Читать книгу S-T-I-K-S. Шустряк - Faster - Страница 4

Проснулся на рассвете с головной болью и сильной жаждой, нарубил мелких сухих веток, развел костер. Утром большой костер мне не был нужен. Позавтракал разогретыми консервами, стал собирать палатку и вещи. Заваленная набок яхта по-прежнему была на своём месте, как и обломок киля, который перестал стучаться об борт из-за уменьшившегося течения. Солнце уже озарило небосвод первыми лучами, стерев странную картину на небе, что я наблюдал ночью.

 Залив костер, выдвинулся вниз по течению. Вдоль реки продолжал пробираться в течение всего дня, не замечая никаких изменений в обстановке. Наш дальневосточный лес – это еще то препятствие, состоящее из переплетённой травы и низкорослых кустарников, мешающих движению, а поваленные стволы все время заставляют менять маршрут. Я старался не отходить далеко от русла в надежде заметить проплывающее мимо судно. Обходя в очередной раз массивный заваленный ствол, я вышел почти на берег, где не смог обнаружить следы разлива воды. Теория о мощной волне, которая и так трещала по швам, сейчас оказалась разорванной в клочья.

Вечер ознаменовался излишней усталостью и усилившимся шумом в ушах с общим ухудшением самочувствия. Допив вторую бутылку воды, решил остаться на ночёвку тут. Разложив палатку и подогрев на сухом горючем очередную консервную банку, приступил к нехитрому ужину. Необычный закат повторился так же, как и чужое небо после него, усталость валила с ног.

Утро настало не сразу, желания шевелиться совершенно не наблюдалось, еда не лезла в рот, и недоеденные полбанки я просто закопал в землю. Непонятная жажда сушила все больше и больше, вода или чай утоляли её, но она быстро возвращалась. Текущее состояние никак не соответствовало легкому сотрясению, которое я предположил изначально, вспомнился химический запах и странный вкус во рту. Есть вероятность, что во время болтанки, когда я был без сознания, успел наглотаться химии, вот только не припомню, чтобы на яхте было что-то такое. Собрав все вещи, я двинулся вперед. Пробираясь через очередные заросли, я практически выпал на покрытую лишайником землю. Такой переход меня нешуточно озадачил.

У меня за спиной находился обычный родной для меня лес с высоким подлеском и травой, сплетавшей все в едва проходимую чащобу, в то же время к нему прилегал кусок почти классического европейского леса. Невысокая трава, почва, в основном покрытая мхами и лишайниками, меня сильно озадачила. Редко растущие деревья, совершенно непохожие на те, что я привык видеть в лесу, разбавлялись редкими кустами, давая хорошую видимость. Замерев, я еще раз осмотрел почти осязаемую линию, разделявшую два столь разных растительных мира. В голове возникло несколько вариантов, таких, как гольф-клуб или дендрарий, но в любом случае это рукотворное явление, а, следовательно, где-то дальше от реки должны быть люди, возможно, база отдыха или другое загородное заведение.

Уходить от воды я не планировал, но текущая ситуация указывает на правильность решения, разве что необходимо позаботиться о запасе воды, особенно с учетом постоянной жажды. Из рюкзака я достал фильтр-трубочку для воды, клейкую ленту и опустошенную во время похода бутылку. С помощью нехитрых манипуляций создал походный фильтр, пополнив запасы воды. Поскольку тары больше нет, в последней бутылке оставил грязную воду, закрутив крышку. Как освободится ёмкость, можно будет дофильтровать.

Закончив с непредвиденной остановкой, направился вглубь нового леса, постепенно удаляясь от реки. Самочувствие постоянно ухудшалась, помимо усиливавшегося шума в ушах появилась еще и тошнота, что подтверждало моё предположение об отравлении. Новый лес тянулся бесконечно, я брёл до тех пор, пока не настала ночь. Совершенно обессилев, я не стал ужинать и собирать палатку, вместо этого просто положил рюкзак на вспененную подкладку и уснул.

Проснулся далеко не утром, еле собрался, без попыток что-то положить себе в живот, одна мысль о еде выворачивала мой желудок наизнанку. Если с постоянным шумом и недомоганием я мог бороться, то с дикой жаждой все было хуже. Сколько бы я ни пил, напиться не получается, в чем я убедился раньше, буду растягивать воду, пить, только чтобы смочить горло. Надев на себя потяжелевший рюкзак, я взглянул вперед в непроглядный лес и продолжил свой путь

«Ну, наконец-то хоть что-то», – промелькнула радостная мысль, когда ландшафт изменился, и я стал подниматься на пологую опушку. Забраться на нее удалось уже на закате, увиденное меня обрадовало. Где-то вдали, за границей леса виднеются высотные здания, а где они, там и люди. Совершенно обессилев, я просто лег на землю и заснул.

Утро началось с рези в глазах от яркого солнца, невыносимой сухости на растрескавшихся губах и ужаснейшей головной боли. Я смочил губы водой, на что те отреагировали колкой болью, которая отдалась еще большим шумом в голове. Счет времени потерялся, я не смотрел на солнце и только шел вперед, периодически падая и снова вставая. Неожиданно лес кончился, как будто и не было его вовсе. Ровная линия поля, засеянного непонятными мне кустиками, явно сельскохозяйственного назначения, отсекла его, как ножом. Остановившись на мгновенье, огляделся и продолжил идти дальше.

Поле с кустиками сменилось ровными грядками с обычной капустой, причем поля шли наперекос друг к другу, но меня это сейчас беспокоило меньше, чем жажда и голод. Упав на колени в очередной раз, принялся грызть сорванный кочан. После третьего укуса сочных листьев я пожалел об этом решении, меня вырвало и очень болезненно, с учетом того, что в последнее время ничего не ел. Вот черт, и воды больше нет, сел, достал бутылку с грязной водой и приладил к ней фильтр. Смочив горло, с тяжким усилием собрал все обратно и пошел к домам по бесконечно тянувшемуся полю. Я шел, а местами полз, даже несмотря на то, что уже настала ночь. Упав в очередной раз, я осознал, что встать уже не смогу, нужен отдых.

Проснулся от нестерпимой жажды, руки и ноги практически не шевелятся, перевернувшись на живот, последними усилиями сделал несколько глотков оставшейся на дне бутылки влаги и пополз, даже не пытаясь забрать вещи. Шум в ушах давно заглушал все звуки, кроме отчаянного стука сердца, иногда пропускавшего удары. Пелена, опустившаяся на глаза, мешала определить направление, я даже не осознал, когда меня поглотила тьма.