Читать книгу S-T-I-K-S. Шустряк - Faster - Страница 9

Свет ослепил меня, как только я открыл дверь, отчего я выходил, закрыв глаза и морщась. Когда мне удалось хоть как-то приоткрыть глаза, я обнаружил, что вышел на краю большой площадки, что располагалась за воротами. Вдоль правого края имелся с десяток припаркованных машин разного вида, но всех их объединяли детали местного колорита в виде укрепленных металлом и решётками окон да шипов, делавшими из них побритых и уродливых ежей. В тени ворот стояло человек семь бойцов, не обративших на меня ни малейшего внимания, а поодаль, в тени дома, сидело несколько работяг, если судить по перепачканному виду.

Только сейчас, шурясь от отступающей рези в глазах из-за яркого света, созерцая окружающее, я в первый раз ощутил, что я в действительности нахожусь в совершенно другом мире. Дождавшись, когда глаза совершенно привыкнут, я достал карту, что мне дал ментат. Взглянув на нее, я обнаружил красный крестик, который указывал на место, где я располагался в данный момент, если судить по воротам и его близости к стене. Развернув карту так, чтобы она соответствовала расположению местности, я нашёл здание, обведенное ярким желтым цветом и подписанное как цифра «один». Опустив глаза ниже, я обнаружил, что под этим номером скрывается надпись «Администрация Бастиона/Биржа», по всей видимости, здание делят две местные конторы. Проследив нехитрый ровный, почти без поворотов, путь, я направился в центр стаба.

Поначалу я шарахался от идущих мне навстречу людей, обходя их на очень почтительном расстоянии, сказывалось очень длительное пребывание только с одним человеком. Убедив себя в том, что пустышей здесь быть не может, аргументировав это целой и чистой одеждой да стволами на поясе каждого обитателя, принялся больше интересоваться местной архитектурой. Уже через пару перекрёстков я убедился в том, что все дома здесь похожи друг на друга. На окраине я чаще встречал деревянные, в один или два этажа, среди которых редко появлялись сделанные по виду из бетона. Крыши, правда, у всех были разные, но в основном металлические листы или такая же черепица, хотя парочку видел и из незнакомых мне материалов. Ближе к центру, куда я и направлялся, деревянных домов становилось меньше, а те, что были, выгляди гораздо лучше своих собратьев на окраине.

Целью моего похода было трехэтажное прямоугольное здание с двумя входами, возле одного из которых было многолюдно, а напротив второго стояла внушительная табличка, гласившая, что вновь прибывшим сюда. Войдя в дверь, я обнаружил небольшой холл, в котором были шесть дверей по краям и одна в конце, а между ними располагались весьма недурные кожаные диванчики для ожидающих, которых, к слову, не было вообще. «Да, это совершенно не та картина, которую я привык видеть в логове бюрократии», – подумал я, оглядываясь в поисках подсказок.

Подсказка в виде таблички «Приём новых жителей» нашлась на первой двери справа, куда я и не преминул зайти, предварительно постучав. Внутри меня ждало небольшое хорошо освещенное офисное помещение с одним окном и рабочим местом, за которым сидела почти скрывавшаяся за монитором блондинка.

– Кабинетом не ошиблись? – прозвучало со стороны монитора, после того как она меня мимолётно окинула взглядом.

– Да нет вроде, новым на регистрацию сюда?

– Сюда, – подтвердила она правильность моего выбора и уже внимательно принялась досматривать меня взглядом. – Я тут уже пятый год и в первый раз новичка такого в Улье вижу, – скрывшись за монитором, добавила она.

– Все в жизни бывает в первый раз…

– Давайте ваше удостоверение, – быстро протараторила она, вытянув маленькую ладошку вверх, – а когда я вложил в нее карточку, добавила, – будете ли вы пополнять счёт в споранах?

– А потом можно? – усомнился я в надобности такого действия.

– Можно, – торопливо ответила она, на мгновение прервав треск клавиатуры, – в любом отделении банка, в большинстве барах и заведениях, но там может быть комиссия, – помедлив немного, добавила, – введите ваш код на терминале и повторите его потом.

Я ввел свой код от банковской карты, что у меня была в прошлом мире, и еще раз его подтвердил, когда терминал потребовал подтверждения.

– Вот ваши документы, код, вами введенный, для совершения операций, объяснять смысла нет, думаю, в вашей версии реальности такие карты имелись. Вот еще брошюра для новичка по выживанию и список льгот для вновь прибывших, там же правила поведения в стабе, прочтите и можете заселяться в общежитие, – опять, как из пулемета, выдала она, выкладывая по очереди наверх стойки указанное.

– Спасибо, – это все, что я успел вымолвить, просто обалдев от такой скорости работы элемента бюрократической машины.

Девушка, не обратив внимания и ничего не ответив, снова исчезла за монитором, начав производить клавишный треск. Прощаться смысла я не видел, поэтому, тихо закрыв за собой дверь, направился на выход.

Выйдя во двор на яркий свет и немного щурясь, я принялся разглядывать выданные мне буклеты. Первым я развернул пополам сложенный буклет, отпечатанный на простом чёрно-белом принтере. Броская надпись на нем гласила «Краткая инструкция по выживанию», быстро пробежав все четыре страницы, я оценил ее как бесполезный хлам, если сравнивать с тем, что мне выдал Косой. Выкидывать не стал, отправив в боковой карман заднего рюкзака. Вторая бумажка была в один лист, примерно книжного размера, и рассказывала о том, какие льготы положены в стабе тем, кто только попал в этот мир. Бегло пробежав его взглядом, я выяснил, что мне положено недельное проживание, бесплатное трехразовое питание, включавшее в себя живец. А вот это уже неплохо, по крайней мере, за неделю можно будет освоиться, ни о чем не задумываясь. Обратная сторона содержала перечень правил, которых был обязан придерживаться каждый пребывающий в стабе. Все перечисленное было адекватными требованиями, и глаз зацепился лишь за информацию, что ходить можно только с пистолетами и холодным оружием, остальное только разряженное и в сумке.

– Ну что же, похоже, я все-таки в цивилизации, хоть и постапокалиптической,– подумал я, одновременно разворачивая карту, на которой нашел под цифрой два общежитие и столовую под тройкой. Для начала я решил, что необходимо все-таки разобраться с жильём и уже дальше изучать местные реалии.

Искомое мною здание находилось на самом отшибе, представляя собой длинное трехэтажное здание с единственным входом по центру. Идти до него пришлось минут двадцать быстрым шагом, поскольку в разглядывании одинаковых строений я особого смысла не видел. По пути меня неоднократно объезжали авто, так что я вскоре понял, почему все, кого я встречал, старались идти ближе к домам и стал поступать так же.

Зайдя внутрь, я обнаружил закуток, в котором сидел швейцар, у которого я вызвал истерический смех при таком обращении.

– Швейцар, – пытаясь проглотить хохот, успокаивался мужичок лет тридцати на вид с жидкой клокастой бородой и по-кавказски загнутым носом.

– Я прошу, конечно, прощения, но я не понимаю, чем мог вызвать у вас такую реакцию?

– Ты, походу, из Империи какой-то, советская, российская или царская? – спросил он, утирая слезы.

– Российская Империя, – ответил я.

– Не бери в голову, – ответил он, по-прежнему продолжая хихикать, – давай документы, но сначала вон зайди в комнату, погляди на нее, что-то мне кажется, что ваше высочество откажется здесь проживать,– продолжил он, окидывая меня взглядом.

Я прошёл немного по коридору и открыл первую, за которой меня ждала продолговатая комната, в которой по обеим сторонам стояли двухъярусные кровати. Оглядев условия, я очень сильно огорчился, так как ночевать в кластере и то комфортнее, чем тут.

– Комната на четверых, хотя есть и на восемь, удобства на этаже, и на всю толпу воды вечером в душе не хватает, это тебе не гостиница, а общежитие для тех, кому идти некуда, и нет ничего, -добавил он информации к тому, что я увидел.

– Что-то более удобное здесь есть?

– Да, имеется, конечно, – проговорил он, возвращая мне карточку, – на любой кошелек.

– Тогда я бы хотел знать, где тут есть заведение, где я бы мог устроиться в комнате на одного с удобствами и за минимальную цену.

– В «Веселого рейдера» иди, там и номера есть, и пожрать всегда можно, – ответил он, указав на улицу, параллельную той, по которой я пришёл,– два перекрестка пройдёшь и направо, а там по левой стороне вывеска.

Поблагодарив его, тут же направился по указанному маршруту. Свернув на указанном перекрестке, я сразу заметил вывеску на довольно большом одноэтажном здании, к которому в виде буквы «Г», примыкала трехэтажная постройка. Не став оттягивать, я открыл дверь и попал в какую-то пивнушку. Длинные деревянные столы с такими же лавочками, хотя в конце накуренной комнаты с громко голосящими людьми имелись и обычные столы на двух человек. Я прошел к барной стойке, пробираясь сквозь подвыпившую толпу.

– Говорят, тут у вас можно комнату снять? – обратился я к высокому, почти квадратному мужику с сильно выступающей челюстью.

– Да не вопрос, если на одного с удобствами, то 5 споранов в сутки или 40 кредитов в местной валюте, еда не входит, – повышенным голосом ответил он, перекрикивая очередного радостно вопящего.

– Давай на десять дней пока, – отсчитывая спораны, сказал я, – только номер подальше от бара, чтобы тише было, у вас тут всегда так?

– Частенько, если с дальних рейдов возвращаются, кто погибших обмывает, а кто и отсутствие потерь. Не бойся, звукоизоляция у нас нормальная, – сгребая спораны и выкладывая ключ от номера, ободрил меня бармен, – и да, камеры тут у нас везде, так что воровать или еще чего, сам знаешь, потом на кол посадят, чтобы пустыши ноги объедали заживо, – предупредил он, подмигнув.

Находиться в такой шумной компании у меня не было ни малейшего желания, зажав в кулак выданный мне ключ, я отправился искать свой номер. Поднявшись по деревянным ступенькам на третий этаж, обнаружил, что жить я буду почти в самом изгибе здания, но, поскольку уже даже в коридоре звук из заведения почти не был слышен, меня это вполне устроило. Обратил внимание, что камеры, о которых рассказал бармен, имелись, причем в достаточном количестве, чтобы просматривать как лестницы, так и этажи, следят тут все-таки за порядком, подумал я, открывая дверь.

