Читать книгу Обручённая со смертью. Том 2 - Евгения Владон - Страница 2

Туалет для прогулки? Да кто вообще так сейчас выражается? Произнеси нечто подобное перед моими сокурсниками, тут же поднимут на смех истеричным рыготанием. Правда мне было совершенно не до смеха.

Я могла злиться, клацать зубами, в попытке укусить себя за локоть, да, в принципе, что угодно вытворять и как приспичит выкаблучиваться, но только что мне это даст? Может ещё устроить одиночный пикет-забастовку, усевшись на пол в чём мама родила с нарисованным (чем?) в руках «плакатом» на спинке комбинации «Правду или вечное забвение!»? Серьёзно? Ещё для полного счастья пропустить прогулку по Парижу? НЕ-ДОЖ-ДЁ-ТЕСЬ!

Ну да, признаюсь, вертелись в моей голове всякого рода непотребные мыслишки на пространные темы, но задерживались они там ненадолго. Сложнее было с завтраком, ибо Найджел предпочёл меня оставить в одиночестве с недожёванным во рту куском круасана, прямо напротив смотрящей на меня с расстояния двух километров Эйфелевой красавицы. В общем, мой бунтарский пыл уже тогда ощутимо поубавился. А есть (тем более на свежем воздухе) хотелось неслабо. Так что, да! Пришлось вначале проглотить огромный комок обиды, а уже вслед за ним очаровательные мини-порции экзотических блюд, которые раньше я могла рассматривать только на фотографиях в интернете. Даже спросить теперь было не у кого в каком из трёх ресторанов отеля они были заказаны, соответственно, поданы в наш номер и из чего, собственно, вообще сделаны.

Ладно, чёрт с ним! Главное, что вкусно, поперёк горла ничего не стало, и я ни разу не подавилась. И на том спасибо.

С ванной комнатой тоже никаких проблем не последовало. Раздражало только одно, я нигде не видела Астона, хотя успела заглянуть после ухода с террасы чуть ли не во все двери номера, кроме одной единственной, которая мне так и не поддалась, потому что была заперта. Благодаря дверному глазку и её соседству с гардеробной я и сумела выяснить, что это вход-выход из самого номера при чём сразу на лифтовую площадку. Хотя, мыслей – выскочить куда-нибудь прямо так в халате (а почему бы и нет?), чтобы устроить на всю гостиницу кипишь с воплями «Помогите! Меня похитил инопланетянин!» почему-то так и не возникло. Я ведь могла это сделать ещё на террасе. Тем более прямо напротив, всего-то где-то в двадцати-тридцати метрах от гостиницы, торчал шпиль какой-то готической церквушки. Ни дать, ни взять – классика жанра. А вдруг в ней находился какой-нибудь представитель нашего человеческого ордена каких-нибудь тайных Тамплиеров-Иллюминаторов, посвятивших всю свою жизнь борьбе с внеземной нечистью? И, о чудо, он может знать русский язык, хотя английским владеть по любому обязан (по крайней мере, так утверждают все голливудские фильмы). Правда, дальше банальных фантазий на эту тему у меня не пошло, ибо шутить с Астоном не очень-то и хотелось, особенно в чужой стране, где наших соотечественников в последнее время не слишком-то и жаловали. Да и выглядеть в глазах местного персонала чокнутой рашкой совершенно не тянуло. Если и позориться, то как-нибудь иначе, с шиком и фейерверками.

Так что вернулась я в ванную почти не солоно нахлебавшись (если не считать съеденного мною до этого очень сытного завтрака). А так как Найджел опять решил играться со мной в прятки (возможно ОПЯТЬ откуда-то за мной пристально наблюдая), то и я не стала никуда торопиться, набирая в ванную горячую воду и попутно разглядывая на большой мраморной столешнице с огромным почти на всю стену зеркалом все имевшиеся там флакончики, мыльницы и прочие разности вроде оригинальных смесителей и надраенных до зеркального блеска белоснежных умывальников. Ну а что? Русо-туристо – дикари по неволе. И мне ведь надо было убедиться, что это действительно всё наше, земное, а не очередная виртуальная обманка в Палатиуме Астона.

