Читать книгу Ночной охотник. История серийного убийцы Ричарда Рамиреса - Филип Карло - Страница 6

Мария Эрнандес не смогла запомнить ни марку, ни цвет, ни номер его машины. Она была слишком потрясена, чтобы ясно мыслить.

Когда он уехал, она выждала несколько секунд, а потом побежала обратно в кондоминиум. У нее кровоточила и ужасно болела рука, боль была жгучая, острая, но она не обращала на нее внимания. Она беспокоилась о Дейл.

Соседку Мария нашла лежащей на полу кухни лицом вниз, вокруг головы расползлось густое кровавое пятно. Она окликнула Дейл, потрясла ее за плечо, но тщетно. Истерически рыдая, она побежала наверх, убедилась, что в доме никого нет, сняла трубку и позвонила в полицию.

«Почему, – спрашивала она себя, – этот безумец в черном пытался убить ее и застрелил Дейл?» Она позвонила своему парню и рассказала ему, что случилось. Тот сообщил, что приедет.

В тот вечер заместители шерифа Лос-Анджелеса Джон Пауэлл и Энтони Даллас работали с шести до двух. В 22:57 они получили звонок о застреленной женщине, включив сирену и красные мигалки и дав полный газ, приехали к кондоминиуму через две минуты.

Полицейский Пауэлл, крупный, серьезный мужчина, постучал в дверь. Спустя несколько мгновений ему открыла Мария, прижимавшая к правой руке окровавленное полотенце. Как смогла, она объяснила, что произошло, и провела их на семь ступенек вверх, на второй этаж. Полицейские Пауэлл и Даллас увидели неподвижно лежавшую на полу кухни Дейл Окадзаки. Пауэлл наклонился к ней проверить пульс, пульса не было.

Прибыли сотрудники «Скорой помощи» и перевернули Дейл. Заместители шерифа и Мария впервые увидели пулевое отверстие во лбу Дейл. Медики задрали рубашку Дейл и попытались провести реанимацию электрическим током, но безуспешно. Ее признали погибшей прямо на месте. Прибыло еще несколько заместителей шерифа, они оцепили квартиру, переулок и гараж желтой лентой, а затем связались с убойным отделом департамента шерифа. Марию доставили в больницу Беверли в Монтебелло.

В то же время в Монтерей-парке Хорхе Гальегос был первым, кто подошел к лежащей на улице Веронике Ю. Глаза у нее были открыты, она дышала, но говорить не могла. Он плохо говорил по-английски, но все же спросил ее, что случилось – кто этот человек.

Двоюродный брат Эдит, Джозеф, спустился с верхнего этажа и сказал им, что вызвал полицию, – услышав крики о помощи, он вышел на веранду в спальне и увидел, как убийца пытался вытащить Веронику из машины. Из домов и квартир вышли остальные жители и собрались вокруг умирающей женщины.

Первым прибыл полицейский Рон Эндо из полиции Монтерея. Подъехав к машине, он увидел Веронику в свете фар. Эндо скомандовал всем отойти и проверил ее пульс – тот был слабым, но она еще дышала. На ней были коричневые брюки, синяя блузка и черный блейзер. Одна туфля валялась на улице. На шее у нее были серебряная цепочка и круглый медальон.

И Хорхе Гальегос, и Джозеф Дуэнас заявили, что видели, как все произошло. Прибыл полицейский Гораевски из полиции Монтерея и принялся сдерживать растущую толпу.

Когда полицейский Эндо попытался получить от Вероники показания, она перестала дышать. Вместе с Гораевски они пытались вернуть ее к жизни, пока не прибыла «Скорая помощь». Включив сирену, красные мигалки, разрывающие безмятежный воскресный вечер, медики повезли ее в реанимацию больницы Монтерей-Парка.

Веронику привезли в отделение неотложной помощи больницы Гарфилд в Монтерей-Парке. После осмотра и проверки показателей жизнедеятельности доктор Ричард Тенн констатировал смерть.

Эдит, Хорхе и Джозефа Дуэнаса доставили в полицейский участок Монтерей-Парка, где они дали показания детективу Тони Ромеро.

