Читать книгу Покаяние над пропастью - Флюр Галимов - Страница 4

Назира оказалась смуглой женщиной лет сорока пяти. После знакомства с посетителями, ясновидящая попросила дочь-подростка лечь на кровать, бережно сняла с шеи крест на цепочке и принялась вертеть им над ней:

– Закрой глаза. Давай-ка, побываем дома у Лилии-апай! Лети!

– Долетела.

– Какая у них дверь?

– Железная дверь коричневого цвета. Квартира номер один.

– Верно говорит, – удивленно вставила Лилия.

– Глянь-ка, дочка, нет ли чего-нибудь у порога?

– Иголки лежат.

– Извергни из глаз огонь, сожги их и войди в дом!

– Сожгла. Прошла в квартиру… – проговорила девочка и замолчала.

– Почему замолкла? Говори скорее, что видишь?

– Не видно ничего. Как зашла, все стало темным-темно…

– Быстрее назад! Вышла? – В голосе Назиры зазвучала тревога.

– Да.

Назира гортанным голосом прочла какие-то молитвы и приказала:

– Теперь зайди снова, сразу начинай выжигать все огнем, давай!

– Зашла, сжигаю, гаснет – не получается…

Обеспокоенная Назира резко вскрикнула:

– Выходи обратно!

– Вышла… – Дочь тяжело вздохнула.

Назира охрипшим голосом повторила молитвы и вновь приказала:

– Зайди стремительно! Выжигай изо всех сил!

– Зашла, выжигаю! Погасло, не могу…

– Сейчас же выходи!

– Уже вышла…

Наступила напряженная тишина. Назира, чуть помолчав, пояснила:

– Сильную наслали порчу, поэтому дочка не может в дом попасть…

Всполошившаяся Лилия взмолилась:

– Что же нам теперь делать?! Помогите, пожалуйста, Назира-апай!

Назира посидела молча, уставившись на крест. Оказывается, этот крест, вернее, камешек-галечник почти в правильной форме креста, она когда-то нашла на берегу речки и с тех пор носит его на груди.

– Спросила у креста: велит тебе самой поработать, – сказала она Лилии. Дочь Назиры облегченно вздохнула и поднялась с места.

– Что я должна сделать, Назира-апай? – спросила оробевшая Лилия.

– Ложись на кровать!

Похоже, желание избавиться от соперницы и женское любопытство пересилили страх перед неизведанным, Лилия легла на кровать.

– Закрой глаза, расслабь все тело!

Назира начала вертеть над Лилией цепочку с крестом, гортанным голосом произнося христианские молитвы вперемешку с мусульманскими. Затем, приказала: – Лети в квартиру!

– Полетела…

– Резко ворвись в дом и начинай сжигать все огнем из глаз!

– Влетела, сжигаю! Уф-ф, дома повсюду грязь, пыль, паутина и иголки!

– Проверь весь дом, все сожги!

– Жгу! О-о, иголки по всему дому раскиданы…

– Обойди весь дом, ничего не упусти, все сожги!

– О-ой, и под нашей кроватью, и за диваном раскидали…

– Все сожги дотла!

– Все выжгла! – Вытерев пот со лба, Лилия тяжело вздохнула. Назира быстрее завертела цепочку, повторила заклинания и снова приказала:

– Теперь посмотри: кто разбросал иголки?

– Вижу! – Их раскидывает Зульфия! Она набросилась на меня!

– Перекрести ее! – резко выкрикнула Назира. – Перекрести правой рукой! Не давай к себе прикасаться! Крести и жги!

Лежащая на кровати с закрытыми глазами Лилия подняла руку и начала торопливо крестить воздух:

– Крещу, сжигаю! Зульфия обернулась вороной лошадью! Хочет лягнуть меня!

– Не дай себя лягнуть! Перекрести и сожги! – во все горло завопила Назира.

– Жгу! Превратилась в черную козу, наступает на меня!

– Не дай себя боднуть! Жги сильнее!

– Коза черным-пречерным козлёнком стала, убегает.

– Не позволяй ей убежать! Закинь аркан!

– Заарканила, но она обернулась черной курицей!

– Перекрести! Сожги!

– В яйцо превратилась!

– Перекрести! Сожги!

– Горошиной стала!

– Крести и жги, пока горошина не исчезнет!

– Крещу, сжигаю! Все, догорела, пропала…

– Ладно, молодец, открывай глаза, передохни немного.

Отерев пот со лба и отдышавшись, Назира похвалила Лилию:

– Есть в тебе сила! Даже дочь моя так ясно не видит…

Салават сидел оглушенный, пытаясь уместить в голове увиденное и услышанное. Выходит, Зульфия и впрямь околдовала их? Как же так? Что ж теперь делать? Эх, Зульфия… Когда шел сюда, надеялся совсем на другое… Сердце болезненно сжалось. Значит, подозрения Лилии оказались верны: любовница не только приворожила его, еще и порчу навела на его дом? Только что увиденное вновь промчалось перед глазами, и сердце похолодело. А он, влюбленный, не по земле шагал, а по воздуху витал. Как на крыльях. Эх, Меджнун и есть, другого слова не подберешь. Ох как тяжело и больно свалиться на грешную землю с высоких небес…

– Отдохнули чуток, давайте работать дальше. – Назира выдернула обоих из омута тяжких мыслей. – Закрой глаза Лилия, расслабься всем телом! Не бойся, они теперь обессилели. Вспорхни и лети туда, куда крест поведет. – Назира завертела цепочкой над Лилией.

– Долетела до пятиэтажки возле Дома быта, прошла в подъезд.

Салават оторопел, догадавшись о каком доме идет речь.

– Поднялась на четвертый этаж, зашла в семьдесят пятую квартиру.

У Салавата не осталось сомнений, Лилия говорит о съемной квартире Зульфии…

– Показывают старенький белый чайник на газовой плите…

– Выходит, приворотным зельем поили из него, – сделала вывод Назира.

Салават вспомнил больницу, куда попал после вкусного обеда у Зульфии. Но предпочел не говорить об этом.

– Сожги чайник, кухню и всю квартиру! – велела Назира.

– Жгу! Уже все в огне!..

– А теперь лети дальше. Надо выяснить, у кого она сделала приворот! – Назира убыстрила верчение цепочки над Лилией.

– Долетела до небольшого домика на окраине города…

Назира рявкнула, словно командир артиллерийской батареи:

– Огонь! Чтоб ничего от колдуньи не осталось, все сожги!

– Жгу! Весь дом горит! – с удовлетворением выдохнула Лилия.

Беспрерывно благодаря Назиру и хорошо заплатив ей, супруги поехали домой. Всю дорогу молчали, потому как испытывали состояние шока.

Конечно, о ворожбе и всякой нечисти оба слышали с детства. Об этом рассказывали женщины и старухи, каждый день ходившие друг к дружке и коротавшие с рукодельем долгие зимние вечера. Мол, некий парень из их деревни только с помощью приворота смог влюбить в себя неприступную возлюбленную. Или, наоборот, какая-то девушка околдовала парня, не желавшего на ней жениться. В памяти остались и истории пострашнее: дескать, ночью постучался в окно к одинокой женщине мужчина. Она пустила, оставила ночевать… Тот пришел и на следующую ночь. Хозяйка спросила, как его звать, откуда он. Мужчина ответил, что зовут его Вали, родом из такого-то аула. Днем женщина хорошенько расспросила у подруг и выяснила, что в этом ауле не жил человек по имени Вали. А у нее, получается, ночевал бес в человеческом обличье…

Да, как и многие, они были наслышаны о колдовстве и приворотах. Допускали возможность существования магии, но представить не могли, что это необъяснимое явление может когда-либо коснуться их самих, в корне изменив привычную жизнь.

Под воздействием Назиры у Лилии, похоже тоже открылась способность к ясновидению. Многочисленная ее родня восприняла это с гордостью: вот мол, какой волшебницей оказалась их Лилия – на три аршина под землей видит… Они раструбили новость по всей округе, и к Лилии потянулись люди. Кто-то просит посмотреть, куда запропастилась корова, кто-то хочет выяснить причины павшего на его голову несчастья, большинство же обращалось в надежде избавиться от болезней, годами мучающих их, но неподвластных врачебному лечению. А Лилия, как компьютер, чётко и ясно выдавала ответ на каждый вопрос… Салават с изумлением спрашивал: “Как это у тебя получается?” Она сказала: “Какой-то голос шепчет мне ответы на ухо, я всего лишь повторяю”.

Изредка и Назира, при особо трудных случаях, зовет ее на помощь. Вот и сегодня попросила приехать.