Комната представляла собой квадрат со сторонами около пяти метров, окном и дверью, ведущей в туалет, это я понял из-за видневшегося там унитаза. Справа имелась кровать, не королевского размера, но достаточная даже для двоих. Она уже была застелена и накрыта чем-то толстым с шелковистой поверхностью и похожим на одеяло, увы, таких вещей в моём мире не было, но роль покрывала мне была ясна. Левее кровати под окном имелся стол, на котором стоял небольшой переносной компьютер, Косой их ноутбуками называл, блок питания и весьма недурной стул. По левой стороне в углу возле окна имелось кресло и возле входа большой вещевой шкаф, сбоку которого была сделана полка для оружия.

Я разулся и принялся раздеваться, предварительно закрыв дверь изнутри, уже скинув обувь, я обследовал небольшую умывальню, которая была совмещена с тем самым виденным мною унитазом и душем, для коего в полу были предусмотрены отверстия для стока воды. Из интереса я открыл кран, отмеченный красной точкой внутри вентиля, и почти сразу почувствовал, что вода начинает нагреваться.

Больше знать я ничего не хотел, сбросив оба рюкзака и мгновенно выбравшись из одежды, я рванул без трусов в эту блаженную комнатку, закрыв изнутри дверь. Уже стоя под горячими струями, я спохватился, что не взял из рюкзака свой пакет с банными принадлежностями, но оглядевшись, был удивлен тем, что здесь имелось все нужное.

Не меньше, чем полчаса я тер себя обнаруженной мочалкой так, что краснела кожа, поскольку в последний раз нам удалось помыться дней десять тому назад, и то в озере. Побритый и распаренный, я покинул душ, с удовольствием завалившись на кровать, и только тут почувствовал, как смердит моя одежда, что я оставил посреди комнаты. Пришлось встать и прибраться, выкинув все нижнее бельё в мусорное ведро, а прочный армейский камуфляжный костюм бросил в умывальню, где и постираю позже.

В животе истошно заурчало, напомнив, что уже почти ужин, а его удостаивали только завтрака. Отложив все, я переоделся во все чистое и спустился вниз, где меня бармен даже не узнал с первого взгляда, но, когда увидел еще влажные волосы, вспомнил. Еду, как выяснилось, можно заказать и в номер, а из-за незнания меню попросил его просто плотно покормить, отказавшись от какой бы то ни было выпивки.

Едва я успел закончить раскладывание вещей, как ко мне постучали, я открыл дверь, и ко мне сноровисто зашли две девушки с огромными подносами, от аромата еды на которых у меня непроизвольно потекли слюни. Выходя из комнаты, они забрали пять споранов, а именно столько стоил этот, по моему мнению, роскошный ужин, распрощавшись, удалились. Не тратя времени, я вцепился во внушительный кусок мяса, поглощая его с таким рвением, что любой волк бы позавидовал, а разделавшись с ним, перешел к жаркому.

Опустошив два подноса, где размещались четыре внушительных блюда, я попивал клюквенный морс прямо из графина, не воспользовавшись стаканом, который так и остался стоять нетронутым. Я давно заметил, что, попав в этот мир, я стал есть гораздо больше, но сейчас я съел порцию на четверых, а чувствую, что даже не объелся. Допив морс, я вынес и поставил все возле двери, как и просили девушки, которые их принесли, а сам, усевшись за освобожденный стол, принялся подбивать своё финансовое состояние.

На стол я выложил импровизированный кисет Косого, сделанный из какой-то приятной и плотной синей ткани, рядом поместил свой трофейный пакет, доставать экстренный запас из переднего рюкзака я вовсе не планировал. Вывернув на стол содержимое обоих так, чтобы не пришлось собирать по полу, отделил янтарные нити. Особенно удивили две черные и одна красная жемчужина из кисета Косого, которые я отложил в отдельный пакетик.

Неплохо, даже очень неплохо, сделал вывод я, окончив подсчёт. Без малого три сотни горошин и почти полтысячи споранов намекали на то, что при умеренном расходе средств я смогу не меньше года прожить в стабе, а ведь еще есть скарб, что у муров забрали. Бездельничать и отсиживаться в стабе я все равно не планировал, а вот время на то, чтобы освоиться и узнать этот мир, мне в любом случае нужно, и хорошо, если оно пройдёт не в том бесплатном общежитии.

Утро по привычке началось еще до того, как солнце начало вставать, взглянув на едва видимые часы над дверью, я понял, что сейчас половина шестого утра. Решив еще немного поваляться, я опять уснул, проснувшись уже в девять. Посетив комнатку, чтобы привести себя в порядок, оделся и принялся воплощать свой план по адаптации в этом мире и своём закреплении в стабе, о котором вчера пытался думать на полный желудок.

Взяв с собой документы, слонобои и бесшумный пистолет, я спустился в бар, где и заказал завтрак, попросив его сделать как можно легче, поскольку имел планы все-таки посетить местную столовую, чем вызвал лишь ехидную улыбку уже другого дежурившего бармена. Вскоре мне подали яичницу, в которой содержалось жареное подкопчённое мясо ломтиками с четырьмя яйцами. Проглотив все разом, я запил неплохим кофе, отдал бармену два спорана и, сориентировавшись по карте, направился в столовую.

Столовая размещалась в одном из зданий казарм, занимая первый этаж. Войдя, я увидел внушительного размера помещение с длинными столами и лавочками по обе стороны, этакая армейская столовая. Возле правой стены имелись длинные металлические столы, выступавшие как окна в огороженном помещении, где суетились повара. Увидев, что, так или иначе, все вначале подходят к упитанной даме в самом начале столов, я обратился к ней за разъяснениями. Она поведала, что рацион тут один на всех, хоть солдат, хоть новенький, питаться можно когда угодно, но по бесплатному профилю не более чем три раза за сутки, если за деньги, то сколько угодно. Выбрать блюда нельзя, лишь один из трех наборов, а в моём варианте еще и поллитра живца в день полагается, как и всем служащим. На интересовавший меня вопрос о стоимости платного питания, она ответила, что один споран, без живца, естественно. Не став задерживать прочих страждущих, коих из-за моих расспросов скопилось достаточно, я подал ей свою карту и подтвердил ее, введя код на терминале. На вопрос о номере набора выбрал два, так как ни про один из них не прочитал, а двойка была ровно посередине.

Забрав быстро собранный мне поднос, двинулся за ближайший стол, чтобы провести дегустацию. Столовая хоть и не блистала роскошью, но вокруг было чисто, за несколькими столами синхронно ложками работали вояки, а на приличном отдалении жалась группа не очень приглядного вида людей. Дойдя до первого свободного стола, я поставил поднос, перекинул ноги через лавочку и опустил ложку в первое.

Суп был с чем-то непонятным, содержал капусту, не будучи при этом борщом, мясо, кстати говоря, в нем тоже имелось, да и на вкус он был хоть и непривычным, но весьма съедобным, а если бы я ел его вчера, то он был бы очень даже вкусным. На второе была горка риса, увенчанная куском жареного мяса, с которого стекал подлив, идентифицировать это блюдо я также не смог, но съел его и мне даже понравилось. Третьего блюда не имелось, но внушительная кружка крепкого и сладкого чая, на вершине которой возвышалась, как я выяснил, пресная булка, вполне могла его заменить. Живец был самый, что ни на есть, простой, разведенный на водке, отказываться я не стал и долил его в свою флягу, что торчала в разгрузке, лишний споран – это всегда хорошо. Относя поднос, все-таки уделил время разглядыванию вариантов на сегодня, у меня были щи с фасолью и отбивная с рисом.

Решил, что для экономии средств питаться здесь весьма приемлемо, а в «Веселом рейдере» кухню буду навещать только по большим датам и от великого желания, хотя кормёжка там значительно лучше. Следующим заведением, согласно моему плану, была биржа, которая располагалась в уже известном мне месте, деля здание с администрацией стаба.

Дошел я за полчаса неспешным прогулочным шагом, в очередной раз осматривая неказистые и одинаковые здания, по пути примечая интересные вывески. Несколько раз замечал кошек и один раз собаку, все явно домашние, но самый большой интерес у меня привлек кот, которого я уже мельком видел вчера, когда вышел от ментата. Тогда я лишь мельком заметил его необычность, а сейчас, когда он уставился на меня, сидя на небольшом деревце, его удалось очень внимательно разглядеть. С котом схожесть, конечно, имеется, но небольшая, во-первых, окрас, как у дикого животного, весь пятнистый и окрас явно не для красоты, а для маскировки. Тело у зверька тоже необычное, вытянутое больно, уши крупные, круглые и, как локаторы, направлены вперед, да и мордочка тоже ближе к лемуру, чем к кошке. Зверек, покрасовавшись минуту, резко развернул голову и исчез в ближайших кустах, не создав никакого шума и так, что даже ветки не шевельнулись. Странный какой-то, интересно, он один тут такой или несколько, подумал я, уже выходя к центру стаба.

В той части здания, где располагалась биржа, было более многолюдно, чем со стороны администрации, и мне пришлось выстоять небольшую очередь в кабинет для свежаков, так тут принято называть тех, кто только попал в этот мир.

– Садись, рассказывай, – вместо приветствия буркнул мужик средних лет, даже не поднимая головы.

– Что рассказывать-то?

– Да ничего, – так же не поднимая головы, пробормотал мужик, сгребая моё удостоверение. – За контрактом свежака?

– Да, хотелось бы с чего-то начать, – подтвердил я догадку хозяина кабинета.

– А тут другие и не ходят, – посмеявшись над своей шуткой, мужик разогнулся и продолжил, – все просто, контракт можно заключить только один раз, прервать и потом продолжить нельзя, основная плюшка контракта – это то, что тебя будут поить, кормить и одевать, а степень качества данных услуг будет зависеть от твоей отдачи. Еще из плюшек – льгота на знахаря, иногда и полная, в случае, если на выезде покромсают, жильё, правда, в казарме, в комнатах по четыре, но все равно не на улице и бесплатно, да зарплату платить будут, размер оной также от тебя зависит, начнёшь с четырёх споранов в день. Доступ на полигон тебе дадут и тренировать будут, покажешь себя хорошо, пойдешь вверх по карьерной лестнице, а коль нет, так и будешь вечным мусорщиком.

