Читать книгу Чисто римское убийство - Феликс Мирский - Страница 12

Велабрский сыр дразнил обоняние душистым, дымным ароматом, нежнейший паштет из гусиной печенки таял во рту, выдержанные в молоке улитки шипели на сковородке в кольцах жареного лука, а луканская колбаса сочилась сочными медовыми каплями. В печи доходил гусь, фаршированный ветчиной и орехами. У Лоллия были все основания гордиться своим поваром, который за такое короткое время сумел приготовить обед достойный Лукулла. Умиротворенный ужином всадник был необыкновенно благодушен и даже полный провал всех сегодняшних начинаний, кажется, ничуть не омрачал его безмятежного настроения.

Между тем, фиаско было бы еще более сокрушительным, если бы не титанические усилия Эбура, взявшим на себя нелегкий труд организации опознания мертвеца. Никаким благовониям не под силу было перебить смрад, заполнивший подвал под больницей. По этой причине Лоллию трудно было осуждать своих домашних, которые всячески стремились уклониться от участия в этой процедуре. Некоторых девиц пришлось волочь в импровизированный морг силой. Две из них при этом все равно упали в обморок. Красавчик Парис исторг из желудка остатки обеда, едва приблизившись к столу, на котором, в обрамлении крупных кусков льда, лежало тело. Юный Пеламед выходя из морга расплакался, а Делия, хоть и спустилась в морг самостоятельно, говорят, наотрез отказалась открывать глаза.

И тем не менее, Эбур оставался непреклонен и лично проследил за тем, чтобы никто не смог уклониться от тягостной обязанности. Единственное исключение, по причине почтенного возраста и сомнительного состояния здоровья, управляющий сделал для Бриарея. Учитывая в каком состоянии, была память дряхлого привратника польза от его присутствия в подвале представлялась сомнительной, а риск получить на руки еще один труп слишком велик.

Впрочем, от всех остальных домочадцев пользы тоже было не много. Жертвы, принесенные ими на алтарь справедливости, оказались напрасными. Неопознанный труп так и остался неопознанным. Тот факт, что, сбежав Аякс, можно сказать сам признался в преступлении, служил слабым утешением. Что толку знать преступника, если невозможно привлечь его к ответу? Как найти убийцу и осквернителя среди тысяч таких же негодяев, наводнивших Рим?

– Да не так он и глуп, чтобы оставаться в городе, – Лоллий с унылым видом озвучил мысль, пришедшую ему в голову.

Он представил, как мерзавец покинул Рим и движется в какую-нибудь Галлию, с каждым часом все, более отдаляясь от справедливого возмездия за свои преступления, и еще больше помрачнел.

– Я не думаю, что Аякс глуп, – отозвался Петроний. – Поэтому, я уверен, что он никуда не денется из города. По крайней мере, до тех пор, пока не закончит свои дела.

– Клянусь прялкой Юноны, что ты можешь знать про его дела?

– Я знаю, что он оставался в твоем доме до сегодняшнего дня.

– Что ты хочешь этим сказать? – недоуменно спросил Лоллий, не дождался ответа и привычно воззвал к дворецкому. – Эбур, ты понимаешь, что он имеет в виду?

– Видимо, господин имеет в виду, что у рудиария был некий план, который он по какой-то причине не успел осуществить, – предположил управляющий.

Лоллий нахмурился. Обдумал замечание галла и вдруг его озарила внезапная догадка. Идея показалась настолько очевидной, что Лоллий от возбуждения даже прихлопнул ладонью по столу.

– Ну конечно, клянусь крылышками Меркурия! Аякс – гладиатор, значит и второй тоже. Вот откуда у мертвеца шрамы! Он никакой не солдат! Он гладиатор!

– Я восхищен твоей проницательностью, – отозвался Петроний.

Восхищенные люди не говорят таким насмешливым тоном, но Лоллий решил не придавать значения мелочам.

