Читать книгу Вселенная «Мастера и Маргариты». Книга 1 - Фима Жиганец - Страница 5

НО МЫ ВСЁ-ТАКИ ПРОДОЛЖИМ анализ аргументов исследователя, поскольку некоторые из них повторяют и другие литературоведы. Совершенно напрасно Борис Вадимович не принял во внимание то обстоятельство, что Булгаков убрал из «канонического» текста прямые указания на год действия романа. Тем паче в некоторых рукописях романа такие указания всё-таки были. И они менялись от одной редакции к другой.

Первоначально Булгаков мыслил своё произведение как историю из недалёкого будущего. Например, в набросках 1928 – 1929 годов действие происходит в июне 1935 года (примерно к этому же времени отнесены и события повести «Роковые яйца»). Однако глава «Дело было в Грибоедове» из черновых тетрадей 1929 – 1931 годов начинается указанием другой даты:

«В вечер той страшной субботы, 14 июня 1943 года, когда потухшее солнце упало за Садовую, а на Патриарших Прудах кровь несчастного Антона Антоновича смешалась с постным маслом на камушке, писательский ресторан «Шалаш Грибоедова» был полным-полон».

В редакции 1932 – 1936 годов (условно называемой "Великий канцлер") привязка к месяцам и дням несколько раз меняется: "Председатель Жилищного Товарищества того дома, в котором проживал покойник, Никанор Иванович Босой находился в величайших хлопотах начиная с полуночи с 7 на 8 мая", "Если бы Степе Лиходееву в то утро второго июля сказали: "Степа, тебя расстреляют, если ты не откроешь глаз!..", а верхний документ из пачки на столе у Римского вечером после сеанса магии в Варьете датирован " 15 сего июня".

Июнь и 1943 год были выбраны Михаилом Афанасьевичем не случайно. Он руководствовался указаниями своего французского тёзки, Михаила Нострадамуса. Да-да, именно так назван известный средневековый астролог и прорицатель в посвящённой ему небольшой статье из XXI тома энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона (1887 год).

Автор статьи сообщал, что, по Нострадамусу, конец света наступит в год, когда Страстная Пятница придётся на день св. Георгия, Светлое Воскресение – на день св. Марка, а праздник Тела Христова – на день св. Иоанна. В комментарии к предсказанию было отмечено, что такие совпадения бывают довольно часто, раз в 57 лет (на самом же деле – раз в 56 лет, если исходить из так называемого «Метонова цикла»). Скептически настроенный энциклопедист иронически заметил по поводу этих совпадений: «Ближайшее из будущих следует ожидать в 1943 г.» (у самого Мишеля Нострадамуса эта дата не называется). Булгаков постоянно пользовался указанным словарём, который был у него в домашней библиотеке. В черновых материалах к роману сохранилась запись Михаила Афанасьевича: «Нострадамус Михаил, род. 1503 г. Конец света 1943 г.».

В варианте 1931-1932 годов автор отодвигает действие ещё дальше, в год 1945-й. Причём в конце романа огнём охвачена вся Москва. По иронии судьбы, именно этот год стал годом победы СССР в страшной войне, и пылала вовсе не советская, а германская столица.

Позволю себе обратить внимание читателя на одно любопытное совпадение. Не один Булгаков заметил предсказание Нострадамуса. В том самом году, когда, по первоначальной задумке Михаила Афанасьевича, в Москве появился дьявол и подпалил её со всех сторон, о Мишеле Нострадамусе вспомнила британская разведка. В марте 1943 года англичане опубликовали на немецком языке брошюру «Нострадамус предсказывает ход войны». Это издание должно было посеять страх во вражеском стане намёками на скорую гибель Адольфа Гитлера. Однако «идеологическая диверсия» никакого эффекта не произвела.

Акция была ответом на брошюру, выпущенную в 1940 году министерством пропаганды Йозефа Геббельса, где на основании центурий того же французского астролога предрекалась печальная судьба ведущих деятелей крупнейших западных держав, противостоявших Германии. Брошюра была распространена тиражом 83 000 экземпляров за границей на французском, английском, итальянском, сербском, хорватском и даже русском языках. Так что автор «Мастера и Маргариты» был не одинок в обращении к своему тёзке.

