Читать книгу Эмират. Темная сторона Дубая - Евсей Иванович Гурьев - Страница 7

Объединенные Арабские Эмираты, Шарджа, октябрь 2014 года

У меня нет проблем с алкоголем. За исключением тех случаев, когда я не могу достать выпивку

– Том Уэйтс

В себя начал немного приходить спустя полчаса в тесной пакистанской забегаловке, затерявшейся в лабиринте бесконечных тесных переулков за Rolla square. Вряд ли я бы рискнул туда забираться в одиночку, да еще в вечернее время суток. Смутно припоминается, что мое появление в данной точке общепита вызвало реакцию я-ля Данила Багров из «Брата-2» в негритянском пабе: посетители перестали гоготать и тараторить, уставившись на незваного гостя. Сейчас было на все плевать. Я нагло разместился за столиком сомнительной чистоты и попросил кофе. Края были заляпаны пищевыми жирами. Сами столы были сдвинуты так близко, что приходилось придвинуться до упора, дабы не задеть соседей. Женщин не наблюдалось, одни мужики. Впрочем, обитатели кафе, в своих традиционных прикидах, глядели на меня скорее с любопытством, чем с враждебностью. У нас в Приморье так наблюдают за редким уссурийским тигром, забредающим на окраину поселка поковыряться в помойке: зверушка интересная и неведомая.

Кондиционеров в этой рыгаловке было несколько штук, однако, все равно, духота ощущалась. Кофе был не слащенный, чуть отдавал кислинкой. Чувствовался вкус кардамона. По ушам били ритмы неизвестных гнусавящих восточных исполнителей. За соседним столом трое паков в длинных серых пижамах и шлепках на босу ногу жадно ели руками что-то по виду напоминающее рис с кусочками курицы.

Номер Максима не отвечал. Наверное уже спит, а может просто не слышит. Втянул меня в авантюру с Эмиратами, чудород, а сам тусит дома в семейном кругу. Вот где справедливость, а?! Я вдруг вспомнил о Жорике и Вилли. Последний раз мы говорили по телефону еще в гостинице. С момента моей истории с Радживом и алкоголем больше не общались. А ведь выпить сейчас было бы очень кстати. Жорик правда может меня послать по известному адресу. Но пусть подскажет, где в этих очкарях можно спиртного раздобыть. Хотя… почему Жорж, есть же Вилли. С ним общаться гораздо более комфортно. Я лихорадочно начал копаться в справочнике смартфона – хорошо, что не удалил. А ведь была мысль. Казалось, мы больше не пересечемся… Длинные гудки. Наконец, он отозвался.

– Здорово, Вилли.

– Ты кто? – абонент не выражал никакого дружелюбия. Я смутился.

– Это… Антон. Не узнал?

– Чо надо?

А вот действительно, что мне надо? Виделись мы всего раз в жизни. Звоню малознакомому парню и гружу его своими хотелками: где водяры нажраться.

– Вилли, я хотел спросить… я в Шардже. Тут сухой закон, вроде. А… мне бы узнать…, тут такая ситуация, короче…, – блин, блею как идиот. Подумает, что я последний синяк. Кто так разговоры разговаривает? Совсем за этот месяц хватку потерял, выбило из колеи напрочь!

– Ты можешь человеческим языком сказать, чо надо? – прервал Вилли мычащий поток сознания.

– Да ничего мне, б… дь, от тебя не надо! Просто скажи, где в этих смердячих Эмиратах можно просто набраться вхлам! Ты чего тупишь?! – я психанул окончательно. Все пакистанцы в кафе повернулись и посмотрели на меня, поощрительно улыбаясь.

– Проблем захотел?

– Да пошел ты на х.., мудак, – я сбросил вызов, шмякнул айфоном по столу и знаком показал молодому парню, разносившему блюда принести еще кофе.

Ну что за скудоумие? Чего они все против меня, а?! Господи, ну почему так все происходит?!

– Do you want to order something?14 – подскочил ко мне усатый прислужник. Вот долбак, я же показал, что хочу!

– Водки и шлюх.

– Say again? – он наклонился поближе, обдавая вязким благоуханием дешевого парфюма.

– One coffee, тумба ты с ушами!

– Ok, sir, – халдей облегченно улыбнулся и унес пустую чашку вместе с полным стаканом воды. Воду зачем унес, тормоз?!

Телефон снова замигал. Номер Вилли. Я поежился: не хватало нарваться еще и на внушительных люлей от местных. Как-то вдруг вспомнилось, что у Вилена широкие плечи и внушительные бицепсы. Такой и медведя завалит в одиночку. Все, надо быстрее валить из Дубая. У меня еще прежние побои горячих кавказских парней не сошли, голова временами побаливает. Айфон мигнул последний раз и прекратил вибрировать.

