Читать книгу Backstage. За кулисами - ЕxtazyFlame - Страница 2

– Это?.. Ты здесь живёшь?

Смотрю на облупившуюся плитку подъезда, выбитые стекла, грязь на лестничной клетке. В нос ударяет вонь окурков и кошачьей мочи. Человеческой – тоже. Вместе с запахами гниющих отходов в мусорных пакетах у дверей.

Эвелина приподнимает бровь. Смотрит на меня как на насекомое.

Она сама здесь кажется неуместной. Ослепительно яркая блондинка в хорошей реплике «Баленсиага», в туфлях на высоких каблуках с имитацией камней Сваровски, пахнущая нишевой «Киллиан». Волосы блестят, пухлые губы притягивают взгляд. Она – и этот клоповник…

– Добро пожаловать в реальный мир, детка! – копируя голос переводчика старых фильмов, извещает она. – Что, не Версаль? Привыкнешь.

И вновь смеряет меня взглядом, от которого я чувствую себя… Ну, примерно тем, чем пахнет в подъезде. И я непроизвольно сжимаюсь.

Промокшая под дождем, пахну потом, волосы висят лохмами. В дешевом китайским тряпье и в стоптанных туфлях.

Я понимаю, что приятельница видит во мне некондицию. В ее глазах вопрос: «На куй ты приперлась, первопрестольная не резиновая?". Увы, отказать мне не могла – когда-то моя мать откачала ее отца на пороге инсульта. Отрабатывает добротой.

– Внутри не лучше. Нет, ты можешь, конечно, поехать в отель… Хочешь в отель? Цены знаешь?

Я захожу в коридор. Пахнет пылью, пригорелой едой, духами и затхлостью. Но тепло – и это радует. Снимаю промокшую курточку. Туфли тоже набрали воды. Киваю, благодаря за тапочки – разовые, такие в отелях выдают.

– Я, честно говоря, думала, жилищные условия лучше. Просто у нас такого нет… вспомни…

– Это Москва, Мила! – голос Эвы (в миру Клавы) становится холодным и высокомерным. – И здесь нечего крутить носом! Привыкай и к грязи, и к убогим условиям.

– Но ты же зарабатываешь так много! Почему тут?

– Потому что это инвестиция в себя, и она ещё не отбилась. Ты знаешь, сколько стоит покрасить волосы в хорошем салоне? Ты челюсть уронишь. Филеры? Зубы? Солярий? Отбеливание ануса?

– Отбеливание чего?!

– О боже. У тебя шок, – смеётся Эвелина и, сбросив туфли, с наслаждением прислоняется к стене. – Ничего, через месяц побежишь делать. Хотя нет. С таким наивняком ты за месяц не заработаешь столько. Проходи на кухню и ставь чайник. Болеть у нас не по фен-шую.

Подчиняюсь, скинув влажную куртку и зябко поёжившись. Чемодан подождёт. Ясли я заболею в свой первый день в столице – пиши пропало. Мне нужна работа. Как можно скорее. Кто захочет танцовщицу с красным хлюпающим носом?

– Стой, – тянет Эва. – Что у тебя со спиной?

– А что с ней? Белая?

– Нет, с осанкой что? Тебя били? Или у меня потолки низкие?

Распрямляю плечи и бегу в кухню. Ну как бегу – ускоряю шаг, пока землячка не затроллила меня до слез. В родном городе у нее это получалось хорошо, особенно в школьные годы. У нас с Клавой вообще странная дружба. Но она пока что мой единственный шанс зацепиться в столице и устроиться в приличное заведение. Какая ирония. Я, Милана, танцовщица, которой пророчили большую сцену. И зарезали на всех возможных кастингах, озвучивая непомерные суммы откатов.

Эва критически оглядывает мою подтянутую фигуру, отточенную балетом и джаз-фанком.

– Бедра широкие. На LPG-массаж, я так понимаю, денег нет. На зал тоже, да и времени не будет, если сразу работать возьмут. В общем, пока ты не фонтан, мягко говоря.

Я как раз щёлкнула кнопку электрочайника и потянулась к пакету с печеньем. Но последние слова приятельницы заставили одернуть руку, проглотив слюну.

