Читать книгу Легенды, заговоры и суеверия Ирландии - Франческа С. Уайльд - Страница 7

Ничего другого так не боятся люди, ничто не считают они таким погибельным, как дурной глаз.

Дурной глаз может поразить человека в любой момент, если только не предпринимать самых величайших предосторожностей, и даже в таком случае невозможно помочь по-настоящему, если только не пригласить волшебника-целителя, который может изречь то тайное заклинание, которое одно может уничтожить зло и его роковое воздействие.

Дурной глаз может действовать множеством разных способов, и некоторые из них бывают гораздо страшнее других. Если некий человек окажется первым, кого вы встретили утром, то во всех ваших делах вам весь день не будет удачи. Если человек с дурным глазом остановился и внимательно смотрит на что-либо – на скот или на дитя, его взгляд несет в себе приговор: это рок, которого нельзя избежать, если только не прибегнуть к мощному защитному заклинанию. Однако если такой зложелатель произнесет над спящим ребенком стих, то ребенок непременно умрет, ибо это – песнопение нечистого, и ни одно заклинание не может сопротивляться злу или отвратить его. Иногда можно заколдовать, глядя на предмет внимательно через девять пальцев; это колдовство наносит особенный ущерб жертве, если та сидит у огня вечером при полной луне. Поэтому, чтобы не заподозрили в том, что у тебя дурной глаз, необходимо, посмотрев на ребенка, сразу же сказать «Благослови его Господь». А проходя по двору, где собирают коров для доения, надо сказать: «Божье благословение на вас и на всех ваших трудах». Если этого не сказать, то можно ждать самого худшего, и людей переполнит страх и тревога, если, конечно, тут же не вымолвить защитное заклинание.

Особое зловещее влияние взгляда, конечно, чувствовали в своей жизни многие люди; иногда само присутствие в комнате того, кто каким-то таинственным образом антипатичен нашей натуре, оказывает воздействие, которое словно парализует разум и речь. Ибо душа подобна тонко настроенной арфе, которая дрожит от малейшего внеш него воздействия; взгляд и присутствие некоторых людей рядом с нами могут излучать божественную радость, в то время как иные могут убить душу презрительной насмешкой или нахмуренным взором. Это незаметное воздействие мы зовем мистическим, но древние племена считали, что производят его духи – будь то добрые или злые – и что они воздействуют на нервы или на интеллект.

Несколько лет назад в Керри жила одна пожилая женщина, и считалось, что встреча с ней утром обещает такое несчастье, что все девушки имели привычку выходить после заката, чтобы принести воды на следующий день, дабы избежать ее злого взгляда – ибо всему, на что смотрела она, ее взгляд сулил потери и горе.

Был и мужчина, которого также боялись из-за странной, роковой силы его взгляда; так много бед и несчастных случаев приписывали его присутствию, что наконец его соседи настояли, чтобы он носил черную повязку поверх своего «дурного глаза» и не снимал ее, кроме тех случаев, когда его об этом просят, ибо иные ученые джентльмены, которые интересовались такими вещами, иногда приходили к нему и просили доказательств его силы, и он делал это на спор, пока пил со своими друзьями.

Однажды, близ руин старого замка, он встретил мальчика, который в большом горе плакал над своим любимым ручным голубем, который залетел на вершину постройки, и ничем нельзя было сманить его вниз.

– Что ты дашь мне, – спросил мужчина, – если я спущу его вниз для тебя?

– Дать мне нечего, – сказал мальчик, – но я помолюсь за тебя Богу. Только верни мне моего голубка, и я буду счастлив.

Тогда мужчина снял свою черную повязку и пристально посмотрел на птицу; и голубь внезапно упал на землю и лежал недвижимым, как будто пораженный молнией, но он не пострадал, и мальчик забрал его и радостный отправился домой.

У одной женщины в графстве Голуэй был очень красивый ребенок, такой красивый, что все соседи никогда не забывали сказать «Благослови его Бог», когда видели его, ибо они знали, что феи обязательно захотят украсть маленького и унести его к себе в холмы.

Но однажды случилось так, что пришла одна чужая старая женщина. «Позволь мне отдохнуть, – сказала она, – я ведь так устала». И она села и посмотрела на ребенка, но так и не сказала «Благослови его Бог». Отдохнув, старуха поднялась, снова внимательно молча посмотрела на малыша и затем пошла своей дорогой.

