Читать книгу Туман и дракон. Книга первая - Фотина Моро - Страница 3

Влад обвел внимательным взглядом тронный зал. Сегодня здесь собрались самые его верные, испытанные в боях и передрягах подданные. Седовласый спэтар Стойку, чье тело покрыто шрамами, полученными в многочисленных боях; самый длинный шрам, пересекавший обветренную щеку, был заработан в бою при Джурджу и князь прекрасно помнил, как это случилось. Боярин Михай, который сопровождал его почти двадцать лет: не раз он предупреждал своего господина о заговорах, спасая тем самым ему жизнь. Были тут и логофет Ион, и Грегор, и Калин, и многие другие – все те, кто не один год служили ему, поддерживали его. Не железо – золото, которое от времени не ржавеет. Сейчас все они сидели на широких дубовых скамьях вдоль стен, бок о бок.

В зале было холодно в это декабрьское утро – камин не давал достаточно тепла, и бояре кутались в тулупы. Князь же, казалось, не ощущал холода – на нем был только тонкий черный кафтан с меховой оторочкой, ладно обтягивающий широкие плечи, такие же черные штаны и сапоги. Несмотря на сорок пять лет, тело Влада Дракулы оставалось сильным, подтянутым, осанка прямой. Разве что седина зазмеилась в темных кудрях да морщины обозначились, сделав черты лица жестче.

– Ну, что еще скажете? – спросил Влад.

Стойка кашлянул в кулак.

– Государь, – начал он и опять закашлялся. – Турки…. Перешли Дунай.

– Сколько их? – спокойно поинтересовался князь.

– Пара тысяч, по нашим данным… но…дело не только в них, – опустив глаза в пол, продолжал Стойка.

– Лайота уже недалеко от Бухареста. Он объединяется с турками.

– Все-таки решился, – усмехнулся Дракула; глаза его недобро сощурились. – И что вы предлагаете?

– Отступать к Тырговиште. А оттуда, если не удержимся, в крайнем случае – к Поенарь.

– Значит, опять бежать. Ну как же, господарю Валахии не привыкать бегать, – с горькой иронией воскликнул Влад. – И дорога знакомая…к Поенарь, потом в Трансильванию, а там, глядишь, и опять в гости к родственничку, королю венгерскому. То-то рад будет!

– У них войско раза в три больше нашего, – угрюмо произнес лагофэт Ион.

– Верно, государь. У нас сейчас дай бог всего тысяча ратников наберется, – снова заговорил Стойка.

– Под Джурджу турок тоже было больше; намного больше, если ты не забыл, – возразил Влад. – И мы не отступали, а нападали, и успешно. А вспомни-ка, Стойка, шестьдесят второй год! Или ты совсем ослабел с тех пор? Или ратники у нас сейчас никудышние? А может, ты, и все вы думаете, что я так стар, что неспособен больше воевать? – он вновь обвел испытующим взглядом собравшихся.

– Нет, что ты, мой князь, конечно, нет! – горячо воскликнул Стойка. – Но…если ты погибнешь – что же будет, – и опять запнулся; старому спэтару так хотелось сказать «со всеми нами», но он продолжил: – с Валахией?

– Если погибну – значит, так господу угодно, – отрезал Дракула. Он встал со своего резного кресла, подошел к окну. Несмотря на холод, распахнул ставни, глубоко вдохнул морозный воздух. За окном медленно кружились снежинки, занося и без того белый двор. В памяти всплыло далекое лето 1462 года. Тогда они славно повеселились, несколько ночей подряд изводя турок ложными атаками, шумя, бряцая оружием, гикая у вражеского лагеря и затем исчезая. Сначала турки выскакивали, в чем были, спросонья хватались за копья и мечи, метались, запрыгивали на ошалевших лошадей и… не находили противника. Потом разозленные, одураченные захватчики стали ждать. Ждали долго, ночь за ночью, в полной боевой готовности, прислушиваясь к малейшему звуку. Валахи же на свидание не являлись. Когда же через какое-то время измученные недосыпом турки уже уверились в слабости и нерешительности валашского господаря и его ратников и перестали ожидать подвоха, Дракула нанес удар. Ночью. Турки сначала не обратили внимания на приближающийся шум – решили, что гяуры всего лишь повторяют шутку. А когда до конца проснулись, спохватились, было поздно… Жаль, султана не удалось убить. Вернуться бы туда, уж второй раз Мехмед бы не ушел живым. Да и Басараб Лайота… если б знать мысли всех предателей до того, как они успели их воплотить!