Не то чтобы я поверила ей с первых слов. Своё отражение в зеркале я видела. Но Эвелина научилась круто подавать себя. И несмотря на то, что она была ниже меня ростом, с полным отсутствием талии, да и выглядела полнее, я вновь ощутила себя провинциальной дурнушкой.

– Мне кофе наведи. В шкафчике. С нами живёт ещё одна тёлка. Но скоро свалит, нашла себе папика. Правда, с таким жлобом долго не протянет.

Я кивнула, но слова приятельницы оставили неприятный осадок. А она словно решила меня добить, заметив, что я растерялась:

– А что ты думала? Двадцать пять – как приговор. Пенсия для таких, как мы. Тут и за Ахмета с ларьком шавермы в пору зацепиться.

– Кла… Эва, а тут есть студия? – спросила я, чтобы не продолжать неприятную тему. – Танцевальная. Мне надо потренироваться.

– В клубе натренируешься, если Марьяна тебя примет. Поверь, с таким загрузом ничего не захочешь.

Я молча приготовила нам растворимого кофе – на плите варить в джезве не рискнула, всё-таки непривычно, да и квартира чужая.

– Рассказывай, что там. Как сама? Виталя без мордобоя отпустил?

– Он хороший. – Я положила две лодки сахара в чашку. Эва отрицательно покачала головой.

– Мне без. От сахара целлюлит растет. И сама прими на заметку, мой совет.

– Отпустил. Он сам приедет в Москву скоро. У нас же никаких перспектив.

– Ну, почему никаких? Сбор урожая, стройка, молоко на рынок.

– Клава, прекрати.

Градус температуры понижается. Моя подруга сжимает губы и холодно цедит:

– Никогда. Больше. Так. Меня. Не называй.

В школе она сразу срывалась на крик, когда что-то было не по ней. Даже носы разбила парочке одноклассниц. Но сейчас пытается «держать лицо», как столичная чика. Это смешно. Но у меня нет особого выбора: я, конечно, могу ее послать и сама попытаться найти работу и жилье, но это определенный риск, и займёт кучу времени.

– Извини. Я устала с дороги. И есть хочу, магазин далеко?

Не хочу посягать на ее продукты. Но Клавдия манерно откидывает волосы назад.

– Вообще-то мы питаемся в кафе. Сиди, не надо никуда бежать. У меня есть суши и бутерброды.

Вот за это я ей благодарна. Правда, радость преждевременная. Я не умею пользоваться хаси, оттого, плюнув на все, беру вилку и утоляю зверский голод.

– Ох, святая простота. Ничего, я тебя оцивилизирую. Ешь, обустраивайся и попробуем привести тебя в божеский вид. Чтобы Марьяна не послала тебя с порога на кухню с глаз долой.

Это неожиданно.

– Сегодня? – говорю с полным ртом под презрительным взглядом Эвы.

– А ты как думала? Москва не терпит праздного чилла. Если пролетишь, будет время на поиски чего-то ещё. Давай, распаковывай чемодан, мой голову и будем делать из тебя человека…

Вода еле теплая. Мне приходится греть чайник и разбавлять ее. В самый разгар головомойки Эвелина без стеснения входит в обшарпанную ванную комнату, отодвигает шторку и критически осматривает мое обнаженное тело.

Шампунь щиплет глаза. А я тщетно ищу, чем прикрыться. Кроме пены нечем. Это неприятно. Я стеснительная. А моя Московская «фея-крёстная» смотрит так, что я чувствую себя племенной кобылой на торгах.

– Неплохо. Мышечный рельеф бы тебе набрать. И бедра, бедра… Отъела на бабушкиной сметане.

Наконец промываю глаза, пытаюсь закрыть шторку.

– Так, целка непорочная, это оставь. Знала, куда ехала. В клубе тебя сотни взглядов за вечер будут иметь. Возьми мой скарб для тела. Потом молочко в розовом флаконе. И следы от купальника. Ну блин, чем думала? Придется автозагаром замазать.

Отжимаю волосы, испытывая острое желание послать ее.

– Сделаешь высокий пучок. Потом концы посеченные обрежешь, отведу к мастеру. Пока что маску мою от «Альтерна» можешь взять. Розовый шкафчик. Давай, я жду.