Всю последующую ночь ребенок рыдал и не мог уснуть. А весь следующий день он ныл, как будто бы от боли. Так что мать сказала об этом священнику, но он из страха перед феями не хотел ничего сделать. Бедная мать была просто в отчаянии; и тут как раз она увидела, как какая-то чужая женщина проходит мимо дверей.

– Кто знает, – сказала мать своему мужу, – может быть, эта женщина и поможет нам?

И они попросили ее зайти и отдохнуть. И, посмотрев на ребенка, женщина тут же сказала: «Благослови его Бог», и три раза сплюнула на него, и затем уже села.

– Что же ты дашь мне, – сказала она, – если я тебе скажу, из-за чего страдает ребенок?

– Я покрою твою руку серебром, – сказала мать, – столько, сколько ты хочешь, только скажи! – И она выложила деньги на руку женщины. – Теперь скажи мне правду, ради и во имя Марии и добрых ангелов!

– Что ж, – сказала незнакомка, – феи забрали твоего ребенка на эти два дня в холмы, и тот, кого они оставили на его месте, – подменыш. Но твоему ребенку уже сказали столько благословений, что феи не могут ему повредить. Ибо ему не хватило только одного благословения, и только один человек посмотрел на него дурным глазом. Теперь ты должна выследить эту женщину, затащить ее в дом и тайком отрезать кусок ее плаща. Затем сожги этот кусок рядом с ребенком, покуда дым от него не заставит малыша чихнуть; и, когда это случится, чары будут разбиты, и твой собственный ребенок вернется к тебе живым и здоровым заместо этого подменыша.

Затем незнакомка встала и ушла.

Весь тот вечер мать высматривала старуху и наконец увидела ее на дороге.

– Заходи же! – воскликнула она. – Заходи, добрая женщина, ибо у нас на сковородке – горячие оладьи и ужин готов.

Стало быть, женщина зашла, но так и не сказала «Да благословит вас Бог» ни людям, ни каким-либо другим живым существам, она только мрачно смотрела на ребенка, который кричал еще больше, чем раньше.

А мать сказала своей старшей девочке втайне отрезать кусок ткани от плаща женщины, когда они сели за ужин. И девочка сделала так, как она хотела, и отдала лоскут своей матери, и никто не знал об этом. Но, к их удивлению, как только это было сделано, женщина встала и вышла, не сказав никому ни слова, и больше они ее не видели.

Затем отец вынес ребенка на улицу, и сжег кусок ткани перед дверью, и держал мальчика над дымом, покуда он три раза сильно не чихнул, после чего он вернул ребенка обратно матери, которая уложила его в постель; там он мирно заснул с улыбкой на лице и уже больше не плакал таким болезненным криком. И когда он проснулся, мать поняла, что снова получила обратно от фей своего любимого мальчика, и ничего плохого с ним больше не случалось.

Влияния таинственной и зловещей силы дурного глаза во все времена чрезвычайно боялись как в Ирландии, так и в Египте, в Греции или в Италии, вплоть до сего дня. Все, что юно, прекрасно или совершенно в своем роде и что возбуждает естественное внимание и восхищение, особенно подвержено роковому воздействию, которое следует за взглядом дурного глаза. Поэтому у крестьян существует неистребимая привычка никогда не хвалить ничего, не добавив немедленно «Благослови его Бог», ибо если эту формулу пропустить, то тому, что таким образом похвалят, суждено самое худшее.

Это суеверие в Ирландии, должно быть, очень древнее, ибо в одной древней рукописи сказано, что Балор, гигант и герой племени фоморов, был способен своим взглядом заставить врагов окаменеть; вот как рассказывают о том, как он получил такую власть.

Однажды друиды были заняты своими заклинаниями; в их котле кипели какие-то чары или заклятие; мимо как раз проходил юный Балор. Ему было любопытно посмотреть на их работу, и он заглянул в открытое окно. Случилось так, что именно в эту минуту они подняли крышку котла, из него вырвался пар и попал в один из глаз Балора; этот пар нес в себе весь яд того заклинания. От этого его лоб вырос до таких размеров, что нужно было четыре человека, чтобы поднять его, когда он хотел применить к врагам силу своего ядовитого взгляда. Наконец он, согласно древней легенде, был убит за много веков до христианской эры в поединке на великой долине Маг Туиред (Долина Башен)[13], в битве за обладание Ирландией между Фир Болг и племенами богини Дану – ибо когда голову Балора еще не успели поднять, чтобы он пронзил врага и уничтожил его страшной силой своего взгляда, враг бросил камень, да так сильно, что он прошел прямо через дурной глаз и пронзил череп Балора, и великий маг упал и больше уже не поднялся.

