Читать книгу Лекарство доктора Сажина - Федора Кайгородова - Страница 3

– Счастье вообще недостижимо по земным меркам, – произнес Сергей Иванович Лещинский.

– Вы хотите сказать, что на земле нет счастливых людей? – кипятился Петр Петрович.

– Есть, конечно, но, боюсь, это не мы с вами, – ответил Лещинский. – А для интеллигента это лишь временное состояние. Все зависит от потолка устремлений. Вспоминаю одну детскую историю. В школе нам задали писать сочинение о счастье. Я вырос, как вы знаете, в деревне, где нравы примитивны и просты. Так вот, о сочинении. Идем мы с другом по улице и думаем, кого бы расспросить о счастье. Видим, на завалинке соседка семечки лузгает. Мы к ней: «Теть Маш! Ты счастлива?» «А как же? – важно отвечает она. – Вот как картошки нажрес-си, нае… – с-си и лежишь себе, как барыня!» Извините, что при дамах.

Все хохочут, а Лещинский, тихо улыбаясь, заканчивает:

– А ведь это и есть правда – счастлива она! А мы – нет!

– Ну знаете, для человека с запросами материальные желания не имеют особого значения! – возразил Вадим.

– Э, не то, – сказал Стас, – ваша тетя Маша ведь не потому счастлива, что сыта и сексом занималась. Это еще и удовлетворенность от того, что у нее есть дом, еда и мужчина, основные ценности. Она ни от кого не зависима ни материально, ни духовно. Из этого складывается понятие свободы. По-настоящему счастлив лишь свободный человек!

– Что ж, если человек в тюрьме сидит – он, что, не может быть счастливым? – спросил Петр Петрович.

– Там мало счастливых, – вмешалась в разговор Людмила.

– Но ведь есть же!

– Да кто вам сказал, что они счастливы? Они сами? – упрямо возражает Лещинский. – Вот так пришли и сказали. Кто сказал, что счастье вообще достижимо? Люди нашли некое сбалансированное состояние духа и принимают его за счастье. Счастье – оно, как тень: вроде тут и вроде нет его, рукой не схватишь, не потрогаешь. Помните у Пушкина: «А счастье было так возможно, так близко, но…» Это и есть загадка счастья – но…

– Человеку свойственно лишь стремление к счастью, – задумчиво говорит Вадим. – Но до конца никто не знает, что это такое. Для многих – просто удачливость. Если все получается, то хотя бы удовлетворение получаешь!

– А почему удача не приходит к хорошим людям? – это спросила Ирочка-Катюша, и Сажин злится на нее за неуверенный тон, за детскую наивность.

– Ну почему же удача должна идти обязательно к хорошим? – иронично отвечает доктор Сажин. – Не слишком ли много хорошего для хороших? Удача идет к сильным, или иначе – к тем, кто умеет ее добыть!

– Таков уж наш русский менталитет, – улыбается Стас. – Сказочный! Награда за добрые дела – полцарства, царевна и что-то там еще…

– Разбитое корыто… – смеется Лещинский.

– Давайте пить чай, мы уже накрыли, – предложила Людмила, насыпая конфеты в вазочку.

– В жизни не всегда успеваешь заметить, к кому идет удача, к кому – нет! Она так переменчива! – замечает Петр Петрович. – Вот я недавно перечел «Исторические миниатюры» Валентина Пикуля и вот что заметил. Там у него изображен целый ряд гениальных людей. Их жизнь складывалась по определенному стандарту: сначала взлет небывалый, потом – падение, к концу – не просто безвестность, а какие-то ужасающие условия нищеты или страшная болезнь. И заметьте – все они не только не злодеи, но и просто неплохие люди.

– Может быть, слишком большой дар они положили на алтарь славы? – предположила Ирочка, и все с удивлением на нее посмотрели.

Наступила пауза.

– Вопрос о зле – он тоже из разряда философских, – заметил Петр Петрович. – Безмерное зло, как и безмерное добро – не по плечу обычному человеку. Человек слаб, а порой, и корыстен. Он утром может быть добрым, а вечером – злым, и наоборот.

– Но это же не значит, что не надо стремиться к добру? – возражает Людмила, не склонная к рефлексии, как ее муж и его друзья.

– Для нравственного человека естественно стремление к духовному миру, который все же ориентирован на добро! – подводит некоторый итог Стас.

– Не забывайте, что человек – существо прежде всего материальное, – говорит Сергей Иванович. – Он не может жить только мечтой или верой. Как в реальной жизни совмещается духовное или материальное и что важнее? Человечество веками искало ответ и никто его до сих пор не знает.

– Возможно, я его знаю, – задумчиво произнесла Людмила, и никто не засмеялся, настолько необычно прозвучало это заявление.

Она рассеянно размешивала чай в чашке, и все ждали.

– Вспомните Спасскую башню Кремля. Я всегда засматриваюсь на это совершенство. Вечером, когда включена подсветка – архитектурная мысль выражена очень четко. Нижняя часть – прочная, массивная, по высоте она чуть меньше. Верхняя часть – золотистая такая, устремлена вверх. Небольшие башенки по углам, ажурные переплетения – все это тоже тянется вверх. И заканчивается башня шпилем, исчезающим как бы в вечности. А вот красная звезда кажется чем-то инородным, не подходит она башне.

– Положим, это вопрос спорный, – замечает Вадим.

– Заметьте, – не обращает внимания на его слова Людмила, – если нижнюю часть утяжелить, сделать более широкой или вросшей в землю или, наоборот, верхнюю сделать более высокой, более тонкой – исчезла бы гармония линий, совершенство образа. Так и человек! Материальное и духовное должны жить в гармоничном единстве.

– У всех?

– Наверное, у каждого своя гармония.

Петр смотрел на свою жену с удивлением: он и не подозревал, что Людмила так продвинута в интеллектуально-архитектурном плане.

Когда гости ушли, Катюша застыла у окна. Давно не было такого красивого разговора, такого приятного вечера. Словно зачарованная, Катя смотрела в синеющую даль, и ей грезились золотые башни и голубые дали.

– Пойдем! – потянул ее за руку Сажин.

– Куда? – рассеянно ответила девушка.

– Как куда? В спальню! – он был охвачен нетерпеливым огнем желания.

И Катюша с ужасом понимает, что сейчас случится то, к чему она не готова, о чем она думает со страхом и отвращением. Она никогда не любила секс, стараясь оттянуть минуты сближения, за много лет Сажину так и не удалось разбудить ее женское естество. А сейчас… со стариком… у него же слюни из рта бегут…

Сажин обнял упругую стройную фигурку и притянул к себе. Его руки трясутся от волнения и страсти, его губы ищут ее губы.

– Саша! – вдруг кричит Катя. – Я вспомнила, сегодня же Димка звонил. У него что-то там неординарное случилось. Просил срочно приехать! Срочно!

– Но ты же не поедешь в такую даль ночью? – возразил Сажин.

– А когда? Он же сказал срочно! – суетилась Катя, кидая вещи в сумку.

– Но что ты скажешь сыну? Он же не поверит, что ты – это ты! – закричал Сажин.

– Ну так я и не буду говорить! – ответила Катя. – Скажу, что подруга мамы или еще что-нибудь. Да ты не беспокойся, – крикнула девушка, сбегая по лестнице, – я завтра же вернусь!

Доктор в ярости схватил поднос с чашками и швырнул его об стенку.