Она уходит. А мне до одури хочется лечь спать. За окном дождь, день клонится к закату. Кажется, я долго ещё не смогу попасть в постель…

Пора бы уже перестать удивляться беспардонности Эвы, но нет. Когда я, пахнущая ароматным молочком для тела, вхожу в комнату, она сидит над моим чемоданом, недоумевающе разглядывая шмотки. На меня едва обращает внимание, кивает

– Вот твоя постель. Уборка раз в три дня. Мужчин не водим, тусы не устраиваем. Это вся твоя одежда?

Вылавливаю из недр чемодана халат, переодеваюсь, коротко кивая.

– Лимиту за версту учуют. Ну да это мелочи. Москвички редко у нас танцуют. Костюм?.. Милка, ты в себе? Куда? Хотя что-то в этом есть. В ролевые игры там поиграть, «босс и секретарша»… Или «госпожа и раб»…

– Я предусмотрела все варианты. Может, придется ходить по собеседованиям, если у вас не выгорит.

– Лучше б ты предусмотрела себе приличное платье. Вот это чёрное кстати ничего. Очень даже.

– Оно для выступлений…

– Вот и отлично! Станцуешь в нем Марьяшке. Сверху жакет, никто не поймет, что оно для сцены.

А затем Эва устраивает мне бьюти-экзекуцию. Рвет расчёской волосы, не забывая пройтись шквалом критики по их цвету и состоянию. Как будто у нас на родине есть возможность хорошего ухода. Там даже о кератиновом выпрямлении не слышали. Потолок – маска из яиц и коньяка. Но куда деваться, я итак все что могла делала. Заказывала в интернете уходовую косметику, не использовала фены и утюжки. Видимо, без парикмахерских ухищрений идеально гладкой волны все равно не добиться…

Эве все же удаётся что-то с ними сделать. То ли ее маска помогла, то ли рука уже набита. Я готова забыть ее колкие замечания. Но тут приходит очередь лица…

Конечно же, мне надо сделать брови, ресницы, загнать гиалуронку в губы, и ещё с десяток манипуляций. Киваю, а сама себе говорю: нет уж. Я личность. Это Клава превратила себя в куклу-муклу. Мне же статус и вид секс-игрушки не нужен. Никто не прикоснется к моему лицу!

Наивная, наивная Милана Савельева. Она ещё не знала тогда, что подготовил ей этот год, как и все последующие.

Отражение радует. Меня не узнать. Даже Эва впервые за вечер делает мне искренний комплимент. Правда, несколько своеобразный:

– Ты пи***та. Похоже, работа твоя. Только не затупил там.

Льет дождь, поэтому Эва вызывает такси. У меня глаза округляются от озвученной суммы за проезд.

– Отработаешь, – говорит она, заметив мой шок. – Давай, нас ждёт новая жизнь.

Москву полощет в пелене дождя. Прилипаю к мокрому снаружи стеклу, жадно рассматривая размазанный водой пейзаж. Это так круто, что я бы с удовольствием прошлась пешком, спрятавшись под зонтом. Москва – город возможностей и денег. Скольких девчонок до меня он поимел и выплюнул?

– Что там интересного?

Вздыхаю.

– Очень хочу посмотреть город. Покажешь, когда погода будет нормальная?

– Красная площадь, Москва-река, Мавзолей Ленина? Миланка, ты как ребенок. Что в этом прикольного?

– Ну как, столица, памятные места…

– Дорогая моя, скоро твоим памятным местом станет собственная постель. Будешь приползать с работы и мечтать выспаться. Но полно восторгаться, приехали.

Дождь превращает светящуюся вывеску клуба в огромное радужное пятно. Я восхищена – если фасад стол красив, что же внутри? Это как «Мулен Руж» и Лас-Вегас в одном флаконе. А Эва подмигивает – мол, то ли ещё будет, подруга!

Меня манит к ступеням, устланным ковровой дорожкой, но подруга перехватывает мою руку и ведбёт прочь. Мы заходим с обратной стороны здания через черный вход. Конечно же. Парадный для посетителей. Мы бы просто не прошли фейс-контроль при всем нашем желании.

Эва смеётся, обменивается поцелуями с девчонками, какими-то ребятами, парочкой поваров в белом. Кто-то замечает меня.

– А, приблудилось, – машет рукой Клава. – Марьяна где?

– В зале была. Ты что-то рано…

– Да вот, новую овечку на растерзание привела. Милка, рот прикрой.