От воспоминаний его отвлек голос спэтара:

– Государь, так каково твое решение? Подумай, может, все-таки направимся к Тырговиште?

– Нет! – отрезал князь, резко повернувшись. Он вернулся к трону. – Я больше не собираюсь отступать, радовать узурпаторов своим бегством и освобождать для них трон. Пора покончить с этим. Мы встретим врага лицом к лицу. Я должен не бежать от Лайоты, а попытаться убить его. Хотя бы попытаться.

– Но, мой господин, подумайте, если с вами что-нибудь слу… – снова подал было голос Стойка.

– Никаких «но», – перебил его Дракула. – Довольно тратить время и силы на то, чтобы бесконечно терять и возвращать потерянное. Я хочу разорвать этот круг. Раз и навсегда!

Дракула пристально уставился на спэтара. Старый воин потупился.

– Прости мою дерзость, государь, – тихо произнес он. – Ты знаешь, что я, и все мы здесь отдадим жизни за тебя и за Валахию, что били врагов и бить будем. Мы просто хотим видеть тебя в добром здравии на этом троне еще долгие годы – только поэтому я и спорил с тобой. Конечно, пусть будет так, как ты сказал. – Он с достоинством поклонился.

– Хорошо, – кивнул Дракула. – Значит, решено: выступаем завтра. – Он откинулся на спинку трона, потёр висок, в который изнутри стучало настойчивым молоточком. Полуторачасовой совет его утомил. Да, старость, старость… Вот ведь гнусная ведьма: не только змеится в волосах белыми прядями, не только тревожит по ночам болью давно заживших и, казалось бы, забытых ран, не только тяжелит правое подреберье наутро после затянувшегося пира, на котором выпито было, считай, не больше прежнего – она, подлая, посягает на самое дорогое, ради чего он родился на свет: на выносливость, с которой он раньше дни напролёт занимался государственными делами. Спасибо ещё, не мешает ему седая карга держаться в седле и рубиться на мечах. Да, пока не мешает… Но – надолго ли это?

Под сводами разнёсся топот. В зал вбежал запыхавшийся ратник. Торопливо поклонился:

– Государь, мы поймали шпиона Лайоты!

Дракула резко вскинул голову.

– Где?

– У кухни крутился. А при нем – мешочек с чем-то странным.

Влад вздохнул. Усталость как рукой сняло: внутри закипало холодное бешенство. Измена, измена… да когда ж он ее выкорчевать сможет, чтобы под корень, чтобы и побегов поганых не осталось?! Они все, эти претенденты на трон, думают только о своих шкурах и о своих сундуках. За жалкую иллюзию власти и покоя будут туркам туфли лизать – да что туркам, хоть самому сатане. Слово «Родина» для них – пустой звук. «Властелины»! Им же не терпится подставить шею под иноземное ярмо! Рабами живут, рабами и умрут – жадными, продажными, трусливыми. Что ж, он знает, как вести себя с такими. Рабы лучше всего понимают язык боли и страха.

Дракула поднялся с трона.

– Идите, готовьте войска, – махнул он спэтару и боярам. – Я позже подойду.

Князь улыбнулся своим мыслям: он лично допросит пойманного лазутчика. Окажет ему честь.

«Кап… кап…» – дробили капли тишину подвала. С шершавых стен падали крупные слезы, разбивались о каменный пол. Узник скорчился на охапке сырой соломы, трясясь от холода и страха в непроглядной темноте камеры. Он был еще молод. Рыжие всклокоченные волосы, перепачканные кровью, бледное лицо с огромным кровоподтеком на левой скуле – подарочек дракулиных ратников. Руки связаны за спиной. Из одежды – одна разорванная рубаха: кафтан успели содрать. Где-то вдали послышались шаги; ближе, ближе… Низкая дверь со скрипом отворилась. Свет факела выхватил из тьмы фигуру господаря Валахии Влада Дракулы, которого часто называли также Цепешем – Сажателем на кол. И точно, кольев по всей Валахии при нём воздвиглось немало…

За князем маячил высоченный детина страхолюдного вида – Разван по прозвищу Длинный, палач. В жилистых руках он держал жаровню и дерюжный мешок, сквозь который обрисовывались предметы непонятных, но грозных очертаний. Следом шел слуга, неся низенький стул. Поставив его посреди камеры, прислужник бесшумно замер у двери, повинуясь знаку Дракулы.

Князь опустился на стул и некоторое время рассматривал сжавшегося в комок пленника. Пойманный лазутчик в ужасе старался забиться как можно дальше в угол, оттянуть момент расправы. Разван тем временем разжигал угли, с нарочитым лязганьем раскладывал пыточный инструмент. Пилы, свёрла, клещи большие и малые…

– Подойди сюда, – приказал Влад. Пленник попытался подняться на ноги и потерял равновесие.