– Мусорщиком? – переспросил я недоуменно.

– Да, есть у нас такие, кличут так тех, кто боится с тварями встречаться, занимаются всякой ерундой, грузчиками на мародёрке работают или стаб убирают, да, в общем, много чего разного делают, но жизнь у них, прямо так скажу, не очень. Ладно, теперь описываю суть вкратце, – перешел на деловой тон мужик, – сначала ты попадаешь в бригаду мусорщиков, это значит, что ты по свистку три, а то и четыре раза в неделю будешь ездить на мародерку перезагрузившихся кластеров под охраной. Работа не требует мозгов, бери что сказали, неси куда сказали, риск, в лучшем случае, пустыша клювом в подсобке бахнуть, остальное все на охране и группе зачистки. Оплата у мусорщика четыре спорана в день, плюс довольствие и возможность посещения полигона для тренировок, он тут за территорией на соседнем кластере оборудован. Если ты себя покажешь на тренировках, то перейдешь в охрану, следить за мусорщиками на мародерке, оплата там уже от пяти до десяти споранов в день и знахарь на консультацию раз в неделю бесплатно. Ну, а коль себя и там проявишь, попадешь в группу зачистки, там все по-разному, но с зарплатой минимум в пятьдесят споранов и долей с хабара, вырезанного у тварей, о бесплатном жилье задумываться не будешь.

– А за какой срок, по минимуму, можно в охотники попасть?

– А как покажешь себя, на вот, прочитай договор, – сунул он мне договор в один бумажный лист, – если да, суй карту и вводи код для подтверждения своего согласия.

Прочитав написанное на бумаге, где было изложено то же самое, что он рассказал ранее, я согласился и подтвердил договор картой, после чего мне была выдана старенькая радиостанция примитивнейшего вида с изрядной поношенностью. Я хотел было отказаться в связи с тем, что уже имел армейскую и весьма неплохую, но передумал.

– Частота настроена, зарядка в комплекте, мусорщиков оповещают всех разом, сначала заполдня, потом непосредственно перед выездом, прогулы не приветствуются, вплоть до разрыва контракта.

Забрав инвентарь, я удалился из кабинета, куда уже с нетерпением заглядывал следующий претендент на становление в этом мире. Не успел я покинуть здание, как сквозь шипение рации услышал: «Мусорщикам, центральные ворота, через пятнадцать минут сбор, через двадцать выезд». «О как», – вымолвил я с удивлением, «полдня», говорите, ну что же, сбор так сбор. Развернув карту, я довольно быстро сориентировался, о каком месте идет речь, идти, правда, придется через весь стаб, ну да шут с ним, времени предостаточно. Под центральными воротами подразумевались именно те, через которые я попал в стаб, также присутствовали еще одни большие с другой стороны и несколько малых, надо будет выделить время для изучения их расположения и окружающих кластеров.

На площадке перед воротами, почти по центру, стояли пять грузовиков, переделанных в местном стиле, со всех сторон торчали заостренные куски арматуры, а вместо стекол повидавший виды триплекс, прикрытый узкими бойницами. Два грузовика спереди имели какое-то подобие отвала, по всей видимости, для расчистки дорог. Чуть ближе к воротам стояли два внедорожных автомобиля с импровизированными турелями сверху и бойцами, раскованно покуривавшими возле них. Я влился в струйку печального вида людей, идущих отмечаться у старшего. Подойдя к мужику, протянул ему карту, тот её провел через терминал и удивился.

– Ты же только сегодня регистрацию прошёл, на работу только завтра!

– Мне ничего не сказали об этом, а о прогулах предупредили, вызов услышал, вот и пришёл, – разъяснил я сложившуюся ситуацию.

– Исполнительный, – выдал он, уставившись на обе мои кобуры под мышками, потом перевел взгляд на пояс с ПСС, – и прикинутый, – добавил он, после чего поднял взгляд и, глядя мне в глаза, спросил, – откуда ты такой?

– Из Хабаровска, точнее, из его пригорода, – не преминул я исправиться.

– Это где же такой кластер у нас тут грузится, че-то я не припомню, – изобразив задумчивость, продолжил тот расспросы.

– Да в Пекле это, не близко, без перерыва недели четыре ходу, это если по прямой.

– О как, – подняв левую бровь, удивился стоящий рядом, – ну что же, добро пожаловать, как там тебя величать, – посмотрев еще раз в мою карту, добавил, – Шустряк.

Проведя картой по аппарату в руках, указал мне на вторую машину. Перед тем как сесть в нее, я получил излюбленный здесь инструмент упокоения низших зараженных. Правда, в отличие от виденных у рейдеров в стабе, этот был сделан из старой мотыги, у которой один конец отрезали, а другой, изрядно укоротив, заточили, создав идеальное средство для пробивания черепа. Толчея у машин продлилась не больше, чем пятнадцать минут, после чего вся колонна выехала в раскрывшиеся ворота.

Ехали мы колонной в сопровождении четырех внедорожников, два из которых присоединились к нам позже, догнав уже на выезде из стаба и заняв место в хвосте колонны. Примерно за час мы добрались до места, не встретив по пути никого опасного, лишь пару раз пулеметы отрабатывали по кому-то в стороне лесополосы, но с моей позиции ничего было не видно через имевшиеся узкие бойницы.

Кластер, подлежавший мародерке, перезагрузился несколько дней назад, и, судя по валяющимся останкам зараженных, был уже зачищен. Нас разделили на две группы, одна из которых направилась в сторону большого гипермаркета, увенчанного вывеской «Простор», а меня и еще два десятка отправили потрошить вещевой склад. Указания были простые и доходчивые, брать больше мужской крепкой одежды, очень в ходу спецовки, камуфляж и все в том духе, не забывая и про исподнее.

Сложного в данной работе ничего не было, за исключением её муторности и однообразности. Охрана зачистила периметр полностью, проверив здания, а уж дальше мы, как муравьи, стали набивать грузовики заказанным товаром. Многие брезгливо обходили останки тварей и растерзанных ими тел, видал даже несколько блевавших, опирающихся на стены, я же к такому уже давно привык, и только вид людей, извергавших из себя содержимое, вызывал те же позывы. Управились за три с небольшим часа и, еще немного подождав на выезде другую группу, поехали обратно в стаб. По приезду все тот же мужик, что отмечал до выезда, провел аналогичную процедуру после приезда, предварительно громогласно объявив, что завтра можно бухать, следующий кластер будет ночной, через сутки.

Эта поездка в мои планы сегодня никак не входила и потратила почти весь день, на который я много чего наметил, но, с учетом того, что еще не вечер и завтра выходной, страшного ничего не случилось. Двигаясь в столовую, чтобы получить очередную кормежку, я завернул к обменному пункту банка, который так удачно попался мне по пути. Банкиры сидели в отдельном хорошо укрепленном двухэтажном доме из бетона, с хорошей, по местным меркам, черепичной крышей, да и внешняя отделка здания была максимально вычурной по сравнению с остальными виденными мною объектами.

Информацию о курсе я получил, не входя в само помещение, рядом с входом на доске все и так было доступно изображено. Один споран равен десяти кредитам, в этот момент я припомнил, что платил пять споранов за номер вместо сорока кредитов, взял на заметку, что в кредитах дешевле. Горошина ровно десять споранов, черная жемчужина – это две сотни горошин, а красная равняется пяти черным. А вот следующая надпись меня озадачила, глася, что продажа или покупка белой обсуждается индивидуально.

Решил все-таки пополнить счет, чтобы не таскать все с собой зашел внутрь, пока вносил триста споранов на счет, узнал причину того, что в кредитах все дешевле. Оказалось, что имеется дополнительный налог на операции в споранах, чтобы стимулировать безналичный оборот, это снижает воровство и прочие негативные последствия от махания кисетами в баре. Умно придумано, со счета просто так не утащишь, как из кармана.

Пообедав, а скорее всего, поужинав в столовой, я заткнул злобное урчание желудка и быстрым шагом направился к «Веселому рейдеру», где квартировался. Вскинув на плечо рюкзак, оставленный в комнате, я также спешно направился к оружейному магазину. Узнать местный центровой оружейный магазин труда не составляло, он располагался в центре, точнее, в том, что так называлось. Сам центр представлял собой облагороженный перекресток нескольких дорог, но, если смотреть на карту, то он и вправду располагался в самом центре. Двухэтажный домик, на крыльце которого красовалась вывеска с весьма мастерски вырезанным в дереве автоматом Калашникова, однозначно указывала на его профиль. Второй этаж показался мне жилым, скорее всего, хозяин организовал магазин прямо в своём доме.

Пройдя внутрь, я заметил двух не очень престижно выглядевших субъектов, стоявших у стойки и громко доказывавших свою точку зрения молодому парню с другой стороны. Встревать в чужой разговор у меня желания не имелось, и я решил пройтись вдоль витрин с целью изучения ассортимента. Имелось здесь все, множество разномастных автоматов, из которых я мог опознать не больше пяти, целая внушительная витрина пистолетов и даже пара ручных пулемётов. Субъекты увеличили громкость своих аргументов и до меня пару раз донеслась фраза «ну, ты и барыга», но парень по-прежнему продолжал с ними диалог. Изрядно меня смог удивить стенд с холодным оружием, где помимо большого выбора армейских ножей и целого ряда клевцов с мачете понизу, имелась и японская катана. Оружие интересное, но в местных реалиях совершенно неудобное, пустыша и даже бегуна пополам разрубить сможет, но носить её, постоянно ползая по развалинам, будет крайне неудобно, я уж молчу про бег.

– Может, вам что подсказать? – окликнули меня сзади, когда два возбужденных товарища уже покидали помещение.

– Да, конечно, – ответил я и торопливо направился к стойке, за которой стоял молодой парень, в былое время я бы сказал, что мой ровесник, но, судя по рассказам Косого, возраст здесь по внешнему виду определять не стоит.

– Что именно вас интересует? – поинтересовался он, когда я подошел, явно смотря на мою кобуру под правой рукой.

– Интересны мне цены здешние на такие патроны, – выкладывая образцы своего боезапаса, поинтересовался я.