Я и без того смущена и растеряна. Приколов Клавы только не хватало. Девушки-танцовщицы смерили меня ожидаемо презрительными и надменными взглядами, парни же смотрели как на мясо или вещь. Впрочем, на саму Эву и фей go-go они смотрели так же. Разве что знали их немногим больше чем меня.

«Никто тут не будет рад тебе. Ты конкурент. Та, без кого они бы обошлись. Возможно, и Эва спустя время начнет относиться к тебе так же. Чудес не бывает», – произошедшее не добавило мне уверенности. Когда мы прошли в зал, где уже танцевали на подиумах девушки и собирались гости, кто-то из девчонок злобно заржал нам вслед.

– Ещё одна деревня! Ты ее туфли в дела? – подхватила вторая.

Эва расправила плечи, принимая боевую позу.

– Что ты вякнула?

– Эвелина, долго мне тебя ждать? – за этой словестной перепалкой мы даже не заметили, как к нам подошла стильно одетая женщина с короткой стрижкой «пикси», в строгом красном платье, подчёркивающем ее худощавую фигуру.

– П… простите, Марьяна! – моя подруга сникла, опустив глаза, а все присутствующие немедля растворились в воздухе. – Просто никто не мог дать точный ответ, где именно вас искать. Едва не отправили нас во «Флайт».

Но, кажется, хозяйка клуба уже не слышала лепет Эвы. Ее внимательные глаза орехового оттенка скользнули по моей фигуре с отпечатком профессионального сканера. Я почти почувствовала, как взгляд проникает под платье, белье, и черт с ним, даже под кожу. Она не любовалась. Эта женщина оценивала.

Мои щеки залил румянец, захотелось провалиться сквозь землю. Так на меня смотрели разве что так называемые «спонсоры»… Хотя нет, вру. В их взглядах читалась похоть и жажда отыметь меня прямо на сцене. А тут роскошная хозяйка одного из самых крутых стриптиз-клубов столицы прикидывает, сколько денег сможет за меня выручить.

– Это Милана, – молчание становилось все больше и больше тягостным, и Клава решила разрядить обстановку. – Она призер по танцам на олимпиадах… Этих… – не смогла подобрать слов и ткнула меня в бок. Но я потеряла дар речи. То ли от страха, что не понравлюсь Марьяне и меня выставят прочь, то ли поддавшись ее властному обаянию успешной бизнес-леди.

– Это не имеет значения, – нарушила молчание Марьяна.– Милана, значит. Псевдоним или реальное имя?

– Милана по паспорту, – овладев собой и перестав наконец робеть перед возможной работодательницей, ответила я.

– Что ж, можешь оставить себе это имя… если я всё-таки возьму тебя на работу. А теперь пойдем со мной. Хочу посмотреть, как ты двигаешься.

И я пошла за ней через зал, заполненный состоятельными людьми и полуобнажёнными девушками на сцене. При одном взгляде на них у меня перехватило дух.

Они были похожи на картинки из журналов типа Рlayboy и sharp. Ухоженные, грациозные, обалденно красивые. Моя решительность начала таять, пока я, открыв рот наблюдала за ними. Я не замечала даже гостей клуба – а ведь, присмотрись, узнала бы знакомые медийные лица. Все мое внимание было приковано к девушкам, на фоне которых я была даже не мышью, а стремной лошицей.

Я ещё на Клаву обижалась. Думала, она троллила меня за внешность потому, что всегда завидовала в школе моей фигуре и длинным ногам. Да нет, теперь я ясно видела, насколько отличаюсь от танцовщиц клуба.

Когда мы прошли в небольшой зал, где находились ещё двое – мужчина и молодой парень в дизайнерской майке, я нервно сглотнула. Прямо предо мной была сцена с пилоном по центру.

Конечно же я понимала, что придется танцевать. И если я сейчас забьюсь в угол испуганным котёнком – пиши пропало. Давай, Милана Савельева, гордо маршируй в чебуречную или ещё куда-то. Ибо такая работа тебе не по зубам…

– Минималка, – манерно потянул парень, не позволив мне усомниться в его ориентации. – Я ее двигаться, конечно, научу, но что с остальным делать?

– Эва разве не сказала, что будет фирменная девочка? – протянул, словно наглый сытый кот, мужчина. – Пока что, Марьяна Юрьевна, от нее пахнет лимитой. Это не уровень нашего клуба.