– Разван, развяжи его, – обратился Влад к палачу. Разван приблизился к пленнику, легко поднял его за шкирку, как котенка, и перерезал веревку, стягивающую руки. После этого с размаху швырнул парня на колени перед Дракулой.

– Как тебя зовут? – спросил князь.

– Раду, – пролепетал пленник. Зубы стучали от пронизывающего холода и страха. Цепеш усмехнулся.

– Надо же, тезка моего дорогого младшего братца… Откуда ты, Раду? – продолжил князь почти ласково.

– Из… Тырговиште, – ответил узник, осмелившись поднять глаза на князя. Он невольно начал успокаиваться от мягкого тона Цепеша.

– Почему ты предал своего государя?

Раду снова задрожал, как овечий хвост.

– П-п… прости, государь… я не хотел, меня заставили… клянусь, я сам бы никогда…пожалуйста, пощади меня, – бессвязно забормотал он, молитвенно сложив руки на груди.

– Тебя заставили… Кто же тебя заставил? – так же ласково спросил Цепеш. – Басараб Лайота? Это он тебя прислал?

Раду замешкался с ответом. Дракула кивнул палачу; тот, не задавая лишних вопросов, развил широкую полосу кнута. В воздухе пронёсся пронзительный свист – и узник завопил от боли: кнут разодрал вместе с лохмотьями рубахи и плоть, оставив жгучую полосу наискосок спины.

– Да! Да! – всхлипывая, зачастил лазутчик. – Это был жупан Игнатий, он служит Басарабу Лайоте! Я все скажу, не бейте меня, умоляю!

– Конечно, ты все расскажешь, куда же ты денешься, – кивнул Дракула. – Я в этом не сомневаюсь. Так что же тебе велел твой хозяин? Что ты должен был сделать, Раду?

Коленопреклоненный лазутчик опустил голову.

– Я… должен был узнать, сколько у тебя войска…. мой государь. И рассказать жупану….

Влад сокрушенно покачал головой.

– А ведь ты обманываешь меня. – Он вновь сделал знак Развану, и тот обрушил на допрашиваемого град ударов. Раду верещал, прикрывая руками голову. Брызги крови разлетались во все стороны, пятная стены. Раду пытался отползти на четвереньках в сторону, уклониться от беспощадных ударов, но они настигали его снова и снова.

– Довольно, – наконец приказал Цепеш. – Давай его сюда.

Разван вновь подтащил лазутчика к господарю, бросил под ноги. Дракула наклонился, поднял голову пленника за волосы.

– Будешь отвечать? Или хочешь еще кнута? Говори: зачем тебя прислали?

– Я… просто разведчик… – прошептал Раду вздрагивая в судорогах боли.

Князь вздохнул, отпустил волосы пленника. Тот уткнулся носом в пол у ног Дракулы, продолжая всхлипывать.

– Видит бог, я хотел дать тебе возможность искупить свою вину – сказал Влад. – Но ты еще и отягощаешь ее ложью. – Он жестом подозвал слугу, стоявшего у двери. Тот передал ему сумку. – Твоя? – спросил он Раду. Тот поднял голову, обреченно кивнул, не сводя глаз с сумки. Дракула извлёк из торбы маленький мешочек. – И это твоё, значит. Ты можешь объяснить, что это? И что ты делал на дворцовой кухне?

– Я не знаю, что это такое, – пролепетал Раду. – Мне подбросили.

– Ага. Ладно. Сейчас вместе и узнаем, – весело сказал Цепеш. – Дайте воды!

Слуга поставил перед князем деревянную чашу с водой. Влад осторожно высыпал туда желтоватый, без запаха, порошок. Протянул чашу Раду.

– Пей.

Лазутчик отшатнулся.

– В чем дело? – наигранно удивился Цепеш. – Тебя что-то смущает? Не любишь такие напитки? Ну ничего, я тебе помогу оценить их вкус! – Он вновь схватил лазутчика за волосы и поднес к его губам чашу.

– Пей!!

Пленник отчаянно задергался.

– Не… надо… – прохрипел он. – Там… яд…мне велели… подсыпать…

Дракула отпустил узника и передал чашу слуге.

– Подсыпать кому?

– Тебе, государь… если не получится – твоим ратникам… прости меня – выдавил из себя Раду и снова бухнулся лицом в пол. У князя на скулах заиграли желваки.

Воцарилось молчание.