Хотя не могу не признаться, ванная была настоящая, очень удобная и обалденно приятная, особенно в окружении оранжереи из живых орхидей. Надо будет по возвращению попросить Ная устроить в моей купальне похожий цветник, если не круче. Что ему стоит взмахнуть своей волшебной палочкой (нет, не той, что вы подумали, извращенцы!) и «наколдовать» что-нибудь эдакое – вечно цветущее, пахнущее и обязательно с порхающими бабочками. Да! Излучающих волшебное свечение, которое бы осыпалось с их крылышек во время полёта разноцветными искрами. Ну разве я не гений? Согласитесь же! Иметь такие возможности и так скучно жить?!

Но пока мы на Земле, и я уже успела довести Адарта до лёгкого белого каления, с наглостью в своих желаниях пока повременю. Честно говоря, я всё мечтала выпросить у него какой-нибудь задрипанный планшетик или запароленный чуть ли не на всех сайтах мира ноутбук, чтобы хоть немножко узнать о происходящих в мире событиях, ну и, естественно, что-нибудь о моём родном городке и родителях. Как они там хотя бы? Скучают? Вспоминают? Или же вообще ведать не ведают о моём существовании?

Как же всё сложно! И хрен спросишь теперь с ходу, чтобы не получить в ответ «Домашним питомцам не пристало разговаривать на человеческом языке, да ещё и задавать какие-то вопросы!»

Поэтому и приходилось пока что довольствоваться малым… Правда я явно погорячилось. Едва ли пентхаус в пятизвёздочном отеле Парижа – это малое и наименьшее. Ну, да, сервис-обслугу мне по отсутствующим здесь телефонам не вызвать и вообще никуда не позвонить, но кто сказал, что мне запрещено получать наивысшее удовольствие от окружающей меня земной роскоши и предстоящего похода по городу влюблённых? Правда, гулять придётся под бдительным надзором своего похитителя. Но разве я не женщина, в конце-то концов! Пора учиться брать быка за рога, тем более такого красивого «быка», явно не лишённого нашенского тщеславия и некоторых качеств, присущих лишь земным обладателям Y-хромосомы. Сегодня он уже успел приоткрыть завесу над многими из своих человеческих сторон, показав лицо вполне себе уязвимого мужчины. Так что, если захочет, он вполне может быть и обаятельным, и милым, и даже романтичным!

Конечно, он мог лишь подыграть (эдакой мимической мимикрией), чтобы я могла чувствовать себя спокойней, свободней и как дома. Ну, а вдруг? Вдруг и такие, как он не лишены человеческой эмпатии? Он же сам говорил, почему они не подпускают к себе людей ближе, чем на пушечный выстрел. Потому что боятся перенять нашу человечность, ведь она по своей сути, как ментальный вирус – достаточно вспомнить примеры, когда люди селили в одном вольере с опасными хищниками беспомощных котят или щенков и какая потом возникала крепкая любовь между первыми и вторыми. А что уж говорить про наивысшую расу цессерийцев, чью эволюцию нам не догнать ещё и через миллион веков. Они ведь не просто так прячутся и ограждаются от нас, да и жестят в сексуальных играх по-чёрному – не дай бог допустить какие-нибудь щенячьи нежности и сопливую романтику, это же всё! Конец многовековой репутации бездушных убийц и воинствующих захватчиков.

Шутки шутками, но когда тебя до остановки сердца «залюбливает» в постели подобная машина смерти, тут уж далеко не до смеха. Так что мне не нужно напоминать, кем по своей сути являлся Адарт, и на что он способен в моменты безудержного «гнева» (надеюсь, никогда его в этой стадии так и не увижу!), поэтому… Лучше засунуть свои собственные обиды и неуместную гордыню куда подальше и вернуться к плану А. Правда, понятия не имею, что это за план и откуда он вообще взялся, но звучит, как это ни странно, вполне даже недурно. План по захвату Адарта-Астона, потому и А. Он ведь что-то говорил про свою благодарность за подаренные ему силы. А что, если с выбросом мощного эмоционального всплеска они также поглощали у своих жертв и их эпматию, просто как-то её научившись отфильтровывать или же использовали отупевших ещё и одноразовых секс-рабов, которые едва ли пылали к своим убийцам большой любовью и привязанностью. И если я действительно какая-то особенная, то, кто знает, что из меня успел вытянуть Найджел в наше последнее эро-безумство, а то и чем-то попутно от меня «заразиться»?

