Читать книгу Коробка с секретом - Флёр Хичкок - Страница 7

Местный зоопарк – это такая же зелёная тоска, что и грядки с кресс-салатом. Единственное, что есть в нём хорошего, – это Дом бабочек и сувениры. Пока миссис Гейтон раздавала блокноты, весь класс пускал слюни, глядя на сувенирный магазин.

У меня слипались глаза, но я протянула за блокнотом руку, а второй вытащила из кармана малиновое драже. Проигнорировав меня, миссис Гейтон передала блокнот Мелиссе.

– Золотой класс, будьте внимательны, – сказала миссис Гейтон. – Экология – вот цель нашего посещения.

Лично я сомневаюсь, что этот зоопарк имеет к экологии даже отдалённое отношение. Он не очень эко, и уж точно не логичен. С крыши маленькой вонючей клетки свисают усталые обезьяны. Там ещё есть муравьед, но он отказывается выходить. Его клетка размером с надувной бассейн. Есть также пара усталых фламинго. Им явно не хватает креветок, и они из розовых постепенно становятся серыми.

Зато много бетона. Совсем как на грядках с кресс-салатом, но я подозреваю, что даже у кресс-салата больше экологии.

Я захватила лишь малиновое драже и две жвачки, и всё равно мне нехорошо. В какой-то момент я была готова петь, зная то, чего не знает никто другой. А затем мне сделалось муторно.

Наверно, это от недостатка сна.

Я была вместе с Элли. С кем же ещё ей быть? Ведь я единственная, кто не прикалывается над ней. Мелисса, Джессика и Эмбер уже вовсю хихикали, прикрыв ладонями рот.

Из всех ужасных девчонок в нашем классе эти трое – хуже всех. Моя мама называет их ведьмами. Это помогает: я всегда могу думать о них как о ведьмах, которых, если они будут продолжать в том же духе, в конечном итоге ждёт плохой конец. Они хихикали над Элли из-за того, как она вырядилась, что, в принципе, справедливо, потому что вкуса у Элли ни на грамм. Но сегодня она превзошла саму себя: розовый пушистый джемпер, огромный рюкзак, тесные розовые легинсы, отчего её ноги кажутся похожими на сосиски, прозрачные ботинки с блёстками.

Ой, забыла: ещё и шляпа!

Никто никогда не надевает никаких шляп, хотя те всегда есть в списке, который раздаёт миссис Гейтон. Держу пари, что, хотя сегодня льёт дождь, Элли намазалась лосьоном от загара.

– А теперь, Золотой класс, возьмите блокноты и ответьте на как можно большее количество вопросов. Если вы не знаете ответов, значит, вы недостаточно стараетесь.

С этими словами миссис Гейтон направилась в кафе. Не иначе как она надеялась, что кого-то из нас съест лев или разорвёт облезлый тигр. Думаю, она была бы рада, будь это я или Элли.

Миссис Гейтон – одна из причин, почему мы с Элли ладим между собой. Она придирается к нам обеим: Элли умная, а миссис Гейтон ненавидит умных. На их фоне видна её глупость. Я дочь грабителя, и она никогда не даёт мне это забыть. Когда я рядом, она всегда крепко прижимает к себе свою сумочку, как будто я собираюсь сорвать её у неё с руки. Миссис Гейтон уже лет сто. Она работала в школе, когда там училась моя мама, и мне кажется, что даже миссис Мейсон, наша директриса, её побаивается и потому не решается уволить.

А вот ведьмы у миссис Гейтон, похоже, в любимчиках; не иначе как она видит в них себя в юности.

Пока мальчишки пытались соблазнить муравьеда шоколадным пирожным, я толкнула дверь, ведущую к бабочкам. Внутри было душно и слегка жутковато. Огромные бабочки медленно порхали над нашими головами. Вид у них так себе – потертый и облезлый, как старые шторы.

Я предложила Элли пакетик с драже.

– Ой, спасибо, Скарлет. – Она тотчас сунула одно драже в рот. Оно по цвету идеально подходило к её шляпе.

Я тоже взяла одно и покатала языком.

По идее, ему было положено таять во рту, но мне оно показалось совершенно безвкусным. Оттого, что Элли тоже съела одно, я почувствовала себя чуть лучше, как будто теперь виновата была не я одна, хотя, строго говоря, она ведь не знает, что драже краденое, и не может чувствовать себя виноватой.