– Семь шестьдесят два на пятьдесят один, классика, – протянул парнишка последнее слово, взяв в руки автоматный боеприпас. – Продажа – один кредит одна штука, или девять за споран.

– И тут налог?

– Да, везде налог, привыкай, – продолжил парень, беря в руки патрон для слонобоя, – двенадцать и семь на пятьдесят пять, уже не простой патрон, хороший и ценный, для снайперских винтовок в основном идет, хотя и автоматы под них имеются, – протянул он.

– Да нет, мне такой в револьвер нужен, – перебил я его, заметив, как его мимолетный взгляд промониторил кобуру уже под другой рукой.

– Это какой же у тебя револьвер? – задумчиво протянул он.

– Да вот этот, – ответил я, выкладывая из левой кобуры ствол на прилавок, – и этот, – выложил из правой, утолив его интерес.

– О … – протянул он, – знатная игрушка, такой может кусача упокоить, даже рубера пощекотать, если вплотную, продай один, а? Редкие они очень, хорошо дам, не обижу, – практически взмолился он.

– Нет, прости, вещь стоящая, да и рубера, тот, что слева, уже упокоивал, – отсек я поползновение на своё имущество, убрав стволы обратно.

– Ну так вот, патрон этот не сильно ходовой, запасов их немного, уже по десять кредитов за штуку, и то, если будут в наличии, – явно разочаровано и неохотно стал продолжать озвучивать цены продавец. Взяв в руку последний боеприпас, продавец продолжил, – эксклюзив СП шестнадцать, семь шестьдесят два на сорок три, редкость страшная, цена высокая, – и, бросая взгляд на мою кобуру, что была размещена на поясе, продолжил, – последний раз за коробку в десять таких ребят просили десяток горошин, из чего сам можешь посчитать, горошина за штуку, сотню кредитов за один, но тщетна вся математика. – Подняв патрон, продавец продолжил, – очень они редки, да и сложны при копировании, не каждый ксер среднего пошиба может их делать, что-то там с начинкой связано.Выхлоп от них только бесшумность, вот и выходит, что хотят их все, а делать невыгодно, взять при этом почти негде.

– Понятно, – подтвердил я усвоение сказанного, – а чужое добро скупаешь?

– Конечно, только смотря что, хлам всякий, типа двустволок, и даром не нужен, что-то стоящее возьму, – при этом он покосился на мой полупустой рюкзак.

– Вот, сам гляди, что есть, – поднимая рюкзак с пола, я начал выкладывать его содержимое.

Парень сразу принялся разгребать все по кучкам, в одну сторону отправились охотничьи патроны, которые я прихватил, несмотря даже на то, что Косой намекал на их низкую стоимость. Вторая кучка состояла только из патронов от Калашникова, которые мне не подходили, и в третью ушла лента от пулемета, что была извлечена из грузовика муров. Пересчитав охотничьи, парень сложил патроны от Калашникова в большой пластиковый тазик и поставил его на весы.

– Охотничьи тут не в ходу, это только для мусорщиков, поэтому за эти три десятка готов пять споранов дать, мусор, в общем.

– Ну да, весу больше, чем прибыли, – согласился я с ним, еще раз удостоверившись в опыте Косого.

– Семь шестьдесят два на тридцать девять здесь ходовые, как и на твой, идут почти по той же цене, так что могу сменять, если тебе надо, – он взял в руки из-под стойки калькулятор, пересчитал вес на количество, – тут двести пять штук, тринадцать за споран.

– А что по пулемётной ленте? – спросил я, увидев, что он явно ждёт решения от меня.

– Патрон этот ценный и беру их по горошине за пару, – он посмотрел на меня вопросительно.

– Ну, вот и хорошо, тогда считай и на все моего автоматного калибра заберу.

– Патронов в ленте сорок две штуки, что даст двести десять споранов, которые потянут на две тысячи сто патронов для тебя, зачем тебе почти десять цинков-то? – с удивлением спросил он.

– Патроны – это странный предмет, вот они есть, и их сразу нет, – передразнил я детский мультик про медведя.

– Тебе решать, конечно, остальное так же?

– Угу, – подтвердил я.

– Так, две сто за ленту, плюс сто пятьдесят семь за тридцать девятые, и пятьдесят за мусор, – он продолжал еще некоторое время тыкать в калькулятор и в итоге подвел результат, – две тысячи триста семь и маленький остаток. Меняем?

– Меняем, про остаток забудь, – подтвердил я, и парень принялся раскладывать моё добро по полкам, после чего удалился на склад.

Вскоре он выложил на стол один за другим два плоских деревянных ящика, на которых красовалась трафаретная надпись «семь шестьдесят два на пятьдесят один», а чуть ниже цифра «тысяча» и подпись «Клин».

– «Клин» означает, что ксер их в Клине сделал? – спросил я его, когда он взвесил неровный остаток и приготовился скидывать его в плотную армейскую сумку зеленого цвета.

– Да, у нас тут в основном тридцать девятки на военных складах, пятьдесят первые в больших объёмах только на кластерах, ближе к Колизею, имеются, но тащить оттуда невыгодно, далеко очень, вот и клепают их ксеры в Клине.

По моей просьбе парень сноровисто сделал ручки из плотной пеньковой веревки к ящикам, а сумку с довеском я разместил в рюкзак, после чего распрощался с владельцем. Когда я прошел мимо бармена в «Веселом рейдере», он, присвистнув, проводил взглядом меня и мои увесистые покупки до самой лестницы. Немного передохнув, я все-таки решил попробовать зайти к знахарю, несмотря на то, что солнце уже собиралось скатиться за горизонт.

Домик знахаря также располагался в центральной части стаба и ничем особым не выделялся, кроме надписи «Знахарь», выдававшей назначение данного жилища. Невысокий забор, окружавший домик, через который можно было просто заглянуть внутрь, был единственным его отличием среди прочих. Звонка или подобия ему не обнаружил, поэтому, отворив калитку, направился внутрь территории к массивной входной двери.

– Заходи, – открыв перед моим носом дверь, сказал парнишка, после чего развернулся и двинулся вглубь дома, оставив меня стоять с вытянутой вперед рукой, которой я пытался постучать во входную дверь.

– Не стой столбом, заходи внутрь, – позвал он меня, уже дойдя почти до середины комнаты.

– Добрый, мне бы знахаря, – поинтересовался я, пройдя вслед за ним.

– Ну так ты по адресу, это я, звать меня Шутер, а тебя?

– Шустряк, – представился я, проходя вглубь комнаты.

– Свежак, судя по всему, но уже обтесанный, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес пацан, потом, приглядевшись, продолжил, – что, дар еще не активировался? Пришел за помощью по программе для свежаков?

– Да, – единственное, что я смог вымолвить в ответ.

– Да ладно тебе, я не кусаюсь и мысли не читаю, как ты мог подумать. Все логично до безобразия, сколько ты в Улье, я примерно могу определить, а коль вижу в первый раз, значит, по стабовской программе адаптации. Вот, правда, вид смущает, нормальный, как у бывалого рейдера, в отличие от основной массы свежаков.

– А я уж испугался, что и мысли читать можно, – прокомментировал, театрально выдохнув.

– Ну, полностью читать не знаю, не слышал, но вот действия предугадывать или злые намерения, такие дары имеются. Не стой, проходи, садись вот на этот стул, – указал он на грубую табуретку посреди комнаты, в которой дерева было значительно больше, чем свободного пространства.

Неторопливо прошел, сев на указанное место, после чего Шутер сделал вокруг меня несколько кругов, размахивая руками, и расположился сзади, продолжая ими жестикулировать в районе головы. Я ощутил непонятное воздействие, сопровождаемое легким покалыванием по коже, эффект продлился недолго, уже через пару минут знахарь задумчиво спросил из-за спины.

– Жемчуг употреблял?

– Да, красную.

– А когда? – задумчиво спросил он.

– Дней десять тому назад, как рубера с проводником завалили, – вдался я в явно ненужные подробности.

– А в первые четыре или пять дней, как сюда попал?

– Нет, я тогда вообще умирать собирался, – слегка отшутился я, – я сюда попал, разбившись на яхте, пытался к людям выйти через лес, до тех пор, пока чуть не умер от спорового голодания. Меня тогда человек один подобрал и отпоил, одел, обучил и сюда вывел, – поведал я краткую версию своего спасения.

– Странно, все выглядит у тебя, как у хиктера, но при этом таковым ты не являешься, – задумчиво проговорил парень.

– Хиктер – это смертельно, доктор? – пошутил я, но при этом изрядно напрягся.

– Нет, это не болезнь, так называют человека, которому по каким-то, ведомым только Улью причинам, удалось в первые дни употребить жемчуг. Видишь ли, в первые дни происходит активная перестройка организма спорами, что нас заражают, тогда и решается, будешь ли ты иммунным или мутируешь в тварь, срок этот разный для всех кластеров. Все иммунные заканчивают перестроение своего тела на четвертый, максимум пятый день, редко дольше, и если в этот момент дать допинг в виде жемчуга, то вместо обычного дара будет очень сильный. Дар тот будет прокачан так, как старожилы, прожившие год, прокачать не смогут, постоянно поглощая горох.

– А ложка дегтя? – вклинился я в радужные описания знахаря.

– Деготь, проблемы в смысле? Да есть и они, хоть дар у них будет максимально прокачан, еще и шанс есть, что многогранен, но будет он всего один, причем весьма долгое время, сколько бы и чего тот не употреблял, хотя вроде как белый жемчуг это способен исправить.

– И что, я такой?

– Нет, не такой, я вижу у тебя один очень мощный и многогранный дар, как у хиктера, грань одна у него развита и связана она с пространством Улья, а вот сам дар странный, я такой вижу в первый раз, не описан он в моих книгах, так что всего тебе не скажу. Но есть и второй, точнее, его зачатки, какой, пока непонятно, но другой, а значит, ты точно не хиктер. Точнее про второй через пару недель скажу, а вот как помочь с первым – прямо сейчас. Нужно тебе дней пять интенсивно попить настойку из гороха, по одной в день, так обычно нельзя делать, но под моим присмотром и в этой ситуации угрозы нет, а лучше бы, конечно, жемчужину, – задумчиво протянул знахарь, – но где же её взять?