Хорошо-хорошо! Я всё прекрасно понимаю! Мне просто захотелось пофантазировать на эту тему. Но, кто сказал, что такого не может быть в принципе? Я вот раньше не верила в существование вампиров и НЛО, а теперь… Теперь тоже с большой натяжкой в них верю, но, разве не бытие определяет сознание?

Так что вылезла я из ванной уже со слегка оформившимся в голове предстоящим планом действий. Хотя, по правде говоря, вся его структура состояла лишь из одного пункта – действовать по мере обстоятельств и как придётся, вернее, как подскажет тебе твоя человеческая смекалка. Не даром у нас говорят «дуракам везёт». Пусть мне и везло в последнее время, как утопленнику, но разве не всё в нашей жизни познаётся в сравнении?

Но спешить всё равно не хотелось. Да и куда, собственно говоря? Сейчас не лето, с утра на улицах ещё довольно прохладно, солнышко недостаточно высоко поднялось и недостаточно сильно светит…

Может оттого намеренно и тянула по времени? Не совсем специально, конечно, но, уверенным быть ни в чём нельзя, особенно в таких вопросах и особенно, когда ты слегка обижена. Поэтому (быть может, а может и не поэтому) я никуда не торопилась. Неспешно принимала ванную, неспешно вытиралась. С волосами, кстати, у меня никогда быстро ничего не получалось. Пока промокнёшь полотенцем, пока расчешешь и подсушишь феном – это же целое дело! А ещё надо придумать, что с ними сотворить после – заплести в косу или соорудить незамысловатую причёску.

В гардеробной, кстати, тоже пришлось задержаться, ещё и потому, что там находился туалетный столик с зеркалом на полстены. И он был не пустой, как и сама гардеробная. Там тоже находилось много чего интересного и полезного, как на столешнице, так и в ящичках, например, дорогостоящая косметика, разложенные по фулярам украшения и несколько гранёных флаконов с разливными парфюмами. В общем, сложно было пройти мимо всего этого добра, не понюхав, не рассмотрев, как следует, и частично не опробовав. А уж для моего-то пытливого ума какое раздолье. Что уж говорить об ожидающих на вешалках нарядах и стильных туфлях на обувных полках? Всё равно, что попасть в какой-нибудь бутик с брендовой одеждой, зная наперёд, что тебя оттуда не выгонят и даже разрешат уйти в одном из приглянувшихся комплектов от какого-нибудь Дольче-Габбана или сразу от Диор. Хотя, что-то мне подсказывало, если я начну проверять лейблы на всех имеющихся здесь вещах, то едва ли найду что-нибудь ниже Versace или Giorgio Armani.

Поэтому, первым делом сфокусировала внимание не на этикетках, а на цветовой гамме и фасоне демисезонной экипировки, подходящей, по моему мнению, (да и вкусу, само самой) для прогулок по Парижу. Без интернета, кстати, весьма сложное занятие. Нигде не посмотришь, что сейчас носят в столице европейской моды и насколько соответствует выбор в данном «шкафчике» предпочтению большинства местных горожан? И если я вдруг оденусь, как какая-нибудь Одри Хепберн, не сильно ли я буду выделяться на фоне большинства, как и привлекать к себе излишнее внимание? А может, как раз это мне и надо – выделяться и притягивать к своей «скромной» персоне как можно больше взглядов?

Мои губы растянулись в коварной ухмылке, а рука потянулась… эмм… к текстурному платью насыщенного бордового цвета, вроде как и незамысловатому по крою, но весьма и весьма очаровательному. Всё очарование держалось на его оттенке, облегающем и приталенном верхе и расклешённой юбке до середины бедра. Никаких глубоких вырезов, разрезов и совершенно лишних броских элементов. Простенько, со вкусом и одновременно шикарно, особенно если у тебя стройная фигурка и длинные ножки, всё, как у меня. А для ножек, святое дело, подобрать не менее шикарные замшевые туфли в тон платью, на высоком и только толстом каблуке (ибо шпильки, пардоньте, для меня самоубийство!). Кажется, сегодня у кого-то усилится комплекс неполноценности к своему росту. Но не думаю, что меня это должно чем-то опечалить. Главное, возвышаться над чужими головами с той самой целью, которая меня сейчас больше всего и интересует.

