Читать книгу Психодиагностика - Евгения Романова - Страница 7

Психология личности занимает особое положение среди других направлений в психологической науке, высокая значимость и одновременно сложность этой области психологии очевидны. Вместе с тем состояние современной психологии личности таково, что, несмотря на большую работу, проделанную психологами, философами, социологами по уточнению понятия «личность», до сих пор нет установившегося единого и общепринятого определения этого понятия.

В свое время Г. Оллпорт [321–323] попытался проанализировать многообразие толкований этого понятия у разных авторов и насчитал более пятидесяти различных определений личности. В конце концов все его попытки по результатам такого анализа дать достаточно строгое, инвариантное определение личности закончились тем, что он предложил еще одно, свое собственное, очередное определение, которое так или иначе согласовывалось с его собственным представлением о психологической сущности человека.

Нужно отметить, что такая многозначность, неопределенность психологического содержания понятия «личность» обусловлена не столько слабостью самой психологической науки, сколько объективными причинами, и прежде всего много-аспектностью самого этого понятия: проблемой личности, так же как и проблемами профессионального становления или проблемами профессиональной деятельности, занимаются самые разные специалисты – не только психологи, но и философы, социологи, педагоги, биологи и многие другие, и разнообразие часто несовместимых подходов к этой проблеме объективно ведет к размыванию исследуемого предмета.

Таким образом, можно констатировать, что определений личности много, но согласия между ними пока мало, и поэтому мы предпочитаем называть существующие разработки в области изучения личности скорее не теориями (в силу нечеткости и основных положений, и концептуальной основы таких теорий), а моделями личности или ориентирующими подходами к ее исследованию. Рассматривая эти отечественные и зарубежные разработки, приведем их краткую характеристику.

Наиболее ранней и традиционной для психологии является теория черт личности Г. Оллпорта [321–323]. Создатель и последователи этой теории использовали в своих исследованиях большие статистические выборки испытуемых и применяли трудоемкие методы математической обработки больших массивов данных «объективных» измерений, полученных методом психодиагностических тестов. Однако выявляемая таким образом структура личности, составленная из полученных стабильных статистически выделенных параметров, которые и рассматривались как черты личности, не обеспечивала достаточно устойчивого и достоверного прогнозирования поведения человека. Эта концепция, таким образом, «схватывала» скорее формально-ситуативную и статическую, нежели содержательно-динамическую сторону личностных особенностей человека.

Значительную роль в развитии психологических исследований личности сыграл психоанализ З. Фрейда [289]. Для психоаналитиков школы Фрейда и его последователей характерно особое понимание личности как айсберга, лишь малая часть которого нам видна, а большая часть причинных механизмов поведения скрыта в глубинах бессознательного. Безусловно, опыт психоанализа доказал необходимость признания и адекватной оценки роли бессознательного в психической регуляции человеческого поведения. Множество практически ориентированных исследований убедительно показали, что в организации своей жизни человек стремится к удовлетворению глубинных личностных мотивов и потребностей, среди которых значительное место занимают мотивы удовольствия, агрессивные и половые влечения. При этом обнаружены специальные психологические механизмы взаимодействия сознательного и бессознательного, такие как механизмы цензуры, замещения и защиты, в ходе работы которых очень часто внешнее поведение и вербализация выступают как специфическая маскировка, символичное представление побудительных сил бессознательной сферы.

Бихевиористские теории личности, нашедшие свое отражение в трудах Л. Торндайка, Е. Толмена и др., занимают особое место в истории психологических исследований. В них личность (а точнее, персональные переменные) понимается как некая система, связывающая совокупность ответных действий индивида на стимулы внешней среды, а диагностика личностных переменных основывается на фиксации внешних наблюдаемых реакций на эти стимулы и их совокупности. Результат такого изучения обычно описывается в терминах пары «стимул—реакция». При этом зависимость результата поведения от внутренних субъективных или личностных факторов (таких, как мотивы, интересы, убеждения, переживания и др.) в рамках самих бихевиористских теорий, прежде всего классического толка, не рассматривается и не признается, поэтому собственно психологические образования и особенно такие интегративные, как сознание, остаются вне поля зрения исследователей. Одновременно следует признать, что бихевиористы внесли большой вклад в проблему изучения специальных индивидуальных характеристик – умений, навыков и стереотипов поведения в статичных и стационарных ситуациях [364; 404; 412: 413; 414; 415; 417].