Я перевел дух. Вроде тут проскочил. Ан нет, б..дь. Смартфон снова настойчиво завибрировал и засветился. Похоже, я вывел амбала из себя, теперь будет натарабанивать пол ночи. Вот кто просил меня залупаться?! Фак, он ведь и гостиницу знает! А если примчится на разборы? Может он в голову раненый?! Телефон продолжал упорно семафорить. Нет, надо ответить. Хрен с тобой, извинюсь. Целее буду.

– Ты чего, бляха-муха, заблудился в этой жизни?!

– Вилли… – я попытался вклиниться в его ор и сбавить градус, – Я тут немного погорячился. Извини.

– И чо? Что мне твои извинения?

Ну вот и все. Нарвался по самые помидоры. А… ладно, хуже уже не будет. Или нет, таки будет. Здоровье потеряю.

– Чо ты мне звонил?!! – продолжал орать Вилен.

– Ничего. Проехали. Давай просто бортами разминемся.

– Чего тебе надо?

– Вилли, я просто, наверное, не так выразился… Дело в том…, – Господи, как я устал от вас всех.

– Проблемы?

– Есть немного…

– Серьезные?

– Разберемся… – не хотелось никого грузить. Вообще, не люблю признаваться в собственных неудачах посторонним, да и порой себе тоже.

– А от меня чего хочешь?

Со второй попытки я сбивчиво объяснил, что обладаю намерением сегодня вечером нажраться и имею на это право. Кажется, он понял.

– Самая близкая к тебе точка в Шардже?… Ээээ… Аджман. Там лучше в гостиницу забуриться… Но, места знать надо. Чо, реально трубы горят? Ну, всмысле, забухать так прямо актуально?

– Не знаю, наверное.

Вилли посопел в трубку. За спиной чавкали пакистанцы.

– Сиди в гостинице. Я подъеду через час. Вместе сгоняем… А то ты дел наворотишь.

Я положил телефон, однако он снова замерцал. Номер Макса. Чего это он? Ах да! Я же звонил только что, инцидент с Вилли здорово выбил меня из колеи: никак не ожидал, что «электровеник» так отреагирует – просто сорвется и приедет.

– Антон, извини, не слышал. У нас сегодня ночная смена. На площадку ходил, трубу в бытовке оставил.

– Тебе дорого, наверное. Давай я сейчас перезвоню, – я автоматически нажал на отбой, запоздало сообразив, что мы уже несколько поменялись весовыми категориями.

Покровительственные замашки уже можно засунуть себе в одно место. Максим сейчас имеет нормальную работу, стабильный заработок и вполне счастлив в личной жизни. А я экономлю тут каждый дирхам и передвигаюсь исключительно на общественном транспорте. Он мужик крепко стоящий на ногах, а я неудачник с неясными перспективами… Но надо набрать. Он ждет.

– Макс, как делюги?

– У нас все отлично. Как ты?

– Хорошо… В смысле… Давай потом поговорим.

– Антон, ты с Георгием встречался? Вы же вроде хотели пообщаться по бизнесу?

– Встречался. Пообщались, – мрачно ответил я.

– Ну и как?

– А никак. У меня вообще тут в Дубае все – никак. …Макс, давай позже созвонимся.

Пакистанец принес счет. Я тупо уставился на нарисованную ручкой цифру 7. Всего?! За две чашки?! Меньше пятидесяти рублей на наши деньги. Понятно, почему гастарбайтеры вечерами по национальным кафе тусят. Дешево и все свои.

Вилли не приехал через час. Я напрасно переодевался, брился и душился своим любимым «Fendi». Наверное, так себя чувствуют невесты на выданье, когда, обещавший жениться суженый, в назначенный час просто не появляется. Возможно, Ледников положил трубу, посидел-поразмыслил и передумал. Его право…

Интернет в отеле был крайне медленный. На запрос «где купить алкоголь в Дубае» выскочило несколько тысяч линков. Первые три ссылались на duty free в аэропорту. Ага, как они это себе представляют: просочиться через пограничников, закупиться и прокрасться обратно? Вот зачем в Интернете юродивых включать? Откуда столько долбонавтов берется? Четвертую ссылку открыть не успел, пронзительно запиликал гостиничный зуммер, заставив вздрогнуть от неожиданности. Мне тут еще никто не звонил.

– Не спишь, братишка? Спускайся, – сказала трубка голосом Вилли.