Кстати, какой ещё контрастный цвет может привлечь постороннее внимание? Может белоснежно белый? Вот этот жакетик без пуговиц с расклешённым низом вполне себе даже очень ничего. А на закуску… что-нибудь специально для Астона. Эдакий контрольный. В виде страшно сексуального нижнего белья и тоже вызывающе бордового оттенка. И чулочки! Гладкие, как атлас, можно даже телесного цвета. ДА! И пояс для чулок! Для такого дела, не поленюсь, накручу волосы в пять волнообразных локонов и изрисую лицо относительно броским макияжем. По крайней мере, помаду выберу под цвет платья. Гулять, так гулять. Можно и перчатки поискать. Беленькие!

А где сказано, там и сделано. У меня даже дыхание малость спёрло, когда я наконец-то во всей своей очешуительной красе выплыла из гардеробной, точь-в-точь как та царевна-лебедь со звяздой во лбу. Ещё и сумочку (белую, конечно же!) не забыла прихватить. А куда без неё? То, что ключей, паспорта и телефона у меня не имеется, ещё не значит, что мне не пригодятся дамские вещички первой необходимости, даже если за весь день я ни одной из них так и не воспользуюсь. Куда печальней, когда они так нужны, а ты ничего с собой не прихватила.

– Ещё пара минут, и пришлось бы заказывать обед в номер.

Теперь понятно, почему я так разволновалась, когда выходила в гостиную. Каким-то энным чувством (не исключено что и шестым) ощутила, что Он уже здесь. Рядом! Только протяни руку. И сколько не пытайся себя до этого настраивать, всё равно дышать ровно не получится. Достаточно прочувствовать его близость и увидеть через пару секунд воочию, как всегда шикарного и при полном параде – безупречного британца в Париже, ибо русо-туристо до него, как до нам до его Цессеры автостопом. А ведь только добавил к предыдущему комплекту пиджак, обулся в стильные, абсолютно новые кожаные туфли и (о, да!) натянул на руки автомобильные перчатки с прорезями. У меня не то что лёгкие в трубочку скрутило, а ошалевшее сердце уже готово было выпрыгнуть из горла, особенно, когда он окинул меня с головы до ног задумчиво сканирующим взглядом без намёка на восхищение или маломальское одобрение в отмороженных глазах. Тут уж точно в самую пору провалиться сквозь пол.

– Надеюсь, ты знала, на что шла, когда выбирала данный комплект. – и поди разбери, что он вообще имел в виду. Так и хочется порой его треснуть чем-нибудь со всей дури. Жаль, что в такие моменты у меня начинали сильно дрожать руки и резко слабели коленки. А у бурных чувств, как говорится, всегда неистовый конец. Поэтому силы целесообразней поберечь и поднакопить. Тем более у нас впереди целый день.

– Ну… паранджи в гардеробной я не нашла, да и не помню, чтобы мусульманство принимала. Между прочим, кто-то обещал мне большой подарок, а вместо праздничных шариков и больших букетов алых роз, я почему-то наблюдаю чью-то кислую физиономию.

Попытка не пытка, ну а вдруг?

– Я к тому, что в такой обуви большие расстояния преодолевать будет несколько проблематично.

Кажется, я как-то пропустила тот эпизод (видимо отвлеклась на разглядывание своих шикарных туфель, сравнявших меня по росту даже с Астоном), когда мужчина сократил между нами разделявшую до этого дистанцию в пару шагов. Вот теперь моё сердце окончательно сорвалось с тормозов, а мой самоконтроль так и вовсе приказал долго жить. Да и какой к чёртовой бабушке самоконтроль, когда на тебя прямо в упор, глаза в глаза смотрит самая жуткая и практически ничем неубиваемая секс-машина. Достаточно вспомнить, что он вытворял со мной совсем ещё недавно в своём летающем в стратосфере Дисней-Лэнде, недавняя дрожь в коленках покажется лёгким недомоганием.