Значительное место в психологических исследованиях вплоть до настоящего времени занимают когнитивные концепции и теории личности. Психологи, придерживающиеся этого направления (Т. Бауэр, С. Шахтер, Д. Келли и др.), поведение личности понимают как функцию внутренних структурных образований, сформированных в процессе взаимоотношений человека с окружающим миром. В результате этих исследований были выделены многочисленные структурные блоки познавательных и исполнительных процессов (восприятие; память разного вида и уровня; процессы принятия решения; программы и планы действия; психомоторные и исполнительные блоки и т. д.) [331; 370; 372; 400 и др.]. Наиболее значительные результаты в этой области получены в исследованиях памяти Р. Аткинсона [327], мышления – Т. Бауэра [331]. В области изучения эмоций известны работы С. Шахтера [400], а личности – Д. Келли [370] и др. К психологам когнитивистского направления можно с известной долей осторожности отнести Р. Кэттелла [336], Д. Гилфорда [355, 356], Т. Эдвардса [348], Г. Айзенка [4–6, 351] и их последователей, которые исследовали личность как систему разноуровневых качеств, сформированных в процессе многосторонней деятельности человека. Как утверждается, за хорошо известными и общепонятными свойствами личности (активный – пассивный, уравновешенный – неуравновешенный, сильный – слабый и т. п.) стоят какие-то общие, генерализованные личностные факторы. К примеру, Г. Айзенк выделяет три таких фактора. Наличие относительно строгих методик, применяемых при изучении личности в рамках этого направления, оправдывает их в прагматическом смысле. Однако низкая внешняя (содержательная) валидность разработанных здесь процедур вызывает серьезные возражения как со стороны теоретиков личности, так и со стороны тех, кто разрабатывает теорию психодиагностических тестов. Вместе с тем тесты Р. Кэттелла, Д. Гилфорда и Г. Айзенка чрезвычайно широко применяются среди практикующих психологов.

Гуманистическое направление (А. Маслоу, К. Роджерс, В. Франкл и др.), содержащее весьма интересные теоретические разработки, концепции и модели личности, утверждает личность как целостное и неповторимое образование [97; 287; 379; 396]. Это направление не отрицает ни роли социальной среды, ни роли биологических факторов, которые, взаимообусловливая друг друга, становятся источником сущностных сил личности. Психологи гуманистического направления резко критикуют как бихевиоризм, так и психоанализ, обвиняя их в потере субъективного мира личности. Главным в личности они считают ее «первичные мотивы», стремление быть самостоятельной, утвердить себя в социальном окружении, самореализоваться, творить самое себя как индивидуальность. Однако, определяя роль социальной среды как враждебной для личности, одним из основных ее (личности) назначений они считают преобразование социального окружения, а если нужно, то не отрицают и необходимость его «разрушения». Становление человека, по их мнению, как правило, протекает и осуществляется в преобразовательной деятельности человека, обусловливающей развитие его индивидуальности, уникальности.

Нельзя обойти вниманием также и дуалистические концепции. Эти концепции очень разнообразны, поэтому строгая их классификация представляет большую трудность. Вместе с тем всех их объединяет признание двух параллельных основ личности, двух ее «природ»: биологической и социальной, между которыми могут существовать сложные взаимообусловленные отношения. Наиболее интересные представители этой концепции понимают личность как совокупность переживаний человека, соответствующих его поведению. Они фиксируют силу переживаний и ищут корреляты поведения или, наоборот, изучая поведение, ищут корреляты переживаний. Представители такого понимания личности (например, С. Розенцвейг) чаще всего применяют тесты прожективного характера [398]. Особое место в их исследованиях занимают неосознаваемые тенденции личности (установки, мотивации, комплексы). Процедурные особенности этого подхода хорошо иллюстрирует тест Роршаха [397].

