Читать книгу Аномалия Дорадо - Фарид Джасим - Страница 4

Июньское солнце сияло в зените и грело мягко, ласково, будто прикосновение материнской руки. В светлых льняных брюках и белой безрукавке Клим чувствовал себя превосходно. Геофильтры, прикрывающие Землю с орбиты, создавали комфортную температуру, которая колебалась между двадцатью и двадцатью четырьмя градусами на всей обращенной к светилу поверхности. Такой климат устраивал большинство землян, а те, кому по душе была прохлада, могли обосноваться в многочисленных поселениях на зеленых берегах Антарктиды: жилье довольно высокого стандарта там можно получить без всякой очереди. Клим предпочитал теплый климат, а потому поселился в апартаментах Сахараграда, раскинувшего свои многолюдные кварталы на холмах и равнинах западного Сахеля. Квартира формально принадлежала Институту квантовой механики, в котором Клим работал. Собственным жильем он не владел: с институтом у него был подписан пожизненный контракт, а значит, пользоваться предоставленными благами он мог столько, сколько желал. Прекрасный вид на берег Атлантического океана, открывающийся с террасы на крыше дома, вполне удовлетворял его скромную потребность в роскоши; нужды в собственном балконе или наружном окне он не испытывал.

– Мой планер двухместный, – сообщил Леванов, указывая на воздушную стоянку во внутреннем дворе дома; там на антигравитационных фиксаторах повисла серая сфера с эмблемой УЧС.

Клим пожал плечами и хмуро кивнул, глядя на рослого офицера снизу вверх. Путешествие к проекторной станции на транспорте УЧС обещало меньше хлопот, чем на собственном. Его личный планер будет дожидаться хозяина на стоянке.

Послушная ментальной команде полковника, сфера освободилась от фиксаторов и плавно опустилась перед двумя пассажирами. Полковник любезно указал на открывшийся проем. Поблагодарив, Клим вошел внутрь и расположился в одном из кресел. Рядом сел офицер. Изнутри планер Леванова ничем не отличался от обычных, разве что кресел было два, а в остальном – то же самое: широкое панорамное окно, блок бортового компьютера с пультом для аварийного ручного управления и миниатюрная ТЛМ-система, чтобы не скучать в полете. Возможно, в недрах аппарата и скрывалось нечто особенное, невидимое невооруженным глазом, например оружие, или сверхмощные антигравы для полетов в космос, или что-то подобное, но об этом можно было лишь гадать. Стенки и округлый потолок светились мягким голубоватым светом, кресла приятно облегали контуры тела и слегка массировали спину.

По команде офицера сфера затянула вход стенкой и резко взмыла в воздух. Гравитационные стабилизаторы не позволили пассажирам ощутить какие-либо перегрузки, и Клим, откинувшись на спинку, выглянул в окно.

Сахараград за пару-тройку секунд остался внизу и уменьшился до игрушечного, протянувшись по берегу океана широкой, поблескивающей в лучах солнца полосой. Он вмещал десятки миллионов жителей, хотя считался далеко не самым большим городом на африканском континенте. С трех сторон его окружали крупные лесные массивы и цветущие луга, покрывающие бескрайние просторы мавританской Сахары. Голубые ленты больших и малых рек разлетались во все стороны от горы Иджиль: часть убегала на север к Средиземному морю, другие несли свои воды на запад и юг к океану.

Полет прошел в молчании. Снедаемый тревогой и беспокойством, Клим попробовал завести разговор о судьбе членов экспедиции, но Леванов оставался неумолим в своем нежелании раскрывать детали раньше времени. Интересно, чего опасался офицер в собственном планере, защищенном от возможных ментальных атак непробиваемым электронным панцирем УЧС? Климу ничего не оставалось, кроме как вернуться к любованию красотами Сахеля.

Миновала четверть часа, прежде чем вдали показались джунгли Центрального региона. Там, в нескольких километрах от мегаполиса Банги, располагалась африканская проекторная станция.

– Откуда стартует зонд? – осведомился Клим, раздумывая о том, как далеко ему придется отправиться.

– С главной базы, – ответил Леванов и поправил: – Не зонд, а боевая капсула.

Понятно, догадался Клим, значит, с Оберона, спутника Урана: именно там располагается крупнейшая в Солнечной системе база военного флота УЧС. А это – два с половиной часа в состоянии дезинтеграции. Если правительство решает отправить боевую капсулу за пределы галактики, то стряслось и правда нечто из ряда вон… От этой мысли сердце застучало молотком, в горле образовался ком. Бесполезно задавать вопросы или клянчить пояснений – ответом будет молчание и хмурый взгляд, решил Клим и заставил себя успокоиться.