Я даже не знаю, как это вообще назвать. Ознобом, внутривенной и внутриартериальной атакой материализовавшихся в жидкий азот эмоций, а сверху – налипающий и просачивающийся под кожу кокон ультраосязаемой близости Адарта? Если бы не последнее с исходящим от Найджела запахом утончённых парфюмов, я бы точно решила, что у меня разыгралось воображение, атакующее время от времени мой шаткий рассудок чересчур красочными и чрезмерно бурными галлюцинациями.

И как тут вообще отвечать, если твой взгляд невольно залипает на безупречных чертах антропоморфного божества, особенно на его плотно сжатых губах, которые не так давно целовали тебя… Весьма много где целовали… Про скрытый за ними язык, просто промолчу.

– Нуу… знаешь ли! – в такие моменты очень сложно подбирать нужные слова, а ещё сложнее озвучивать их вслух, ибо лихорадящей дрожью пробирает не только по суставам, голос так же предательски срывается под внутренним набатом одержимого сердца, выдавая на раз твоё истинное состояние. Хотя, чего, спрашивается, переживать-то об этом? Чтобы Астон не знал, что со мной творится? Да он буквально играл по моим эмоциям и оголённым нервам, как по натянутым струнам, без какого-то ни было на то усилия. Любое движение с его стороны, самый незначительный намёк, и я попросту, неосознанно, шагну в этот смертельный омут, как камикадзе в жерло действующего вулкана. Я уже чувствую, как меня обдаёт его пульсирующим жаром, а мою кожу лижут жадные языки невидимого пламени собственного безумства.

Как же всё это сложно! Почему нельзя отключить свою человеческую сущность и её же непомерную слабость хотя бы на пару часиков? Они же предавали меня, буквально превращая в непонятное нечто с частично отключённой соображалкой.

– Стильных кроссовок под данный ансамбль я так и не нашла.

– Там есть туфли на низком каблуке и даже без каблука.

– И упустить такую шикарную возможность сравняться с тобой по росту? К тому же… – не знаю почему, но мне было очень сложно отвести взгляд от его губ со столь опасно близкого расстояния. Я даже с придыханием провела кончиком языка по уголку своего рта, очень осторожно, чтобы не смазать матовый слой тёмно-бордовой помады. Просто так. Безо всяких задних мыслей. – Мы ведь всегда можем заскочить где-нибудь по дороге в обувной бутик и прикупить парочку теннисных туфель? Я права или я права?

И кто-кого тут, спрашивается, пытается соблазнить? При чём я прекрасно понимаю, что мои собственные шансы сделать что-то со своей стороны – до ничтожного мизерны.

– Тебе так не терпится пошиковать на глазах у изумлённых парижан?

– Учитывая, что не я покупала все эти платья? – я сделала вид глубокой задумчивости, но ненадолго. Изображать не то, что чувствуешь, когда к твоей талии на спине прижимается широкая и властная ладонь самого опасного на Земле мегасовратителя?.. занятие, скажу я вам, не из лёгких.

– Там есть и менее… вызывающие модели.

– Хочешь, чтобы я вернулась и переоделась? – я даже было сделала нечто похожее на движение в сторону гардеробной, эдакий мышечный импульс, который закончился более усилившимся на моей спине давлением руки Астона. И не только этим. За ним последовал властный жест, благодаря которому меня взяли и попросту впечатали в стоящего напротив мужчину. А я и пикнуть не успела, разве что ошалело выдохнуть и упереться ладошками в его каменную грудь. Остальная моя нижняя часть тела вдавилась в нижнюю часть тела Найджела, из-за чего мои коленки ещё сильнее затряслись, а между ног запульсировало и заныло от мощных приливов вскипевшей крови – мгновенной реакцией на крайне ощутимое давление его твёрдого низа «живота» о мой лобок.

– Я хочу отодрать тебя на сухую за каждое сказанное мне поперёк слово и наконец-то покинуть этот грёбаный номер и отель. Но, боюсь, на сухую уже на вряд ли получится, да и по-быстрому едва ли выйдет, учитывая, сколько мне придётся шлёпать тебя по заднице, чтобы там действительно что-то осталось до окончания этого дня.