Когда Салават с Лилией вошли, Назира объяснила ситуацию:

– В мой родной аул перебрался жить из города молодой колдун по имени Антип. Купил небольшой домик и камлает жителям. Побывав у него, одна женщина сошла с ума: выгнала мужа, за детьми не ухаживает, корову не доит, дома не убирается. Целый день носит воду и поливает один столб во дворе. Из аула позвонили, попросили привести женщину в чувство. Случай, похоже, тяжелый, надеюсь на твою помощь.

– Я согласна, – не замешкалась с ответом Лилия.

– Конечно, поможем человеку в такой беде. Мы и сами не забываем, какое добро ты нам сделала, Назира-апай. Когда ехать? – осведомился Салават.

– Перед поездкой Лилию нужно малость подготовить, чтобы сил прибавилось, – сказала Назира. – Давай, Лилия, ложись на кровать.

Вытянувшись на кровати, Лилия закрыла глаза и расслабила тело.

– Так, Лилия, тебе надо подняться высоко в небо и набраться там сил. Ничего не бойся, но будь осторожна. Что увидишь, сразу говори мне.

Назира сняла с шеи цепочку с крестом и начала вертеть над Лилией.

– Давай, полетели!

– Взлетела. Быстро поднимаюсь ввысь. О-о, как хорошо летать! Здесь так красиво! – Лилия замолчала.

– Почему умолкла? Не молчи – что видишь, рассказывай мне! – подстегнула ее Назира обеспокоенным голосом.

– Передо мной – какие-то темные существа, не хотят пускать дальше, – ответила Лилия.

– Перекрести и сожги их огнем из глаз. Не бойся, это мелочь…

– Только сожгла, показался белобородый старик в белой одежде, улыбается мне…

– Не верь! Перекрести и сожги его! – рявкнула Назира.

Лилия, начала торопливо крестить кого-то.

– Сгорел!

– Значит, то была нечисть… Лети дальше!

– Полетела выше, скорость становится все больше. Передо мной – с виду христианский святой, что делать?

– Перекрести и сожги! – гортанным голосом повелела Назира.

– Крещу! С трудом, но сгорел!

– Хорошо, лети дальше!

– Лечу! О-о, как красиво тут! Удивительно красиво!

– Ладно, будь осторожна, смотри в оба…

– Передо мной, кажется, Иисус Христос! Подзывает к себе…

– Сейчас проверим. Перекрести и жги!

– Потихоньку пропадает… – проговорила Лилия разочарованно.

– Значит, тоже был ненастоящий, – пояснила Назира. – Лети дальше!

– Вижу перед собой прекрасный мраморный дворец!

– Лети внутрь.

– Влетела. В большом зале на троне сидит белобородый старик.

– Перекрести и сожги!

Правая рука Лилии бессильно упала.

– Не могу…

– Жги изо всех сил!

– Пытаюсь, но он не горит!

– Жги сильнее, подольше!

– Не горит никак! Подзывает меня к себе…

– Подлети к нему и поклонись.

– Поклонилась. Приложил правую руку мне на голову, что-то сказал.

– Он тебя благословил, силу увеличил. Поклонись в знак благодарности и лети на землю.

– Поблагодарила, вылетела из мраморного дворца.

– Возвращайся скорей!

– Вернулась…

Назира прекратила вертеть цепочкой.

– Хорошо, открой глаза.

Лилия открыла глаза и села на кровать и Назира скорехонько собралась, и выехали в путь.

Когда доехали до аула, она велела остановить машину возле маленького старого домика:

– Ну-ка поглядим, что за колдун этот Антип… – Назира усмехнулась.

Вошли в дом, и застыли на пороге. Худощавый мужичок лет тридцати осматривал довольно симпатичную молодую женщину:

– Ай-ай-ай, красавица, а муж-то твой, оказывается, налево ходит… А ты и сама не плошай, пусть уроком ему будет… Эге-ге, родная сестра тебя ненавидит… Мать только сестру твою любит. А отцу вашему все по боку, ничего не знает, ничего не видит, ничего его не касается…

Ошеломленная женщина с трудом собралась с мыслями и спросила:

– Что же мне теперь делать? Дайте совет…

– Говорю же, сперва надо отомстить гулящему мужу… – продолжал колдун скороговоркой. – Ну-ка, дай руку! О-о, какие у тебя мягкие ладони, вот только холодные… Могильным холодом веет от них… Их немедля обогреть надо, не то могильный холод до сердца доберется… – Тут Антип, наконец, обратил внимание на вошедших, с интересом рассматривающих его. – А вы чего ждете? Идите домой, придете завтра, сегодня у меня времени нет…

Назира прокашлялась. Антип внимательно посмотрел на нее и сразу почуял неладное. Глаза его нервно забегали.

– Вам чего?!

Назира ничего не ответила. Неспешно подошла к Антипу и поглядев на него с издевательской, уничижительной улыбкой, презрительно дунула в лицо. Колдун повалился как подкошенный на деревянный грязный пол. Назира гневно посмотрела на женщину:

– А ты чего сидишь тут, разиня, веришь россказням колдуна-недотепы? Семью свою и дом порушить позволяешь! Не верь ни единому слову этого шарлатана, иди-ка лучше домой, приготовь мужу и детям поесть. И смотри, чтобы больше сюда ни ногой!

Когда перепуганная женщина тихонько улизнула, Назира подошла к растерявшимся от увиденного Салавату и Лилии:

– Ладно, пойдемте, полечим ту женщину.

Антип остался лежать на полу без сознания…

Они подъехали к дому потерявшей рассудок женщины и вошли во двор, где на разные голоса мычали голодные корова с телкой, жалобно блеяли овцы, сердито гоготали гуси, крякали утки. В воздухе стоял густой, неистребимый запах навоза. И тут неряшливо одетая женщина с коромыслом на плечах с наполненными ведрами прошла через калитку и не обращая на приехавших никакого внимания, направилась в сторону сарая.

– Куда ты несешь воду? – спросила у нее Назира.

– К столбу, – ответила несчастная. Изможденное и грязное ее лицо выражало полную уверенность в важности выполняемой работы.

– Кто тебе велел столб поливать?

– Антип велел.

– Кто такой Антип?

– Антип – мой бог!

Назира выразительно посмотрела на своих опешивших спутников и продолжила расспрашивать:

– А зачем ты льешь воду под сарайный столб?

– Потому что это не просто столб… – Бедняжка многозначительно улыбнулась.

– А что это?

– Это наш… святой… Не видишь разве, сколько там?.. Они хотят пить. Сидят и ждут, когда я поливать начну…

Назира резко посуровела. Пронзительно глядя на женщину, она приказала:

– Стой! Посмотри-ка на меня! – Бедная женщина тотчас остановилась и уставилась на нее. – Вылей воду в то корыто! Пусть скотина тоже напьется. – Женщина безропотно подчинилась, измученные жаждой животные и птицы жадно бросились пить. Назира снова скомандовала: – Иди за водой!

Назира бережно сняла с шеи цепочку с каменным крестом и помахивая им вокруг Лилии, приказала:

– Зажмурься и погляди: что там под столбом? Только не бойся, ничего хорошего ты там не увидишь. Сразу извергни из глаз сильный огонь и начинай жечь!

– Уф-ф, да здесь кишмя кишат какие-то гадкие, темные твари! И мелкие, и побольше…

– Сожги их! Хорошенько сожги, чтоб ничего не осталось!

– Сжигаю! Горят, визжат противно! Сгорели! – воскликнула Лилия.

– Ладно, молодчина, отдохни чуток. – Немного погодя, Назира многозначительно добавила: – Ты смотри-ка, а ведь не зря Антип заставлял эту беднягу воду носить…

– Да, не зря… – ответила Лилия.

Когда женщина напоила живность, Назира вновь скомандовала ей:

– Зайдем к тебе домой!

В доме был страшный беспорядок. Выгнанный муж где-то пьянствовал, детей временно забрала к себе хозяйкина сестра. Назира задала женщине очередной вопрос:

– Почему не умываешься?

– Антип не велел.

Назира строго распорядилась:

– Быстренько прими тахарат[14], да с мылом вымой лицо и шею!

– Сейчас. – Женщина послушно выполнила ее приказ.

– Ложись на кровать! Закрой глаза, расслабься! – Женщина беспрекословно повиновалась. Назира подозвала Лилию поближе и начала стремительно вертеть крестом на цепочке над женщиной.

– Уф-ф, внутри забегали! – закричала женщина.

– Ничего, скоро выйдут, – с улыбкой сказала Назира. – Погляди-ка, Лилия, что там у нее внутри?

