служебных машинах и потусторонне подсвечивалась светоотражающими конусами. Внутри очерченного круга, словно созданного алхимиком для вызова демонов, воцарилась странная тишина. Жизнь продолжалась за оцеплением, тихо и торжественно проезжал мимо караван машин, а за отведенным периметром сам воздух словно сгустился трагедией.

На обочине сидел пожилой таксист с разбитой головой. Ударом его выбросило из машины. Лицо водителя было залито кровью, но он отказывался от помощи. Только сидел, раскачиваясь из стороны в сторону, не отрывая взгляда от груды скомканного железа.

– Дети… – бормотал он неразборчиво, как в трансе. Собственно, в трансе он и находился: – Там дети… В салоне… Дети… Две девочки и мальчик. Одна – совсем крошечная. В длинном плаще. – Он поднял глаза на уставшую девушку из «Скорой»: – Она была в длинном плаще с капюшоном, я не разглядел её лицо.

Фельдшер продолжала мягко тянуть его за рукав джинсовой куртки, но таксист тут же забыл про неё, устремил взгляд на группу людей около покореженного авто, выискивая подсознательно кого-то сильного, знающего. Того, кто может помочь ему заглушить боль, разрывающую на части. Он с надеждой уставился на невысокого, коренастого человека в форме спасателей. На черной куртке мерцали светло-жёлтые полосы, а от самого мужчины шло ощущение уверенности.

– Дети! – крикнул таксист так громко и отчаянно, что все невольно оглянулись на этот крик. – Там – дети. Две девочки и мальчик!

И только тогда впал в какую-то эмоциональную кому. Словно передал горе тому невысокому, уверенному в себе человеку.

Это был Денис Крамер, старший в прибывшей команде спасателей.

– Смотри. – Андреич, заместитель Крамера, указывал куда-то чуть поверх скрученного металла.

– Вот же… – вырвалось у Дениса.

Выхваченная мерцающими огнями у задней дверцы бывшей машины, среди форменных курток спасателей смутно появлялась и исчезала ненадежная фигура. Тем не менее Крамер определил мужчину – немолодого, седоволосого, в длинной сутане священника. Денис не мог слышать, что именно бормотал человек, кажется, он читал молитвы.

– Кто пустил туда постороннего?! – рявкнул Крамер.

Андреич пожал плечами:

– Ты чего? Кто бы его туда пускал? Я же и говорю: смотри, он неизвестно откуда появился.

– Убери! – сказал Денис. – Пусть потом…

Слово «отпевание» Крамер не хотел произносить, хотя надежды на то, что там, в машине, ещё кто-то живой, у него практически не осталось. Денис работал в спасательном отряде МЧС уже второй десяток лет, и случаи видел всякие. И точно мог сказать – в этой ситуации шансов выжить у тех, кто остался в машине, было ничтожно мало. Но он до сих пор суеверно не мог произнести ни одного слова, намекающего на смерть. По крайней мере, пока врачи официально её не подтвердят.

Андреич ломанулся к автомобилю, где вспышки выхватывали из тьмы странный сюжет. Призрачный священник достал из сутаны какую-то бутылочку, словно готовясь провести обряд. Спасатель остановился изумлённый, ему показалось, что бутылочка в руке странного человека проходит сквозь искорёженное железо, исчезая в недрах пострадавшего авто.

– Уходите! – гаркнул Андреич со всей мочи.

Его крик перекрыл мерный шум, который концентрировался в наполненном трагедией пространстве. Шарканье шагов, скрип профессиональной аппаратуры, негромкие переговоры спасателей.

– Опасно! Уходите!

Он, забыв на секунду, что смятый автомобиль может в любой момент полыхнуть огнём, подскочил совсем близко к странному человеку. Наверное, от дыма, медленно обволакивающего оцепленную площадку, показалось, что сквозь сутану просвечиваются придорожные кусты. Глаза слезились в едких испарениях, облик того, кто напоминал очертаниями священника, размывался.

– Уходите! – ещё раз выкрикнул Андреич и дёрнул привидение за рукав. Сам удивился тому, что материя оказалась осязаемой.

Человек странно, с усилием повернул к нему голову. Вместе с плечами и туловищем, словно шея у него не двигалась. Он виновато улыбнулся, как будто извиняясь за свою неловкость, и негромко произнёс:

– Я просто хотел помочь. Там девочка… Дочка моей знакомой.

– Уходите, – упрямо повторил спасатель. – Может рвануть в любой момент.

– Ладно, ладно. – Нарушитель шутливо поднял обе руки вверх.

Кажется, и это движение далось ему с трудом: несмотря на желание разрядить обстановку, он непроизвольно поморщился:

– Застарелый хондроз, знаете ли… Мне просто нужна ещё пара секунд. Всего пара секунд, чтобы…

Дым, валивший из-под смятого капота, стал заметно гуще, и Андреич схватил этого скрюченного чудика уже двумя руками, с силой потащив прочь от опасного места.

– Ты сдурел?! – кричал спасатель, словно вымещая на нем всю безнадёжность ситуации. – Вали отсюда, пока не рвануло! Помощничек…

– Всё равно уже поздно, – сказал странный человек. – На долю секунды не успел, вы мне помешали. Мальчишке теперь придётся…

Он махнул рукой и пошёл за чахлые верёвки ограждения. Моментально исчез, растаял в темноте, которую не пробивали вспышки сигнальных огней. Кто-то крикнул, позвал подмогу, и Андреич ринулся туда. Он сразу забыл о странном человеке.

Когда машины «Скорой» умчались в город, а команда Андреича сворачивала оборудование, устало перебрасываясь ничего не значащими словами, начальник спасателей Денис Крамер спросил своего зама о священнике. И тогда только Андреич вспомнил. Он неопределённо пожал плечами на вопрос, как этот человек оказался на месте происшествия и что он там делал.

– Он говорил… В машине дочка его знакомой…

– Странно, – ответил Крамер, задумавшись. – И таксист настаивал на двух девочках. Может…

– Нет, – покачал головой Андреич. – Видимо, от случившегося у таксиста крыша двинулась. Не было там никаких девочек. Только тело мальчишки. И он…