Внизу в холле негра-ресепшиониста осаждали двое арабов в традиционных белых дишдашах и с массивными чемоданами, на повышенных тонах что-то объясняющие невозмутимому африканцу. Видимо саудовцы. Вилен и Раджив равнодушно пялились на них, развалившись в мягких креслах напротив. Со стороны они выглядели как классические антиподы – черненький щуплый индус-очкарик и типичный русский браток: короткостриженный, в отличной физической форме – белое поло трещит на широких плечах. Да, тягаться с таким бессмысленно, все равно что с бетонной стеной биться. При виде меня оба ощерились в понимающей улыбке.

– Boss, you are extremely handsome. All girls in Dubai are yours! – закричал Вилен на весь холл. Арабы встрепенулись и посмотрели в мою сторону, ожидая видимо увидеть некое подобие Джорджа Клуни. Я смутился и покраснел.

Раджив приветственно кивнул и выскочил на улицу. «Электровеник» легко поднялся с кресла и крепко пожал мне руку, положив на плечо широкую ладонь.

– Малек подзадержался. Тут у вас в Шардже пробняки сейчас, – он окинул меня сочувственным взглядом.

Я кивнул головой и тронулся было к дверям, крепыш легонько удержал меня.

– Не кипишуй, щас Раджив нам тачку отловит.

– А ты, разве, не на машине?

– А ты, разве, просто чаю собирался попить?

– Куда поедем?

– В хорошее место.

Арабы почти в упор рассматривали нас. Оценив спортивную форму Вилли, его повелительные жесты, оба саудовских туриста сделали какие-то свои выводы, снизив тон общения с портье чуть ли не до шепота. Раджив уже махал рукой, стоя возле остановленной «камри» и открывая заднюю дверь автомобиля. Вилен вразвалочку подошел к машине и по-хозяйски расположился на заднем сиденье. Индус аккуратно закрыл за ним, с важностью опытного швейцара-распорядителя. Мне пришлось огибать автомобиль и садиться с другой стороны. Два араба всё пялились. Я хлопнул дверцей.

Хорошее место по версии Вилли располагалось в здании гостиницы Radisson Blue, прямо за станцией метро «Union», до которой я ежедневно добирался на автобусе из Шарджи. Сказать по правде, на такси оказалось перемещаться в разы быстрее и комфортнее. Расстояние казалось не таким уж большим и утомительным. Через десять минут наша «camry» уже ушла с шоссе вправо на многоуровневую развязку. Теперь мы двигались вдоль набережной какой-то средней ширины реки. За высаженными в ряд пальмами виднелись пришвартованные однотипные грузовые шхуны с бело-голубыми деревянными резными рубками. Кажется, такие мини-баржи называются «dhow». У бортов суетились чумазые работяги.

– Не знал, что в Дубае есть река. Как называется?

– Ты в пустыне много рек видел? – отозвался Вилли, оторвавшись от просмотра сообщений на смартфоне. Это канал «Dubai Creek», морской. Вокруг него город строился изначально.

Автомобиль подрулил под компактный козырек у входа в гостиницу. Высадив нас, таксист тут же уехал, проигнорировав компанию отчаянно размахивающих руками европейцев. Те на чистом английском сыпали вслед водителю факи проклятий.

– Странно, мог бы и захватить, – удивился я.

– Он из другого эмирата, сажать пассажиров в Дубае не имеет право. Секьюрити гостиницы тут же настучат. Тут вообще барабанят друг на друга как дятлы на просеке.

Мы прошли по узкому коридору в лобби отеля, миновав журчащий миниатюрный фонтан у стены. Судя по всему, Ледников здесь бывал неоднократно. Как выяснилось, в одном здании Radisson Blue размещалось несколько ресторанчиков и даже ночной клуб, работавший после одиннадцати вечера. Однако, Вилен потащил меня в паб на втором этаже: уютный зал с интерьером из темного дерева: классической барной стойкой и разных вариаций столов со стульями. Народу было немного. У стойки несколько мужчин смотрели футбольный матч, в углу ворковала интернациональная парочка: белый и филиппинка. Вилен присел на мягкий диванчик у стенки, мне пришлось довольствоваться деревянным стулом напротив.

– Ну чо? Расслабимся? Ща я только отолью, – подмигнул «Электровеник» и, не дожидаясь ответа, исчез.

Я огляделся по сторонам. По висящим в разных углах мониторам транслировали спортивные программы. Из невидимых динамиков негромко играла музыка. Чуть шелестя одеждой подошел официант, видимо Вилен уже сделал заказ: гарсон поставил две кружки темного разливного пива «Guiness».

– Надеюсь, ты не успел поужинать в своей Шардже? – Вилли с энтузиазмом снова бухнулся на диванчик, – А я, как домой вернулся, еще не шавал, голодный как волк.