Лилия, сощурившись, уставилась на ее живот:

– Полным-полно мерзких чернявых тварей с рогами и копытами!

– Это мелкота! Гляди внимательней, за ними должны быть и крупные!

– Ага, за мелкими попрятались те, что побольше…

– Начинай их выжигать огнем из глаз и изгонять вон! Старайся успеть сжечь каждого, кто выскочит!

– Жгу! – Лилия вперилась в женщину свирепым взглядом. – Ай-ай-ай, скачут в животе, больно! – вскричала бедная женщина.

– Потерпи, скоро от них избавишься, – успокоила ее Назира. И принялась еще быстрее вертеть крестом. – Что там, Лилия, сгорают?

– Да. Мелкие уже вышли, сгорели. Остались покрупнее.

– Значит, слабым каюк! Но там должен быть самый большой, видно его?

– Пока нет, – ответила Лилия, отирая пот со лба.

– Не видно, так, голос услышим. Давай, Лилия, жги сильней!

Вдруг, женщина завопила отвратительным мужским басом:

– Ай-ай-ай! Ведь изжаришь заживо! Постой! – Через несколько секунд громкий возглас повторился. – Прекрати жечь, говорю!

Назира довольно улыбнулась и быстро проговорила:

– Вот и голос услышали… – Заметив удивленный и испуганный взгляд Лилии, она поспешила объяснить. – Языком этой женщины говорит шайтан. Не обращай внимания, знай себе, жги! С ним не разговаривай – нельзя! Его болтовне не верь – лжет. – Назира еще проворнее завертела крестом.

– Ай-ай-ай! И почему вы помогаете этой дурной сплетнице? Нашли, кому помочь: она же за мужем и за детьми толком не ухаживает, целыми днями по улице слоняется. Сплетни разносит и скандалит напропалую! Не знаете разве?! Ай-ай-ай! – взревел мужской голос.

Назира с Лилией переглянулись, улыбнулись друг другу и продолжили изгонять шайтана. А Салават смотрел и дивился.

– Ой-ой-ой! Говорю же, отстаньте, вашу мать… – Омерзительный мужской голос матерно выругался.

– Не обращай внимания, Лилия, не вздумай с ним заговорить, продолжай работу, – сказала Назира.

– Продолжай работу, продолжай работу! Тоже мне работничек! – начал дразнить тот же голос. – Торчит тут, машет своим крестом… Кабы не крест, сама ни на что не годишься. Кто ты такая, тоже хорошо знаем… Ай-ай-ай! Хватит жечь, мать вашу… – Мужской голос снова начал грязно ругаться.

По лицу Назиры пробежала тень гнева, но она промолчала. Обе смахнули пот со лба и продолжили работать. Немного погодя, похоже, изгоняемый решил сменить тактику:

– Уф-ф, и я устал, и вы утомились… Девчата, давайте отдохнем чуток! Чайку попейте…

Назира с Лилией переглянулись, снова усмехнулись, но без слов продолжили свое дело.

– Ой-ой-ой! Не люди вы… Ай-ай-ай! Девчата, предлагаю взаимовыгодный договор: я эту бабу оставляю, а вы, когда буду выходить, не сжигаете меня. Договорились?

Назира с Лилией промолчали. На краткий миг наступила тишина.

– Ах, вы, гадалки хреновы, волховки! Против своих пошли, ведьмы?! Никак не уговоришь, мать вашу… – После неудавшейся уловки отвратительный голос снова перешел на грязную ругань.

В этот момент стремительно вертевшаяся цепочка Назиры внезапно запуталась, и крест остановился. Заметившая это Лилия, желая помочь, потянулась к кресту. А Назира вдруг вскинула на нее свирепый взгляд и грубо заорала: – Не прикасайся к кресту!

Лилия ответила ей укоризненным взглядом и продолжила действия.

– Ха-ха-ха! – Мужской голос зловеще расхохотался. – Видишь, чего добивается Лилия?.. Хочет отобрать крест твой! Не хотел говорить, но придется: скоро она отнимет у тебя крест! Ха-ха-ха! Что ты будешь делать без креста своего, сделанного из камешка? Неосвященного, ха-ха-ха!..

Назира не подала виду, но, похоже, эти слова ее сильно задели. – Она побледнела. Лилия поспешила ее успокоить:

– Назира-апай, не будем поддаваться науськиванию шайтана – он лжет: не нужен мне твой крест.

Назира с трудом взяла себя в руки, распутала цепочку и, еще быстрее завертев ею, начала читать христианские молитвы вперемешку с мусульманскими. Лилия тоже, напряженно сощурив глаза, старалась усилить свое воздействие.

– Ой-ой-ой, горю, жарюсь! Ну все, хана мне… Пропадите и вы пропадом, колдуньи! До встречи в аду, волхатки… – Окончательно ослабевший мерзкий голос прервался.

В этот миг бедная женщина открыла глаза. В ее взгляде появилась осмысленность.

– Ох, как пусто стало в животе… Я бредила во сне? – Она напоминала с трудом очнувшегося от тяжелого сна человека.

В дом вошла женщина средних лет с двумя пакетами в руках. Это была родная сестра хозяйки дома. Поставив полиэтиленовые пакеты на стол, она протянула обе руки, как принято в ауле:

– Здравствуй, Назира-апай, мы с таким нетерпением ждали тебя. – Женщина внимательно вгляделась в младшую сестру. – Как ты? Очухалась, наконец, от колдовства Антипа?..

– Нормально… – ответила хозяйка дома, виновато улыбаясь. – А где муж с детьми?

– Скоро вернутся. – Успокоив сестру, женщина повернулась к Назире. – Я соседям так и сказала: если кто и избавит ее от этой напасти, то только Назира-апай. – Она вручила ей пакет. – Назира-апай, спасибо тебе большое за помощь моей сестренке! Вот, принесла тебе гостинцы: гуся, сметану свежую, хлеб свежеиспеченный. Прими, пожалуйста, не обессудь.

Назира взяла гостинцы со скупой улыбкой. Второй пакет женщина протянула Лилии:

– Спасибо и вам, что приехали помочь моей сестре. Что бы без вас делали!

Лилии и Салавату стало неудобно: ведь они приехали сюда не ради платы, а с целью помочь женщине, попавшей в беду. – Не нужно, не стоит… – замотала головой Лилия.

– Берите, пожалуйста! Вы с Назирой-апай спасли мою сестру от безумия. От чистого сердца даю! Не примете – мне тяжело будет на душе… – Она так просила, что Лилия была вынуждена взять гостинцы.

Как только Лилия начала помогать людям, вопрос оплаты услуг стал для нее довольно деликатным предметом. Хотя посетителям её действия казались волшебством, ее работа была нелегкой. После сеансов Лилия чувствовала себя как выжатый лимон и подолгу лежала, набираясь сил. Салават понимал это, и все же сразу поставил условие: «Денег для семьи добываю достаточно. Слава Аллаху, не нуждаемся. А ты ни копейки не бери. Дай бог, чтобы помощь твоя людям стала савабом[15]. Я и сам помогу тебе в работе. Пусть добро, которое мы делаем, вернется сторицей если не нам, то детям нашим». Да, они искренне полагали, что делают людям добро, наивные…

Но наотрез отказываясь от денег, Лилия никак не могла отвергать ризык: хлеб, молоко, масло, мясо, приносимые из аулов с искренней благодарностью. Да и адат[16] не позволял. Все аульчане в пакет с гостинцами обязательно клали и хлеб. Столько хлеба самим было не съесть, и Лилия раздавала излишки соседям.

На выезде из аула Назира снова велела остановиться возле дома Антипа. Посмотрев на Лилию исподлобья, она сухо приказала:

– Доведем дело до конца: сожги дом Антипа!

Лилия повернулась к дому колдуна и прищурилась: – Жгу! Загорелся…

Спустя несколько минут, Назира спросила: – Весь дом в огне?

– Да, полыхает вовсю…

– Ладно, тогда поехали.