В тот вечер Гил Каррильо, заместитель начальника убойного отдела департамента шерифа Лос-Анджелеса, был дома и смотрел телевизор. Это было располагающее к лени, дарующее отдых воскресенье, и Гил провел день с семьей.

Гил был ростом 190 сантиметров и весом 125 килограммов, с густой шевелюрой блестящих черных волос и всегда готовой соскользнуть с губ обаятельной улыбкой, удивительной для полицейского, занимающегося расследованием убийств. В свои тридцать четыре года Каррильо был самым молодым детективом в отделе по расследованию убийств департамента шерифа, состоявшем из пяти подразделений, от двенадцати до шестнадцати детективов в каждом, плюс лейтенант и пять сержантов. Они отвечали за раскрытие всех убийств в 64 из 96 общин, составлявших комплекс округа Лос-Анджелес. Работали они посменно, и Каррильо «поймал» вооруженное нападение на Эрнандес/Окадзаки.

Каррильо быстро оделся, поцеловал жену Перл и сказал, что они увидятся, когда он вернется. Он никогда не знал, когда вернется домой, и уже не сообщал ей о времени. У Гила и Перл было трое детей: две дочери, Рене и Тиффани, и самый младший – сын, Гил-джуниор, которого звали Джей Ар. Гил вырос в Пико Ривера [3], у него было шесть сестер, с которыми он был очень близок. Он воевал во Вьетнаме в разгар Тетского наступления, где был удостоен «Медали за доблесть» и «Бронзовой звезды». В отделе Гил успел поработать над более чем 300 делами об убийствах.

Каррильо жил в десяти минутах от Розмида [4] и приехал к кондоминиуму чуть за полночь. Пауэлл и Даллас ввели его в курс дела. Он хотел поговорить с Марией, но ему сообщили, что она в больнице.

Сначала он обошел задний двор, повторив путь убийцы. Когда он подошел к открытому гаражу, первое, что он увидел, была лежащая на полу темно-синяя бейсболка AC/DC. Ее не трогал – этим займутся уже вызванные криминалисты.

Он вошел в гараж и осторожно подошел к стене с входной дверью. Заметил кровь на стене, ключи Марии и коричневый кожаный клатч на полу. У северной стены стояли стиральная машина, сушилка и корзина. Он осматривал все очень внимательно, и взгляд его темных глаз исполнился предельной серьезностью и неотступной пытливостью хорошего копа из отдела убийств. Сделав долгий медленный вдох, Каррильо тяжелым, неловким шагом вернулся к переднему фасаду – всегда, когда он шел, казалось, за ним дрожит земля.

Он последовал за полицейским Пауэллом на кухню, посмотрел на пулевое отверстие во лбу Дейл и понял, что смерть, скорее всего, наступила мгновенно: пуля была небольшого калибра и разворотила мозг. Напарник Каррильо, сержант Джим Мерсер, крупный суровый мужчина, прибыл в сопровождении сотрудников криминалистической лаборатории. Их работа заключалась в том, чтобы должным образом систематизировать и сохранить для суда все обнаруженные улики. Начались фотографирование и попытки снятия отпечатков пальцев с дверей гаража, стен лестничной клетки, где проходил убийца, кухонной стойки и входной двери. Кроме отпечатков двух женщин, криминалисты ничего не нашли.

В этот момент Каррильо подумал, что убийство связано с каким-то любовным треугольником. Объяснение казалось единственно возможным. Ограбление отпадало, потому что ни у Марии, ни у Дейл ничего не украли. Детективы опросили всех соседей, которых смогли найти. Никто ничего не видел и не слышал – 22-й калибр не очень шумный.

Прибыл Уильям Рэйни из службы коронера, осмотрел Дейл, официально констатировал смерть и забрал тело для вскрытия.

В три часа ночи Каррильо стоял в вестибюле у входной двери. В квартире горел весь свет, а технические специалисты принесли прожекторы. Несколько соседей все еще стояли и смотрели на ограждение из ленты, сокрушаясь, как опасен стал мир и какой хорошей женщиной была Дейл Окадзаки.