– Черную или красную? – спросил я, чем ввел знахаря в ступор, он обошел меня, встав спереди, и уставился на меня.

– А что, есть?

– Да, черная и красная.

– Да чтоб меня, месяц в Улье, а уже одну сожрал и две принес, и откуда же вас таких приносит?

– Три,– прервал я его тираду, – а принесло из окрестностей Хабаровска.

– Блять, – совсем по-взрослому выматерился пацан и серьезно спросил, – ты что, издеваешься?

– Нет, извини, ты же спросил, я ответил.

– Ставлю тебя в курс, что за десяток горошин за стенами башку отрезать могут, а уж про жемчуг я вообще молчу, такое сразу глотают, даже не думая о последствиях, так что нужно будет тебе их употребить поскорее, вот только надо у меня наблюдаться, если квазом стать не хочешь.

Видел я пару таких, пока решал свои дела, путешествуя по стабу, один из них выглядел, как развитый лотерейщик. Рука у меня тогда сама на кобуру под мышкой легла, но увидел, что на него никто не реагирует, да и одет он был прилично, чего за тварями вовсе не водилось.

– Жемчуг с собой? – вырвал из размышлений голос знахаря.

– Да.

– Ну, так давай доставай, будем смотреть, что тебе и насколько подходит.

Я достал и выложил на рядом стоящий стол три переливающихся жемчужины, две черных и одну красную. Знахарь стал рассматривать их, глядеть как бы на просвет, всячески теребить и перекатывать меж пальцев. Несколько раз он их менял и тасовал местами, после чего убрал одну черную в сторону.

– Эту отложи отдельно, совсем не твоя, от такой точно квазом станешь, а вот эти две точно твои, причем красная просто идеальна, можешь хоть сейчас глотать.

Я взял переливающуюся от красного к бордовому жемчужину, покрутил в руке и закинул себе в рот, запив живчиком из фляги, что была у меня на поясе. По телу разбежалось тепло и даже немного зажгло в животе, чуть больше, чем в прошлый раз, и уже через пару секунд все стихло.

– Эту пока отложи, тоже твоя, но позже, а ко мне приходи через пару дней на осмотр, может, и дар твой второй прорежется, да и грань первого доформируется.

Бракованную отложил в отдельный пакет, чтобы не спутать, поблагодарил знахаря, заодно спросил, почем стоит его приём, так как посещать его придется в любом случае и этот вид расходов так же необходимо учесть. Информации о том, что у знахаря нет налога на обмен споранов, и что он охотнее берет именно горох, меня порадовала, а вот цена в четыре горошины не очень.

Уже собираясь уходить, я увидел странного кота, виденного мною ранее, животина спрыгнула с подоконника и вальяжно проследовала в сторону закутка, выполнявшего у знахаря роль кухни.

– О, так это твой кот? – удивленно спросил я.

– Пират, что ли? – спросил он, развернувшись и увидев животное, обнюхивающее тарелки.

– Ага, этот, – подтвердил я и, помедлив, добавил, – странный он, никогда таких не видел.

– Не видел, потому что это не кот, но похож, согласен.

– Мышей жрет? По деревьям лазает? – задал я вопросы, на которые не ждал ответа, – значит, кот.

– Ну, если следовать такой логике, то и хорёк тоже кот, – ответил знахарь с ухмылкой на лице, после чего добавил, – нет, Пират не мой, он Шатуна, хотя по стабу еще несколько таких бегает, с рейда притащили.

– Ясно, просто уж очень необычный зверь.

– Знал бы ты, какой необычный, – как-то загадочно проговорил знахарь.

Знахарь проводил меня до двери, где мы и распрощались, а мне пришла в голову замечательная идея о том, как можно поменять бракованную жемчужину. Еще в банке я увидел, что помимо зачисления на счёт, можно сдавать и на хранение, и что-то мне подсказывает, что для каждой жемчужины у них персонального хранилища нет. Сдам, они положат ко всем, а когда подойдет время принимать, заберу, мою они, конечно, не найдут и отдадут другую, так и поменяю.

Уже закрывая за собой калитку, я решил направиться в обменный пункт, где бывал ранее. Приветливая девушка за толстым прозрачным окном, выслушала меня и рассмеялась, назвав меня махинатором, после чего дала разъяснения, что это возможно и без столь сложной аферы. Как оказалось, всего за один споран банк просто обменяет жемчужину на другую, а вот если хочется выбрать её самому, то уже горошина.

Усвоив новую информацию, я отказался от обмена, оставив улыбающуюся девушку, и направился к столовой, чтобы получить очередную порцию причитавшейся мне еды. В номер я вернулся, когда уже стемнело, завтрашний день я решил посвятить изучению имевшегося неподалеку тренировочного полигона.

Проснувшись, я собрался, не забыв прихватить бесшумный пистолет и одного слонобоя, спустился в бар, даже не одевая разгрузки. Три спорана обеспечили мне легкий завтрак, после которого я направился к полигону. Спешить мне было некуда, поскольку первая группа сегодня с восьми утра и у меня еще целый час до этого. Я неторопливо прогулялся по стабу до центральных ворот, почти не встречая людей на улице. Охрана на воротах также не задала вопросов, лишь проглядев мою карточку, а на вопрос о местоположении полигона мне объяснили, что за змейкой имеется весьма натоптанная тропинка, но вообще лучше бы использовать другой выход.

Тропинка свернула на вырубку, и я по ней обошел добрую половину стаба, после чего она, слившись с другой, вывела меня на территорию какого-то завода. Бетонный забор был также огорожен колючкой, а на входе имелась небольшая охрана. Показав карту, я поинтересовался своим дальнейшим маршрутом, на что получил лишь пренебрежительный взмах в сторону небольшой площадки, где с ноги на ногу переминалась два человека. Подойдя ближе, я поинтересовался и получил подтверждение, что мне именно сюда, а все ждут, когда появится инструктор. Простоял я не больше пяти минут, когда увидел, как в нашу сторону движется огромный мужик, одетый во что-то, напоминавшее морскую тельняшку, чередовавшую на себе бело-синие полоски, с полностью отсутствующими рукавами, а на голове косо надетое синее кепи. Нижняя часть мужика была одета по-военному, в штаны с защитной раскраской, удачно скрывавшие его мышцы, в отличие от майки.

– Слушаем и запоминаем, если успеваем, то записываем, – обращался он, почти ревя, как будто перед ним стоял взвод, а не мы втроём. – Есть три группы: начинающие, средние и опытные. Для того, чтобы перейти из группы в группу, необходимо сдавать экзамены. Все, кто не смогли покинуть группу начинающих, а, следовательно, не имеют возможности отбиться от неразвитых зараженных, так и будут мусорщиками. Средняя группа может претендовать на работу в группе охранения, а опытные уже куда угодно. Экзамен можно сдать в любой момент, но не чаще, чем одна попытка в неделю, возиться с вами у меня нет особого желания, как и повторять все дважды. – Он окинул нас взглядом, задержавшись на мне, и добавил, – берем вон там клевцы и идем за мной, – после чего указал пальцем на металлическую полку под навесом, где лежала масса орудий для упокоения неразвитых зараженных.

Ждать он никого не стал, все тем же нахрапистым шагом направился в сторону металлической двери, мелькнув мимо меня плечом, на котором красовалась внушительного размера татуировка в виде парашюта, внутри которого летит самолет и трех странных букв «ВДВ», чем-то обрамленных. Я не успел задуматься над тем, как расшифровывается аббревиатура, и принялся догонять инструктора, который скрылся внутри.

Зайдя за ним первым, я увидел, что помещение оборудовано, как тренажёрный зал, в котором имелась масса снарядов и даже нечто похожее на импровизированный ринг в углу. Следуя за широкой спиной мужика, я дошел до места, где стояли манекены людей, выполненные из полупрозрачного на вид материала. Увидев, что остальные дошли, инструктор подошел к одному из манекенов, хорошенько дал ему в район головы, да так, что за ним что-то издало звуковой сигнал, и рядом загорелась красная лампочка.

– Ваша задача бить так, чтобы слышать этот звук, – сказал он, отступая на шаг и, дождавшись, когда лампочка погаснет, продолжил. – Для этого вы должны проломить клевцом череп или пробить сердце, – он продемонстрировал направление удара в висок и в сердце, невидимым клевцом показывая, как правильно замахиваться. – Бить по башке сверху, в череп тоже можно. Но сила удара должна быть внушительной, так что привыкайте глушить в висок.

– А как вы, рукой в морду можно убить? – подал голос молодой, лет семнадцати на вид, парнишка.

– Можно, пустышам и бегунам можно сломать шею и они от этого сдохнут, но с твоей комплекцией я бы на такое не рассчитывал. Хватит чесать язык, выбирайте, кого будете лупить, и приступайте.

Подойдя к свободной особи, я приступил к избиению. Ясно было сразу, что необходимо бить в глаз, висок или затылок, так как физиология зараженных такого уровня не сильно отличается от человеческой. Размахнувшись, начал бить по снаряду, специально нанес несколько ударов в грудь, попадания в сердце также засчитывались, и тут-то дело пошло. По итогам двухчасового махания обрубком кирки я вымок до нитки и запыхался, во время передышки наблюдал, как через одну позицию от меня какой-то на вид похерзанный мужик едва лупит бедного резинового зараженного. Пока отдыхал и разглядывал жалкие потуги одногруппника, ко мне подошел инструктор.

– Устал?

– Есть немного.

– Тогда бери орудие и пошли за мной, охладишься.

Выйдя из зала с манекенами, я последовал по коридору за инструктором.Он привел меня к огромной двери, открыв которую, мы вошли в прохладное помещение. Повсюду висели свиные туши, подвешенные на металлических крюках.

– Лупи в ребра так, чтобы клевец застревал, а потом выдергивай, измолотишь все и на сегодня свободен.

– А что тот мужичок такой вялый? – спросил я уже направившегося к выходу инструктора.

– А, забудь, мы таких смертниками зовём. Попав сюда, потерял всю семью, собраться никак не может, такие либо влачат жалкое существование, либо на себя руки накладывают, самоубийство – это, кстати, вторая по частоте причина смерти новичков в Улье, ну а первая, сам понимаешь, все те, кто урчит, – ответил он и закрыл за собой дверь.