Смеркалось. Пошел крупными хлопьями снег. И ветер усилился, норовя застелить белым покрывалом зимнюю дорогу. Салават погнал машину. Надо было спешить домой, пока по-настоящему не разыгрался буран. Назира за всю дорогу не обронила ни слова. Между ней и Лилией пролегла тень отчуждения. Назира не могла допустить даже вероятности, что кто-либо посмеет покушаться на столь дорогой для нее крест. А горделивая Лилия не простила, что Назира на нее накричала. Потихоньку, досадное недоразумение превратилось в чувство неприязни друг к другу…

…Скоро до них дошла весть: каким-то образом узнав о случившемся с Антипом, из города приехали его соратники по магическому ремеслу. Всю ночь камлая над ним, они сумели поставить его на ноги. Но злоключения колдуна на этом не закончились. Ночью дом Антипа непонятным образом загорелся. Выскочив из охваченной огнем избы, Антип метался, задыхаясь от злости, и леденящим душу голосом орал на всю округу: «Уничтожу весь аул! Истреблю ваш род! Изведу под корень!» Набежавший на помощь местный люд отшатнулся от рассвирепевшего колдуна. Даже собаки, поскуливая и поджав хвост, предпочли убежать от Антипа подальше.

* * *

После того, как на сеансе у Назиры все раскрылось, между Салаватом и Зульфией состоялся серьезный разговор. Он дал ей понять что между ними все кончено. Но она и не думала оставлять его в покое. Вот и сегодня позвонила:

– Алло, здравствуй, дорогой…

– Сколько тебе повторять: не звони больше, не ищи встреч, отношения между нами окончены, – поспешил прервать ее Салават.

– Милый, выслушай меня хоть раз, пожалуйста: я тебя очень люблю! Жить без тебя не могу…

– Потому и сделала мне приворот, а на Лилию порчу навела?..

– Салават, ты опять об этом? Это все неправда, Лилия наговаривает!..

– Хватит, устал я уже от твоей лжи…

– Любимый, я не обманываю: ни тебя, ни Лилию я не околдовывала! Это пустая болтовня твоей жены! Я тебя… не знаю даже, почему, люблю очень! Тебя больше никто не полюбит так, как я, запомни мои слова. Я так по тебе соскучилась! Пожалуйста, подари мне всего одну, самую последнюю, встречу! Потом можешь навсегда бросить. Понимаю, тебе нужно выбрать одну из нас. Ведь мы с Лилией никогда не уживемся вместе. Я не соглашусь делить тебя с ней… Сам подумай, как я смогу отдать тебя ей, если люблю без памяти?.. Это невозможно. Понимаю, ты выбрал Лилию… Все-таки у вас трое детей, долгие годы жизни. Умоляю тебя, Салават: одно-единственное свидание, последняя встреча… потом можешь бросить… – заклинала Зульфия.

На какой-то краткий миг сердце Салавата, камнем отвердевшее к Зульфии, чуть смягчилось: сколько мольбы в ее голосе, как она страдает… Может быть, не виновата она? Но тут же, вспомнив об увиденном Лилией, он вздрогнул, сердце похолодело: врет змея, нельзя ей верить.

– Ну почему же ты молчишь? Любимый, подари мне всего одну встречу, последнее свидание! Неужто забыл, как соединялись наши тела и души? Как нам было хорошо… Уже не помнишь волшебные ночи, когда мы уносились с тобой высоко-высоко?.. Ни с кем ты больше не испытаешь такого наслаждения… Ведь мы с тобой созданы, друг для друга! Нынче твои глаза слепы, на них завесу обмана накинули. Но ты вспомнишь еще меня, затоскуешь, будешь мечтать хоть разок увидеть. Только не будет уже меня…

Салават не выдержал, сам себя не помня воскликнул:

– Хватит тебе! Не рви мне душу!

– Салават, душа моя, умоляю тебя: подари мне одну-единственную встречу, последнее свидание, последнюю ночь! Если я проведу еще одну ночь в твоих жарких объятьях, то согласна даже умереть, ни о чем не пожалею… Слышишь, всего одну ночь…

Сердце Салавата трепетало в груди словно птица, попавшая в сети. За что так терзает его душу Зульфия? Неужели не понимает, насколько он истосковался по ее горячим губам, роскошному телу? Может быть, махнуть на все рукой и провести с ней всего одну ночь? В последний раз…

Имеет ли право мужчина лишать любящую и умоляющую женщину счастья последней ночи?..

Однако в самый решающий момент Салават осознал: после такой «единственной ночи» он уже никогда не сможет вырваться из пылких объятий Зульфии, и «последнее свидание» обрушится на их едва восстающий из руин мирок разрушительной стихией из «Последнего дня Помпеи» – шквалом кипящей лавы. С трудом взяв себя в руки, он перебил Зульфию:

– Прекрати! Пойми же ты, в конце концов, между нами все кончено! Перегорело, пеплом по ветру разлетелось!

– Салават, я беременна от тебя…

Его как обухом по голове ударило. В оглушенном сознании возникли вопросы: что это? Очередная уловка или вправду ждет ребенка?..

– Салават, почему молчишь? Я говорю, забеременела от тебя… Что мне делать? Рожать или нет?..

Наступила тягостная тишина. Сердце Салавата уже не трепетало, оно отчаянно билось как птица в кошачьих когтях. Что делать?.. Наконец, он проговорил:

– Нет у меня права запретить тебе: рожай! Без помощи вас не оставлю.

* * *

Через несколько месяцев позвонила сестра Зульфии. Оказывается, во время той потасовки Лилия пинала ее в живот ногами и повредила плоду шею. Младенец родился раньше положенного срока. Зульфия положила мальчика на подоконник и больше не взяла в руки, ни разу не дала грудь. Мучаясь от боли и голода, младенец весь день надрывно проплакал и затих… Никто не оказал ему помощи. А Зульфия стояла рядом, будто окаменевшая.

Сестра Зульфии сказала: «Чтобы похоронить ребенка как полагается, надо провести обряд и дать имя. Как назвать его?» Салават упавшим голосом ответил: «Урал». Когда она добавила, что нужно заказать памятник и ограду, отправил деньги.

После услышанного, Лилия несколько дней ходила в подавленном настроении: «Не знала я, что она в положении. Кабы знала, не стала бы пинать в живот…» – сказала с сожалением. Видя, что Салават почернел от горя, с привычной уверенностью заявила: «А ты не убивайся, ребенок не от тебя». Но ее слова не утешили его…

Если зачатый в запретной любви, но невинный, младенец, был избит уже в утробе и покинул этот мир в страшных муках, жаждя спасения и утешения в материнских руках, но так и не получив их, насколько же мы погрязли во грехах мерзостных?.. Чем же смыть мученические слезы ребенка, чистые как утренняя роса? Как искупить тяжкую вину за убиение младенца? Возможно ли это? О Всевышний, наставь на путь истинный, спаси наши души!

* * *

Дар ясновидения и целительское мастерство Лилии с каждым днем раскрывались ярче. Увеличился и поток посетителей. Простые люди, едва выбравшиеся из болота безденежья и нищеты начала девяностых, но по пояс увязшие в черной топи кризиса девяноста восьмого, приходят к Лилии в надежде получить подсказку для облегчения своей тяжелой жизни. В последнее время к ней тянулись и люди, занимающие более высокое положение в обществе. Судьи, нотариусы, врачи, журналисты, преподаватели вузов и учителя, чиновники и начальники – кто только не стучался в дверь их квартиры! Можно уточнить: две женщины-врача лелеяли надежду, что Лилия поможет им выйти замуж. Стыдливо скреблись к ней и одинокие женщины, к которым повадились каждую ночь наведываться пяреи – сексуально озабоченные демоны. Зачастили и предприниматели, терпящие убытки от экономического кризиса. Они расспрашивали Лилию о способах избавления от угрозы банкротства, просили помочь привлечь удачу, ухватить птицу счастья за хвост.

Судьбы некоторых посетителей были весьма поучительны. История одной женщины остерегает от нарушения данного слова.

…Молодую девушку после окончания медучилища направили работать в глубинку, в дальний аул, где она подружилась со славным парнем. Договорились пожениться. Когда был назначен день никаха, она позвонила сестре и пригласила на бракосочетание. А та строго-настрого потребовала: «Даже не думай выходить замуж в этой глухомани! Вернешься домой, будешь ухаживать за престарелой матерью». Девушка не смогла перечить старшей сестре.

Когда она отказала парню, тот устыдился идти домой, где уже собралась вся родня на празднество. Весь день бродил по лесу. Не дождавшиеся жениха с невестой удивленные гости разошлись по домам. А всерьез оскорбившиеся старухи из рода несостоявшегося жениха не смирились с этим: накинули платки на седые головы изнанкой вверх, прочли баддуа – заклинание-проклятье – со словами: «Пусть не познает нарушившая обещание девушка женского счастья!», воздели руки тыльной стороной к небу и провели затем ими по сморщенным лицам.

Проклятье старух исполнилось – не довелось той девушке испытать семейного счастья. Единственной её дочери тоже не повезло с мужем. А четырехлетний внук все еще не говорил. Лилия посоветовала женщине поехать в тот аул, найти мужчину, с которым она была помолвлена в молодости, и попросить прощения за несдержанное обещание.