Вскоре на столе возникли две тарелки оглушительно пахнущих запеченных бараньих ребрышек в окружении ломтиков свежей картошки фри и большое углубленное блюдо пастушьего пирога: запечённой ягнятины в картофельном пюре с хрустящей корочкой. Я сглотнул слюну. Последний раз вкушать ресторанную пищу довелось еще во Владивостоке. Официант, пожелав приятного аппетита, деловито удалился. Праздник живота начался. Ароматы поданных кушаний отбивали всякую охоту думать о проблемах и просто не оставляли другого выбора, кроме того, как немедленно приступить к трапезе.

Некоторое время мы молча расправлялись с ребрышками и пирогом. Сочное, хорошо прожаренное мясо таяло во рту. Пиво приятно дополняло пищу умеренной хмелевой горечью.

Наконец Вилен вытер рот салфеткой и шмыгнул носом.

– Антоха, а ты в курсах, что солод крайне полезен для здоровья? Нет, реально. В умеренных дозах пивко хорошо для профилактики сердечно-сосудистой системы. Вообще-то, они тут неправы, что алкоголь ограничивают: умеющий пить – не окосеет, а свинья градус везде найдет. Вон у вас в Шардже барыг каждую неделю вылавливают, а толку?! Бойкий бизнес, место не пустует.

– А где они спиртное берут? – я еще отхлебнул вкусного пивка из бокала.

– Аджман. Там по слухам кое-кто из высоких чиновников получает от продажи каждой бутылки в магазинах. А в Шардже правитель со своими представлениями о жизни, да и с саудитами у Шарджи особые завязки. Поэтому твой эмират – рай для бутлегеров.

– А Дубай? Здесь же вроде спиртное подают…

– В основном в гостиницах и клубах при тех же гостиницах с лицензией. Есть еще сеть магазинов спиртного в Дубае. Но во-первых там нужна специальная карточка алкоголика, без нее не отпустят, а во-вторых цены высокие – мне легче в Аджман или Умку смотаться и несколько ящиков бухла притаранить.

– И есть у тебя эта… карта алкоголика?

– Ага, – он махнул рукой, – Только это все разводки. Зачем покупать втридорога, если можно легко ящики виски нагрузить в другом эмирате. Короче – лажа.

– Интересно. А любой может такую карту сделать? И я в том числе?

– Тебе нужно подтверждение, что ты алкаш?! – засмеялся Вилен, – Нет, ты не можешь. Ты студент и не работаешь. А нужно согласие работодателя. Арабы и прочие мусульмане тоже права не имеют, им по вере не полагается. Хотя, некоторых это не останавливает. Мотанись в северные эмираты – там водка и пиво в свободном доступе без всяких карт, только бабки плати.

– А какой смысл ограничивать тогда здесь, в Дубае, если можно купить в другом месте?

– Понимаешь, ОАЭ с одной стороны – абсолютная монархия, единое и нерушимое содружество… А по факту каждый эмират, как государство в государстве. Тут не то, что трактовка законов везде разная, тут даже полиция в каждом штате отличается как небо и земля: у всех свои академии, присяга, униформа, методики работы. В одном эмирате тебе за упоротый косяк пальчиком погрозят, а в другом поволокут в участок.

– Однако, по тебе и не скажешь, что ты пьянствуешь много, – пробормотал я, покосившись на костяшки его кулаков, сбитые от постоянных тренировок.

Вилли ухмыльнулся и утвердительно покачал головой.

– Бизнес у нас нервный, стресс надо снимать как-то.

– Что может быть нервного в дизайнерских разработках? – искренне не понял я, – Нет, ну рабочий процесс там, текущие моменты. Но в целом-то у вас тут российского беспредела вроде как не наблюдается. Или я чего-то не понимаю пока.

Он промолчал. Появившийся официант молча переставил с подноса на стол бутылку «Jack Daniels», два стакана-рокса с толстым дном, блюдце со льдом и маленькими щипчиками.

– О, напиток британской аристократии. Повысим градус? – Вилен разлил огненную воду по стаканам.

Мы чокнулись. Ледников осушил свой стакан, крякнул и откинулся на диван. Я сделал маленький глоток и чуть задержал напиток во рту для усиления послевкусия. Бутылка была правильно охлаждена и спиртовой эссенцией не отдавала. Видно, что бармен опытный профессионал, даром что сидим в центре исламского государства.

– Ух, хорошо пошла. Ладно… Не грузись. Лучше расскажи, чо там у тебя за задница. Я так понимаю, ущемление прав синяков города Шарджа – не главная причина, что ты на чашку подсесть решил?

