Читать книгу Агапе. Роман длиною в жизнь - Евгения Саженцева - Страница 9

Вера не хотела впадать в истерику, ей нужно было перевести эмоции в действие. Конечно, она уже не могла вернуть своего друга и ничем ему помочь тоже. Но перевести чувство утраты хоть в какое-то дело было в ее силах. Лучше всего было бы помолиться дома за упокой души Игоря, тем самым отдать душе ту духовную помощь, которая была ей необходима. Отдать душе духовное через материальное действие. Душа после смерти не может действовать, ей нужна помощь близких и родных.

Но Вера забыла об этом, она металась и решила отдать душе материальное, искать виноватых. И это вряд ли нужно было душе Игоря, а скорее самой Вере.

Сначала она мигом примчалась к маме Игоря. Мама И. крепко обняла Веру и сказала, что Игорь ее всегда очень жалел. Веру немного удивили ее слова. Ей хотелось спросить, почему жалел, ведь она себя всегда считала счастливым человеком. «Быть может жалел, потому что я одна воспитывала дочь, – думала Вера, – но я сама приняла это решение, сделав ЭКО, и никогда не имела раскаяния или материальной нужды, а только одну радость. Наверное, Игорь тоже не до конца знал и понимал меня. Впрочем, как оказалось и я его не знала, хоть и считала лучшим другом». Вера не стала спрашивать о себе, отключила эгоизм. Ей было важно сейчас другое. Причина смерти. Нет, конечно ей уже стало известно об эвтаназии, которая в то время, когда жила Вера, была обычной процедурой добровольного ухода из жизни неизлечимо больного. В 2029 эвтаназия уже практически была в любой стране. Но Вера не знала никогда, что Игорь болен. Да и сама эвтаназия не сочеталась в ее представлении с Игорем. Ей казалось, что именно он бы боролся до конца. Он бы победил болезнь.

Мама И. и Вера сели на кухне за столом и держали руки друг друга.

– Расскажите мне пожалуйста, что случилось. Я до сих пор ничего не понимаю, -начала Вера.

– Игорь давно был болен. И очень серьезно. Врачи сказали, что остался год или два. Они предложили сделать эвтаназию и он согласился. Подписал документ, – вытирая слезы платком, говорила мама И., – а сегодня его отпустили добровольно из жизни.

– Простите, но я не могу в это поверить. Мне кажется, его заставили, – чуть крепче сжала Вера руку мамы И., – я очень вам соболезную. Это самое большое горе для матери. Но… это как страшный сон и в моих представлениях Игорь бы не пошел на это добровольно.

– Нет, увы. У него не было другого выхода. У нас нет больниц, где бы он смог лечиться, таких больных в наше время уже не лечат, а на работу не берут. Он не хотел сидеть дома и ждать смерти, – мама И. перестала плакать и серьезным тоном обратилась с просьбой, – похороны назначены на завтра. Я очень надеюсь, ты приедешь попрощаться с Игорем.

Вера не любила похороны, она не хотела смотреть на того Игоря, в котором угас тот свет, который он излучал при жизни. «Этот свет вернулся туда, откуда пришел, – думала Вера, – и его уже нет с нами». Но она многозначительно кивнула головой. Дальше Вера ничего не говорила, а ее внутренний диалог продолжался. Она не могла поверить, что Игорь, ее веселый лучший друг мог согласиться на эвтаназию.

Вера никогда не одобряла закон о возможности добровольно уйти из жизни тяжелобольному.

Государство будто способствовало, чтоб люди умирали и меньше рождались в 2019 году: почти до конца разрушенный институт брака, общая безнравственность, отсутствие каких-либо пособий детям, отмена пенсий пожилым и эвтаназия, – как пик безразличия к человеческой личности и жизни. Человек потерял право на достойную жизнь, зато обрел право на скорую смерть.

Вера как-то раз даже обсуждала этот вопрос с Игорем, но он не подавал вида, что его это каким-то образом волнует. Вера говорила тогда горячо и была готова спорить: «Вместо того, чтобы обеспечить людям достойную жизнь: предоставить к примеру больницы, в которых бы таких людей пытались лечить; условия для жизни в последние годы тяжелобольному, – они попросту убивают людей. Конечно, так проще. Проще, чем оплачивать лечение, предоставлять палату… проще убить. Наше государство ничего не хочет делать. Оно лишь убивает свой народ». Игорь слушал внимательно, кивал головой, но свое личное мнение не выражал. Держал глубоко в себе боль.

Вера попрощалась с м. Игоря и продолжила поиски истины. Ей по-прежнему не хотелось сидеть сложа руки и плакать, Вера чувствовала, что должна действовать, хоть и действовать было по сути поздно. Но ее сердце, верящее в то, что возможно найти справедливость на этой земле, докопаться до правды, наказать виновных, не могло сдаться.