НО ВЕРНЁМСЯ К ДАТИРОВКЕ РОМАНА. Мы уже приводили умозаключения Бориса Соколова. Однако другие исследователи приходят к совершенно иным выводам. Тот же автор сайта «Караул» обращает внимание на следующий «маячок» романа:

«Ежегодно мессир даёт один бал. Он называется весенним балом полнолуния».

Нетрудно определить, что ночных майских полнолуний с периода между 1928 и 1940 годом было немного. Их легко перечислить:

*1928 – полнолуние в пятницу 4 мая (около 9 вечера UT или 11 вечера по Москве).

*1931 – полнолуние в субботу 2 мая (около 5 часов утра UT или 7 утра по Москве).

*1932 – полнолуние в пятницу 20 мая (около 5 часов утра UT или 7 утра по Москве).

*1935 – полнолуние в субботу 18 мая (около 9 часов утра UT или 11 утра по Москве).

*1938 – полнолуние в субботу 14 мая (около 9 часов утра UT или 11 утра по Москве).

А вот 1929 год в этом перечне отсутствует. Впрочем, как нам уже известно, пасхальное полнолуние вообще не может выпадать на май…

Возражений Соколову можно привести ещё великое множество. Сам булгаковед, видимо, это понимает, хотя указывает лишь на одну нестыковку:

«В то же время в «Мастере и Маргарите» есть и ряд анахронизмов по отношению к 1929 году, например, упоминание троллейбуса, увозящего дядю Берлиоза Поплавского к Киевскому вокзалу, прочь от Нехорошей квартиры. Троллейбусы появились в Москве только в 1934 году, но вошли в роман чисто механически с эпизодом, написанным в середине 30-х годов».

Для начала хотелось бы поправить Соколова: первый троллейбус появился в Москве не в 1934-м году, а в ноябре 1933-го. Но это мелочь. Важнее другое: упоминание о троллейбусе не могло быть «механическим», как остроумно заметил литературовед. Ведь оно встречается не только в эпизоде с дядей Берлиоза. Троллейбусы, если использовать знаменитый газетный штамп, буквально «бороздят просторы» романа.

Вот навскидку несколько цитат. Троллейбусная линия в «Мастере и Маргарите» ведёт прямо к сумасшедшему дому:

«Ресторанные полотенца, подброшенные уехавшими ранее в троллейбусе милиционером и Пантелеем, ездили по всей платформе».

В троллейбусе едет Маргарита перед встречей с Азазелло в Александровском парке:

«Откинувшись на удобную, мягкую спинку кресла в троллейбусе, Маргарита Николаевна ехала по Арбату и то думала о своём, то прислушивалась к тому, о чем шепчутся двое граждан, сидящие впереди неё».

Над троллейбусами Маргарита парит на метле:

«Она принялась нырять между проводами. Под Маргаритой плыли крыши троллейбусов, автобусов и легковых машин».

Не слишком ли много «механических» упоминаний?

Но и это не всё. Заметив «анахронизм» с троллейбусами, Соколов упускает из виду вторую явную "нелепость" в отрывке про дядю. Поплавский никоим образом не мог направляться в 1929 году на Киевский вокзал! Потому что Киевским этот вокзал стал лишь в 1934 году, а до этого он назывался Брянским.

И на этом чудеса не кончаются. Каждый из тех, кто прочёл «Мастера и Маргариту», помнит замечательную сцену в торгсине. В том самом, по определению Коровьева, «хорошем, очень хорошем магазине», куда Фагота и Бегемота не желал впустить швейцар-мизантроп. Увы, опять концы с концами не сходятся. Торгсины, или, если уж быть совсем точными, магазины Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами, появились в стране лишь 5 июля 1931 года. Совершенно понятно, что торгсины никак не стыкуются с 1929-м годом.

Вызывают недоумение и многие другие попытки притянуть время действия к концу 20-х годов. Например, такой пассаж Соколова:

«1 мая 1929 г., судя по газетным сообщениям, в Москве наблюдалось резкое потепление, необычное для этого времени года. В М. и М. Булгаков трансформировал это явление природы в небывало жаркий вечер первого дня, когда Воланд со свитой прибыли в Москву».