Я замялся. Ну не отношусь я к тому типу людей, которые охотнее всего делятся своими неприятностями. К счастью внимание Вилли отвлекла фигуристая молодая негритянка, облаченная в мини-юбку и прозрачный черный пеньюар, из-под которого завлекающе просвечивал бюстгальтер на высокой груди. Африканская девушка остановилась у нашего столика и застенчиво что-то спросила. Я не разобрал, наверное крепкий «Guiness» в сочетании с виски давали себя знать. Вилен улыбнулся и отрицательно покачал головой. Призывно виляя упругим задом, черная пантера удалилась.

– Чо, Антоха, значит, ваших упаковок владивостокцы больше не увидят? – к моей досаде он опять вернулся к тягостной теме.

– Бывший компаньон сейчас наладит и пойдет конвейер, – возразил я, – А это твоя знакомая была?

– Ха! Знакомая… как в «Бриллиантовой руке»: цигель, цигель, ай-люлю, – засмеялся Вилен, – Руссо туристо, облико морале.

– Проститутка?! – я выпучил глаза, – У них же с этим строго. Мусульманские законы. Я на форумах читал, что даже в щечку целоваться нельзя – могут в тюрьму отправить.

– Целоваться нельзя. А вот шлюх е… ть – сколько душе угодно. Как насчет, кстати, стресс снять? Сейчас правда их тут немного по отелю шляется. Ближе к полуночи набегут.

– Нет, чего-то не в настроении.

– Понимаю… Так чо у тебя там? Реально шваркнули по-взрослому?

Поняв, что от расспросов увернуться не удастся, я понуро кивнул и потянулся за виски. Вилли резко скинул мою руку с ребристой бутылки

– Хорош, Тоха, не части, а то часа не просидим, как ты уже в астрале будешь. Так неинтересно. Давай, валяй свою историю.

Хм, не интересно ему. А мне малопривлекательно лить слезы в компании пусть и располагающего к себе, но все же не сильно знакомого человека. Хотя, кого я обманываю? Наоборот, желание выговориться и скинуть весь накопившийся психологический стресс было велико как никогда.

Я почесал за ухом и вывалил Вилену все: как в начале нулевых мы на пароме в Японию случайно наткнулись на подвыпившего технолога «Приморского кондитера», и он своим энтузиазмом заразил нас идеей открыть собственное дело по производству красивой упаковки; утомительное выискивание денег у знакомых авторитетных предпринимателей под залог собственных квартир; поиск потенциальных каналов сбыта; бессонные ночи в холодном цехе при пусконаладке конвейера; истерики от того, что первые партии продукции совсем не соответствуют заявленным образцам; первые большие деньги, гулянки и фуршеты с коллективом; «звездная болезнь» Батуры и наши ссоры, переросшие в непреклонную вражду; наезд ментов и кавказцев с моим избиением и отказом от доли в бизнесе; уход Оксаны и многодневное пьянство в одинокой квартире. Похоже, я так увлекся, что уже не обращал внимание на то, слушает он меня еще или нет. Во время собственного монолога я, холодея от ужаса, осознал ЧТО потерял: ушли месяцы и годы труда, нервов, усилий. Теперь результаты буду пожинать не я, а бывший компаньон. А моя участь -тесная, душная комната в двухзвездночном отеле без права на бухло и продажную любовь. Хотя, может и к лучшему, а то бы спился окончательно вместо обучения на курсах.

Ледников налил «Jack Daniels» в свой бокал и одним махом осушил, не добавив льда. Наступила пауза.

– Всегда уважал людей, которые в нашей стране производят, а не тупо сидят на схеме «купи-продай».

– Спасибо.

– Носи на здоровье. Только вот тебя киданули, как дундука на ярмарке. Чуть наехали – ты и потек, – Вилен пристально посмотрел мне в глаза, – А наехали то, насколько я просек, так… на полшишечки. Я бы на твоем месте тоже нажрался. Потому что ТАК все просвистеть – это надо уметь… Выпить хочешь, буратино неструганный?

– Наливай, бычок-переросток.

– Почему переросток? – он изумленно вытаращился на меня.

– Потому что, когда меня выстругивали, я и то вежливее с людьми беседовал, чем ты мычишь, – объяснил я, окончательно расслабившись и перестав зажиматься после десятиминутной исповеди с алкоголем в качестве инспиратора.

– Слушай, а тебе уже вискарь лишним не будет?

– Сто грамм, конечно, могут быть лишними, но они никогда не помешают.

Мы синхронно махнули еще. «Jack Daniels» пламенем обжег горло. Я отдышался. В голове шумело.

– Жену возвращать будешь пытаться? – Вилли вилкой зацепил несколько стружек картофелин фри и отправил в рот.

– Не знаю. Да мы и пожениться не успели…

– Шустрая она у тебя. Раз и нету. Альтернативу давно присмотрела?

– Давно. Мы последние полгода жили-то по принципу: дорогой, погладь завтра себе рубашку, а то опять станут говорить, что я мало тебе внимания уделяю.