К одному из заместителей подошла невысокая сдержанная женщина, которая тихо плакала. Она представилась матерью Марии Эрнандес и хотела зайти в дом взять кое-какие вещи своей дочери. Полицейский сказал ей, что ему надо спросить разрешения у одного из детективов отдела убийств, и подошел к Каррильо, передав ему просьбу, и тот ответил, что подойдет, как только освободится. Огромное тело Каррильо силуэтом вырисовывалось в дверном проеме. Заместитель вернулся к миссис Эрнандес и попросил ее подождать, но в этот момент она увидела Каррильо и крикнула:

– Гилберт… Гилберт, это ты?

Каррильо остановился и медленно пошел к миссис Эрнандес, гадая, кто, черт возьми, называет его Гилбертом. Все звали его Гил. Он подошел к миссис Эрнандес.

– Ты Гилберт Каррильо? – спросила она.

Она показалась ему знакомой, но он не мог вспомнить откуда. Извинившись, он сказал ей, что ее не знает.

– Гилберт, я – Милашка, подруга твоей сестры Роуз, помнишь? Я – мать Марии.

– О, конечно. Сочувствую вам, – сказал Каррильо и отвел миссис Эрнандес в сторону, подальше от суеты расследования. Эрнандесы были соседями родителей Каррильо в Пико Ривера и хорошими их друзьями. Мать Гила была крестной Марии.

Миссис Эрнандес пересказала ему все, что узнала от дочери о нападении и травме: пуля сломала средний сустав указательного пальца, и потребуется операция. Рассказала, что дочери стреляли прямо в лицо, и жизнь Марии спасли ключи. И миссис Эрнандес, и Марию Каррильо не видел двадцать один год. Он согласился, что Марии действительно повезло, и спросил, знает ли она нападавшего.

– Нет. Она никогда его раньше не видела. Он просто внезапно оказался там, в гараже, и пошел прямо на нее.

– Пожалуйста, скажите ей, что позже я приду в больницу с ней поговорить.

– Скажу. И, пожалуйста, передай своей семье мои наилучшие пожелания.

Каррильо пообещал передать. Он пошел и забрал из дома вещи, которые просила миссис Эрнандес, отдал ей и вернулся к работе.

Каррильо очень хотел поговорить с Марией. Он знал, что Эрнандесы – прекрасные работящие люди, и Мария скажет ему правду. Умение убедить людей сказать правду было его коньком: он общался мягко и уважительно, но в то же время серьезно. Часто люди бывали застигнуты врасплох его ласковыми манерами, которые так отличались от его серьезного лица и крупного, сильного тела. Благодаря участливому выражению лица и искреннему взгляду ему часто удавалось добиться от подозреваемых признания.

В пять часов утра, обсудив разные версии и гипотезу «любовного треугольника», Джим Мерсер и Каррильо прекратили работу на месте преступления. Когда тем утром Каррильо ехал домой, жаркий, пламенный рассвет уже окрашивал небо. Он устал и с нетерпением ждал пары часов отдыха перед возвращением к работе. Ловить убийц ему часто приходилось, не выспавшись.

В тот же день Каррильо пошел в больницу Беверли навестить Марию и нашел ее на блестящей белой больничной койке с большой повязкой на правой руке и в очень подавленном настроении. Он обнял и поцеловал ее, выразив искренние соболезнования в связи с потерей подруги. Пододвинув стул к кровати, он усадил свое огромное тело, скрестил ноги, наклонился вперед и попросил Марию рассказать ему, что, черт возьми, вообще произошло.

Немногословная, Мария неторопливо рассказывала ему о том, что видела. На вопрос, кто, по ее мнению, мог быть убийцей, она ответила, что понятия не имеет. У нее и Дейл не было «ни врагов, ни брошенных парней, ни странных телефонных звонков, ничего такого».

– Почему, – спросил он, – этот мужчина просто пошел за тобой в гараж и выстрелил в тебя?

Глядя прямо ему в глаза, Мария повторила, что для нее это полная загадка, и Каррильо ей поверил. Он хорошо разбирался в людях и знал, что она сказала правду. Он спросил, была ли у кого-то и девушек бейсболка с логотипом AC/DC. Она сказала, что нет. Он снова попросил ее описать мужчину, которого она видела в гараже.