В то же время в рамках данной концепции, как правило, не учитывается непосредственное влияние текущей ситуации на поведение личности, так как, по мнению ведущих ее представителей, внутренние тенденции психорегуляции могут по-разному проявляться в одной и той же внешней ситуации в зависимости от времени, от состояния личности, от динамики ее установок и т. п. Такой пример легко прослеживается в исследованиях личности с помощью теста Мюррея – ТАТ [383].

В близком отношении к дуалистическим концепциям находится эндогенная концепция личности, представители которой делают больший акцент на химико-биологических и физиологических факторах развития, лежащих в глубинной основе потребностей, мотивации, комплексов и связанных с ними переживаний и отношений человека (К. Юнг, З. Фрейд, З. Кречмер, Ф. Лерш, Г. Айзенк и др.). Однако, в отличие от дуалистических концепций, авторы эндогенной теории часто в своих исследованиях обращаются к самосознанию ребенка и вместе с тем роль сознания сводят к контролю и определенной коррекции врожденных свойств личности. Эти образования, как считается, имеют врожденную основу, однако так или иначе они могут подвергаться изменениям под влиянием среды и воспитания, хотя внутренние силы, побуждающие и направляющие их, всегда доминируют [4; 152; 289; 314; 315; 351; 374]. Одновременно указанные авторы подчеркивают, что строгий контроль сознания нередко становится причиной аномалий психики и поведения.

В отечественной психологии начиная с 20-х гг. значительное влияние и распространение получил так называемый деятельностный подход, широко применяющийся в изучении практически всех сторон психической жизни человека (Л. С. Выготский, В. В. Давыдов, А. Н. Леонтьев, С. Л. Рубинштейн и др.). Сформулированный и обоснованный в ряде работ крупнейших советских психологов деятельностный подход к исследованиям личности своим истоком имеет теорию деятельности и фундаментальный «принцип деятельности» [см. 68; 88; 162; 247].

Отправной точкой этого подхода, исходящего из конкретизации принципа деятельности, является утверждение о том, что личность развивается, проявляется и изменяется в деятельности. При этом, правда, сама деятельность понимается весьма широко; это и предметная деятельность, и работа сознания. Деятельность формирует сознание, а сознание, в свою очередь, формирует деятельность. При этом сознание также трактуется в расширительном смысле: оно включает в себя образы, установки, мотивы, интересы, знания, умения, навыки и т. д. Важный компонент деятельности – условие, под которым понимается среда, орудия труда, отношения людей, разнообразные предметные и социальные требования к личности. Личность, как утверждают сторонники этого подхода, представляет собой систему, и системные качества личности являются результатом широкой социальной, внешней и внутренней, умственно-нравственной деятельности человека.

Нужно сказать, однако, что в таком понимании личности в деятельностной теории личности практически не остается места для рассмотрения анатомо-физиологических особенностей человека.

Признавая несомненные теоретические достижения, полученные в рамках деятельностного подхода, мы хотели бы отметить здесь, что, на наш взгляд, практически полное отрицание биологических, организменных оснований личности не вполне правомерно, так как без них не только формирование личностных качеств, но и организация самой деятельности становятся невозможными. При отрицании анатомо-физиологических качеств и свойств мы «лишаемся» индивида – самого носителя как этих, так и других, собственно психологических, свойств, который, согласно теоретической трактовке этого понятия в ленинградской школе психологов, в действительности выступает определителем многих сторон индивидуальности (см. Б. Г. Ананьев [12–15]). Однако высказанное замечание не служит препятствием для утверждения о том, что «деятельностная теория» справедливо считается одним из наиболее развитых и продуктивных подходов к изменению личностных особенностей человека и к практической психологической диагностике личности.