Постояв еще минуту, обдумывая сказанное, я приступил к окончательному упокоению свиных тушек, всаживая им в ребра орудие по самую рукоять. Уже после того, как я помучался с извлечением застрявшего клевца из первой туши, я понял, зачем нужны такие занятия. Орудие хорошо ломало ребра и заходило внутрь, но если прикладывалось больше усилий, то серьезно застревало в костях и быстро достать его не получалось. Подумав немного, я придумал тактику, как быстрее доставать застрявший клевец и уже после третьей туши стало гораздо легче. Вторая проблема была в том, что висели туши весьма плотно, создавая как бы имитацию толпы, и размахнуться толком места не было.

Не успел я доупокоить и половину туш в первом ряду, как инструктор привел молодого парня, что был со мной и предупредил, чтобы мы махали осторожней, так, чтобы не убить друг друга. За час я разделался со своим рядом и даже помог парнишке, после чего мы с ним вышли обратно в зал. Встретившийся инструктор пояснил, что для перехода в следующую категорию необходимо пройти экзамен, суть которого состоит в том, чтобы упокоить с десяток пустышей только клевцом и пройти его мы можем когда угодно, для чего нужно просто найти его и попросить. Сейчас же мы можем либо заняться физической подготовкой на тренажёрах, либо пойти на полосу препятствий.

– А пострелять? – опередив меня, спросил парнишка.

– Пострелять вам пока не положено, расходовать патроны на обучение мусорщиков, – он при этом как-то ехидно улыбнулся и обвел меня взглядом, явно намекая на диссонанс этого звания и меня и продолжил, – никто не будет возражать, если есть своё, стрелковая открыта. Там, если что, есть что-то типа библиотеки, где можно почитать, как правильно целиться, поправки на дистанцию и прочая умная наука. За дополнительную плату и я могу рассказать, да и снайпер тут у нас есть, обучить может, но с учетом обычных задач во время боя, не превышающих и ста метров, все это не нужно.

Я, как и парень, решил сходить в столовку на обед, а после этого вернуться на полигон для того, чтобы пострелять и поглядеть на полосу препятствий. Пообедав, я зашел в свой номер, где с превеликим удовольствием принял душ, после чего, переодевшись во все чистое, оценил кучу грязных вещей, которые следовало бы постирать. В стабе нет магазинов, в которых можно взять новое с полки бесплатно и теперь придётся думать и об этой проблеме. Спустившись в бар, я высказал бармену свою озадаченность возникшей проблемой, и он меня обрадовал тем, что я могу просто выставить этот мешок, и горничная все постирает, а стоимость оплачу в баре по получению чистых вещей. Я еще раз взлетел по лестнице, упаковал все в шуршащий черный пакет, после чего оставил его у закрытой двери, уходя.

На полигон я вернулся первым, Славяна, как мне представился парнишка, ещё не было, и я принялся расстреливать мишени, стоявшие на разных дистанциях. Тир был оборудован хорошо, мишени были ростовыми и стояли не просто так, а были разнесены на разное расстояние, внутри головы каждой из них был механизм, позволявший при нажатии кнопки прокрутить бумажную мишень. За смену всех десяти с меня взяли споран, после чего смотритель прошел и поставил новые рулоны, предупредив, что в каждом по пятьдесят штук. Столько патронов отстреливать я вообще не планировал, поэтому подошедшему Славяну, который вообще-то в прошлой жизни был Фёдором, предложил сделать это на двоих.

Я стрелял очередями и одиночными со снятым глушителем и, поначалу от непривычки даже пугался выстрелов, но расходовать ресурс столь ценного устройства попусту я не хотел. Славян стрелял только одиночными, сначала я думал, что он это делает специально, но на очередной прокрутке мишеней он объяснил, что это гражданская версия автомата Калашников в его мире, называется «Сайга – 308». Только в связи с тем, что он совершенно не разбирался в оружии, не знал, что это за модификация, но на курсах, что он проходил, ему объясняли, что их много. В своём мире у него тоже была «Сайга», но гладкоствольная, а когда попал в этот, и все начали превращаться в зомбаков, он вломился в оружейный магазин неподалеку от своего дома, где успел экипироваться и обзавестись этим стволом. Свой выбор он аргументировал тем, что в подсобке смог набрать половину рюкзака патронов к «Сайге», и она была единственной, на которую был смонтирован прицел.

Я немного покрутил его автомат в руках, и вправду убедившись, что на его предохранителе всего две позиции и очередями он не стреляет. Вспомнил свою охоту с Косым, где я тоже очень быстро перешел на стрельбу одиночными, так как очередь не особо эффективна и расходует много боеприпасов, но вот в случае толпы одиночные – это очень плохо.

– Магазин маловат, – прокомментировал я, когда тот забил туда всего пять патронов.

– Угу, – согласился он и добавил, – есть на восемь патронов еще, но местный оружейник сказал, что за небольшую плату сделает мне двадцатки к нему, хотя посоветовал всё-таки сменить оружие. Я согласился, но пока для тренировок и это сойдет, другого у меня хватает, я же тогда не только эту «Сайгу» прихватил. Перед тем как забиться в подвал, я чуть ли не полмагазина вынес и еды тоже натащил. А меня на четвертый день бригада охотников нашла, но сказали, что все, что при мне было, моё.

– Это тебе повезло, на хороших людей нарвался. Я вот видел тех, кто своих же на органы потрошит, – сказал я и брезгливо поморщился, вспоминая разделочный стол с его содержимым.

– Знаю, меня уже просветили про муров, пока в стаб везли.

– Давно сюда попал?

– Четыре дня в подвале просидел, хотя весь первый таскал по большей части. Те, кто меня нашли, сказали, что у нас быстрый кластер и все за четыре-пять часов оборачиваются, даже матерые твари прийти не успевают. Уже вечером видел, как по дороге страшные нелюди бегали, иногда зомбаков рвали и жрали, пару вообще размером с машину видел. Сидел, как мышь, даже пернуть боялся, а потом слышу, стрельба идет, да не хаотичная, а такая уверенная, думал, военные на помощь пришли. Сам пострелял из подвала, чтобы заметили, а как выяснилось, их маг-чародей, – он даже развел руками, делая какие-то магические пассы, по его мнению, – меня и так видел, сенс он, короче. Потом с ними по городу тому два дня катались, еще троих подобрали и сюда приехали.

– Повезло, – резюмировал я им сказанное.

– Повезло, – подтвердил он, начав снова целиться в мишени, которые уже давно сменились.

Достреляв все оплаченные мною рулоны и прилично облегчив разгрузку, я был удивлен просьбой мужичка подобрать гильзы, который на разрешение отреагировал дикой благодарностью. Косой говорил, что гильзы нужны ксерам, чтобы делать патроны, и их охотно скупают, но по очень низкой цене, я не видел смысла их подбирать, поскольку патронами на ближайшее будущее обеспечен. На полосе препятствий мы с ним провели время до вечера, и тут я увидел серьезную разницу в нашей силе, такую же, как я заметил в первые дни между мной и Косым. Славяну после прохождения полосы, которая ему далась крайне тяжко, под конец пришлось отдыхать, в то время как я прошел её в обе стороны и вернулся к нему, только тогда почувствовав нужду в отдыхе.

– Я вот смотрю на тебя и удивляюсь, – начал Славян, уже отдышавшись.

– Чему? – спросил я, переводя дыхание.

– Да мышцы у меня побольше твоего, – он продемонстрировал мускул на ноге и руке, – альпинизмом я занимался профессионально, а ты нет, но ты туда и обратно, а потом еще вернулся и одышка меньше моей у тебя.

– А, – протянул я, – ты об этом, я тоже удивлялся вначале. Пробудешь тут подольше, и твое тело тоже перестроится под твои нужды, будешь много ходить, будет выносливость, захочешь, будешь тонны поднимать, – утрировал я, – мышца канатами нарастет.

– А ты тут сколько, и чего мог до, и чего сейчас? – поинтересовался он, развивая тему.

– Когда с проводником встретился, и мы на военный склад попали, я прибарахлился, то еле тащил свой рюкзак, а там не больше сорока кило было, когда сюда выходили через месяц, его уже за тяжесть не считал, – поведал я.

Он воодушевился и полез обратно на полосу препятствия, куда и я последовал незамедлительно. С полигона мы уходили, когда солнце уже клонилось к закату, и охрана предупредила, что не очень-то безопасно тут по ночам вдоль леса шастать. Дойдя до номера, я помылся, после чего в обязательном порядке переснарядил все расстрелянные магазины и почистил автомат. Идти в столовую на ужин у меня сил не осталось, перекусив имеющимися рыбными консервами, я лег спать.

С утра я направился на полигон, а ближе к обеду по рации всем мусорщикам передали, что нужно прибыть на площадку к восьми вечера на ночной выезд. До обеда я все время провел на полосе препятствий, гоняя себя до полного изнеможения. Сходив помыться и пообедав, я вернулся уже с автоматом и отстрелял три магазина исключительно одиночными, набивая себе руку. В номер я возвращаться не стал, а двинулся сразу на площадку для сбора, где влился в кучковавшуюся толпу мусорщиков.

Я еще вчера заметил, что многие разглядывали мои стволы, кто с завистью, кто с осторожностью, но моя сегодняшняя явка в разгрузке, с автоматом за плечом, хоть и без рожка, вызвала явную насторожённость. Через некоторое время вокруг меня даже какой-то вакуум образовался, но меня это даже устраивало. Я не планировал задерживаться в этой компании, так что особого общения с ними не искал. Ждать долго не пришлось, вскоре появился все тот же мужик с терминалом и к нему потихоньку начала выстраиваться очередь.

– Сегодня горячий выезд, тылы будут прикрывать, да и в городе будет патруль по выявлению иммунных, зараженные обычно приходят через три или четыре часа, так что наша задача взять то, что необходимо и покинуть зону до прихода развитых тварей. Местных убивать нельзя, только самозащита, в случае появления правоохранительных органов из местных решение примут за вас. Есть те, кто умеет водить грузовики и длинномеры?

– Да, – решил я откликнуться, также как и несколько стоящих сзади, поскольку мне доводилось этим заниматься, правда, ради своего интереса.

– Хорошо, вы в машину. – Он указал на отдельно стоявший джип, – вывезите несколько фур с рефрижераторами, они обычно на базе стоят уже нужным загруженные. Остальные, как обычно, по кунгам.