– Ростом 177–178 сантиметров, худощавый, с черными волосами и мрачными, очень страшными глазами. Я открывала дверь в дом, когда услышал шум, – может, он шаркнул ногой. Я повернулась и увидела, что он идет прямо на меня.

– Он шел быстро?

– Нет, шел спокойно, и пистолет направил прямо мне в лицо.

– Он что-нибудь говорил?

– Ни слова.

Каррильо сообщил ей, что клатч и ключи хранятся у них как вещдоки, пообещав вернуть их как можно скорее. Она поблагодарила его, и он спросил:

– Когда ты с этим справишься, я бы хотел, чтобы ты объяснила мне, что произошло у тебя дома, хорошо?

– Конечно… я помогу всем, чем смогу.

– Ты точно никогда раньше не видела этого парня?

– Точно никогда.

– Говоришь, что хорошо разглядела его в гараже?

– Я ясно видела его лицо.

– Я бы хотел, чтобы ты поработала с полицейским художником, и вы как можно скорее составили фоторобот – пока воспоминания еще свежие, – попросил Каррильо.

– Конечно, присылайте его.

– Ты готова к этому?

– Я готова.

Поговорив еще немного, он встал, крепко обнял ее и ушел. Он знал, что Марии очень повезло. Не останови пулю ключ в ее поднятой руке, сейчас он, скорее всего, присутствовал бы на ее похоронах.

Практически полностью уверившись, что «любовный треугольник» тут ни при чем, Каррильо оказался в еще большем замешательстве. «Почему – непрестанно спрашивал он себя, – этот парень в черном стрелял в этих женщин?» У него было две дочери. Он представлял, как сейчас страдают родители и близкие Дейл. И знал, что, если он найдет убийцу их дочери, это облегчит их горе.

В начале карьеры Каррильо прослушал в Университете штата Калифорния углубленный курс по уголовным расследованиям, связанным с преступлениями на сексуальной почве, который читал отставной агент ФБР, профессор Боб Морно, один из создателей Отдела поведенческого анализа ФБР в Куантико, штат Вирджиния.

Профессор Морно учил Каррильо, что при подходе к убийцам никогда не следует воспринимать как очевидное то, что таковым кажется, поскольку для серийного убийцы сексуален сам акт убийства. Он говорил Каррильо: «Вот вы увидите, что убийца навалил кучу на месте убийства, и большинство просто скажут: «Эй, смотрите, насрал как свинья». Но вы должны понимать, что убийца тем самым сообщает вам, что секс был частью мотива убийства, и вы должны направить ваше расследование на поиски сексуального преступника. Помните: секс – это то, что так или иначе доставляет удовольствие».

Гил хорошо усвоил уроки профессора Морно, и теперь задавался вопросом, не испытывал ли этот убийца сексуальное удовольствие, просто убивая людей.

Раздумывая над этим, он услышал об убийстве Вероники Ю и позвонил Тони Ромеро в полицейский участок Монтерей-Парка, чтобы обменяться информацией. Каррильо сразу почувствовал, что это тот же самый парень. Ромеро сказал ему, что один из его свидетелей, Хорхе Гальегос, назвал несколько вариантов номера машины и что они пытаются найти автомобиль. Каррильо попросил Ромеро держать его в курсе.

Несвоевременный обмен информацией между различными правоохранительными органами округа Лос-Анджелес усложнял и без того нелегкую работу добросовестных следователей.

На следующее утро детективы Каррильо и Мерсер присутствовали на вскрытии Дейл Окадзаки в здании бюро судебно-медицинской экспертизы в Лос-Анджелесе. Абдукцию в очень ярко освещенной комнате с белыми стенами проводил доктор Джозеф Вегнер, опытный патологоанатом, которого Каррильо уважал. Двум детективам пришлось наблюдать за всей процедурой, занявшей семьдесят две минуты. На вскрытии они, как следователи, были обязаны присутствовать по закону.