Спустя несколько недель женщина вновь наведалась к Лилии и поделилась радостью: съездила, увиделась с бывшим возлюбленным, попросила прощения. Они объяснились друг с другом и испытав огромное облегчение, попрощались. Она вернулась домой – а там внук заговорил…

Следующая история учит серьезно относиться к родительскому благословению. Есть в ней, впрочем, и курьезный момент…

В одном ауле собрались пожениться парень с девушкой. Однако мать невесты категорически воспротивилась их свадьбе. Причина была – курам на смех. В общем-то, неплохой парень несколько лет назад совершил большую глупость. Хоть и не алкоголик, но напившись в стельку, забрался ночью в сельсовет и справил там нужду. Аул есть аул, начальство быстро выяснило, чья это проделка, и парню влепили пятнадцать суток ареста. Учитывая, что несуразное событие случилось в начале восьмидесятых, он легко отделался. Хорошо еще, что совершенной спьяну выходке не придали политической окраски и не посадили…

Воспитанная на советских устоях, мать девушки не смогла простить будущему зятю его вину. И твердо заявила дочери: «Не получит тебя враг народа, посмевший нагадить на советскую власть, построенную Ленин-бабаем и Сталин-бабаем! Не жди от меня благословения…»

Дочь не послушалась матери, молодые поженились. Да только… хоть и прожили вместе около двадцати лет, вырастили двоих детей, а никак не обживутся. Больше десяти лет проработали на Севере, но до сих пор не имеют собственного жилья. Сколько бы не зарабатывали – нет бараката[17], деньги, будто сквозь пальцы утекают неведомо куда…

Лилия взглянула на них и сразу дала совет: «Купите красивое платье, платок, гостинцы, и поезжайте в аул просить у матери фатиху[18]».

После получения материнского благословения, как по волшебству, к ним пришла удача: купили по ипотеке трехкомнатную квартиру, обновили машину, зажили в благополучии…

Открывшийся дар Лилии доставлял семье немало бытовых неудобств. Их и прежде часто посещала многочисленная родня из аула, но теперь дом вообще превратился в проходной двор. По вечерам было не протолкнуться. Вернувшемуся с работы Салавату иногда даже не находилось местечка прилечь и отдохнуть. Но он терпел, понимая, что они на верном пути и творят людям добро. Не только терпел, но еще и возил Лилию к безнадежным больным, которым врачи уже не могли помочь.

Вот и сегодня поехали к тяжелобольным, находящимся при смерти.

На страшно исхудавшую молодую женщину было тяжко смотреть: в почти потухших глазах ни искры надежды, даже говорить не может.

– Кушает хоть немного? – спросила Лилия у ее матери, беспомощно суетящейся возле постели больной.

– Больше недели ни крошки в рот не брала, только воду пьет по глотку-другому в день. – Она горестно вздохнула.

– А врача вызывали?

– Да, много раз. И в больнице лежала – только распознать не могут хворь…

Лилия уставилась на больную тяжелым, осуждающим, взглядом:

– Вижу: пила, курила, водилась с женатыми мужиками, семьи разрушала… – В глазах Лилии блеснул гнев. – За грехи твои послана болезнь!

Мать испуганно поддакнула:

– Ох, сколько я ей говорила, не слушалась… Что ж нам теперь делать-то? Пожалуйста, помогите, помирает ведь…

– Это зависит не только от меня. Хочет выжить – должна покаяться и исправиться.

– Она исправится, вы только помогите, умоляю!

Лилия повернулась к женщине:

– Помогу, если дашь слово в корне изменить свою жизнь. Согласна?

У больной не было даже сил кивнуть, она лишь чуть шевельнула ресницами в знак согласия.

– Мысленно повторяй за мной: о Всевышний, искренне каюсь! Пожалуйста, прости мои прегрешения! Навсегда бросаю греховный образ жизни и дурные привычки. Избавь меня от болезни, Всемилостивый! Повторила?

Женщина снова с трудом подняла и опустила веки.

Прищурившись, Лилия вонзила в нее острый взгляд и принялась своим способом вытаскивать хворь. Упорно поработав больше часа, спросила:

– Полегчало немножко?

Глаза больной чуть оживились. Она, хоть и через силу, легонько кивнула.

– Хорошо, значит, надежда есть… А вы, апай, купите на базаре деревенскую курицу, сварите суп. Сегодня, помаленьку, поите ее бульоном. Но не больше двухсот грамм! Завтра дадите чуть побольше…

Двинулись по второму адресу. Недавно позвонила подруга юности Лилии, просила посмотреть ее двоюродного брата. Этот человек – бывший офицер милиции. После десяти лет безупречной службы капитана уволили с должности. Причина была пустяковая – получил от торговца микрорынка взятку в виде двух кило сливочного масла… Лилия сначала просто поразилась, что такой, по ее словам, непомерно горделивый человек, мнящий себя в молодости чуть ли ни аристократом, не погнушался мизерной подачкой. Салават же нисколько не удивился: знавал он и лейтенанта, в девяностые годы собиравшего с продавцов того же микрорынка по пятирублевой монете…

Капитан очень тяжело пережил увольнение: поддался какой-то незначительной болезни и свалился с ног. По словам его жены, и не помирает и не выздоравливает, не встает с постели уже несколько лет. Говорит, и врачи не помогли.

Лилия попросила у Салавата разрешения осмотреть больного. Оказалось, несколько месяцев она дружила с ним в далекой юности…

– Ты меня не ревнуешь к нему? – спросила Лилия у мужа.

– Ну что ты говоришь, он же при смерти… Да и дружили вы, сама рассказывала, вполне невинно.

Мужчина тоже был отощавший – кожа да кости. Точь-в-точь узник Освенцима, каких показывают в документальных фильмах про зверства фашистов. Впрочем, хоть и с натугой, но разговаривать он мог. Посмотрев на него, Лилия сделала вывод:

– Причина твоей болезни – в гордыне. Если покаешься и попросишь у Всевышнего прощения за свое высокомерие – встанешь на ноги. – В померкших глазах больного на миг блеснула надежда и потухла. А на пожелтевшем, иссохшем лице отразилось упрямство:

– Гордость… штука нужная… – прошептал он через силу, но с настойчивостью.

Лилия занималась с ним около часа. Затем поехали дальше.

– Не поправится, – сказала она в машине.

– А не рановато йыназа[19] читать?

– Гордыня помешает ему выздороветь…

– Да разве гордый будет пачкаться парой кило масла? – с некоторой брезгливостью возразил Салават.

– Видимо, таким образом и принижает Всевышний надменных… – задумчиво ответила Лилия.

Как в воду глядела Лилия: хоть и возил он ее к больному раз пять-шесть – толку не было.

А та молодая женщина через месяц встала на ноги. Она сдержала слово: бросила разгульный образ жизни, нашла работу.

* * *

Слава Лилии как знахарки с каждым днем ширилась. К ней уже начали приезжать и из соседних районов и городов. Вконец утомившись от такого наплыва посетителей, Салават предложил:

– Устал я… Давай арендуем квартиру, будешь принимать людей там.

Немного подумав, Лилия отрицательно покачала головой: – Потерпи еще чуток, их станет меньше. Скоро начнется совсем новый, очень важный для нас обоих, этап духовного развития.

Салават согласился. Он понимал: если не они, так кто же будет спасать тяжелобольных и страдающих от ворожбы и колдовства людей?..

Несмотря на утомление от посетителей, Салават все равно ощущал в душе большую радость, даже эйфорию. Будто наконец постиг огромную истину, даже смысл жизни. Оказывается, смысл жизни человека в неустанном творении добра! Притом, без ожидания в ответ вознаграждения. Это и есть лучший способ противодействия злу.

С какой целью мы пришли в этот мир? Для чего живем на белом свете? Сколько же можно барахтаться, преодолевать бесконечные препятствия и невзгоды в погоне за призрачным счастьем? «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой»… Прав ли Гёте? Имеется ли какой-то резон в беспрерывной борьбе? Важнейшие вопросы бытия одолевали его давно. Салават всю жизнь искал смысл жизни. Вначале полагал, что он нащупал свой путь. Начав писать картины, решил, окрыленный, что смысл жизни кроется в творчестве. Лишившись же радости творить, утешал себя, что суть существования – в счастливой семье. Потом метался, думая, что он таится в любви. А смысл жизни… вот, получается, в чем он…

К Лилии тоже пришло чувство удовлетворенности. Прежде она была вечно недовольна собой, часто сетовала: «Хоть я и самая способная дочь своих родителей, ничего путного из меня не вышло – не смогла даже окончить библиотечный техникум. Все потому, что полностью растворилась в тебе. Живу только ради тебя и детей. А ты выбился в люди: получил высшее образование, известен как художник, стал предпринимателем». В такие моменты Салават утешал ее: «Заботиться о муже, ухаживать за детьми и беречь семейный очаг – самое большое счастье и достижение для женщины. Подумай сама: разве счастливы Маймуна и Диляра с нашего аула, вышедшие не замуж, а в начальницы? Ни семьи, ни детей…».