Одной из популярных в отечественной психологии в последние годы становится так называемая диалогическая концепция личности, развиваемая в русле диалогического подхода к культуре в работах М. М. Бахтина [30]. По мнению многих его последователей, автор указанного подхода занимает в мировой культуре особое место. Формально числясь «по филологическому ведомству» и занимаясь прежде всего проблемами эстетики словесного творчества, он тем не менее оказывает своими работами сильное влияние на все сферы гуманитарного знания.

М. М. Бахтин не имеет работ, специально посвященных психологическим исследованиям. Также у него нет публикаций, в которых содержалось бы его понимание личности в более или менее развернутой форме. Вместе с тем можно с достаточным основанием принять за таковое его общее определение субъекта (личности) в межсубъектных отношениях: конкретность, целостность, ответственность, неисчерпаемость, независимость, открытость — вот важнейшие характеристики субъекта, важнейшие составляющие личности в его «философской антропологии». Выделенные характеристики он раскрывает следующим образом:

♦ конкретность – это конкретное, персональное и незаменимое место человека в его реальной жизни;

♦ целостность – это собственно субъектность, собственная активность личности;

♦ ответственность предполагает, что личность осуществляет свою «личностность», принимая ответственность за свое бытие и поступая в соответствии со своим положением в мире;

♦ неисчерпаемость, как качество, подчеркивает известную незавершенность каждого человека, каждой личности;

♦ открытость означает, что личность живет «изнутри», но ориентирована «вовне», открыта миру, и прежде всего миру вещей.

Заинтересованно относится к идеям М. М. Бахтина практическая психология, которая привыкла иметь дело с живым человеком и которая с большим пониманием и вниманием прислушивается к теоретическим рассуждениям Бахтина, поскольку в них содержатся полезные для практики принципы диалога и диалогического понимания личности.

Главная идея научных школ Б. Г. Ананьева [12–15 и др.] и B. C. Мерлина [182] заключается в том, что в симптомокомплексе характеристик личности сложно взаимодействуют компоненты разных уровней, и взаимосвязи эти не закреплены раз и навсегда в зависимости от различия типов личности, но являются многовариантными. Одно и то же свойство более низкого уровня может стать компонентом разных свойств более высокого уровня. Более того, даже если в ходе интеграции образуются комплексы, концептуально одинаковые, то вовсе не обязательно, что они должны совпадать по количественному выражению параметров и даже по знаку. Эти теоретические положения, нашедшие выражение в системной модели личности, получили убедительное подтверждение во множестве эмпирических исследований на громадном контингенте испытуемых [220].

Близкая по общему смыслу, но несколько иначе конкретизированная в концептуальном и структурном отношении теория и модель личности предложена в работах К. К. Платонова [208]. Он также рассматривает личность как динамическую систему и в ее общей структуре выделяет четыре специфические подструктуры, составляющие общий контур личности.

В первую подструктуру входят социально обусловленные черты личности: направленность в ее различных формах, моральные качества, ценности и предпочтения личности и т. д. Основу психологического механизма реализации этой подструктуры личности в деятельности составляет мотивация в виде влечений, стремлений, интересов и т. п.

Во вторую подструктуру входят знания, навыки, умения, привычки, приобретенные личностью и существенным образом влияющие на эффективность ее профессиональной деятельности. Выявление элементов этой подструктуры является одной из задач профотбора по уровню подготовленности.

Третью подструктуру личности образуют индивидуальные особенности отдельных психических процессов, в том числе ставших свойствами личности. Их учет является необходимым условием определения профпригодности для большинства современных профессий. Но, как неоднократно указывалось, в том числе и в наших работах [236; 239; 243 и др.], ограничиваться только оценкой этой подструктуры – значит осуществить неправомерную подмену личности в целом одной, хотя и очень важной, подструктурой ее свойств.