Все началось с замера веса и роста. Во время работы доктор Вегнер надиктовал на магнитофон выводы для отчета, который напечатают позже в тот же день. Было очевидно, что причиной смерти стало огнестрельное ранение в голову. Когда доктор Вегнер вскрыл череп Дейл, он увидел серьезные повреждения мозга. Он без особого труда обнаружил пулю 22-го калибра, очистил ее от мозгового вещества и передал Каррильо, обратив внимание, что пуля деформирована из-за удара о череп Дейл. Он положил пулю в небольшой пластиковый пакет за номером 85–7086, – номером вскрытия Дейл. Потом доктор Вегнер сделал Y-образный надрез, начинающийся от линии лобковых волос. После этого грудина Дейл Окадзаки была отодвинута, а внутренние органы извлечены, исследованы и взвешены.

Пока Каррильо наблюдал, как быстро и уверенно работает доктор Вегнер, его мысли возвращались к тому, что рассказала ему Мария. Он представил, как испугалась Дейл, впервые увидев своего убийцу: сначала она услышала выстрел, а вскоре увидела, как он направляет ствол на нее. Каррильо не сомневался, что Дейл видела его лицо.

Он подумал, что, возможно, она молила о пощаде. Он не мог знать, что прежде чем в нее попала пуля, она пряталась за кухонной стойкой.

По словам Марии, убийца держал пистолет в боевом положении и пытался выстрелить Марии в голову – произвести «смертельный выстрел». Возможно, подумал Каррильо, этот парень ветеран войны или бывший сотрудник правоохранительных органов.

У него под ложечкой зашевелилось очень скверное предчувствие в отношении человека, уложившего Дейл на стол для вскрытия. Он считал, что нападение совершенно случайное и, если мужчину в черном не остановить, он убьет снова, и очень скоро.

После вскрытия двое детективов департамента шерифа вернулись в офис. На столе Каррильо лежала копия составленного со слов Марии фоторобота – худое длинное лицо, темные круглые глаза навыкате.

Каррильо часто бывал в офисе шерифа Восточного Лос-Анджелеса, где собирались детективы из разных убойных отделов: это место было облюбовано ими как неформальная пристройка к своему офису в здании полицейского управления.

В полицейском участке Восточного Лос-Анджелеса он столкнулся с заместителем шерифа Рене Галиндо, занимавшимся составлением фотороботов и снятием отпечатков пальцев. Когда Каррильо показал ему фоторобот со слов Эрнандес, у него от удивления расширились глаза. Он составил фоторобот подозреваемого, пытавшегося похитить девочку из Монтебелло. Он принес свой листок, и когда они сравнили фоторобот, составленный со слов Марии и фоторобот Рене, они оказались похожи. Гил отметил про себя, что нужно прочитать телетайпы и посмотреть, нет ли еще каких-нибудь преступлений на сексуальной почве, совершенных парнем в черном.

В то же утро доктор Сьюзен Селсер провела вскрытие тела Вероники. На вскрытии присутствовали детектив из Монтерея Тони Ромеро с напарником.

Вначале Ромеро считал, что убийцей Вероники, скорее всего, был ее парень, однако, поговорив с семьей и подругами Вероники, он уже сомневался, что убийство явилось скверным завершением ссоры с любовником. Ограбление, похоже, тоже стоило отмести:

– Ее сумочка лежала прямо в машине, у всех на виду, – доложил полицейский, первым прибывший на месте происшествия.

Доктор Селсер пометила пулевые отверстия номерами «1» и «2», и быстро приступила к делу: вскрыла тело Вероники, чтобы точно установить для суда, как именно она умерла. Она отметила повреждения, нанесенные каждой из пуль, их траектории и углы вхождения. Затем удалила пули и отдала их детективу Ромеро.

Позже в тот же день баллистики сообщили, что изъятые из тел Дейл Окадзаки и Вероники Ю пули «скорее всего» выпущены из одного и того же оружия, но пуля, извлеченная из тела Дейл, слишком повреждена для абсолютно точной идентификации. Теперь Гил Каррильо обратился за советом к сержанту Фрэнку Салерно.

– Фрэнк был самым лучшим из нас, и мне хотелось знать, что он думает, – вспоминал Каррильо. – Он руководил оперативной группой по поимке Хиллсайдских душителей и знал серийных убийц. Лучшего детектива по расследованию убийств, чем Салерно, не найти.