И вот какого он мне всё это выговаривает практически в самые губы? Его угрожающий голос не то что звучит в моей голове, обжигая мне лицо и большую часть прифигевшего сознания, он буквально вибрирует в моём теле будоражащими вспышками острого возбуждения, бьющими словно на поражение по моей изнывающей киске. И кстати, он прав. На сухую на вряд ли бы получилось, поскольку я уже чувствовала скользящие по складкам припухшей вульвы далеко не скудные «капли» интимной смазки. Надо было всё-таки воспользоваться ежедневными прокладками. Как я могла забыть о таком?! Находиться весь день рядом с Астоном, пусть и на людях, и надеяться, что моего сознания и тела не заденет ни его рука и ни единой мысли о том, что он сделает здесь со мной сразу же по возвращению с прогулки?

И про «быстро» – зря он сказал. Я вообще не представляю его делающего ЭТО по-быстрому. В памяти сразу же всплыл эпизод из совсем недалёкого прошлого, где он вроде как «по скорому» под деревом насаживал меня на свой член, преследуя при этом лишь одну извращённую цель – довести до бурной разрядки интервальными проникновениями свою далеко не сопротивляющуюся жертву, от которых у той и без оргазмов всё плавилось изнутри или сводило беспрерывными судорогами – микро-вспышками запредельного наслаждения. И длилось сие срамное безобразие далеко не пять и не десять минут.

– Поэтому, так уж быть. На первый раз прощаю. – и, само собой, проговаривая мне это чуть ли не в рот, пока меня, словно разрядами сладкого тока режет по эрогенным узлам и притапливает вместе с рассудком периодическими приливами греховного жара. – И то, только в долг твоему сегодняшнему празднику. Лови момент с бонусами, пока ещё можно и пока я относительно добрый.

Последовавший шлепок по моей ягодице не то что не привёл меня в желаемые чувства, а, скорее, ещё больше вогнал в обжигающую краску смущения и не меньшей хотелки – остаться в номере хотя бы ещё на часок другой. Но ждать от Адарта такой щедрой поблажки?.. Если он и собирался меня чем-то наказать, то данный поворот событий по сути и являлся самым жёстким от него наказанием.

Чёртов садист!

* * *

А вообще, зря я на него дулась целых четыре минуты – ровно столько, сколько нам понадобилось для того, чтобы спуститься на лифте и по небольшому лабиринту переходов в безумно роскошный вестибюль гостиницы. И это я ещё не видела воочию сами рестораны (один из коих занимал внутренний дворик-террасу на открытом воздухе), зоны отдыха и прочие салоны отеля, на фотографии которых я насмотрелась ещё в интернете вместе с Люськой Захаровой, истекая попутно на экран компьютера обильно капающей слюной. В таких местах думать о чём-то отвлечённом просто нереально. Вот и у меня не получилось, тем более ступая по зеркальному мрамору паркетной мозаики под ручку с таким шикарным кавалером, как Найджел, рядом с которым не то что дышать нормально не получается, но и отвлекаться подолгу на что-то другое.

И, похоже, мой коварный план удался. На нас оборачивались и глазели встречные постояльцы и персонал отеля, точь-в-точь, как и я выворачивала шею, чтобы рассмотреть окружавший нас интерьер. При чём поди разбери, на кого из нас обращали внимание в первую очередь. Не исключено, что и на обоих, хотя, по идее, должны были в своё время насмотреться здесь на много чего и кого. Интересно, как часто тут останавливаются мировые звёзды кино и шоу-бизнеса? И как часто тут бывал сам Астон?

Жаль я так и не удосужилась хотя бы ознакомиться с основами французской грамматики, ибо училище и Люська, как правило, мешали любому рвению научиться чему-то дополнительно новому, при чём вполне полезному, а то и жизненно необходимому. Даже поговорить тут, получается, не с кем, если только не наткнёшься случайно на русскоязычных туристов или, на худой конец, иммигрантов в энном поколении. Правда, последних, судя по официальным данным, должно уже быть где-то с полмиллиарда по всему миру, а это, скажу я вам совсем не семечки.