– Не хило. Но ты сам полюбился с такой: головой надо было думать вместо головки. Меня вот Ленка моя никогда не бросит, – он постучал отбитым кулаком по столу, – Мы с ней тогда в одних трусах до Питера почесали в аэропорт -плакала, но поехала. Сына в охапку и вперед.

– Зачем? – я попытался сфокусироваться на беседе, отстраняясь от видений об Оксане.

– Менты дело шили. Уголовное дело – оно же как пуговица, пришивается в пять минут. Так все стремительно произошло… До Минска доскакали, я только в гостинице события осмысливать стал.

Ах, вон оно как. Правда, в огромных апартаментах Ледникова я что-то не заметил следов жены и ребенка. Там, по правде сказать, вообще пустовато было. Но все-таки я еще не достаточно опьянел, чтобы бестактно выпытывать такие подробности.

– Они в Выборге, – спокойно пояснил Вилен, прочитав недоверие в моем взгляде, – Данька в школу ходит, Ленка в соц. защите работает – здесь ей скучно. Подруги и родные все там. В ноябре на каникулы приедут.

Сконфузившись, я уткнулся в тарелку. Все-таки мой интерес был слишком явным, если он так легко мысли мои с головы снял.

– А что с ментами? У вас в Выборге тоже беспредел творят?

– Не-е-е, – Вилли широко улыбнулся, – Мусора по делу возбудились. Конкретно за жопу взяли. Шалил много… Если бы в Эмиратах бабок не срубил, пришлось бы в Беларуси у батьки Лукашенко полжизни прятаться. Представь, если бы тебе помимо заводика отжатого еще и выезд перекрыли, и на счетчик поставили, и ребенок маленький с женой. Тех же щей да пожиже влей.

– Тем не менее, ты здесь неплохо приподнялся. Повезло? – подколол я его.

– Ясен пень повезло! Пока со Следственным Комитетом мосты наводил, с ментами рассчитался, чтоб не лезли – год здесь просидели на воде и рисе. Только, когда из подследственных в свидетели перевели, Ленка с Данькой домой вернулись… Я к чему веду тему – ты не думай, что сейчас это у тебя все, край. Не суетись и не раскисай.

– Я стараюсь, – из груди вырвался невольный вздох.

– Смотри, – он потыкал пальцем в смартфон.

Айфон у Вилли был последней модели, не чета моему. Ледников протянул телефон через стол.

На фото смеющийся Вилли с мальчиком лет пяти в шапках и зимней одежде стоят на фоне высокого замка на холме, рядом миловидная светловолосая девушка, чуть достающая Вилли по плечо. Зачесанные назад волосы, собранные в косичку, аккуратная дорогая шубка, высокие сапожки. В глазах всех троих светилось бесконечное счастье.

Он снова роется в телефоне, и я смотрю уже летние фотографии семейства Ледниковых: в кафе, на шашлыках в компании друзей, какой-то школьный вечер-маскарад, а вот Вилли в строгом костюме и галстуке за талию обнимает супругу в красивом светлом джемпере, под которым угадывается стройная фигурка. Очень красивая пара. Я закусил губу и провел пальцем по собственному «яблоку». Нашел самое сексуальное фото бывшей невесты, сделанное летом на океане. Фотография, от которой у меня кружится голова до сих пор.

– Красивая, на певицу Алсу похожа, – тон у Вилли был равнодушным.

– Ты что, гораздо симпатичнее!

– Тебе виднее.

Мне показалось, что он посмотрел на меня с жалостью. Для Ледникова, Оксана – просто очередная красивая телка, запудрившая мозги лошку. Ничего особенного. Бросил взгляд и забыл. И тут Вилли в чем-то прав: Оксана на меня никогда не смотрела так, как на него смотрела его жена. С симпатией да, с желанием – тоже, временами случалось, но такого свечения и тихой радости во взгляде никогда не было. Может, только с моей стороны. Оксана просто позволяла себя любить, до последнего времени.

– Не скучаешь без семьи?

– Немножко, – взгляд у Вилли потеплел, – Стараюсь раз в месяц на пару дней домой слетать.

– А что, тут прямые рейсы есть?

– Ну да, «Emirates» до Питера, а там два часа по автобану.

– За твою семью. От твоей жены глаз не оторвать, а пацан на тебя похож, – я поднял тяжелый стакан.

Раньше приходилось часто говорить такие слова во время пьянок с «нужными людьми». Но сейчас я не кривил душой. Было очень приятно узнать, что у этого симпатичного человека все сложилось в семейной жизни, да и не только в семейной.