Интересно, мучила ли моего отца совесть всякий раз, когда он совершал кражу со взломом?

– Элли, ты когда-нибудь в жизни совершила дурной поступок? – спросила я, притворившись, будто разглядываю коричневого мотылька. Похоже, он был мёртв, а может, это был лишь кусок древесной коры.

– Дурной поступок? – переспросила Элли. – Что ты имеешь в виду?

– Например, украла что-нибудь? Или типа того?

Элли рассматривала какой-то камень. По-моему, на самом деле это была лягушка, но Элли близорука. Она никак не ожидала, что камень вдруг оживёт и поскачет по другим, мшистым камням.

– Ты думаешь о своём отце?

Я о нём не думала, но, испугавшись того, что она скажет, если я открою ей правду, кивнула.

– Ну, думаю, даже с твоим отцом не всё было так просто.

Мы двинулись дальше. В этот момент сквозь пластиковые клапаны двери шагнул мужчина в костюме и в форменной шофёрской фуражке и огляделся по сторонам. Вслед за ним протиснулась крупная блондинка в леопардовом пальто. Я была готова поклясться, что она таращится на меня, а не на бабочек.

– Это наша мэр, – шепнула Элли, указывая назад.

Я оглянулась на дородную светловолосую женщину. На шее у неё болталась огромная золотая цепь, но из-за шубы её было плохо видно. Что она забыла в Доме бабочек?

– Мэр? – переспросила я. – Навряд ли. Она похожа на… – Я так и не смогла придумать приличного слова.

– Рождественский ёлочный шар? – предположила Элли. – Разве ты не помнишь, она победила на выборах прошлым летом? Папа сказал, что это был сюрприз; её семья живёт здесь только три года. Она привела с собой шофёра.

Я посмотрела на мэра и её шофёра. Мужчины такого вида, как он, обычно ошиваются возле букмекерской конторы. Его серый костюм был весь помят, а волосы слишком длинные.

– Ты хочешь сказать, они управляют городским советом? – шёпотом спросила я.

– Да, – шепнула в ответ Элли. – Папа говорит, что выборы были нечестными, он уверен, что без мухлежа при подсчёте голосов не обошлось, но теперь этого уже не докажешь.

Только Элли знает такие вещи. Пожав плечами, я повела её дальше, из Африки в Южную Америку.

– В любом случае, – добавила она, – всё зависит от того, что ты крадёшь и с какой целью. Это немного похоже на белую ложь.

– Ты хочешь сказать, что иногда воровать можно?

– Да. И нет. Я хочу сказать, что на самом деле мы не знаем подробностей того, что и у кого украл твой отец.

Только Элли может говорить такими длинными фразами.

– Верно, – согласилась я, пнув ногой растущий из бревна гриб. Из него мне на ботинок тотчас растеклась жёлтая, похожая на гной гадость. Это мне явно за кражу сладостей. – Но дело не в моём отце.

– Вот как? – удивилась Элли, распахивая пластиковые занавески на другом конце Дома бабочек. – Что ты?..

Она запнулась, так и не договорив.

Мы увидели, что оказались в дальней части зоопарка. Воздух внезапно обдал наши лица влагой и свежестью. А перед нами… перед нами был крошечный бетонный пруд, в который втиснули трех пингвинов. Вид у всех троих был глубоко-глубоко печальный. Он и раньше был у них довольно печальный, но тогда у них был пруд бо`льших размеров. Я это точно помнила. Теперь же бетон как будто кто-то обгрыз по краям, и у них осталось всего около фута воды.

К счастью, шёл дождь, иначе им бы никогда полностью не намокнуть. Мы обе стояли и смотрели на них.

– О боже, они как в тюрьме, – ужаснулась Элли.

Внезапно рядом с нами у ограждения возникла миссис Гейтон.

– Почти как твой отец, – сказала она мне. – Разница лишь в том, что пингвины этого не заслужили.

Сглотнув слёзы, я вдоль перил отодвинулась от неё как можно дальше.

– Какой кошмар, – вздохнула Элли.

– Да, – пробормотала я. – Жаль, что там не она.

Мы с Элли кругом обошли пингвиний пруд. Он крошечный, меньше нашей гостиной.

– Это ужасно, – шепнула я Элли.

– Форменное безобразие, – согласилась она.

– Мы должны с этим что-то сделать, – сказала я.

– Да, – с сомнением в голосе согласилась Элли. – Но что?