– А что, ключ от номера портье отдавать не надо?

Мы так и прошествовали прямиком в центральные двери отеля, украшенные изнутри дополнительным тамбуром из тёмного дерева и стекла и сверкавшие, как и всё здесь окружающее, зеркально-глянцевым блеском. Хотя, по правде, не решусь ответить, на чём мой взгляд залипал дольше всего: на массивной хрустальной люстре, кубических вазонах по всему периметру и центру вестибюля, на пышнейших в них букетах огромных пионов и роз, или на беломраморных статуях в углах фойе и большущих зеркалах в резных багетах на стенах арочных проёмов? И это лишь капля в океане из того, что успел выхватить мой взгляд меньше, чем за минуту. Да, за минуту до того, как мы очутились на открытом воздухе самого знаменитого в мире города, в котором не хотел бы побывать, наверное, только гиперленивый скептик-пофигист. И то, думаю, ему просто не хватало именного этого – сделать шаг на тротуар одного из тех редчайших проспектов Парижа, по которому можно преспокойно выехать (и выйти тоже) либо на Елисейские поля, либо на мост Альма через знаменитую Сену, а там по набережной Бранли к самой бросающейся здесь в глаза достопримечательности – трёхсотметровой башне, именуемой Эйфелева. Выбор только за вами, господа. И, как минимум, из тысячи других имеющихся вариаций.

– Ключ? Может ещё кому-то дать на чаевые? – тут уж точно, от бурных чувств спокойно сносит крышу, особенно когда на твоих глазах происходит столько многослойных событий. Вокруг тебя – старинные здания мегаромантичного города на планете, а рядом – шикарнейший мужчина, о коем не у всех хватит фантазий хотя бы просто помечтать. И сейчас этот British man – само воплощение утончённого стиля и врождённого аристократизма, надевал на лицо солнцезащитные очки под каменным козырьком отеля Four Seasons. Изысканный жест манерного мачо, от коего даже у меня невольно перехватывало дыхание, слегка подкашивали коленки и интуитивно подмывало вцепиться в изгиб его руки собственнической хваткой одержимой кошки. И это я, кто в жизни до этого никогда ни на кого раньше не западала! Что-то точно произошло либо с окружающим миром, либо с моим личным мироощущением, если я готова любоваться идеальным профилем собственного похитителя.

И-таки да! И была готова, и любовалась, забывая, что надо дышать. А ещё, немножко (типа самую-пресамую малость) сходила с ума от бомбезного факта – мы в ПАРИЖЕ!

– Ты настолько жадный или просто… тебе в лом?

Я запнулась, поскольку ещё через пару шагов от крыльца, мы остановились у края тротуара перед высоким пареньком в спецформе персонала гостиницы. И где-то через секунду после моего вопроса, тот протянул Астону серебристый брелок в форме трёхлучевой звезды в кольце с ключами от… Кабриолета марки Мерседес-Бенц ультрамаринового цвета под металлик.

– Раньше, видимо, было в лом. Но раз тебя так это коробит…

Картина маслом – ни дать, ни взять. Найджел лезет в нагрудный карман пиджака и ловким мановением руки извлекает из-под лацкана увесистое портмоне из коричневой кожи (прямо в тон его перчаток), а оттуда – купюру в сто евро. И всё это на моих ошалевших глазах и пред лицом молчаливо сдержанного парковщика. Дальше – ещё красочней. Отдаёт деньги, делает шаг к автомобилю и открывает передо мной дверцу у пассажирского кресла. Поэтому нет ничего удивительного в том, что от моего голоса на тот момент остались лишь одни воспоминания.

Неужели я думала, что мы пойдём пешком или станем ловить по пути такси? Но, спасибо хотя бы за то, что это был не вертолёт. Правда, и без вертолёта пригвоздило к месту не хило.

– И кто-то жаловался на мои каблуки? Или, по-твоему, я не сумею пройти от машины до дверей ресторана дальше, чем на пару метров? – вот вам и яркий результат от пережитого шока и временной потери дара речи, ибо следить за адекватностью и чистотой фраз с каждым разом становится всё сложнее. Да я и не пытаюсь. Как-то не до этого. Особенно, когда садишься в новёхонький салон новейшей модели кабриолета от мерседес, сдерживаясь при этом от неуёмного желания ущипнуть себя за что-нибудь как можно больнее.