Вилли явно был тронут и пожал мне руку, которая чуть не хрустнула. Мы снова выпили. Пожалуй по крайней. Мне еще в Шарджу возвращаться.

– Слушай, неужели у тебя завязок там у себя в Приморье не осталось? В смысле, каналы наглухо перекрыли?

– Наглухо. Сегодня звонил человек, на которого очень рассчитывал. Дал понять, что связываться не будет…

– Голяк. И чо теперь делать будешь?

– Вернусь в Россию, а там посмотрим. Пока мыслей нет.

Вилен пару раз озабоченно погладил себя по коротким волосам. А у меня испортилось настроение. Хорошее застолье и приятный собеседник на короткий момент затмили тянувшуюся депрессию и серость окружающего мира, однако сейчас все неумолимо отыгрывалось назад.

– Слышь, Антоха… Жизнь ведь она как азарт, типа игры: упал – на раз больше поднялся. Значит ты мужик, настоящий мужик, а не фуфел, которому просто повезло. Считай, жизнь тебе карты скинула на такой расклад. Надо набираться сил, чтобы подняться.

– А если сил нет?

– Тогда сдохнешь, как приблудная собака под забором. Никто и не вспомнит. Жизнь пойдет дальше. Жизнь – это не кино, она ЖЕСТЧЕ.

Да, мой товарищ по трапезе не просто хороший семьянин, он еще и философ! Не ожидал. А с чего такая расположенность, а? Это было непонятно. Поэтому я задаю вопрос, который никогда бы не озвучил на трезвую голову.

– Слушай, извини, конечно. Но почему помогаешь? Время на меня тратишь?

– Это нормально. Мне здесь тоже помогали, – прямодушно ответил он, затем скосил взгляд на недопитую бутылку, – Благородный напиток. Жалко оставлять, накатим?

– Спасибо, Вилен. Не поверишь, но стало легче, – это были последние мои слова, которые я еще отчетливо помнил.

Я продолжал высказывать Вилли какие-то признательные фразы и добрые пожелания. У подавленного стрессом организма уже не хватало сил сопротивляться классическому ершу. Музыка в пабе слилась с монотонными речами, в глазах кружилось. Я без выражения качал головой, стараясь глубоко дышать через нос. В тот момент, когда от неловкого движения руки вилка со звоном упала на пол, я окончательно осознал, что теперь феерично и безнадежно пьян.

Кровать была очень упругая и мягкая, а вторая подушка, которую я по привычке машинально обнимал, весьма приятна на ощупь. В дверь вроде как несколько раз настойчиво стучались, но сил вставать не было. Однако, настырный гость продолжал барабанить. Твою мать, сейчас открою, Раджив что ли?! Я поворочался, осознав, что лежу в футболке и джинсах. После вчерашнего изрядно штормило. Продрал глаза и в шоке тут же вскочил.

Едрен батон! ГДЕ, МЛЯТЬ, Я НАХОЖУСЬ?!!

Аккуратная просторная комната, явно являвшаяся по вторичным признакам гостиничным номером, раза в три больше моего в «Sharq». Кровать, не в пример, шире. В дверь продолжали стучать… Я в панике осмотрелся. Машинально отметил на часах двадцать минут третьего. Японский ежик! Проспал не только начало занятий в универе, но и практически проснулся к завершению.

Так, надо восстановить вчерашнюю картинку: мы пили в пабе, паб находится в Radisson Blue, затем… Нет, покинуть гостиницу я уже вряд ли мог. Разве что на четвереньках.

Сквернейшая догадка пришла в голову: неужели влез по пьяни в один из сьютов отеля и дрых тут, как бомж в беспризорном купейном вагоне? Пьянь гидролизная!!! Может в окно сигануть? А кроссовки? Да и хрен с ними. Я метнулся к окошку. Нет, высоко. В дверь неуклонно стучали. Значит, гостиничное руководство в курсе, что я здесь. Все, трындец. Надо сдаваться, выхода нет.

– One minute, please, – пискляво поголосил я и понуро поплелся открывать, на ходу пытаясь выдумать легенду поприличнее о причина моего пребывания здесь.

Похмельная голова предательски отказывалась работать, остатки вчерашнего вечера были покрыты мраком. Роилось множество мыслей, но к возникшему недоразумению они не имели никакого отношения. Очень хотелось в туалет. Уже ворочая ручкой, я все прикидывал: хватит ли моих оставшихся семиста баксов оплатить проведенную в беспамятстве ночь.

– Good afternoon, sir, – индус в униформе вкатил тележку прямо в комнату.

– А… day, – ошеломленно отреагировал я, стараясь не дышать в его сторону своим перегарным выхлопом.

