Читать книгу Ты – моя тайна - Фиона Харпер - Страница 3

Признания Корины

Можно подумать, что кто-то настолько тщеславный, как я, должен любить смотреться в зеркало, но иногда я не могу даже взглянуть в него.

Следующие несколько дней я продолжала хандрить, и чем больше я об этом думала, тем больше мне казалось, что, возможно, бабушка права и что-то во мне тикает.

Конечно, я не сказала бабушке, что, может, я нахожусь на грани того, чтобы начать строить серьезные отношения с кем-нибудь, когда навещала ее в прошлое воскресенье. Иначе она бы тут же заставила меня сходить в церковь и назначить дату свадьбы. А я в настоящий момент чувствовала себя готовой только к мыслям о том, чтобы быть с одним человеком долгое время.

Когда я была в гостях у бабушки, мы делали то же, что и обычно, – ели жаркое на обед, пили чай и смотрели старые черно-белые фильмы по телевизору. После обеда я совершила свой ритуал – отправилась в гостевую спальню, открыла старый шкаф и посмотрела на платья, висящие там в пластиковых пакетах.

Это были мамины платья. Она умерла лет десять назад, в убогом маленьком отеле в Блэкпуле, убитая тихо, незаметно и безболезненно неисправным бойлером, выделяющим угарный газ. А когда она не появилась в клубе к своему выступлению, они просто вписали другую певицу в афишу и продолжили вечер. Нельзя так просто заменять кого-то, разве нет? Людей должны помнить за их уникальные качества, даже если вы не уважаете или не понимаете выбор, который они сделали в своей жизни.

Как я и сделала в большинстве случаев, я достала только одно мамино платье для выступлений и внимательно его рассмотрела. Оно было с плечиками и блестками, возможно, из тех времен, когда она познакомилась с отцом. Я могла представить себе маму, с прической в стиле Джоан Коллинз, зафиксированной половиной баллончика лака для волос, поющую нежную рок-балладу в микрофон, с закрытыми глазами, не скрывающую своих эмоций. У нее был приятный голос. У меня дома было несколько кассет, но я редко их слушала – слишком боялась, что они могут порваться или заездиться.

У нее был сильный низкий голос, она могла выразить каждую эмоцию в песне, пела ли она громко или заставляла зрителей прислушиваться к словам. Она заслуживала большего успеха, чем имела. Может, она бы его добилась, если бы занималась своей карьерой, а не моталась за отцом по всей стране.

– Ну же, отнеси их в свой магазин и заработай на них несколько фунтов, – сказала бабушка у меня за спиной.

Я не слышала, как она вошла в комнату. Я покачала головой, аккуратно повесила платье на место и закрыла дверь шкафа.

Бабушка сочувствующе улыбнулась мне:

– Чай? И фильм с Дирком Богартом начинается через несколько минут.

Я стряхнула с себя грусть, которая собралась, словно пыль на заброшенных маминых вещах, и улыбнулась в ответ:

– Было бы отлично. – И я пошла в гостиную вслед за бабушкой.

– Печенье с кремом?

Я подняла глаза и увидела, что бабушка протягивает мне потертую жестяную банку, в которой в 1973 году лежало рождественское печенье. Начались титры фильма, поэтому я взяла пару печений, положила их на подлокотник кресла и приготовилась окунуться в мир, где мужчины благородны, у женщин невероятные брови, а скрипки выражают все эмоции, пока актеры стоят поджав губы и стиснув кулаки. Мне нравилась идея стоять без движения в моменты кризиса, элегантная и драматичная, а в это время оркестр играет вокруг тебя.

Фильм длился минут десять, когда зазвонил мой телефон. Бабушка что-то недовольно пробормотала, но не оторвала взгляда от Дирка, который выглядел таким красивым на экране, поэтому я взяла свой чай и вышла на кухню, чтобы ответить.

– О боже, дорогая! Я так рада, что не попала на автоответчик!

– Привет, Иззи. Чем я могу…

– У меня возникла потрясающая идея, дорогая, ты просто обязана мне помочь! Я собираюсь устроить вечеринку за городом! – закричала Иззи. – Мама и папа уезжают на юг Франции на весь июль, и они разрешили мне взять дом на целые выходные. Это же классная идея!

