Читать книгу Точка отсчёта - Фарра Мурр - Страница 4

Однако, наши планы отправиться спозаранку пошли кувырком. В палатке Игоря, в которую заглянул, чтобы разбудить его, было пусто, а на кровати лежала записка

«Наум, извини. Пришлось срочно идти в деревню.

У Буди приступ лихорадки.

Как освобожусь, тебя найду. Игорь».

Жители соседних островов, согласившиеся помогать в экспедиции, поселились неподалёку от нашего лагеря, ближе к джунглям. Я насчитал с десяток круглых тростниковых хижин, с блестящими, чёрными крышами. Это что ещё такое? Только приблизившись, понял – крышами хижин служат нынче модные по всему миру зонтики-солнечные батареи. Молодцы, совмещают современность с традициями. Действительно, просто – раскрыл шестиметровый в диаметре зонтик, огородил со всех сторон тростником, или ещё чем, и вот тебе готовое укрытие и ночлег. Попавшийся мне навстречу житель, на мой вопрос «Буди?», сопровождённый выставленной вперёд перевязанной рукой, молча указал на один из домов. Вход в хижину был закрыт от посторонних глаз громадными пальмовыми листьями.

– Игорь? Это я, Наум! – крикнул, остановившись у входа. Листья пальм разошлись в стороны, и навстречу мне… вышла она. Аж, сердце захолонуло. Тонкая, стройная, с кожей цвета молочного шоколада, Густые чёрные волосы, по-модному коротко стриженные, обрамляли продолговатое лицо, с высокими скулами и тонким изящным носом. Такое лицо вполне могло сойти за европейское, если бы не цвет кожи. Да миндалевидные, с остро загнутыми вверх внешними углами, глаза. Они, как два чёрных, глубоких колодца, от которых невозможно отвести взгляд. Бездна она ведь и страшна своей бездонной притягательностью.

– Прошу, господин Наум. Милости просим. – пригласила внутрь девушка. Она говорила с едва уловимым акцентом, который ей даже шёл, из-за него каждое слово казалось значительней и ярче. Да и сам голос звучал своеобразно, не высокий, не низкий, тембр был полон оттенков. Словно мёд, тягучий и насыщенный. Такого голоса нельзя ослушаться. Что я и сделал, последовав за девушкой в прохладную тень хижины.

– У вас прекрасный русский. Откуда?

– Я учусь в университете. В Москве. Скоро заканчиваю. Меня зовут Кинта.

– А меня Наум. Очень приятно. – ответил я, и застыл на пороге, немного оторопев от густого, терпкого, но приятного аромата. В центре помещения в железном, чёрном от копоти тазу тлели угли, источавшие этот запах.

– Наум, отомри! – услышал знакомый голос доктора из темноты хижины.

– А, вот ты где! – обрадовался я, выходя из ступора: – Буди, как вы себя чувствуете?

– Т-с-с! Тише. Он спит. У него высокая температура. Лихорадка Денге. Слава Богу, кажется не тяжёлая форма.

Я подошёл к невысокому настилу из связок тростника, что служил кроватью. Буди лежал на, как мне показалось, круглом валике, укрытый до подбородка несколькими цветастыми шерстяными одеялами. Только подойдя вплотную понял, что круглый валик, на самом деле, представляет собой кусок ствола гигантского бамбука. Игорь, поймав мой взгляд, пояснил:

– Не беспокойся, ему удобно. Он так привык с детства.

– Помощь нужна? Может лекарства с материка, деньги?

– Ему нужны сейчас только покой и обильное питьё. Жаропонижающее я ему уже дал.

– Как ты думаешь, этот приступ надолго?

– Пару дней ему надо будет отлежаться. После приступа всегда сильная слабость. Мы можем отложить поход на пару дней?

В этот момент Буди очнулся и, сделав усилие, приподнялся, опёршись на локоть. У настила немедленно оказалась девушка. Она бросилась было на помощь Буди, но тот жестом остановил её:

– Нет! Буди сам. Буди луче уже. Поход ходить вам. Буди не можно ходить. Доча место Буди. Она с вами.

– Мы вас одного не оставим. – попытался было возразить Игорь, но Буди решительно поднял вверх ладонь: – Нет! Буди сказал, Буди луче. Буди лежать сам, вода пить, целебный листья есть, спать много. Вы все – ходить поход. Кинта!

Дочь присела на колени перед отцом, и тот прошептал ей что-то на ухо. Она склонила голову в знак согласия и молча вышла из хижины. Потом Буди обратился к нам:

– Вы идти спокойно. Мине карашо уже. Пока погода хорош идти. Скоро дождь на два месяц! Вам ходить сейчаса. Кинта ждать вас. Она всё знать.

Игорь ещё раз проверил температуру. Она, действительно, немного спала. Доктор всё же, на всякий случай, оставил пачку таблеток возле лежанки. Простившись со знахарем, мы вышли из хижины. У порога нас ждала девушка. Она успела переодеться: рубашка с длинными рукавами, полотняные брюки, заправленные в невысокие прочные ботинки, за спиной рюкзак, на голове велосипедный шлем с фонариком.

– Молодец! Будто каждый день ходишь по пещерам. – похвалил её Игорь: – А в рюкзаке, надеюсь, еда?

– Еда тоже есть. На пару дней. Отец сказал подготовиться ещё вчера, когда у него температура стала подниматься.

