Читать книгу Другая Ипостась. Книга третья - Фарра Мурр - Страница 7

Меньше чем за час добрались до здания с круглой крышей на набережной Фонтанки. В рабочий день, к тому же с утра, на площади у цирка было пустынно – прохладную тишину лишь изредка нарушало урчание автомобилей, пересекающих перекрёсток, да неторопливая поступь вездесущих туристов – ранних пташек, жаждущих насытиться красотой Петербурга. Мне и самому всегда нравилось гулять в эти часы небольшого затишья, когда на смену таинственным белым ночам с явной неохотой приходят рабочие будни.

Цирк, казалось, ещё спал, все двери были наглухо закрыты, лишь сбоку, у служебного входа маячил одинокий охранник. Завидев нас, он принял неприступный вид, преграждая широкой грудью любую возможность проникновения посторонних в святая святых. Однако его боевой пыл быстро угас; охранник даже несколько сник после волшебной фразы, произнесённой мною, и поспешил распахнуть перед нами дверь. В наши времена этой магической формулой была, конечно же, не «Сезам откройся!». С таким же волшебным эффектом прозвучали слова: «Мы от Василия Степановича».

Стоило войти внутрь, как нахлынули характерные ароматы цирка – запах древесных опилок, окроплённых мочой животных и человеческим потом. Несмотря на ранний час, цирк уже проснулся – на полутёмной арене были видны силуэты людей в тренировочных костюмах, исполнявших какие-то упражнения. Трудно было поверить, что спустя несколько часов они же в блестящих одеяниях будут выполнять головокружительные трюки под одобрительные ахи благодарной публики.

Здесь, у самой арены, нас и нашла женщина лет тридцати – капитан полиции.

– Дмитрий Александрович, если не ошибаюсь?

– Да, это я. Это моя помощница, Екатерина.

– Рада познакомиться. Меня зовут Елена Викторовна. Пройдёмте в служебную комнату, там нам будет удобнее.

Мы перешли в фойе, а оттуда – в небольшую комнатку, сразу за кассой. Здесь, при более ярком освещении, Елена Викторовна выглядела даже моложе: кудрявая брюнетка с широким круглым лицом и узкими карими глазами. Широкий нос подчёркивал несоответствие имени и образа. Женским чутьём она поняла мой взгляд:

– Моя бабушка – казашка. Дед был целинником. Я привыкла к такому эффекту, не смущайтесь.

– Простите. Вам известна ваша задача?

– Только в общих чертах. Может, посвятите меня в подробности?

– Вам предстоит сыграть роль учительницы, моего доверенного лица, которому я передам флешку с важной информацией. Дальше многое будет зависеть от вас. Думается, за вами будет установлена слежка, в результате которой рано или поздно попытаются заполучить эту флешку. Тут уж придётся действовать по обстоятельствам: либо попытаться задержать похитителя, либо отдать её ему. Если такое случится – не переживайте. Ваши сослуживцы и мои помощники постараются проследить за вором. Нам нужно выявить его контакты. Всё понятно?

– Так точно! С костюмершей цирка уже договорилась.

– Замечательно. Тогда переодевайтесь в Марию Александровну, я ведь должен знать, как она выглядит.

Елена Викторовна вышла из комнаты. Взглянул на часы – начало двенадцатого. Вроде всё идёт по плану. Но что-то тревожит, будто незримая тень, присутствующая где-то рядом – ты знаешь о её существовании, но ухватиться не за что. Инстинктивно огляделся. Катерина по-своему поняла это:

– Что-то не так?.. Не волнуйтесь, они успеют! – заверила она.

Точно! Именно это меня и беспокоит: сумеет ли Олег вовремя наполнить флешку?

Тот, словно почувствовав моё беспокойство, позвонил и отчитался о прогрессе:

– Приблизительно через час закончим!

– Молодцы. Привезёшь флешку прямо сюда, в цирк. Ко мне домой ехать небезопасно, за квартирой могут следить. Ясно?

– Так точно! Не волнуйтесь, дядя Дим, успеем! – заверил Олег напоследок. Мне ничего другого и не оставалось, как верить.

– Разрешите? – раздался негромкий женский голос за дверью.

Не успел ответить, как в комнату заглянула сутулая, престарелая женщина в толстых роговых очках. На голове её – серый пуховой платок, в руках – чёрный зонтик с потёртой деревянной ручкой, шею окутывал разноцветный капроновый воздушный шарфик, алые пятна его координировали с красным плащом, из-под которого торчали без малейшего признака загара бледные ноги. Кроссовки на толстой подошве заканчивали эту пёструю картину. Неуверенной, шаркающей походкой она зашла внутрь и извиняющимся тоном пробормотала:

– Я тут портмоне забыла, простите, буквально на секунду.

– Давайте помогу, бабушка! – подскочила было со стула Катя, но я решительно её остановил:

– Не стоит. Я думаю, Елена Викторовна сама справится.

– Значит, вы меня узнали? – разочаровано протянула капитан полиции.

– К сожалению, да. Как ты думаешь, Рина, похожа она на старую учительницу?

– Наверно… не знаю… а что в ней не так?

– Я бы на месте преступника сразу заподозрил неладное: во-первых – кто носит серый платок и капроновый шарфик? Учительнице больше подошла бы шапочка, тем более с таким ярким молодёжным плащом. Он наверняка стоит немало, поэтому ему никак не соответствует и старый зонтик. А самое главное – ни одна учительница не позволит себе носить кроссовки на босу ногу. Ты где-нибудь такое видела?