Марьяна улыбнулась.

– Давай, Милана. Покажи, чего стоили твои дипломы. Я жду.

И я полезла на сцену. Почему полезла, а не пошла? Мне так показалось в тот момент. Ноги дрожали, во рту пересохло, и сердце колотилось как нормальное. Я волновалась, черт возьми, и крепко! Меня вообще колотило и выбивало так, что врагу не пожелаешь. Три пары взглядов забрались мне под кожу и готовы были, я не утрирую переломать позвонки в случае моей неудачи.

Я скинула куртку, положила на стул в углу сцены. Теперь, когда мое тело обтягивало танцевальное платье, я почувствовала себя увереннее. Как и раньше – когда, преодолев мандраж, срывалась в танец и брала призовые места.

– Музыку, – велел мужчина, и тотчас же парень метнулся к музыкальному центру. Щелчок. Я заняла стойку и приготовилась. Когда помещение заполнили звуки музыки – каким-то то адским миксом «Энигмы», «Рамштайна» и клубного дэнса, я застыла. Вся решимость мигом ушла. Я не привыкла к такой музыке. На кого это рассчитано?

– Эй, Царица Савская, почему застыла? – холодно процедила Марьяна. – Мой час времени стоит очень дорого. Пошла!

И я пошла. Понимая, что не хочу за жалкие гроши работать официанткой, хоронить мечту о танцах и стыдиться возвращения домой ни с чем. Что не смогу посмотреть в глаза поручившейся за меня Клаве. Что уже поздно отступать, надо дать класс, а потом хоть потоп.

И я закрыла глаза, позволив своим телодвижениям греховную гибкость, невербальный язык искушения, эротизм, которого прежде так стеснялась. Обхватила руками пилон, подтянулась, зафиксировав ноги и прогнулась в спине, вместе с тем огладив своё тело.

У мужчины в зале едва не отвисла челюсть. А когда я сразу опустилась на шпагат и вновь поднялась, сделав так, что на моем лице не отразились затраченные усилия, ахнул манерный паренёк – как оказалось, хореограф.

А я с каждой минутой ощущала себя все больше и больше в своей стихии. Куда делась та Милана, что стеснялась и тряслась! Едва звучала музыка, она отдавала себя танцу всецело. И никто и ничто не могли этому помешать.

Когда мелодия закончилась, я наконец-то открыла глаза, окинув взглядом своих зрителей.

Марьяна забыла про кофе, так и осталась сидеть с чашкой у рта. Создавалось впечатление, что ничего круче она давненько не видывала. В глазах у парня появилось восхищение и дружелюбие. Похоже, между мной и манерным арт-директором такт лёд. Что было в глазах мужчины – уж не знаю, кем он приходился холеной владелице клуба -я старалась не думать. Только кольнуло тревогой – что, если сейчас потребует приват? Я развернуть и уйду. Я танцовщица, а не шлюха.

– Чем ты занималась? – Марьяна пришла в себя. Попыталась спросить сухо, но ее голос дрожал от волнения и даже, как мне показалось, радости.

– Контемп. Джаз-фанк. Вальс. Стрит-дэнс, сколько себя помню, но это увлечение. Там дипломов не выдают.

– Мари, да бог с ними, дипломами. Она восхитительна, – паренёк потер подбородок. – Ее отмыть и приодеть, она порвет зал! Решать тебе, но я прямо сейчас готов взять ее под своё крыло!

У мужчины зазвонил телефон. Кивнув, он заторопился к выходу. У двери обернулся, зажав ладонью динамик.

– Работайте. Это действительно было круто.

Марьяна проводила его напряжённым взглядом, и лишь после этого вздохнула с видимым облегчением.

– Милана? Вы нам подходите. Спускайтесь, хватит там стоять.

У меня все тело вибрировало от предвкушения. Адреналин и эйфория плескались в крови. Я словно ожила. Танец был моей стихией, дарил крылья.

– Я с тобой поработаю, Лана, – голосом оргазмирующего порноактера произнес паренёк. – Я Пабло. Готова отдаться танцу? Я тебя всему научу!