Не проще ли объяснить жару тем обстоятельством, что первоначально встреча Воланда с Берлиозом и Бездомным происходила в июне? Потому в ранних редакциях речь и шла об июньской жаре! Зачем же городить огород с «майским потеплением»? Тем более сам булгаковед справедливо замечает далее: «Здесь писатель учитывал, что сатану традиционно связывали с адским пламенем, и поэтому его приближение вызывает сильную жару».

Или вот ещё одно открытие:

«Присутствуют в романе и приметы конца эпохи нэпа. Извозчики на улицах соседствуют с автомобилями…».

Однако же широко раздвигает Борис Соколов границы нэпа! Аргументация довольно забавная. Извозчики соседствовали с автомобилями не только в 1929 году, но и куда позже, даже после появления метро.

Впрочем, ради справедливости следует отметить: утверждение Соколова, казалось бы, подтверждают некоторые мемуаристы. Так, Сергей Михайлович Голицын в своих воспоминаниях "Записки уцелевшего" (М., "Орбита", 1990) так описывает события конца 1929 года:

«Возчики обратились к нам с тем же советом, с каким обращался ко мне тот, кто вёз меня от Бутырской тюрьмы. Из дома пишут, чтобы не приезжали, загоняют в колхозы, иных родных раскулачили, выслали, малых детей не пожалели. А в Москве чем коней кормить? Последний овёс на исходе, а купить негде. Как им быть?

Как раз за несколько дней до того в газетах появилось грозное постановление об извозчиках. Лошадей хлебом кормят, а трудящимся не хватает. И потому правительство вынуждено ввести карточную систему на хлеб и на другие продукты. Таково было очередное сваливание вины наших неумелых руководителей на кого-то ещё. Конечно, виноваты вредители и кулаки, теперь к ним добавились и ненасытные лошади. Вот и пришлось ввести карточки…

Владимир посоветовал возчикам лошадей, телеги и сбрую продавать, а самим вербоваться на стройки. В течение двух недель исчезли в Москве все извозчики – ломовые, легковые и лихачи.

Трамваи с перевозками не справлялись, о такси тогда и слуху не было. Люди стали ходить пешком и близко, и далеко. Бедные лошадки пошли под нож. Во всех магазинах продавали конину, а также колбасу, которую называли «семипалатинской». Тогда появился анекдот: «Почему москвичи ходят не по тротуару, а по мостовой? Потому что они заменили съеденных ими лошадей…».

Однако на самом деле это был лишь отдельный эпизод, и через некоторое время извозчики появились на московских улицах вновь.

Вот что пишет в мемуарах "Утро красит нежным цветом…" – о "красной столице" 20-х – 30-х годов прошлого века – старый москвич Юрий Федосюк:

"На моих глазах конный транспорт в первую пятилетку сменился автомобильным. Телеги и дровни, спасаясь от конкурентов, на некоторое время надели на себя большие колёса, обутые в резиновые шины, и получили нелепое название "автокачки". Но час их пробил, эти "ни павы ни вороны" вскоре исчезли навсегда. Извозчиков вытеснили такси. Уже в 1935 году мне запомнилась фраза в разговоре взрослых: "Вот старомодные люди, до сих пор на извозчиках ездят". Такси, прежде всего новоявленные "газики", стали обыденным явлением. Говорят, последний московский извозчик исчез в 1939 году, хотя некоторые уверяли меня, что несколько извозчиков курсировало по московским улицам в годы войны".

Другими словами, извозчики на протяжении 30-х годов соседствовали со всеми другими видами транспорта, как это и показано в романе.

Правда, в 1928 году в Москве было около 5 тысяч извозчиков, а уже в 1939-м – всего 57. Ещё точнее (как сообщается в очерке "Извозчик, запрягай коней, пока есть силы")– 56 ломовиков и один «лихач». Звали его Михаил Михайлович Уткин – «водитель кобылы» из знаменитой утёсовской песни:

«Чтоб запрячь тебя, я утром отправляюся

От Сокольников до парка на метро…».

Так что и этот аргумент булгаковеда, мягко говоря, "не работает"…