Интересный рассказ об этой битве, который замечательным образом подтверждает касающиеся ее легенды, все еще ходит в тех местах, его приводит сэр Уильям Уайльд в своей работе «Лох-Корриб, его берега и острова». В древней рукописи сказано, что, когда молодого героя, защищавшего своего короля, убили, Фир Болг воздвигли над ним курган, и каждый принес свой камень, с тех пор тот курган называется Carn-in-en-Fhir (каирн[14] одного человека). Исследовав местность с копией рукописи в руке, сэр Уильям среди множества каменных гробниц, рассеянных по равнине, выделил определенный каирн, который, как кажется, наилучшим образом согласуется с описанием, и тщательно раскопал его под своим личным наблюдением.

Сначала была обнаружена большая каменная плита, положенная горизонтально; затем под ней оказалась другая, покрывавшая небольшую квадратную камеру, сложенную из камней, в которой находилась одна урна из обожженной глины, изящная и деликатная по форме и орнаменту; в ней находились обожженные человеческие кости. Нельзя сомневаться в том, что они принадлежали юноше из племени Фир Болг, которого таким образом почтили за верность, воздвигнув над ним Карн-ин-эн-Ир на исторической равнине в Мэйо.

Помимо Балора, в древности есть еще только один пример рокового воздействия дурного глаза[15]; он рассказан в житии святого Силана: у него на лбу был ядовитый волос, который убивал любого, кто смотрел на него первым по утрам. И поэтому все, кто устал от жизни – будь то от долгой болезни, или от горя, или просто от усталости, что приходит с годами, – обычно пытались попасть святому на глаза, чтобы их страдания завершились быстрой и легкой смертью. Но другой святой святой Молайше, прослышав о том, что святой Силан собрался посетить его церковь, решил, что отравленный волос больше не должен нести никому смерть. Поэтому Молайше встал рано утром, до того как поднялись все остальные, и пошел сам навстречу святому Силану; увидев, что тот идет по дороге, он смело приблизился и выдернул смертельный волос со лба Силана, но при этом он сам был сражен ядом и тут же упал мертвым.

Силу дурного глаза признают и законы брегонов[16]: там предписываются суровые меры против тех, кто пользуется этим дурным влиянием. «Если человек имеет обыкновение повреждать вещи из-за небрежения или по собственной воле, будь то, что он благословил, или то, что он не благословил, он несет за это полную ответственность или должен возместить нанесенный ущерб» – так говорит древний закон.

Этот «дар» приходит от природы и рождается вместе с человеком, хотя он может и не применяться, пока не возникнут обстоятельства, способные вызвать его проявление. Возникнув, он действует как дух горькой и злобной зависти, излучающий отравленную атмосферу, в которой холодеет и увядает все, чего она касается. Даже не будучи суеверным, каждый человек хоть раз почувствовал, что такая сила есть, и оказывался беспомощным и пассивным под ее воздействием, как будто бы вся уверенность в себе, вся энергия внутренней силы оказалась полностью парализована этим влиянием.

Крестьяне очень боятся тех, кого подозревают в дурном глазе, и сразу узнают их по определенным признакам. Особенно боятся мужчин и женщин с темными низкими бровями, и красивым детям не дают попадаться им на глаза, чтобы те не сглазили их.

Самыми зловещими считаются рыжие волосы, и это даже вошло в пословицу: «Не давай рыжей заглядываться на тебя».

Многие люди и не подозревают, что их взгляд или нахмуренное лицо имеют такую злую силу, пока не произойдет какого-нибудь несчастья, и потом они уже стараются не смотреть никому прямо в лицо, но избегают взгляда, когда говорят с людьми, чтобы тех, с кем они беседуют, не постигло несчастье.[17]

Спасительное заклинание «Благослови его Бог!» обычно используется, когда хотят кого-то похвалить, и если ребенок заболевает, то немедленно начинают подозревать, что кто-то со зла, из недоброжелательства забыл сказать эти обычные слова. Ничего крестьяне не боятся больше, чем открытого, пристального, прямого взгляда того, кого подозревают в наличии дурного глаза, и если такой взгляд падет на них, то их охватывает жуткий страх и сердечный трепет, который зачастую заканчивается болезнью или даже смертью.