– Это одна шайка, – продолжил он развивать свою мысль. – Они собирались меня ограбить. Аякс устроился в усадьбу, все разузнал, а в подходящий момент впустил подельника. Потом они что-то не поделили и один зарезал другого. Так часто бывает среди разбойников.

Реакцию на эту речь трудно было назвать вдохновляющей. Петроний даже не пытался скрыть снисходительную ухмылку. Мрачный иудей, встретившись взглядом с хозяином дома, глубоко вздохнул и зачем-то посмотрел в потолок. И лишь верный Эбур изобразил деликатную заинтересованность словами патрона.

– Я, правда, не понимаю, чем ему не угодил мой Вакх…, – протянул Лоллий.

Этот неловкий для хозяина дома момент, мог бы стать еще более неловким. К счастью, как раз наступило время второй перемены и в разговоре возникла спасительная пауза. Пока ставили новые столы и воздавали должное мастерству повара, замечание Лоллия было милосердно забыто.

– Скажи, друг мой Лоллий, а не случалось ли тебе принимать гостей за день или за два до того, как Вакх был установлен на свое место? – благодушно поинтересовался Петроний, откидываясь на подушку.

– Гостей? Клянусь водой Леты25, по-твоему, я способен вспомнить гостей, которые были у меня в прошлом месяце? Я и о тех, кто был вчера, не всегда могу вспомнить утром. Эбур, ты не помнишь?

За много лет, Лоллий привык обращаться к управляющему с любыми затруднениями, которые у него возникали.

– Я уже думал над этим, господин, поскольку предполагал, что подобный вопрос может возникнуть, – как обычно Эбур не подвел. – Если я не ошибаюсь, в 9-й день до июньских календ26 мы имели удовольствие принимать в гостях Публия Сульпиция Корвина и молодого господина из фамилии Юниев. Его имени я, к сожалению, не могу припомнить. Обед, однако, вышел скомканным, поскольку достопочтенный Квинт Лоллий Лонгин, обрадовал нас своим неожиданным визитом.

– Точно! – Лоллий Лонгин с чувством хлопнул себя по лбу. – Хорошо еще, что старый зануда явился, когда праздник только начинался. Иначе мне бы несдобровать. Он бы потом целый год мне это припоминал. А так все ограничилось одним испорченным обедом.

Удивительно, что Лоллий сам не вспомнил, все обстоятельства этого испорченного вечера, учитывая драматичный характер появления в усадьбе любимого дядюшки. Как это не раз бывало, Квинт Лоллий не удосужился заранее известить племянника о своем приезде. Слуга, прибежавший в сад с этим известием, застал компанию врасплох. Наскоро извинившись перед гостями за сорванный праздник, Лоллий нацепил на лицо самую радушную из всех своих фальшивых улыбок и отправился в атрий встречать дядюшку.

В итоге запланированная им скромная оргия превратилась в занудный семейный обед. Престарелый родственник не упустил случая преподать вынужденным слушателям азы агрономической науки вперемешку с наставлениями морального порядка. Естественно, праздник не продлился долго. Воспользовавшись первым же удобным случаем, неблагодарные гости расползлись по спальням.

– Клянусь, это был кошмар. Представь, мне пришлось слушать, что он думает относительно рекомендаций Катона о нормах сбалансированного рациона сельских рабов. – Лоллий картинно вздрогнул.

– Наверное, это было не совсем то, на что ты рассчитывал, – посочувствовал Петроний.

– Уж, конечно, – фыркнул Лоллий. – Эта лекция заменила греческую пантомиму, которую мы собирались смотреть. Я нанял четырех мимов. Ради чего? Чтобы слушать сколько хлеба и масла нужно выдавать на день работникам в поле, вместо того чтобы смотреть представление? И учти, мне все равно пришлось заплатить этим мошенникам половину оговоренной суммы. Пили мое вино, ели мой хлеб, а потом сказали, что я еще должен им за это денег.