Я с трудом скрыла счастливую улыбку. Боже, как в это поверить? После того, как Клава разнесла меня в пух и прах, особенно «провинциальную» внешность, я ждала лавины насмешек и презрительного «вы нам не подходите». И вот строгая хозяйка сети элитных клубов едва сдерживает эмоции, манерный арт-директор, которого Клава называла «придирчивый гомик» (это я пересказала своими словами, выразилась она куда похлеще) смотрит на меня как на Айседору Дункан . Я не сплю? Это все всерьез?

– Паша поставит вам танец. На это уйдет два дня. Когда вы сможете приступить к работе?

–;Когда скажете, – я облизала пересохшие губы. Пабло протянул мне бутылку минеральной воды.

– Она крута! И знаешь, я бы даже оставил ее платье… да. Только бы усовершенствовал до кроп-топа и юбки, которую легко сбросить в движении.

При упоминании о том, что придется раздеваться, больно укололо сердце. Я даже залилась краской смущения – благо, ее легко было списать на разгорячённую кожу после танца. С этим мне предстояло поработать. Я знала, куда шла. Успокаивало то, что Клава, по ее словам, тоже терялась, сбивалась с ритма, а потом втянулась. Все мы люди. Через принципы тоже перешагну – ну не получилось из меня примы большой сцены.

В хореографический я провалилась трижды. Наивная провинциальная девочка, решившая, что награды и грамоты станут ее входным билетом в двери вуза.

Первый раз, стыдно признать, я даже не понимала, что значат эти цифры с четырьмя нулями, которые то набивали на калькуляторе члены приемной комиссии, то писали на листке. Тренер пояснила. Увы, помочь мне она не могла. Ещё по молодости поссорилась с кем-то влиятельным, то ли не дала, то ли не сошлись характерами. Вот и блестела бриллиантом в провинции.

– Милана – точно настоящее имя? Я думаю, мы его оставим.

– Лана, – с придыханием произнес Пабло. – Не надо Милан. Их уже как грязи. Лана! Кратко и ярко.

Марьяна привычным жестом подтянула к себе смартфон и набила на экране сумму. Мне бы в моем городке на такую пришлось бы пахать почти год. И у меня ее с собой не было.

Все поплыло перед глазами. А Клава, блин, хороша. Не могла предупредить. Нет уж, я понимаю, что работа здесь крутая, но ведь не у всех есть столько денег – заплатить за билет! Можно, конечно, их отработать, но я же с голоду помру…

– Такой размер оклада вас устроит, Лана?

– Ч…что? – я не поверила своим ушам. Смотрела то на Марьяну, то на Пашу-Пабло, не в силах поверить такому счастью. Иначе его и не назовешь. Да тут не только на эпиляцию с уколами красоты хватит, я с первой же зарплаты смогу сделать сете виниры… Часть отсылать семье… да я и не мечтала о подобном!

– Похоже, наша новая ласточка подумала, будто это вступительный взнос. Она чудесная, я давно не встречал таких. Мы подружился! – подмигнул Пабло. – Когда я получу право замучить эту бабочку в студии?

– Мы ещё не услышали ее ответа. – Марьяна закупила Айкос, внимательнее вглядываясь в мое лицо. – Ланочка, сейчас послушайте меня внимательно и подумайте. Сразу же, потому как не в моих правилах давать полгода на размышления. Работа у нас не из лёгких не только физически. Наши гости – очень богатые и влиятельные люди. Мы не даём своих сотрудниц в обиду, но готовьтесь к тому, что вы часто будете получать предложения, от которых сложно отказаться. Я пока что не буду ставить вас в приваты – вы мне гораздо ценнее на сцене, хореографы-профессионалы у нас не часто появляются. Если вас устроит работа и решите остаться, мы отдельно это оговорим.

– Нет, приваты нет… я только танцевать…

– Это выбор каждого. Добровольный. Если вы согласны – сейчас отправляйтесь с Павлом в студию. Go-go не должен составить для вас сложностей. Затем представлю вас коллективу.

Конечно же, я не колебалась ни минуты. Успех вскружил голову наравне с суммой, которую я начала мысленно тратить.

– Я согласна, Марьяна, э…

– Просто Марьяна. У нас неформальная обстановка. Потом зайди ко мне – я дам тебе пару советов относительно того, как улучшить внешность. И относительно костюмов.

– Ну что, Ланка, не бойся. Я хоть и жестокий, но двигаться будешь так, что скоро выскочишь замуж за олигарха. Главное, меня слушайся…