– У нас в Канаде кто как хочет, так и одевается, – возразила Катя.

– У вас в Канаде многое не так, как у нормальных людей. И потом, наша учительница местная. Вы бы хоть чулки надели, Елена Викторовна.

– Извините, поспешила, не подумала.

– Знаете, что? Давайте-ка вместе пойдём костюм подбирать.

На слабо освещённой арене по-прежнему крутили колёса акробаты, жонглёры побрасывали булавы под потолок, едва не задевая воздушных гимнастов, стоящих на жёрдочках под самым куполом цирка. На нас, простых смертных, никто не обращал внимания – цирк жил своей особой жизнью в собственной обитаемой вселенной, в которую посторонние допускались лишь на время представлений. Не очень большое снаружи здание с круглой крышей внутри казалось запутанным и огромным, будто уходящим в другое измерение – здесь помещалось столько всего: и клетки с дикими животными по соседству со стойлами для лошадей, и гримёрные, и груды циркового снаряжения. Даже согбенные уличные фонари нашли здесь своё место, не говоря уж о громоздких, украшенных странными узорами ящиках. Ощущение иной реальности ещё больше усиливали фанерные декорации с торчащими в разные концы острыми углами и узкие лестницы, ведущие то вверх, то вниз, то в стороны, ко множеству непонятных закутков, в которых что-то копошилось и дышало.

Костюмерная показалась мне старым сундуком, доверху набитым пёстрыми тканями. У входа, за письменным столом, освещённым настольной лампой, сидела женщина средних лет, сосредоточенно решавшая кроссворд. Бросив на нас взгляд поверх очков, она промолвила:

– Что, Лена, не подошло? А я тебе говорила!

– А что вы ей говорили, если не секрет? – последовал естественный вопрос.

– С кем имею честь? – вопросом на вопрос ответила женщина.

– Дмитрий Александрович Мурашов, следователь по особо важным делам. (Тщетно пытающийся оставаться на пенсии, – добавил про себя).

– Валентина Легкоступ! – торжественно назвала себя женщина, попытавшись встать из-за стола. Однако ей это не удалось, после чего она, разочаровано махнув рукой, добавила:

– Можно просто Валя.

Почувствовав, что для неё это важно, решил немного подыграть:

– Легкоступ? Что-то знакомое.

– Да! Неужто помните? Была когда-то известной фамилией в наших кругах. Теперь даже смешно звучит – Легкоступ, – промолвила она с горестной улыбкой, выставив из-под стола сильно отёчную ногу в шерстяном носке. На молчаливый вопрос ответила просто:

– Самая обычная в нашем деле история. Резко спустилась с небес на землю, можно сказать. Я ведь раньше по канату бегала. Под самым куполом. А теперь даже из-за стола встать тяжко. Хорошо, хоть жива осталась. Одной ногой обошлось.

– Ничего себе! – прошептала Катерина.

– Чего там! Почитай, треть артистов цирка, как я, заканчивает. Производственный травматизм. Дело житейское. Да что мы всё обо мне? Вы, вижу, у них тут за главного. Чего конкретно хотите?

– Нам бы Лену преобразить в учительницу, лет этак сорока-сорока пяти.

– Так бы сразу и сказали. Девчонки, идите в дальний конец, справа, там потряпуйтесь.

– Что вы сказали? – невольно переспросил я.

– Говорю, пусть там порыскают… Нам ведь, бабам, тряпки – заместо валерьянки. На работе запарка, муж налево смотрит, дети от рук отбились, от проблем аж в глазах черно, но там, где вам, мужикам, водка помогает, нам дай только тряпки перепробовать. Прикинешь на себя что-нибудь, примеришь обновку какую, в зеркало взглянешь – и вроде всё вокруг иначе становится: и ты уже другая, и жизнь светлее…

– Да вы прирождённый философ, Валентина.

– Станешь тут, в цирке… Вот что такое цирк, по-вашему? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Цирк – это пародия на наше существование. День изо дня мы кувыркаемся в своих заботах, жонглируем проблемами, ходим по тонкой верёвочке между грехом и праведностью, дрессируем друг друга. Цирк, по сути своей, – сама жизнь, только в сильно концентрированном виде, зажатая пределами арены, а потому и выглядит со стороны вычурно и аляповато.

– Как комната кривых зеркал?

– Вроде того. Только ведь и они, хоть и кривые, но всё же зеркала… Ну, вот это другое дело! Не правда ли, Дмитрий Александрович? – резко сменив интонацию, сказала Валентина, махнув головой в сторону.

Оттуда, из полутьмы вышла… учительница начальной школы – белая кофточка, украшенная пышным жабо, тёмная юбка в клетку, туфли на небольшом каблучке, через руку перекинут плащ. Мне оставалось лишь одобрительно кивнуть.

– За лицо не беспокойтесь, – поспешила заверить меня Валя. – Грим наложим, очки построже наденем, часики на руку.

– Я вам полностью доверяю, Валентина, спасибо большое за помощь. Полиция перед вами в неоплатном долгу! Было очень приятно познакомиться, – откланялся я и поспешил на выход. Мне ещё надо было успеть зайти домой, согласно сценарию.