Спустя несколько недель и впрямь народу поубавилось, а с Лилией произошли удивительные перемены. После очередного приема людей прилегла она было малость отдохнуть, но вдруг сильно застонала. Салават подошел к ней:

– Что случилось, ты заболела?

Лилия не спала, но глаза ее были закрыты, лицо исказило страдание.

– Что с тобой? Где болит? – не на шутку встревожился Салават.

– Вижу бегущих оленей, беспрерывно бьют в бубен… Меня окружили страшные существа. Самый большой из них замахнулся огромным, с короткую саблю, ножом, отрезал мне голову, достал мозг и с наслаждением начал пожирать… Уф-ф…

Салават распростер руки и наклонился над ней, желая оградить от невидимых злодеев. А Лилия продолжала:

– Второй выковырял мои глаза ножом и проглотил. Третий отрезал уши, торопливо жует их. Тот великан вспорол мне живот, остальные бросились растаскивать мои внутренности. Отрезают сердце, почки, желудок, легкие, смачно пожирают… Все время слышен бубен.

Тут он понял кое-что и вздохнул спокойно. Вспомнил, что где-то читал о ритуале разрезания, который энергетически проходят шаманы.

– Успокойся, тебя наделяют даром шаманства. Духи в разном обличье энергетически пожирают твои органы. Потом они тебе за это заплатят: кто что съел, тот именно те человеческие органы и поможет исцелять…

– Уф-ф… Но жутко-то как – заживо едят, чавкают смачно, глотают…

– Лежи спокойно, терпи. Раз уж тебе решили даровать шаманские способности – надо, наверное, принять…

– Уф-ф… А что же мне остается… Ну когда же кончится этот ужас? – Лилия замолчала…

Салават просидел с Лилией довольно долго. Наконец, она заговорила:

– Уф-ф, доели, ничего от меня не оставили… Снова вижу бегущих оленей. Непрерывно бьют в бубен. Ужасные существа заарканили одного оленя, привели и толпой накинулись на него. Бедное животное, с полными слез глазами, жалобно смотрит на меня. Будто хочет что-то мне сказать. Но его повалили, зарезали, ловко ободрали. Из части шкуры быстренько сделали бубен. Из остатков сшили зилян[20], украсили по краям тесьмой, кистями и позументом, расшили плечи и грудь узорами разными, приладили золотую пряжку с блестящими каменьями и торжественно накинули на меня. А в руки вложили тот бубен. Взнуздали еще одного оленя, посадили меня на него и с гиком погнали. Мой олень на скаку поднялся ввысь, и полетели мы по ночному небосводу.

Вот я облетела наш город. Извергая сильный огонь из глаз, много накопившейся грязи сожгла. Теперь велят пролететь над всей страной, сжечь темную и грязную энергию… – Чуть помолчав, вспотевшая Лилия продолжила. – Пламя из моих глаз усилилось – мигом сжигаю всю черную нечисть, что встает на пути, оставляю от них только черный дым… Пролетела семь слоев неба, поднялась в космос. Как здесь прекрасно! Удивительный простор, невозможно окинуть взглядом эти дали! А краски такие яркие, необычные… Эту красоту невозможно описать словами: невиданные мной доселе удивительные цвета, ослепительно яркие звезды, мерцающие как драгоценные камни! Их не счесть, и формы их неописуемы… Слышу чудесную космическую музыку. Неслыханно притягательная мелодия будоражит мне сердце… – Она умолкла, но спустя несколько минут добавила: – Велят вернуться обратно на землю. Лечу в бездонную черную пропасть… – Лилия застонала, стала дергаться, лицо её покрылось испариной. Встревоженный муж отер полотенцем ее лицо и руки. Подумал, что жена в бреду и хотел разбудить, но она продолжала тяжело ворочаться.

В конце концов, Лилия пришла в себя и открыла глаза.

– Что с тобой было? – обеспокоенно спросил у нее Салават.

– Заново родилась… – Лилия облегченно вздохнула. А Салават непонимающе переспросил: – Как? Откуда?..

– Из материнской утробы… С большим трудом появилась на свет.

Салават задумался. Потом предположил:

– Похоже, какие-то высшие силы заново родили тебя как знахарку, целителя и шаманку.

– Может, и так… – Лилия встала с места. – Вся пропахла вонючим, липким потом. Пойду в душ.

* * *

На другой день случилось странное событие: вдруг появилась Науфиля. На лице её блуждала таинственная улыбка. Последнее время она, пребывая в восторге от неожиданно открывшихся способностей Лилии, очень сблизилась с двоюродной сестрой. Пройдя в квартиру, Науфиля с радостным предвкушением достала из пакета нечто, завернутое в тряпку:

– Вот, апай, тебе передали. – Это был бубен.

Салават с Лилией переглянулись и усмехнулись.

– Кто передал? – спросила Лилия.

– Иду я по базару – вдруг передо мной возникла смуглая женщина с длинными черными волосами. Сказала, мол, это передали твоей сестре Лилии издалека, и всучила сверток. Не успела я даже расспросить, от кого, она уже исчезла, словно растворилась в воздухе. – Науфиля протянула музыкальный инструмент сестре. Та аккуратно взяла его и легонько гладила пальцами.

– Этот бубен – мой… – Лицо ее осветила довольная улыбка.

А в голове Салавата молнией пронеслась догадка: так вот почему Лилия всю жизнь хворала – у неё была шаманская болезнь[21]!..

* * *

После получения своих шаманских способностей Лилия начала применять в обрядах бубен, и ее знахарская сила умножилась, работа стала гораздо плодотворнее. При всем том, сама она была собой недовольна. После долгих раздумий она обратилась к Салавату:

– Чтобы развиваться дальше, мне нужно выбрать школу и учителя.

– Ты и так набрала силу, да и твое лечение стало эффективнее… – постарался приободрить ее Салават.

– Так-то оно так… Но сколько же приходится мне отлеживаться после приемов, чтоб восстановиться! Значит, я уязвима. Надо научиться способам защиты себя, тебя и детей от мести темных сил.

– Думаешь, они злятся?

– Конечно. Получается так, что мы делами своими ведем с ними жестокую борьбу. На меня у них сил не хватит… Потому обязательно будут мстить, подталкивая тебя и детей к дурному, постараются разрушить нашу семью… Салавату стало не по себе:

– Что ты предлагаешь?

Лилия положила перед ним журнал «Оракул»:

– Вот, я выбрала школу и учителя по душе: школа космоэнергетики Джамиля Базарова, город Москва, улица Рязанская, дом 17. Занятия начнутся через три дня…

Салават растерялся:

– А сколько они продлятся?

– Начальный курс – неделя.

Немного поразмыслив, Салават решил:

– Одну тебя в Москву не отпущу, повезу сам.

Лилия посветлела лицом:

– Ладно, поедем вместе.

* * *

Убаюканные покачиванием купейного вагона скорого поезда, они за сутки доехали до Москвы.

Школа космоэнергетики находилась недалеко от Казанского вокзала. Без труда отыскав ее, заполнили в приемной необходимые бумаги, заплатили за учебу пятьсот долларов, и Лилию тут же пригласили пройти в аудиторию.

У Салавата промелькнула мысль: не поучиться ли заодно и самому? Но он тут же отказался от этой идеи, потому как к подобному ничуть не лежала душа. Кроме того, он видел свое предназначение совершенно в ином.

Чтобы понять суть космоэнергетики, а заодно и убить время, Салават придирчиво рассмотрел фотографии на стене, различные дипломы, сертификаты, благодарственные письма, вручённые Базарову и его школе, внимательно прочел посвященные им статьи в газетных вырезках, на застекленных стендах.

Фотографии свидетельствовали об общении Джамиля Базарова, а также его жены и помощницы Индиры Хусу с далай-ламой, будийскими монахами Индии и Тибета, надо полагать, духовными учителями, о получении от них знаний и благословения. Оказалось, Джамиль Базаров – бывший инженер-конструктор, а Индира Хусу – врач, даже кандидат медицинских наук.