– Как он действует? – спокойно спросил князь. За напускным спокойствием чувствовалась сдерживаемая ярость.

– Не знаю, – проскулил пленник. Дракула встал со стула, молча подошел к инструментам Развана и взял первое, что попалось под руку – плеть с прикрепленными на хвостах крючками. С размаху опустил плеть на плечи лазутчика. Еще и еще. Раду отчаянно завопил.

– Отвечай. Как. Он. Действует, – повторял князь, сопровождая каждое слово хлестким ударом. Рубашка пленника окончательно превратилась в окровавленные лоскуты; тоже можно было сказать и о его спине и плечах. Лазутчик простерся у ног Дракулы, уже не в силах даже отползти, уклониться от орудия пытки.

– В воде…он убивает… медленно… – простонал Раду, хрипло дыша.

Князь прекратил экзекуцию, отбросил плеть. Тяжело опустился на стул.

– Говори.

– Он убивает… за несколько часов… в мученьях, – продолжил Раду. – Отравленный… чувствует боль, в животе в груди…потом его тошнит…потом отнимается дыхание…и смерть… Я не хотел этого, мне приказали…я не смел противиться… прости, мой господин, Христом-богом молю… прости-и-и… я искуплю свою вину, буду служить тебе, мой князь… – скулил лазутчик, обхватив дракулины сапоги и прижимаясь к ним избитым лицом.

– Посмотри на меня, Раду, – голос Влада снова стал ласковым, бархатным. Раду нерешительно поднял голову и взглянул князю в лицо. Тот улыбался. Неужели дьявол его пощадит?

– Признаюсь, я сейчас очень хотел угостить тебя твоим напитком, – задумчиво сказал Дракула. – Но решил, что это будет не совсем справедливо.

Луч безумной надежды уже вовсю грел сердце лазутчика Раду. А князь тем временем продолжал:

– Ты сказал, что отравленный этим зельем мучается несколько часов. Всего лишь. По-моему, предавший свою родину и своего государя, достоин большего.

Раду почуял неладное. Он смотрел в зеленые глаза Дракулы, и его вновь медленно охватывал ужас. Дракула же закончил:

– Он заслуживает не нескольких часов мучений – а нескольких дней. Тебе приготовят хороший кол, Раду. Длинный, красивый, как для знатного боярина.

Подземелье огласилось воем. Разван еле оторвал лазутчика от остроносых сапог князя. Раду извивался, пытаясь вырваться, приблизиться к Дракуле:

– Не-е-т, пожалуйста, только не на кол! Лучше убей меня сейчас, мой господиин! Пощади, не на-адо!

Дракула вышел из камеры, с силой хлопнув дверью. На лице его проступила неимоверная усталость; губы искривились в горькой гримасе. Молча поднимался он по лестнице. На стенах плясали изломанные тени.

Много, очень много предстояло еще сделать князю. Время битвы неумолимо приближалось, часы текли, как песок сквозь пальцы.

В церкви было душно, жарко мерцали золотые огоньки свечей. Князь не слушал священника, его мысли были полностью заняты предстоящим сражением. Но все же Влад размашисто осенял себя крестным знамением, когда нужно, так же, как и его приближенные, поглощенные молитвой. Отвлекшись, наконец, от размышлений о завтрашнем дне, он всмотрелся в суровые лики икон. Господь не оставит его в трудную минуту. Да, он грешен – а кто нет? Но все, что он делал, он делал во имя своей родины. Кто виноват, что невозможно достичь процветания без крови, без страданий, без жестокости? Зло должно быть наказано, уничтожено твердой рукой без пощады. Здесь он, князь Дракула, карающий меч в руке господа бога. Он показывает погрязшим во зле, что такое ад – здесь показывает, на земле. А может, тогда и правильно, что его называют дьяволом? – мелькнула вдруг мысль. Владу стало не по себе; он вновь перекрестился и почти беззвучно зашептал молитву. Когда его не станет – продолжит ли кто его дело? Михня, старший сын, должен унаследовать трон. От него, Влада Дракулы, взял он только вспыльчивый упрямый нрав… пожалуй, даже еще более вспыльчивый, чем у родителя своего. Сможет ли он удержать власть, и если да – сможет ли править Валахией достойно? А что будет с Владом и Николаем, рожденными Илоной? Вопросов много, ответов нет.

Обедня продолжалась. «Господу помо-о-ли-мся»! – гудел на всю церковь бас священника. Помолимся. И отправимся изгонять бесов – захватчиков и предателей, терзающих многострадальную Валахию. Очистим родину от скверны. И да не дрогнет рука карающая.