Неожиданный гость аккуратно снял белую наволочку с тележки. На ней стояли три банки пива, тарелка с бургером и бутылка минеральной воды. Закончив раскладывать все на столе у зеркала, портье бережно расправил несколько салфеток и положил рядом. Вид у него был невозмутимый и невраждебный. Мое присутствие здесь не только не смутило его, он еще и пожрать принес.

– Эээ… How much? – мало пока что понимая, я хлопал себя по карманам джинсов в надежде, что деньги при мне.

А вот, нащупал.

Портье на мгновение растерянно завис, затем снова залез в свою тележку, покопался внизу и протянул белый конверт. Я тут же распечатал, ожидая неприятные цифры счета за проживание, заказанную еду и беспардонное вторжение. Вместо этого внутри была записка от руки на русском языке.

Антоха,

Хорошо посидели, но в Шарджу тебе таким было ехать нельзя. Сейчас не Раджива смена. Оставил тебя здесь. Номер проплачен на двое суток. Отдыхай, набирайся сил. Карточка от номера на столике под лампой. Шавать тебе принесут.

Вилли

Облегченно выдохнув, я приветственно помахал индусу. Похоже, все-таки на этот раз своим ядреным перегаром до него достал: тот поморщился. Надо окно открыть, проветрить немного. Ну, Вилен! Признательность соседствовала с неловкостью: пил и ел за его счет, а он, выясняется к тому же, не дал влететь в серьезные проблемы. Блин, надо обязательно все деньги отдать. Лучше посижу последние недели на сух-пайке, чем буду бесчувственной свиньей. Хорошее чувство благодарности к Вилли выразилось в широкой улыбке. Портье внимательно посмотрел на мой щербатый рот, и торопливо задвигал тележку к выходу. Блин, нельзя же забывать свою красоту прятать, сияя улыбкой лишь краем рта. Опять человека напугал. Вот, что значит расслабился, совсем поплыл от восторга.

Из номера решил скоро не выматываться. Чтобы отойти от алкогольного похмелья нужно время. Пользуясь случаем, надо как следует отоспаться. Повесил снаружи входной двери табличку: «Do not disturb». Неспешно принял душ, умял бургер с пивом и с удовольствием растянулся в мягкой постели, быстро уснув под монотонное бурчание диктора СNN.

Проснулся после восьми, за окном уже стемнело. С балкона открывался вид на Dubai Creek. По каналу величественно проплывали стилизованные под старину туристические баркасы, огни декоративной иллюминации отражались в темной воде. Внизу шумела улица. Последнюю банку пива, принесенную портье, я взять в Шарджу не решился, посему неспешно цедил стоя на балконе. Горячий воздух из пустыни соединялся с явственным запахом морской соли от водной глади, которую я ошибочно принял за реку. Ведь Вилли прав, надо попробовать жить дальше, с чистого листа. Пусть мне не двадцать пять… Тридцать – зрелая молодость, самое то. Вилен бы точно не опустился в такой ситуации. Интересно, а за что его у себя в Выборге менты прихватили? Судя по спортивной фигуре и короткой стрижке, скорее всего за откровенный криминал. Хотя на честного братана и злодея он не тянет. Другой человек…

Короче, не хлюздить и не сдаваться. Прорвусь. Только вот интересно, чем теперь заниматься? И на какие шиши…

В комнате завибрировал айфон. Это был Равиль. Упс, мы же на сегодня договаривались в библиотеке позаниматься перед тестами. Запамятовал совсем, вчера вообще из головы вылетело-неудобно перед парнем.

– Антон, ну ты вообще даешь…

– Равиль, извини, тундра я глухожопная, гнида нескрябанная, э-э-э… китаезина дырявая, – выпалил я первое, что пришло в голову.

– Ну, зачем ты так, – сразу смягчился он, – Ты на косых себя не равняй. А чего не смог-то?

– Приятеля встретил, посидели в гостинице, в пабе и …только в себя пришел.

Сейчас я все равно не в силах придумать более интеллигентную отмазку, чтобы не ронять себя последним бухариком в его глазах.

– Круто. Завтра придешь? Соня про тебя сегодня спрашивала.

– Конечно, можем и в библиотеке потом посидеть, к тесту подготовиться.

– Зашибись, – обрадовался сокурсник, – А то экзамен в четверг, а я туплю. Эти две пипетки узкоглазые издеваться начнут, если опять завалю.

Мы попрощались на мажорной ноте. Как не хотелось уезжать, но надо собираться домой, в Шарджу. Напоследок окинул просторный номер прощальным взглядом. К хорошему быстро привыкаешь. Эх, вот могут же себе позволить люди подолгу оставаться в таких вот апартаментах. Живут же… Ладно, не киснуть. У меня тоже все будет. Через какое-то время. Хотя, кого я обманываю…