В приемной не иссякал поток людей. Сидевшая на месте секретаря полноватая молодая женщина по имени Светлана одновременно исполняла обязанности и бухгалтера, и кассира: делала отметки в журнале, пересчитывала и складывала в ящик стола доллары.

Как узнал Салават, в школу Базарова приезжали учиться не только со всей России, но и из стран бывшего Советского Союза.

Судя по лицам, здесь учатся разные люди… Внимательно рассмотрев их Салават испытал легкое разочарование: личностей с отблеском высокой души, большого ума или некой харизмы на лице практически не наблюдалось. У всех была вполне заурядная, даже серенькая внешность. Салават предполагал, что в известную на всю страну школу космоэнергетики поступают учиться исключительно способные, как Лилия, люди, и наверняка попадают сюда лишь после серьезного экзамена. Оказалось, для обучения здесь не нужно никакого таланта, у кого есть желание и деньги – тот и приходит…

Если бы случайный прохожий забрел сюда и прислушался к разговорам здешних учеников – непременно бы решил, что очутился в сумасшедшем доме.

Вот о чем беседовали вышедшие на перемену курсисты:

– Сначала я пробурила колодец до самого центра Земли. Потом открыла Фарун-Будду, вскрыла грудную клетку больного, поставила туда дренаж, включила моторчик и выкачала всю грязь туда… – с жаром рассказывала заурядной внешности толстуха средних лет.

Длинный и болезненно худой мужчина с сальными волосами серьезно полюбопытствовал:

– А сама-то ты не забыла надеть панцирь?

– Нет, как же я забуду…

К странной беседе присоединилась молодая женщина несколько изможденного вида:

– Было бы надежнее, если б вошла в золотую пирамиду… – Но ведь золотая пирамида охраняет от зла из космоса… – с умным видом перебил ее длинный.

– …А потом открыла Фираст и обдала целительным душем, – закончила рассказывать толстая женщина.

– У тебя и Фираст есть? – поинтересовался мужчина, почесав затылок.

– Да, я его еще весной оплатила.

– А по чем весной давали Фираст? – заинтересовалась усталая женщина.

– По триста долларов.

– Нынче немного скинули цену: двести пятьдесят стоит, – заметил мужчина.

– Если берешь сразу три-четыре канала, получаешь хорошую скидку. – сказала толстуха.

Наконец, из дверей аудитории показалась и Лилия.

– Все давно уже вышли на перемену, а ты куда запропастилась? – с тенью недовольства спросил подошедший к ней Салават.

– Были вопросы к учителю, поэтому задержалась…

– Какие вопросы?

– Потом скажу…

Учеников снова позвали в аудиторию.

– Ладно, осталось последнее занятие, подожди еще немного. – Лилия снова оставила мужа.

Из аудитории вышел сам Джамиль Базаров. Это был человек среднего роста, лет сорока пяти, с длинными волосами, собранными в конский хвост на резинке. Усталое бледноватое лицо, синеватые губы. Видно, что доллары тоже нелегко ему достаются…

– Здравствуйте, Джамиль Петрович! – Салават встал с места, улыбнувшись, поздоровался с ним за руку.

– Здравствуйте… – Базаров вопросительно вгляделся в него. – Вы приехали учиться?

– Нет, привез жену.

– Понятно… А откуда приехали?

– Из Башкортостана.

– Из Башкортостана?.. Кажется, оттуда еще к нам никто не приезжал… – Базаров посмотрел на секретаря Светлану.

Она тут же затараторила:

– Да, Джамиль Петрович, из этой республики еще никто не приезжал учиться, жена этого господина записалась первой.

– Хорошо, хорошо…

– А вы, Джамиль Петрович, бывали у нас? – поинтересовался Салават.

– К сожалению, нет.

– Вам обязательно нужно увидеть наши края! Знаете, какие уникальные достопримечательности имеются в Башкортостане? Чего стоит только знаменитый древний городок Аркаим! А известная на весь мир пещера Шульганташ?! В пещере сохранились рисунки, выполненные тридцать шесть тысяч лет назад. Я думаю, тайна этой пещеры до сих пор не раскрыта. Чтобы хоть немного понять ее чудеса, нужно внимательно и несколько раз прочесть великий эпос башкир «Урал-батыр». У входа в Шульганташ – загадочное бездонное озеро. Туда пробовали нырять водолазы, но дна не достигли, погибли… Полагаю, в пещере имеются пока еще неоткрытые залы. Возможно, те самые сомати[22], которых описал Эрнст Мулдашев в книге «От кого мы произошли?» тоже сидят там в скрытых залах… – коротко рассказал Салават.

Услышав имя Мулдашева, Базаров воодушевился:

– В пещере Шульганташ есть сомати?.. – спросил он с живым интересом.

Салават смутился от неожиданности:

– Я не утверждаю, лишь предполагаю, что они могут находиться в неоткрытых пока залах пещеры…

– А-а-а… – разочарованно протянул Базаров. – А я было подумал, что в пещере Шульганташ и вправду сидят сомати из книги Мулдашева…

Салават испытал неловкость, будто его уличили во лжи:

– Могу лишь предположить такую вероятность. Если бы вы смогли поехать в Шульганташ, то с помощью своих способностей, выяснили бы это…

– Хорошо, мы подумаем о поездке. Спасибо за интересное предложение, – ответил Базаров, немного подумав, и направился в аудиторию.

* * *

После окончании занятий поехали в Наро-Фоминский район Подмосковья, в гости к бывшей однокласснице Лилии. Всю дорогу говорили о космоэнергетике.

– Что это такое? Как она появилась в России? Ваши учителя не похожи на шарлатанов? – выведывал у жены Салават.

– Космоэнергетика – способ лечения болезней и очистки от энергетического загрязнения с помощью энергий из космоса.

– Кем же посланы на Землю эти энергии?

– Это чистые энергии, ниспосланные Всевышним для оздоровления человечества.

– Но ведь Он ниспослал человечеству религии, разве этого мало?

– Видимо, в эпоху армагеддона этого недостаточно…

– А что представляет собой космоэнергетика? Когда она возникла?

– Тибетские монахи десятки, даже сотни лет проводили в групповой медитации, после чего Всевышний ниспослал человечеству космоэнергетические каналы в виде целительных лучей. Во время Великой Отечественной войны с одной стороны – Гитлер, с другой – Сталин снарядили в Тибет экспедиции для получения этих каналов.

– Гитлер и Сталин? Оба они были тиранами. А что если эти каналы посланы темными силами, чтобы ввести человечество в заблуждение?..

На лице Лилии отразилось недовольство:

– Да нет же! Космоэнергетические каналы несут миру только добро: исцеляют почти от всех болезней, очищают от всякой грязи, избавляют людей от дурных, даже смертельных привычек – пьянства, наркомании. Как можно подумать, что эти каналы от темных сил?..

– А в Россию…

– В нашей стране метод космоэнергетики распространил Петров, он получил эти знания в Тибете…

– Значит, Петров… Базарова этому методу тоже он научил?

– Да, Петров – учитель Базарова, – подтвердила Лилия.

– А где сейчас сам Петров? – продолжал допытываться Салават.

– Говорят, Петров сейчас не занимается космоэнергетикой, прекратил свою деятельность…

– А-а, вон оно как… – Салават глубоко задумался. А мысленно предположил: «Может, Петров разочаровался в космоэнергетике?» Честно говоря, Салават пытался понять: верно ли утверждение Лилии и ее учителей, что эти энергии ниспосланы человечеству Богом?.. Сомнения одолевали его.

После недельного обучения Лилия получила диплом и положенный каждому выпускнику лечебный канал под названием Фарун-Будда. Вдобавок она приобрела за отдельную плату каналы Миди, Гектас и Фираст.

Оказалось, у космоэнергетов существует своя иерархия. Чтобы стать мастером нужно получить сорок каналов. Для этого необходимо десять тысяч долларов. Магистр же обязан владеть двумястами каналами. Есть и высшая степень постижения космоэнергитических знаний – прогрессор.

Разумеется, нельзя сразу получить степень мастера, сходу выложив учителям десять тысяч долларов. Надо еще научиться работать с принятыми каналами с помощью разных упражнений. С этой целью следует заниматься несколько раз в день. Кроме того, даже за неделю невозможно усвоить все каналы мастера. Если такой поток энергии ворвется в сознание неподготовленного человека… он может сойти с ума.