Она сделала паузу, возможно ожидая, когда я очнусь от обморока восторга. Но я не была в восторге. Мне в голову не могло прийти ничего хуже: грязь, дождь, лошадиный смех, все одеты в твидовые штаны и стреляют по всему, что движется. Я пас.

– Ну, что ты думаешь? – нетерпеливо спросила Иззи.

– Классно, – ответила я, позаимствовав ее выражение. Ни одно из тех слов, которые были у меня в голове, не подошли бы. – Но при чем тут я?

– Это уик-энд в стиле загадочного убийства.

Хорошо. Знаю, что по сравнению с семьей Чаттертон-Джонс я простая девушка, но неужели я похожа на человека, который знает, как прикончить кого-нибудь? Должно быть, дело в акценте. И хотя мой не был таким сильным, как кокни, Иззи и ей подобные, наверное, думали, что я знаю Ист-Энд как свои пять пальцев и что я дальняя родственница братьев Крэй или потомок Джека-потрошителя.

– Я… э… я никогда на таких не была, – сказала я. – А что понадобится?

– Я хочу сделать все как положено – костюмы и все такое, вот где мне и понадобится твоя помощь.

О боже.

– Я не перенесу этих ужасных магазинов костюмов, – беспечно добавила она.

Я хихикнула. Мне тут же представилась картина: Иззи в костюме Супермена с накачанным прессом и бицепсами, и мне стало очень трудно внимательно ее слушать.

– …поэтому, если ты сможешь все это найти, будет просто шикарно.

А? О господи. Я опять отключилась. К счастью, у меня в запасе было много фраз на подобный случай. Стараясь говорить серьезно, я спросила:

– Ты не могла бы рассказать конкретнее, что тебе нужно?

Иззи погрузилась в долгие объяснения о том, что она хочет настоящие вещи из тридцатых для ее уик-энда в стиле убийства Агаты Кристи, и, клянусь, если бы я была персонажем мультфильма, у меня в глазах крутились бы цифры, щелкая, как кассовый аппарат. Дневная одежда, вечерняя одежда и аксессуары для восьми человек! И Иззи берет только самое лучшее. И мне было все равно, если ради этого я пропускала Дирка в бабушкином стареньком телевизоре. Если в следующем году дела пойдут хорошо, то можно подумать об открытии еще одного магазина «Сундучок Корины» где-нибудь поближе к Вест-Энду, а связи Иззи помогут мне быстрее наладить торговлю.

– Это будет просто супер! – верещала Иззи. – У нас для каждого есть роль! И отправлю тебе по поч те каждую, чтобы ты смогла начать подбирать одежду.

– Каков бюджет?

Как я и предполагала, голос Иззи стал пренебрежительным.

– Мне важно, чтобы все было сделано хорошо, а не сколько все будет стоить, – сказала она, а потом хихикнула: – Для тебя у меня самая классная роль!

Я подняла брови. Я надеялась, что она скажет, что я в списке гостей, но не хотела принимать в этом участие. Это могла быть просто деловая поездка. Я широко улыбнулась.

Иззи стала рассказывать мне о разных персонажах, которых определили для нее нанятые ею организаторы: лордах, леди, прислуге и дебютантах. А потом стала зачитывать список гостей. Когда она назвала Николаса, мое сердце бешено забилось.

– Не могу дождаться, – мягко сказала я.

Теперь я не просто с нетерпением ждала бенефиса Иззи. Нет, правда. Это был мой шанс! Я смогу расслабиться и пообщаться с Николасом за пределами душной переполненной коктейльной вечеринки. Я смогу немного отдохнуть, как предлагал Адам, и Николас увидит меня веселую и спокойную. Я все четко видела: легкие коктейли в гостиной перед ужином, свежие туманные деревенские утра…

Иззи произнесла решительно:

– И ты должна привезти с собой мужчину!

Я была погружена в фантазию, где мы с Николасом прогуливались по тихому лесу с полями колокольчиков. Я наступила в кроличью нору и подвернула лодыжку, поэтому он взял меня на руки и нес назад в дом так легко, словно я была почти невесомой. (В конце концов, это же фантазия!) И, положив голову ему на плечо, я почти чувствовала аромат его лосьона после бритья…

– Что? – спросила я немного слишком резко.

– Все отменяется, если ты не сможешь, – сказала Иззи. – Я в отчаянии. Джонти сломал ногу, прыгнув с тарзанкой, и сейчас он застрял в Новой Зеландии, а Джонатан отказывается пропускать какой-то кошмарный матч по крикету. Ты должна привезти кого-нибудь!