В четвертую подструктуру входит совокупность организменных (или, как иногда говорят, органических) свойств.

В целом можно сказать, что К. К. Платонов предложил оригинальную теоретическую концепцию динамической функциональной структуры личности, которая базируется на признании динамизма и единства личности, взаимосвязи ее черт, относящихся ко всем четырем ее подструктурам: направленности, опыту, индивидуальным особенностям психических процессов и биологически обусловленному базису индивидуальности. На основе этой концепции он разработал метод социально-психологического изучения личности, который получил наименование метода обобщения зависимых характеристик и который широко используется в настоящее время в целом ряде прикладных направлений практической психологии [208].

При рассмотрении человека в познавательном контексте представители самых разных областей знания – философы, биологи, медики, искусствоведы, политики и т. п. – так или иначе стремились построить подходящую классификацию людей для того, чтобы можно было более успешно решать те или иные исследовательские или практические задачи. Конечно, в основание такой классификации хорошо было бы положить точную, научно обоснованную и измеримую модель «личностного устройства». Однако на первых этапах для достижения своих целей специалисты в области человекознания довольствовались подходящими решениями в этой области в виде «типологий личности». Можно отметить, что такая типология была призвана описать те или иные типы личностей, которые устойчиво повторяются среди множества индивидуальностей. Очевидными, но все же требующими своего научного обоснования критериями для такой классификации, для дифференциации на типы, служили самые различные основания: расовые и культурные различия, антропометрические особенности человеческого организма и особенности течения различных нервных процессов, характеристики темперамента и интеллекта, особенности воли, характера, социальных установок и индивидуальных ценностей и т. д.

Решение проблемы профессионального становления человека может быть успешно осуществлено лишь с помощью психологически грамотного представления «психологического портрета» личности, основанного на подходящей (с точки зрения практической задачи) целостной модели личности с учетом динамических взаимосвязей всех личностных подструктур.

С указанной точки зрения одной из наиболее подробно описанных и хорошо известных зарубежному читателю типологий личности явилась психологическая типология К. Юнга [314; 315]. Опубликованная впервые в 1921 г., она предстала как практическое продолжение его теории личности и практически сразу получила признание специалистов: завоевала популярность не только теоретиков, но и практиков, и с пристальным вниманием изучается в психологически ориентированных профессиональных учебных учреждениях и по сей день.

Типология К. Юнга опирается на обширное исследование культуры человека начиная с античных времен до нового времени. Глубокий анализ представлений о типологиях личности, существовавших в искусстве, философии, психологии, позволил ему выдвинуть общую концепцию экстра- и интроверсии, представляющую собой сложнодиалектическое единство осознанного и неосознанного, активного и пассивного в целостной структуре личности.

Вместе с тем в основание этой концепции легли сложившиеся в психологии начала XX в. представления о доминировании базовых психических функций внутри общей структуры психики: мышление и интуиция, ощущения и чувства.

Таким образом сформировались восемь фундаментальных типов личности как простая логическая комбинация указанных оснований:

♦ экстравертированный мыслительный;

♦ интровертированный мыслительный;

♦ экстравертированный чувствующий;

♦ интровертированный чувствующий;

♦ экстравертированный ощущающий;

♦ интровертированный ощущающий;

♦ экстравертированный интуитивный;

♦ интровертированный интуитивный.

Немецкий писатель-романист О. Шмиц писал, что «система Юнга дает возможность психоанализу стать на служение развитию человечества», а знаменитый профессор синологии Р. Вильгельм так отзывался о работах К. Юнга: «…оставляя открытым вопрос, нашел Юнг истину или нет, следует признать, что в настоящее время нет вообще ни одного психолога, который мог бы сравниться с ним как в практической проницательности, так и в теоретической глубине, смелости и беспредрассудочности. Его учение являет собой полнейший переворот в психологии, которому фрейдианство дало лишь крайне односторонний толчок».