И тогда нахлынуло элементарное любопытство. Чем закончилось исследование аномалии, о которой столько говорили в последние месяцы? Почему экспедицию прервали? Клим подумал, что стоит набраться терпения. Все откроется само. Но чрезмерное любопытство всегда было его пороком. Или достоинством? Как посмотреть! Мари считала эту черту характера отрицательной. Друзья детства Эрик и его жена Линнея – наоборот. Сам же Клим затруднялся определить собственное отношение к своему неуемному любопытству, знал лишь, что его удовлетворение приносит неописуемое удовольствие – гораздо большее, чем могут предложить самые современные «машины счастья», или, если по-научному, системы транскраниальной лимбической манипуляции.

Планер завис над проекторной станцией, дожидаясь очереди на посадку. Движение в окрестностях главной транспортной артерии континента всегда было оживленным. Планеры – как частные, так и многоместные общественные – взлетали и садились, выплескивая отъезжающих пассажиров или заглатывая прибывших. Клим разглядел внизу нешуточной длины вереницу людей: она медленно, но беспрерывно всасывалась в здание проекторной станции.

– Нам не придется стоять в очереди, – пообещал полковник. По немного прищуренным глазам офицера Клим понял, что Леванов находится в ментальном контакте, вероятно с диспетчерами станции. Миг спустя он объявил: – Готово. Проектор сто сорок четвертый – служебного пользования при чрезвычайных обстоятельствах.

– Замечательно! – с облегчением откликнулся Клим.

Планер высадил двух пассажиров неподалеку от служебного входа на станцию и немедленно взмыл на стоянку.

Легкий ветерок доносил ароматы гибискуса, ласковое солнце приятно припекало затылок. С другой стороны здания происходило столпотворение, но здесь было спокойно и почти тихо. Из дверей появлялись люди – по двое, по трое – и неспешно направлялись к стоянкам планеров. Леванов зашагал ко входу, Клим двинулся следом.

В помещении царила тишина и прохлада. Перед проходом, над которым светился номер 144, в ожидании своей очереди стояла девушка в униформе Службы ближнего мониторинга. Диваны, расставленные вдоль стен, пустовали. В середине зала танцевали цветы – совершенно новый сорт вегадансеров с бирюзовыми лепестками и изумрудными стеблями; они извивались, наклонялись и распрямлялись, переплетая листья и касаясь друг друга раскрытыми бутонами. Климу вспомнилось последнее свидание с Мари. Тогда они использовали бинарное подключение к ТЛМ-системе и танцевали так же страстно, даже исступлено, на вершине Эвереста, а потом любили друг друга, глядя вниз, на белоснежные облака, неспешно плывущие меж горных пиков. Жаль, что теперь все в прошлом…

– Нам пора, – хрипловатый голос Леванова вырвал Клима из воспоминаний. Он отвернулся от пляшущих цветов и направился вслед за полковником к проходу, в котором только что скрылась служащая космического мониторинга. На стене вспыхнул красный сигнал, а под ним – надпись «Ожидайте» и обратный 120-секундный отсчет.

Через две минуты загорелось зеленым приглашение проходить дальше. Клим и Леванов оказались в отсеке отбытия. Дверца в дезинтеграционную кабинку бесшумно ушла в стену.

– Вы отправитесь первым, – сообщил офицер. – Я – следом.

Он полуприкрыл веки, сосредоточившись на идентификации и составлении маршрута для проектора. Через несколько секунд молча указал на кабинку.

– До встречи на Обероне, – сказал ему Клим, но офицер лишь кивнул с непроницаемым лицом и сложил руки за спиной в ожидании своей очереди на проекцию.

Клим вошел и вставил ступни в пазы, взялся за поручни. Услышал, как сзади задвинулась дверца. Повисла звенящая тишина. Клим почувствовал во всем теле приятную щекотку и расслабление. Он знал, что в течение ближайших секунд проектор просканирует его тело и одежду, запоминая атомную структуру, а затем дезинтегрирует ее; после этого передаст сохраненную информацию на принимающую станцию на Обероне, где атомная структура будет воссоздана со стопроцентной точностью. Но прежде его сознание временно прекратит свое существование.

Накатила сонливость. Клим смежил веки и позволил неодолимой волне расслабления увлечь себя в пустоту.