Таким образом, Лилия вернулась из Москвы, как она сама выразилась, став самым первым космоэнергетом в республике. К тому же, сменила имя: теперь ее следовало звать не Лилия, а Лилит. «Так велели свыше», – кратко объяснила она… Кстати, в столице она в корне поменяла отношение к оплате своих услуг. Учителя Лилит объяснили просто: дескать, бесплатно – значит, «бес платит». Потому что за все и за любой труд необходимо платить. Даром ничего делать не надо, да и нельзя. По их мнению, в таком случае платит шайтан, а уж он потом потребует за это непомерно высокую цену…

* * *

По приезду из Москвы Салават занялся своими магазинами. Конечно, назначив в свое отсутствие ответственного человека, он каждый день звонил и справлялся о состоянии дел. Однако, как говорится, за глазами – что за горами: никто не будет стараться так, как если бы работал на себя.

Вечером, вернувшись домой, Салават увидел: опять Лилит лежит вся в поту и стонет. Сердце едва не выскочило из груди. Он подбежал к ней:

– Что с тобой?..

– Ох-х, внутри меня… война идет… – Лилия облизнула пересохшие губы и расширенными от боли и страха глазами уставилась на Салавата. Он испугался, как бы жена с ума не сошла:

– Что ты говоришь? Какая война?.. – В голове перепуганного не на шутку мужчины уже который раз пронеслась мысль: «Какой же я глупец! И зачем только связался с этой Зульфией? Жил себе, горя не знал. Не было печали – черти накачали. Что теперь поделаешь, сам виноват. Остается только терпеть».

– Ох-х, во мне, правда, идет война настоящая…

– Объясни, что за война такая? Кто с кем воюет?

– Ох-х, свои энергии, шаманство борются с каналами космоэнергетики!

Оторопевший Салават не знал, что и ответить. Наконец пришел в чувство:

– Но почему они не схватились еще там, в Москве?

– Ох-х, наверно, решили схитрить – выжидали тихонько. Ведь в Москве рядом были сильные учителя, видимо, остерегались их…

Противоборство энергий в Лилит продолжалось три дня и три ночи. Потом резко прекратилось. Жена не могла сказать точно, кто кого одолел в этой «войне». Салават полагает, что победили каналы космоэнергетики. Хотя, как знать… Может быть, две разные энергии пришли к перемирию, приняли решение как-то уживаться, вести совместную деятельность… Однако Лилит после «трехдневной войны» перестала в обрядах использовать бубен. Взяла в руки столь дорогой её сердцу музыкальный инструмент, с тоской, словно в утешение, погладила. Затем, бережно завернув в шелковое покрывало, спрятала в кладовку. Бывает, в некоторых трудных случаях с сожалением вздыхает: «Эх, как силен был мой бубен, мои методы! Все хвори как рукой снимала. А с каналами приходится работать дольше… Зато безопаснее…»

После учебы в Москве Лилит стала работать так: выстраивает посетителей в ряд, выключает свет и включает специальную музыку. Затем прошептав секретные коды, открывает каналы космоэнергетики. Потом подходит к каждому – не прикасаясь, держит ладони на нужных местах. Сеанс под каналами длится около часа.

А то, что эти каналы реальны, Салават каждый вечер видит своими глазами. Когда они ложатся спать, Лилит открывает канал Фираст – и он начинает ниспадать сверху в виде розовато-фиолетового потока, заполняя всю спальню. До открытия канала Салават из любопытства лежит, подняв обе руки ладонями вверх. Прошепчет Лилит код – отчетливо видимые руки в течении нескольких секунд исчезают в розово-фиолетовом тумане…

Они не засыпают сразу, подолгу лежат, беседуя. Вот и сегодня Салават завел разговор:

– Как ты думаешь, почему Всевышний так жестко запретил прелюбодеяние, внес в ряд смертных грехов, даже прировняв к убийству?

– В школе космоэнергетики нам рассказывали, что в момент соития мужчины и женщины никах невидимой завесой прикрывает и оберегает их. Если же они не в браке, то остаются без защиты и сильнейшую энергию, возникающую во время соития, забирают себе темные силы…

Салавату стало не по себе: если это предположение верно, то сколько же энергии высосали из него темные силы за всю жизнь?.. Помолчав, он продолжил:

– Может быть… А я понял так: измена приводит к оскудению любви. Супруги остывают друг к другу, от их ссор и скандалов страдают дети. От этой напасти мучается не только семья, но и близкие родственники.

– Я как вспомню время, когда ты путался с Зульфией, душа стынет. Как я смогла пережить такое, как с ума не сошла?..

– Не дай бог…

– Да, пусть нас убережет Аллах. А наши девочки до сих пор не могут простить тебя за Зульфию…

– Простят ли когда-нибудь?

– Не знаю.

– Я ведь осознал свои ошибки, оставил прелюбодеяние, ступил на верный, прямой путь…

– Так-то оно так…

– И не забывай: те страдания стали для тебя толчком к раскрытию целительских способностей. В борьбе с Зульфией ты обрела себя. А теперь своим даром исцеляешь людей, очищаешь их от колдовства и порчи, делаешь добро. В твоем случае подтвердилась теория диалектики Гегеля: борьба противоположностей – источник развития. Да, сложная штука жизнь! Получается, иногда даже греховные действия могут подтолкнуть на верный путь?..

– Выходит, что так, наш случай тому подтверждение. А знаешь, в чем состоит мой священный долг? – с воодушевлением спросила Лилит.

– Нет.

– Я должна спасти наш род от влияния колдовского приворота деда Кинзягула. Мне нужно разорвать цепь наказаний. Хватит, мы уже достаточно натерпелись за дедов грех.

– А это дело дозволенное?

– Вчера мне как раз Кинзягул-олатай[23] приснился. Сказал, что только я смогу избавить нашу родню от бесчисленных наказаний.

– Пусть будет к добру твой сон…

– Аминь. И еще сегодня мне ниспослана очень важная информация: решено дать тебе посвящение[24].

– Что за посвящение?.. – растерялся Салават.

– Высокое посвящение! За то, что ты смог обуздать свои пагубные страсти, перешел на сторону добра и борешься против зла, тебе решено дать очень высокое посвящение.

– Что это значит?

– Я еще и сама полностью не вникла. Что велели – то и передаю тебе. Смысл этого посвящения рано или поздно поймешь сам. А сейчас ты просто должен с благодарностью принять его.

– Каким образом?

– Нужно стоять под каналами космоэнергетики для очищения. Пока полностью не очистишься духовно, высокое посвящение принять не сможешь.

Вспомнив о своих бизнес-планах, Салават снова спросил:

– И долго мне придется чиститься?

– Каждый день по полтора часа на протяжении двух недель.

– Хорошо, я согласен. Когда начнем?

– Завтра же.

С началом знахарской деятельности, тело Лилии почему-то стало холоднее. Салават хорошо помнит: прежде она была гораздо теплее… А отношения между ними, напротив, потеплели. Чувства друг к другу, спугнутые бесконечными скандалами и залегшие на самое дно их душ, всплыли вновь, перешли на новый уровень..

Салават переживал, что после такого кризиса они уже не смогут поладить меж собой. Оказалось, сердце и разум могут проложить мостик между супругами. Лишь дочери никак до сих пор не могут простить отца: на помирившихся после разлада родителей смотрят искоса. Недовольны тем, что мать простила его после всего пережитого.

А с Рустамом происходит что-то непонятное. Салават помог сыну поступить в университет, но он не занимался, приходил домой подвыпивший, грубил матери. Мало того, начал подворовывать из дома деньги: если отец не успевал убрать их в сейф – вытягивал из каждой пачки по одной-две купюры. Из-за сына Салават несколько раз уже попадал в неловкое положение перед давними деловыми партнерами. Те звонили и говорили, что, мол, в вашей пачке недостает купюр. Ведь чтобы избежать непосильных налогов, нынче, в основном, приходится иметь дело с наличными. Салават был в смятении, не знал, как повлиять на сына, увещевания и нотации ничуть не помогали.

Жена винила в этом только мужа: «Сколько семейных денег ты извел на любовниц! Вот, сын и повторяет тебя…». Когда Салават в отчаянии возражал: «Но я же остепенился, встал на прямой путь! Сколько можно расплачиваться за прошлые ошибки?!», Лилит лишь пожимала плечами.

Позже вскрылась еще одна выходка Рустама: оказывается он повидался с Зульфией и вместе с ней пил пиво. Еще когда отец путался с ней, она позвонила Рустаму и предложила встретиться, и тот тотчас побежал. Похоже, Зульфия хотела найти в его лице союзника. А Лилит утверждает: она добавила в пиво зелье, чтобы Рустам пристрастился к выпивке и полностью сбился с пути… Узнав об их встрече, мать продержала сына несколько часов под каналами.