На этот раз колонна мародёрки заходила в только что перезагрузившийся кластер под взглядами ничего не понимающих зевак, некоторые из которых стали снимать странную постапокалиптического вида колонну на мобильные телефоны. Спереди и сзади колонну сопровождали обычные полицейские машины с включёнными проблесковыми маяками, рейдеры в них были заранее одеты в форму местных правоохранителей, что давало шанс избежать лишних вопросов.

На мой вопрос к старшему он пояснил, что данный фокус всегда проходит на ура, в случае вопросов от местных копов подставные отвечают, мол, съемка фильма, им должны были сообщить и вообще они уже полштата проехали, а отсутствие связи вместе с невозможностью проверить информацию только нам на руку. Еще он рассказал, что в этом кластере все обращаются за четыре дня, медленно, в общем, твари прибудут только к утру, да и то им уже комитет по встрече в виде охотников обеспечен, наша же задача вывезти несколько рефрижераторов с пищевой продукцией. Здесь имеется крупная логистическая станция, часть машин будет уже укомплектована, а часть придется догружать из вагонов. Во всем этом имеется лишь одна сложность, заключавшаяся в том, что работать придется ночью, и весьма затрудняет еще тот факт, что в самом кластере до переноса был день, и на улицах имеется толпа ничего не понимающих людей.

Ехали мы дольше, чем в прошлый раз, и остановились перед въездом в город, уже далеко за полночь. Дождавшись, пока изрядная по длине колонна немного подсоберется, мы въехали в кластер, с которого уже почти полностью сошёл кисляк. Я видел свет фар вдалеке по обеим сторонам от нашей машины, по всей видимости, заезжает одновременно несколько групп.

Добрались до стоянки рефрижераторов примерно через час виляния по улицам, несколько человек, по всей видимости, со способностями рентгена, обходили и ставили отметки на двери машин. Как выяснилось, зелёным метили те, что надо забирать сразу, а черной – те, что нужно выгрузить и подгонять к складам. Я направился к выделенной мне машине, шустро забрался в кабину, из которой передо мной выскочил боец, занимавшийся вскрытием двери и запуском двигателя, о выполнении его работы красноречиво свидетельствовали висящие провода на месте замка зажигания, частично заизолированные синей лентой.

Когда водители всех зеленок заняли свои позиции, одна из бронемашин, снабжённая двумя комплектами пулемётов, выдвинулась с территории базы, а её, в свою очередь, обогнала одна из полицейских машин, в хвост колонны пристроились два шахидмобиля, так их назвал один из грузчиков, и уже за ними дали команду нам. Я до этого потренировался в переключении коробки передач, она, на удивление, ничем не отличалась от той, что была на грузовике, на котором возили продукты в наше имение и легко стронулся. Встав третьим, я выдержал оговоренную дистанцию примерно в пятьдесят метров и немного сбросил скорость, следуя за впереди идущей машиной.

Покинув кластер, колонна рефрижераторов не стала ожидать остальных, а двинулась обратно в сторону Бастиона. Дорога обратно была значительно дольше, но для меня она оказалась гораздо комфортней, чем езда с кучей людей на узкой деревянной лавочке с прижатой к борту спиной. Через пару часов занялся рассвет и колонна начала набирать скорость.

В ворота Бастиона длинномеры въезжали по четыре машины, в то время как остальные жались к обочине на асфальтированной части дороги, которая вела к главному въезду. Покинув машину и перекинув автомат за плечи, я отметился, как и три других водителя. Обернувшись назад, я увидел, что толпа, не меньше чем двадцать человек, сноровисто занимается разгрузкой, еще несколько сливают топливо с машин, о судьбе которых я догадывался. Такой транспорт не в ходу и его, скорее всего, отгонят на соседний кластер, чтобы перезагрузка прибрала ненужный мусор. На площадке я простоял примерно полчаса, за которые в ворота начала заезжать следующая группа машин. Подойдя к мужику с терминалом, я выяснил, что до завтра я совершенно свободен и направился в номер, чтобы оставить автомат, а потом в планах у меня было посещение знахаря.

– Ну что же, могу тебя поздравить, – проговорил Шутер, убирая руки от моей головы, – во-первых, у тебя проявилась грань твоего дара, и могу сказать, что она очень похожа на классический дар, что зовётся «Призрак», но имеет свои странности, связанные с твоим основным умением.

– А второе? – перебил я. – Ты же говорил, что были зачатки ещё одного?

– Да, и второй твой дар также оформился, если бы это был твой первый дар, то я бы посмеялся, сказав, что ты получил один из самых бесполезных для новичка и весьма желанный для старожилов Улья.

– Ксер, что ли? – удивлённо спросил я.

– Да нет, то, наверно, самое желанное для каждого, а твоё кличут как «Знаток жемчуга», если коротко, то умение аналогично умениям знахаря, позволяет подобрать жемчужину, которая не вызовет проблем при её употреблении, или определить, насколько нежелательно её глотать. При сильном развитии позволит чувствовать жемчуг на расстоянии, вроде как сенс-поисковик, но очень узкой специализации. На этом весь функционал и заканчивается, рекомендации другим иммунным ты дать не сможешь, в отличие от даже начинающего знахаря, а вот выбрать для себя лучшую -всегда. У тебя жемчуг твой с собой?

– Да, я хотел сегодня плохую черную сменять в обменнике, услуга у них такая есть. – Ответил, попутно осмысляя новый дар.

– Не надо этого делать, доставай, будем проверять, дар твой пассивный, активации не требует, так что должен сразу заработать, а жемчуг еще пригодится для тренировки.

Я выложил на стол хорошую жемчужину и негодную, что отложил в отдельный пакетик, Шутер взял обе, перемешал между ладоней и выложил обратно на стол.

– Возьми каждую по очереди и смотри на них, выбери ту, которую ты хочешь сейчас съесть, вот прямо сформируй непреодолимое желание проглотить одну из них.

Я взял отливающую черным перламутром жемчужину, покрутил её в руках, покатал меж пальцев, почувствовал, как она стала теплеть, положил и взял другую. Если первая отбрасывала красивые блики, отдававшие приятным перламутром, то эта даже на ощупь была как будто шершавой, а отблеск, что она давала в свете из окна, был как будто-то бы блеклым, даже искажался в спектре, перемешиваясь с другими отблесками. Бросил её на ладонь, перемешал еще раз и вытащил ту, что отдавала приятным отблеском.

– Эта? – спросил я знахаря, протягивая ему более симпатичную.

– Да, именно, но пока дар твой не очень, эти две жемчужины яркие противоположности, одна -прямо точное да, а вторая – категорическое нет, так что выбрать тебе было легко. Все равно тебе принимать жемчуг еще рано, так что у тебя будет время потренироваться. Смотри на них по нескольку раз в день, только умоляю, не прилюдно, пытайся больше проникнуть в их суть, а если добудешь ещё, то будет даже лучше.

– Ну да, сейчас схожу на соседний кластер и возьму займ у элитника, – ухмыльнулся я, – тут всё ясно, буду развивать, полезное умение, как мне кажется. А что там с основным? – поинтересовался я.

– Я думал, ты уже все, на радостях убежишь, а нет, вспомнил, – съехидничал пацан и развалился на диване. – Для начала тебе необходимо научиться активировать его, очень часто новички привязывают активацию своего дара к какому-то физическому действию, щелчок пальцами или шевеление ушами, один даже мизинцем на стопе шевелил, выбор за тобой. Можно пробовать и по-другому, только лишь желанием, но вся проблема у начинающих – это побороть неверие в возможность этого, вот и нужен какой-то триггер, главное, активацию на фразу «ахалай-махалай» не делай, – заулыбавшись, отвесил непонятную шутку знахарь.

Я попытался сконцентрироваться, сосредоточился и изо всех сил пожелал стать призраком, пытаясь щёлкнуть пальцем или пошевелить ушами, но ничего не вышло, напрягся еще раз и пожелал стать невидимкой, что тоже никак не принесло результата. Мои потуги продолжались около часа, я всячески пытался активировать дар, знахарь, развалившись на диване, попивал чай, периодически посмеиваясь, иногда давал советы или подкалывал, явно наслаждаясь странными танцами и пантомимой в моём исполнении. «Ты это, мол, не сильно тужься, а то уборщица только завтра будет», – заливисто смеялся над своей шуткой он после очередного подкола.

В какой-то момент времени Шутер так разошёлся, что, скомкав бумажку от съеденной ранее шоколадки, бросил её в меня. Вот тут-то все и произошло, мало того, что я увидел, как сам стал прозрачным, а мои руки потеряли цвета, превратившись в пастельную картину, имевшую оттенки зеленого, так еще и почувствовал, как комок бумаги пролетел сквозь меня. Само ощущение того, что сквозь меня что-то проходит, было удивительным и новым, а следившие за бумажкой глаза увидели, как с меня падает под ноги вся одежда. Рядом, отскочив в стороны, полетели две кобуры, накрываемые моей футболкой.

Разведя руки в стороны, я увидел свой причиндал, все того же прозрачно-зеленоватого оттенка, и вдруг понял, что вокруг меня абсолютная тишина, поднял глаза на уже приподнявшегося с дивана Шутера. От неожиданности попытался вздохнуть и не смог, отчего, испугавшись, замахал руками, услышал негромкий хлопок, после которого все-таки воздух ворвался в мою грудь. Тут же поглядев на руки, понял, что уже проявился. Осев на кучу одежды в попытке осознать произошедшее, я дышал, словно только что пробежал марафон.

– Чуть не задохнулся, – вымолвил я на очередном выдохе.

– На-ка, глотни живца, а то чет смотрю, ты побелел, – уже без шуток с озабоченным видом протянул он мне бутылку. – Да не призрак это, совсем не призрак,– продолжил он, начав прогуливаться взад и вперёд по комнате. – Ну-ка стой, – вытянул он руки к моей голове, я аж замер с бутылкой у рта в попытке очередного глотка.

– Это почему? – спросил я, отпив живца.

– А вот почему, – знахарь приподнял мои штаны, лежавшие рядом. – Призрак, если материализуется с предметом в одном месте, то сливается, а ты при появлении заместил собою пространство, что и привело к появлению этих лохмотьев вместо одежды.