– Посмотрим, что ты скажешь к вечеру, например, после прогулки по Марсовому полю или по залам Лувра. Кстати, ты уже определилась со списком мест и достопримечательностей на ближайшие пять-шесть часов?

Вот тут меня подловили, так подловили. Я даже не успела залипнуть по обыкновению на действиях Астона, пока тот обходил автомобиль, усаживался на водительское кресло и производил манипуляции руками с «космической» панельную управления машины. Кстати, мои попытки найти поблизости глазами хотя бы нечто похожее на телефон или планшет смартфона – не увенчались должным успехом. Подставки и подзарядки под них – сколько угодно, а самих продвинутых гаджетов – ни единого. Неужели Найджелу вообще некуда звонить, даже в местные рестораны, магазины и на ресепшн того же отеля, в конце-то концов?

– Мы с Люськой где-то с месяц составляли письменный график и размечали карту по секциям разным цветом на каждый день. Могу только приблизительно вспомнить, куда мы собирались по началу и сколько для этого подготавливались. – всё-таки сложно концентрироваться на мыслях и одновременно смотреть на каменный профиль Адарта, который под яркими лучами полуденного солнца выглядел просто ахово белоснежным, едва не светящимся. Как-то всё это… дико странно, если подумать. Я же вроде как похищенная и должна думать о том, как сбежать, а не волноваться до дрожи в коленках от предстоящей экскурсии по Парижу в компании собственного похитителя. При чём волноваться далеко не от страха.

– И, я так понимаю, самое первое место – это?.. – он повернул ключ в зажигании и посмотрел на меня из-за стёкол очков вроде как «вопросительным» взглядом. Только прошибло меня им насквозь отнюдь по другой причине. Ну, да, свербело от его близости нешуточно и едва не постоянно, что тут скажешь. Слишком сильно шторит от слишком зашкаливающих эмоций. Чересчур много всего. Тут и от успокоительного не откажешься.

– Марсово поле? – я даже нижнюю губу прикусила, как будто мы тут игрались в «угадай правильный ответ».

Наконец-то, после столького времени его лицо оживила вполне себе настоящая усмешка. Пусть и снисходительно ироничная, но достаточно очаровывающая и затягивающая чужое сознание (особенно какой-нибудь отупевшей дурочки вроде меня) в смертельно опасный омут нечеловеческих страстей.

– Что ж, вполне предсказуемо, но было бы странно, если бы ты захотела начать с Пер-Лашеза, Пасси или с катакомб. Хотя, от тебя можно ожидать что угодно.

– Для катакомб и кладбища я оделась немного несоответствующе. Тем более, сегодня, вроде как, празднуется мой день рождения. Так почему бы не провести его в самых романтичных местах Парижа?

– Тут уж не поспоришь. Но в одно место всё же придётся заехать.

– В какое это?

Не успела я договорить, как кабриолет вдруг резко сорвался с места и, набирая ощутимо высокую скорость, буквально полетел по идеально ровному полотну далеко не пустынного шоссе. Заодно и я вспомнила, что забыла пристегнуться, тут же рефлекторно потянувшись за ремнём безопасности. Правда, проехали мы не так уж и далеко, притормозив меньше, чем через пару минут у одного из зданий со стеклянными витринами первого этажа и каким-то заковыристым названием на французском на длинной вывеске над входом. Увы, но с транскрипцией и произношением данного языка я дружила ещё хуже, чем с его основами грамматики. На благо, товары, выставленные на стеклянных полках, безошибочно указывали на занимаемую в торговле сферу позицию выбранного Астоном магазинчика.

– Хочешь сама что-нибудь для себя подобрать или доверишься моим предпочтениям?

– Шутишь? – естественно, я немного и ошалела, и оторопела, но соображать меньше от этого не стала. – Конечно, сама! Странно, что ты сразу об этом не додумался!

– Как-то вылетело из головы. Тем более это не Палатиум. Многие вещи приходится доставать не самым привычным для себя способом.