Колокольчики, кроличья норка, приятное чувство защищенности в руках Николаса? Все они исчезли в тумане, о котором я мечтала. Я была рада, что Иззи меня не видела, потому что я чувствовала, как соединились мои брови и как сжались челюсти.

Последнее, что я хотела, – это приводить мужчину на вечеринку Иззи! Это же все испортит. Я уже усвоила урок Адама – нехорошо появляться с одним мужчиной, чтобы привлечь внимание другого, поэтому мне не удастся побыть с Николасом наедине, если вокруг меня все время будет крутиться какой-нибудь безнадежно влюбленный парень. И я не хотела давать никому из них ложную надежду. Единственный мужчина, который интересовал меня в данный момент, был Николас, и несправедливо вводить кого-то другого в заблуждение.

Что там Адам говорил насчет игр с людьми позавчера? Хм. Я решила, что пора взрослеть.

– Ты поздновато предупреждаешь, – пробормотала я Иззи, но она лишь рассмеялась:

– Не верю, что у тебя нет сотни мужчин, готовых из кожи вылезти, чтобы провести с тобой выходные. Ты что-нибудь придумаешь.

Я надулась. Иногда такая репутация, как у меня, – это не слишком хорошо. Не то чтобы я была распутной. Я получаю много внимания от мужчин – и мне это нравится, – но я стараюсь не поощрять их, если они мне неинтересны. И я очень разборчива. И в моей жизни было гораздо меньше мужчин, чем думает большинство людей.

Черт. Что мне теперь делать? Мне правда нужно добиться успеха в эти выходные. Может, мне удастся отмахнуться от Иззи, надеясь, что она просто нагоняла атмосферу, говоря, что это главное условие? Одной из причин, почему мне нравилась Иззи, было то, что она непредсказуема и склонна к неожиданным капризам, как и я. Если она будет в дурном настроении, когда я скажу ей, что еду одна, она может просто прекратить наше общение. Что-то в этом роде сделала бы я на ее месте.

А потом мне в голову пришла идея. Прекрасная в своей простоте, за исключением того, что мужчина, о котором я подумала, никогда на такое не согласится. Но Иззи права: я что-нибудь придумаю.

– Не волнуйся, – весело сказала я, – у меня на примете есть замечательный парень.

– Почему у меня такое ужасное чувство, что здесь какой-то подвох? – спросил меня Адам с другого конца лодки.

Мы находились под высокими платанами в углу пруда, и я не видела его выражения лица, потому что яркое июньское солнца было прямо у него за спиной, заставляя меня щуриться. Однако, хотя он и был одним большим пятном, я знала, что у него блестят глаза.

Блеск в его глазах был хорошим знаком. Обычно он означал, что Адам хочет сказать «да», на что бы я ни пыталась его уговорить согласиться, но пока он просто развлекался.

Я поправила зонтик.

– Почему здесь должен быть подвох? – сладко спросила я.

– О, я не знаю. – Весла вынырнули из воды и продвинули нас вперед с легким рывком. – Может, потому что ты пригласила меня на дневную прогулку в Гринвич-парк – отдохнуть и расслабиться, как ты сказала, – и в конце концов я делаю всю работу, а ты в это время сидишь и лижешь мороженое в рожке.

– Я сказала, что куплю и тебе мороженое, когда у нас закончится время, – ответила я. Я не понимала, почему он жалуется.

Весла снова ударились по воде, и я не смогла не заметить мускулы на предплечье Адама, когда мы снова оказались на солнце. Они напрягались и расслаблялись. Было что-то очень завораживающее в том, как гребет мужчина. Надо будет сделать так, чтобы оказаться в лодке с Николасом во время этих выходных. Где-то в поместье Чаттертонов-Джонсов должно быть озеро.

Я решила немного потренироваться и попыталась принять красивую позу в своем конце лодки, изо всех стараясь выглядеть элегантно и утонченно.

– Ну вот, ты снова обещаешь, – пробормотал Адам.

Я закрыла глаза и улыбнулась, подставляя лицо солнцу.

– Я просто прошу лизнуть один раз, – мягко сказал он, и я запоздало поняла, что мы скорее просто плывем по течению, чем гребем.