– Что ж. Тогда пошли в лагерь. Я тоже уже собрался. А ты, Наум?

– Я быстро. Вас не задержу. Практически даже не распаковался ещё, так что складывать долго не придётся.

Через полчаса мы уже были в дороге. Погода была замечательной, вчерашняя духота спала, воздух прозрачен и свеж. Сегодня остров уже не казался мне чуждым и неприветливым, наоборот он буквально источал радушие. Хорошо протоптанная, широкая тропа вела нас сквозь небольшие заросли, благоразумно расступившиеся перед людьми. Эта живая изгородь была усеяна крупными, белыми, приятно пахнущими цветами.

– Знакомый запах. Что это?

– Наум, ты не узнал? Это же жасмин!

– Такие крупные цветки жасмина в первый раз вижу!

– Не споткнись! – с улыбкой предупредил Игорь. И вовремя. Тропу то и дело пересекали толстыми извитыми змеями корни деревьев, видневшихся тут и там сквозь кустарник. Деревья были очень высоки, верхушки их сплошным зелёным ковром застилали небо. Тропа неожиданно раздвоилась, обтекая пышный куст с малиново-красными огромными цветками в виде кувшинок. Цветки были размером с солидный кувшин, с огромным, золотистым хоботком пестика. Не знаю почему, мне захотелось сорвать один цветок, уже протянул руку, как получил удар палкой по пальцам от Кинты.

– Ой! Больно же!

– Нельзя! Это плотоядное растение! Можете обжечься!

– Спасибо, Кинта, больше не буду. – пробормотал я смущенно, потирая ушибленные пальцы.

– Не сердитесь, Наум. У нас джунгли хорошие, богатые, добрые. Только надо знать, что можно, что нет. Здесь, как у вас в Москве, надо сначала посмотреть, понаблюдать, узнать что и как, а потом можно жить припеваючи.

Меня немного смутило сравнение, но, пожалуй, девушка права. Москва действительно – большие каменные джунгли. Может, поэтому предпочитаю Дубну. Перед глазами возник мой уютный кабинет, письменный стол, заваленный бумагами, старенький, но бойкий ещё компьютер. Ни миг захотелось оказаться там, в лаборатории, вернуться к своим расчётам и экспериментам. Но тут Кинта подошла и протянула мазь:

– Помажьте место удара, поможет. Простите, что пришлось вас так остановить.

– Не беспокойтесь! У меня всё в порядке. И пальцы уже не болят. Спасибо. Да, джунгли на острове пышные. Надеюсь, здесь нет диких животных?

Тут уже Игорь остановился и посмотрел на меня с искренним удивлением:

– Ты это о чём? Диких животных нигде на планете нет. Ты, что не знаешь?

– Конечно в курсе. Просто мало ли что. Всё-таки непроходимые джунгли.

– Увы. Даже здесь из-за Звезды Смерти вымерли все животные. Тут только растения и членистоногие.

– Ты не прав, Игорь. Здесь есть ещё амфибии. Вот, кстати, и она! – прошептала Кинта и показала в сторону большого валуна у дороги. Только опытный глаз мог различить в этом блестящем, зелёном валуне жабу. В длину она достигала метра два, а в высоту, даже распластавшись по земле – около метра. Жаба, казалось, прикорнула возле тропинки. Собрался было тихонько пройти мимо, но девушка меня остановила:

– Придётся подождать. Кодок охотится. – и, видя моё недоумение, продолжила: – Кодок – это жаба в переводе.

– А как она охотится? И на кого?

– На всё, что движется. Стоит кому-то шевельнуться в пределах её поля зрения и готово! Сейчас сами увидите.

Ждать долго не пришлось. На цветок жасмина возле жабы села большущая, размером с голову человека, мохнатая пчела. Не успела она даже опустить хоботок в нектар цветка, как из жабы стрелой вылетел длинный, толщиной в две руки язык. Удар был точен. Прямо в место, где прикрепляются крылья к спине. И прилип намертво. Пчела, отчаянно и гневно жужжа, пыталась перевернуться и вонзить своё громадное жало в эту клейкую массу, но безуспешно. Язык, длинною раза в три больше самой жабы, лихо свернулся и уволок беспомощную пчелу в распахнутый зев. Жаба удовлетворённо глотнула и прыгнула в сторону от тропы. На месте, где лежала она, осталась лишь примятая трава и небольшая лужица. Кинта присела около неё, вытащила из рюкзака какую-то склянку и осторожно собрала немного этой жидкости оттуда.

– Нам повезло. Это очень сильный яд. Может пригодиться. Ну что, идём?

Путь свободен. Только в лужу не вступите!

Игорь и я предпочли не задавать лишних вопросов. Местной жительнице виднее. Обойдя лужу стороной, мы пошли дальше. Не прошло и пяти минут, как джунгли кончились, и перед нами открылся простор океана. Погода была чудесна, дул лёгкий ветерок. Волны катились плавно, одна за другой, медленно накатываясь и с шёпотом сожаления покидая приглянувшийся им красный песок береговой полосы, крутой дугой уходившей куда-то вправо. Вдоль берега пошли и мы. Прошли ещё минут десять. Наконец, перед нами из-за поворота появился обрывистый утёс, будто выросший прямо из океана. Утёс являлся частью высокого, старого, спящего вулкана, вершина которого утопала в тропической зелени. В основании утёса и находилась та самая пещера – мой родной дом.