– Вот черт, я же голый! – выдал я вслух мысль, так стремительно прострелившую мою голову.

– Не ссы, я по девочкам, – плоско и без энтузиазма отреагировал он.

– И как теперь в этом идти? – пробормотал я, надевая штаны, а если быть точнее, их остатки, на себя, так как трусы вообще превратились в лоскутные тряпки.

– Это решаемо, – задумчиво произнёс Шутер, делая уже второй круг вокруг меня и наблюдая мои потуги привести в порядок свою одежду. – Говоришь, не мог дышать?

– Ну да, я попытался и не смог, после чего и запаниковал.

– Я не просто так спрашиваю, был у меня один тут с даром телепортера, но не обычного, те просто прыгают куда хотят, на этом все, вопрос в расстоянии.У того же была возможность как бы замирать во времени секунд на десять, выбирая куда и в какой позе прыгнуть, вплоть до того, что ствол из кобуры достать мог. Он тоже поначалу паниковал, что дышать не мог, а выяснилось, что и не надо, может, у тебя такой же вариант? Бросай все, еще разок по новой, – скомандовал он так, что выбора у меня не осталось.

– Че, опять бумажкой бросать будешь?

– Нет, уже не надо, дар твой светится, сейчас должно стать легче, с каждым разом будет проще его активировать, а впоследствии, как моргать глазом, на инстинкте начнешь использовать.

– Ладно, – ответил я, сосредоточился, представив себя в том самом прозрачно-зеленоватом состоянии, и тут же заметил, как остатки шмотья снова упали вниз. Чтобы не добивать и без того изрядно пострадавшую одежду, сделал пару шагов в сторону. Пробыв в таком состоянии около десяти минут, потребности в дыхании так и не ощутил, а потом, без малейшего на то желания, вернулся в нормальное состояние.

– О, вернулся, – прокомментировал знахарь и, увидев мою перекорёженную морду, спросил, -голова болит?

– Да я бы сказал, что набат в колокола звонят, – прошипел я в ответ, еще больше скрючившись.

– Набат в голове ожидаемо, дар сильный и долго пока использовать нельзя, просто резерва не хватает, я вижу у тебя потенциал, но он пока не развит. Давай, живца глотни, отдохни и еще раз, но теперь палец в спинку стула сунешь, и выходи сразу.

Я стал жадно глотать живец, осознавая, что дневные поллитра только за сеанс уже прикончил. Гул быстро стал ослабевать, я выждал еще несколько минут после того, как все прошло. Одежду одевать не стал, утомительно напяливать её, а поэтому, вздохнув, снова представил себя в ином состоянии. На сей раз я ярче ощутил свой переход, почувствовав именно тот момент, когда звук полностью исчезает, сделал пару шагов в сторону стула и, вспомнив неприятные ощущения, вышел из призрачного состояния сам, предварительно пронзая зеленоватый контур нехитрой мебели пальцем. В момент выхода раздался оглушительный треск дерева, палец на инстинкте отдернулся, а увиденное поразило нас обоих. На месте, где был палец, оказалась развороченная дыра, похожая на след от выстрела, разве что края были равномерно сдавлены и слегка дымились.

– О как! – воскликнул Шутер, ощупывая испорченную мебель, – замещение, причем абсолютное, в первый раз такое вижу, офигеть, неужто неизвестный дар? – превратившись в обычного пацана, он аж запрыгал на месте и начал радоваться, словно ребёнок, которому на Новый год подарили очень дорогую и желанную игрушку.

– Че ты так радуешься-то, объясни лучше, – наблюдая за вакханалией радости, неловко решил прервать её я.

– Ну че, че, да ниче, – протараторил он и, став опять распоясанно флегматичным, принялся мне пояснять, – я же раньше тебе уже объяснил, что обычно, если владелец призрака или подобного дара проходит через предметы, а его выбрасывает внутри них, то происходит слияние оных, как правило, сопровождающийся высоким нагревом, и часть тела как бы совмещается с предметом. Заново активировать дар, чтобы разъединиться, не выходит, потому что теперь тело и предмет стали едиными. У тебя же все по-другому, при выходе из этого состояния твоя материя замещает собою любую другую, получается абсолютное замещение.

– Так, стой, не понял, – прервал я рассказ настороженно, – то есть, ты намеренно хотел, чтобы я был вынужден себе отрезать палец?

– Ой, да ладно, я уже по твоему шмотью все понял, – пояснил он, тыкая пальцем в мои штаны, – но проверка – мать теории, – вознеся палец вверх, поставил точку врачеватель.

– Ладно, понял, но это еще не все, у тебя что, погреб есть?

– Да, – разворачиваясь, вопросительно ответил Шутер, – а как ты узнал? Я чего-то не знаю?

– Как-как, да никак, – передразнил его, – когда я становлюсь таким, как бы это сказать-то по нормальному, во, придумал, перехожу в другое пространство, я вижу через предметы, и через пол твой тоже посмотрел, когда за слетающими штанами следил. Вижу все, в общем, оно, как такое прозрачное стекло из контуров, но если на что-то конкретно посмотреть, то обрисовывается, вот ты, например, как бы залит зеленым ярко, и точки в тебе мельтешат непонятные. А деревяшка серым заливается, земля как бы прозрачная, я так понимаю, каждый цвет своему материалу. В тебе, судя по всему, душу увидел?

– Да нет, не душа это, – задумчиво протянул он, уставившись при этом в пол, – умения ты видишь, это точно, ох же и имба у тебя, а не дар. Да не одевайся ты, – прервал он мои потуги натянуть штаны в очередной раз, – давай проверим, сколько откат у дара твоего, ну, время между следующей активацией, понятно, что невелико, но проверить стоит. Ныряй, заскакивай или чего ты там делаешь, в своё пространство, потом выходи и еще раз, и так пока не устанешь.

– Да вы садист, батенька, – жалостно пробормотал я, отбрасывая в сторону рваные штаны.

Без остановки и промедления заходить и выходить у меня получилось с десяток раз, после чего я почувствовал вновь наваливающуюся усталость, решив не доводить себя до ранее опробованного состояния, прекратил.

– Отката нет, не верится просто, – удивленно констатировал факт Шутер. – Отдыхай, живец еще бери, да попробуем еще кое-чего.

– Точно садист, – притворно возмутился я, упав на покалеченный ранее стул, присасываясь к очередной бутыли живца, что он принес.

Отдохнуть толком он мне не дал, я даже заметил в его глазах недобрый такой огонек, и понял, что он меня просто не отпустит, действительно, видимо, уникальный дар мне достался.

– Ну, все, отдохнул?

– Отдохнул, – сдался я на его милость.

– Иди-ка сюда, вставай вот тут и как скомандую, переходи.

– Ладно, ладно, – направился я к нему, смирившись со своей судьбой подопытной крысы.

– Давай, – скомандовал он, предварительно начав водить руками вокруг моей головы, я уже без усилия стал прозрачным, постояв так, пока он, обойдя меня, не пошёл в сторону дивана, после чего проявился.

Шутер лишь обернулся в мою сторону и поднес палец к губам, когда я попытался спросить, мол, тише, и увалился на диван. В недоумении я показал на штаны, он кивнул. «Прям, как проститутка в борделе», – подумал я и стал напяливать на себя рванину. Знахарь продолжал по-прежнему молчать, даже несмотря на то, что я уже оделся и стал отпаиваться живцом.

– Значит, так, – неожиданно он заговорил, – из этого мира ты в действительности пропадаешь, остаётся лишь то, что мне не видно, и оно мне не подвластно, мой дар видит вместо твоего призрака пустоту, это раз. Выходя, ты замещаешь располагающийся предмет собой, это два, а три – тебе в том твоём призрачном состоянии не нужно дышать. Но есть еще и четыре, ты, судя по всему, как я бы это назвал, видишь суть вещей, причем насквозь, но недалеко.

– Да, пять метров, не более, – уточнил я, – вижу край твоего дома и первый ярус твоего погреба, кровать там вижу, стол, вообще комнату жилую. Даже спрашивать не хочу, зачем это тебе, вижу часть лестницы со спуском на следующий ярус, а дальше все…

– В общем так, принимай, если сможешь, по горошине в день и где-нибудь дней через пятнадцать-двадцать приходи, оплаты брать с тебя не буду, но в качестве ответной меры ты будешь выполнять мои поручения, позволяя проводить тесты, а я буду твой дар описывать, вот только названия ему пока нет, и придумать не выходит, так как это всего лишь грань, а что дальше будет, тем более что зреет еще одна… – многозначительно закончил он.

– А может, жемчуг, есть же еще одна? – вклинился я в его рассуждения.

– Не стоит, есть у тебя уже возмущения в потоках, надо выждать и поглядеть, жемчуг не ешь, если, конечно, тебя не прельщает стать симпатичным квазом. Дар твой будет развиваться сейчас хорошо, насколько я понимаю, расход идет как по времени, так и от самих предметов, через которые ты проходишь, так что должно увеличиться время пребывания и радиус твоего обзора, если тренироваться будешь.

Перед тем как распрощаться, Шутер вынес мне костюм с защитной раскраской, потрепанный и не очень хорошего качества, но чистый. Я оделся, простился с ним, оставив его в задумчивости склонившимся над большой тетрадью в жёстком переплете, и побрел в сторону гостиницы. Еще перед тем, как дать мне одежду, знахарь обрадовал тем, что голым я оставаться буду не всегда, как разовью дар, так и увеличится объём того, что я смогу с собой переместить, но точно предсказать он сейчас ничего не сможет.

Сам дар был неплохим, вот только совершенно бесполезным для группы, хотя, если нужен разведчик или необходимость заглянуть через стену, то польза будет. Исходя из того, что я меняю пространство или, как сказал Шутер, исчезаю из этого, я неуязвим, вот только время и дистанция работы дара сейчас незначительны, из чего следует логичный вывод о необходимости его развивать. Для развития дара нужен горох и живец, который для меня при его использовании расходуется почти как бензин в машине, что будет бить крайне серьёзно по моему финансовому положению. Исходя из всего вышеперечисленного, текущий мой доход постепенно будет истощать запасы моих ресурсов, а для исправления ситуации мне нужен срочный и стремительный подъём по местной иерархии.