– Уверен, что пантомима должна была быть непристойной.

– Слегка, – Лоллий самодовольно ухмыльнулся.

– Почему я не удивлен? – Петроний возвел глаза к потолку.

– Нет, серьезно. Корвин просил меня организовать что-нибудь особенное. Этот его новый приятель, Юний Рустик. Он провинциал. Из какого-то городка в ближней Галлии27. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.

– Вы хотели получить особенное удовольствие, – Петроний понимающе улыбнулся.

– Вот именно. Корвин сказал, что Рустик… был воспитан в строгих правилах. Как истинный римлянин. Провинциальный римлянин. Он приехал в Город недавно. Мы решили, что наш священный долг порадовать его скромной домашней пантомимой.

– Полагаю, Юний горд, как всякий юный провинциал, явившийся завоевать Рим, – предположил Петроний.

– О да. Горд и добродетелен, – с восторгом подтвердил Лоллий.

– Что общего у порядочного молодого человека и таких повес как вы с Корвином?

– Не знаю. – Лоллий беззаботно пожал плечами. – Меня с ним познакомил Корвин. Кажется он чей-то дальний родственник.

– Я помню Корвина. Он ведь довольно легкомысленный человек?

– Клянусь покрывалом Весты, по сравнению с ним я образец благоразумия, – весело согласился Лоллий.

Пару месяцев назад Корвин приобрел сомнительную славу, заплатив две тысячи девятьсот пятьдесят шесть сестерциев за ночь с Эвридикой, молодой куртизанкой, недавно приехавшей в Рим. Пикантность истории заключалась, конечно, не в величине уплаченной суммы. Спустя некоторое время, совершенно загадочным образом, всему Риму стали известны обстоятельства торга, который длился неделю и сопровождался обширной перепиской. В письмах самым подробным образом оговаривалась каждая из услуг, в том числе довольно пикантного свойства, которую Корвин желал получить за свои деньги. Петроний, находившийся в это время в Александрии, не мог знать этой истории и Лоллий не без удовольствия пересказал ее во всех подробностях.

– Было бы хорошо, если бы ты помог мне устроить встречу с Корвином и его другом, – попросил Петроний, когда хозяин дома закончил.

– Как скажешь. Я не знаю где искать Юния, но написать Корвину могу прямо сейчас. Я, правда, не понимаю, зачем ты тратишь время, – Лоллий недоуменно наморщил лоб. – Откуда Корвину или Юнию знать где прячется гладиатор? Лучше было бы заняться слугами. Наверняка Аякс обзавелся приятелями или подружкой в доме. Не может быть, чтобы никто не знал куда он сбежал. Или можно…

У Лоллия было еще много идей, но терпение никогда не входило в число добродетелей, которыми мог бы похвастаться его друг.

– Лоллий, если бы мне нужны были твои советы, я бы непременно тебя о них попросил, – перебил его всадник. – Я же прошу у тебя лишь содействия, при том в деле, в котором ты заинтересован куда больше меня. Что до гладиатора, то его поиски, это моя забота. Кстати, известил ли ты почтенного Статилия Тавра о том, что случилось? Префект Рима будет недоволен, если узнает о трупе и сбежавшем гладиаторе из городских сплетен.

– Конечно, – Лоллий уныло кивнул. – Тавр просит завтра нанести ему визит. Наверное, придется пойти? Как ты считаешь?

Последние слова Лоллий произнес тоном, не оставлявшим никаких сомнений, в том, что посещение префекта стоит на последнем месте в перечне дел, которым он хотел бы уделить время. Зная суровую славу Статилия Тавра, можно было уверенно утверждать, что в Риме вообще немного нашлось бы людей, способных обрадоваться его приглашению. Особенно учитывая причины и обстоятельства. Но, увы, Петроний был не тем человеком, у которого стоило искать сочувствие.

– Уверен, ты выдержишь это испытание с честью, – сказал всадник и торжественно отсалютовал приятелю кубком.