Читать книгу Неслучайность - Феодора Ивашова - Страница 12

Две недели я прошаталась бесцельно по весенней Москве с «Крематорием» в ушах, и выучила кассету наизусть. Садилась утром в электричку, билет брала не всегда и до вокзала не доезжала. В Москве объездила наугад несколько окраин, а ближе к вечеру обязательно ехала на Арбат. Теперь я почувствовала в этой улице какую-то ауру, которая тянула сюда всех. Мне стало нравиться бродить там, толкаться среди людей, бессмысленно разглядывать сувениры и лица. Я съедала полбуханки хлеба, курила где-нибудь у стеночки и бродила мимо фонарей и художников в надежде кого-нибудь встретить.

И это произошло. Однажды парень в длинном плаще на бегу крикнул мне, обрадовано подняв брови: «О, привет! Ты подстриглась? Тебе идёт! Я сейчас спешу, вечером позвоню!» Я автоматически кивнула, и тут-то до меня дошёл смысл и масштаб случившегося… Но парень успел затеряться. Я шла, высматривая его, до самой «Праги», но так и не увидела. Странный город – Москва. Люди, как сквозь землю проваливаются.

Но настроение, несмотря на мою несообразительность, не испортилось, а, скорее, даже наоборот. «Хоть бы по имени назвал!» – весело думала я. По крайней мере, хоть кто-то в Москве меня знал. Второе – «вечером позвоню» – это значит, что в другой город ехать не надо, что позвонить проще простого, как и встретиться. Следовательно, Белый прав. Я наверняка москвичка. И третье – этот скоростной тип позвонит моим родным и, надеюсь, скажет, что видел меня на Арбате.

В тот вечер я приехала домой радостная, позвонила Ирке, Лерке, и всё всем растрезвонила.

А ночью мне приснился ещё один сон. Непонятный и какой-то страшный. Будто бы сидим мы с Белым и Андреем в каком-то каменном доме с выбитыми стёклами. По полу бродит ворон и поглядывает на меня.

– Разгребли, слава Богу, – говорит Андрей, выпуская дым. Мне тоже хочется курить, но я почему-то не могу попросить.

– Мертвяков много, – глухо отвечает Белый. – Переборщили.

– У меня все руки в кровище, помыть бы…

Я вижу, что я тоже вся в крови, на полу липкие лужи. Но я знаю, что сделала что-то хорошее.

– А рвануло здорово. Ты, Ходька, молодец.

– В гробу я видала… – с тоской отвечаю я, и тут из дверного проёма выглядывает дуло и целит в Белого. Я пытаюсь закричать, но голос мне не повинуется. Хочу броситься и оттолкнуть Белого, но двинуться тоже не могу, словно окаменела. А Белый курит, глядя в ноги, и стряхивает пепел на пол.

Я проснулась в этом безмолвном крике. Долго лежала, пытаясь утихомирить сердце. Отсюда, из яви, как из окна, лужи крови не казались такими страшными. Я трезво попыталась проанализировать сон.

Больше всего меня мучил вопрос – кровь, развалины и разговор – это из прошлой жизни? Может, это даже причина моего загадочного избирательного беспамятства? Вероятность довольно высока.

Или это больная фантазия?

Но так или иначе – подобные сны ни с чего не снятся; в нём, возможно, кроется разгадка всего этого безобразия.

Мамайка подошла, понюхала мой висок и залезла на спальник. Долго-долго вылизывалась, и убаюкала меня своим спокойным, будничным занятием.

– Находка, есть одна мысль, – разбудил меня шёпот. Я открыла глаза. Рядом сидел Игорь.

– Какая? – сипло спросила я. – А сколько времени?

– Девять утра. Надо по Москве расклеить листовки с твоей фотографией и Женькиным телефоном. Кто знает, позвонит.

– Ага. Как реклама борделя. Ты и придумал! Представляешь, сколько звонков будет?

– Ну и пускай! Наверняка, и твои знакомые отзовутся! Это того стоит.

– Тогда езжай к себе домой и давай свой телефон. Женька-то ни при чём совершенно! К тому же, представляешь, сколько на Москву листовок надо?

– Я думаю, что это решаемо.

– А вообще-то… – я задумалась. Игорь подал неплохую мысль. Когда все проснулись, я поделилась этой мыслью с ними. Осуществлению поспособствовала Лерка, точнее рекламная фирма, обитающая на территории больницы. Эта контора, как большинство окружающих, при моём появлении резко пожелала проявить благородство и напечатала две сотни наклеек.