Я открыла глаза и обнаружила Адама гораздо ближе, чем ожидала. В его глазах отражалось солнце. Я поправила зонтик. Наверное, я сдвинула его, когда закрыла глаза, потому что сейчас мои щеки горели.

Почему-то я не нашла ни одной причины, чтобы отказать. Он наклонялся все ближе и ближе, и по его лицу расплывалась улыбка. Шоколад в его глазах начинал таять. Я не могла оторвать взгляда от них, таких волнующих и теплых, заполняющих все вокруг, пока не стала видеть только их. Это было странно, потому что мы почти не двигались, и в этот момент я почувствовала приступ морской болезни.

Когда он был достаточно близко, чтобы лизнуть мое мороженое, когда мы были оба под моим зонтиком и казалось, кроме нас в Гринвич-парке нет никого, я почувствовала рывок, и рожок выскользнул из моей руки. А потом неожиданно лодка накренилась, раздался всплеск, и я поняла, что сижу в лодке одна, а Адам идет по колено в воде к краю пруда, огороженного камнем, поедая мое мороженое большими кусками и смеясь.

Я так удивилась, что почти уронила свой зонтик. В этом случае у Адама действительно были бы большие проблемы. Зонтик был сделан из тончайшего кремового кружева, и за несколько лет я не нашла ни одного такого же красивого. Я поймала его как раз вовремя и закрыла. Все еще слыша смех Адама с берега, я пересела на его место и взяла весла.

Спорю, вы думали, что я не умею грести. А я умею. И у меня это неплохо получается. Катание на лодках было дешевым развлечением в детстве, и мы с бабушкой часто приходили сюда солнечными днями.

Хорошо, что я сидела спиной к Адаму, потому что я закипала от злости. При виде того, как я профессионально гребу к нему, он почему-то еще громче рассмеялся. Мне хотелось его убить.

Но я не могла. Мне нужно было, чтобы он оказал мне услугу. Довольно большую. И если это означало заткнуть свою гордость, чтобы продолжать свой бизнес и заполучить мужчину моей мечты, то пусть так. Я буду взрослой, и пусть Адам ведет себя как ребенок.

Я доплыла до каменного выступа пруда и попыталась скрыть свое раздражение. К тому времени, когда я аккуратно вылезла из лодки, послав воздушный поцелуй неряшливому подростку, который следил за прудом, чтобы тот отвел лодку в нужное место вместо меня, я была сама элегантность и спокойствие. У меня в голове был образ Грейс Келли, и я собиралась ей соответствовать.

Я догнала Адама у палатки с мороженым, где он покупал мне новое, полное шоколадных хлопьев и клубничного соуса. Я выхватила его у Адама и пошла прочь.

– Теперь ты мне должен, – сказала я.

К его чести, он не отказался. Ну, не сразу. Мы шли, занятые мороженым, пока не оказались на полпути к вершине холма.

– Я не думаю, что мороженое может компенсировать целые выходные за городом.

Может, он и прав, но я же не собиралась это признавать?

– Это очень хорошее мороженое, – сказала я, кладя в рот последний кусочек рожка.

Адам молчал. Я посмотрела на него и увидела, что он глотает. С трудом. У него было странное выражение лица, и у меня возникло ужасное чувство, что он собирается сказать нечто, что мне не понравится, поэтому я снова пошла вверх.

Он быстро меня догнал.

– Приходи посмотреть мой последний проект, и мы будем квиты, – сказал он.

Я вздохнула:

– Я посещала все, что ты построил за последние несколько лет.

Адам покачал головой:

– Уже давно нет вообще-то. Ты удивишься, когда увидишь, чем я сейчас занимаюсь.

Меня это не убедило. Летний домик – это летний домик, а хижина – это хижина. Не то чтобы я не гордилась им из-за того, что он смог превратить свое хобби в бизнес, который помогал ему держаться на плаву, но это трудно назвать гламурным.

– Значит, то, что ты делал в Кенте, – это совершенно другое?

– То я закончил несколько месяцев назад. Я говорю о проекте отеля в Малайзии.

Я почти подавилась последним кусочком мороженого.

– Я не могу позволить себе перелет туда! Сейчас я вкладываю все свободные деньги в «Сундучок Корины».

Голос Адама звучал напряженно, когда он ответил.

– Я не прошу тебя платить, – сказал он, – я прошу тебя поехать.

Он пошел быстрее, и мне пришлось бежать за ним в своих красных босоножках. Я дернула его за рукав.