Несколько лет назад одна женщина, жившая в Керри, заявила, что ее-де сглазил дурной глаз. Не было в ее жизни ни счастья, ни покоя, и она чахла от охватившего ее страха, вызванного следующим странным происшествием.

Каждый раз, когда ей случалось одной уходить из дому и на расстоянии крика не было никого, ей навстречу попадалась женщина, которую она совершенно не знала, которая молча глядела на нее с жутким выражением лица, швыряла ее на землю и начинала бить и щипать ее, пока та почти что не теряла сознание, после чего ее мучительница исчезала.

Пережив такое обращение несколько раз, бедная женщина в конце концов совершенно перестала выходить из дому без служанки или спутника; и она соблюдала эту предосторожность в течение многих лет – в это время никто не нападал на нее. Так что в конце концов она начала верить, что чары разрушены и что ее странный враг исчез навсегда.

Поэтому она стала меньше прибегать к своим обычным предосторожностям и однажды вышла одна к небольшому ручью, который протекал у дома, чтобы постирать кое-какую одежду.

Наклонившись над своей работой, она и не подозревала ни о какой опасности и даже начала петь, как делала это в беззаботные дни, когда на ней еще не лежали злые чары, – внезапно черная тень пала на воду, и, подняв глаза, она, к ужасу своему, увидела ту самую странную женщину на противоположной стороне ручья; ее жуткие глаза были устремлены прямо на нее, взгляд был тверд и недвижен, как камень.

Вскочив с криком ужаса, женщина отшвырнула свою работу и побежала к дому; но вскоре она услышала за спиной шаги, и в ту же секунду ее схватили и бросили на землю, и ее мучительница начала избивать ее еще хуже, чем раньше, пока она совсем уже не потеряла сознание; в таком состоянии ее нашел муж – она лежала на земле, лицом вниз, потеряв дар речи. Ее немедля унесли в дом и стали ухаживать за нею со всей заботой, которую только могли дать родственная привязанность и деревенская сноровка – но все было тщетно. Женщина, однако, достаточно пришла в себя, чтобы рассказать о страшной встрече, которую пережила, но еще до конца ночи она скончалась.

Считалось, что силой зачаровывать взглядом – а это не обязательно злая сила, вроде дурного глаза – в замечательной степени обладают ученые и мудрые люди, в особенности поэты, так что они могут заставить любить себя и следовать за собой любую девушку, которая им понравится, – просто одной силой своего взгляда. Году примерно в 1790-м один молодой человек, обитавший в графстве Лимерик, обладал этой силой в особенной и необыкновенной степени. Он был искусным и остроумным сочинителем стихов на ирландском языке и, возможно, обладал теми самыми глубокими поэтическими глазами, которые характерны для горячих и страстных поэтических натур, – такие глаза даже без всякой некромантии, как известно, оказывают могущественное магнетическое влияние на женские умы.

Однажды, путешествуя вдали от дома, он наткнулся на яркий и приятного вида деревенский дом, и, почувствовав усталость, остановился и попросил дать ему попить молока и отдохнуть. Дочь фермера – юная и прекрасная девушка – не желала пустить в дом чужого; все служанки были заняты взбиванием масла, она была в доме одна и поэтому отказалась его пустить.

Юный поэт внимательно и серьезно смотрел ей в лицо молча некоторое время, затем медленно обошел дом с левой стороны и подошел к небольшой рощице деревьев как раз напротив него. Здесь он постоял несколько минут, опершись об дерево и смотря на дом, как будто чтобы бросить на него последний мстительный – или же восхищенный – взор, а затем пошел, не оборачиваясь, своим путем.

Юная девушка смотрела на него из окна и в тот момент, когда он тронулся в путь, вышла в двери, как будто бы во сне, и медленно последовала за ним, шаг за шагом, по дороге. Служанки встревожились и позвали ее отца, который выбежал и, громко крича, требовал, чтобы она остановилась, но она так и не обернулась и, казалось, вообще ничего не слышала. Молодой человек, однако, обернулся и, видя, что все домочадцы бросились в погоню, пошел быстрее, сначала пристально секунду посмотрев на девушку. Немедленно она бросилась к нему, и они оба уже почти скрылись из вида, когда одна из девушек заметила кусочек бумаги, привязанный к ветви дерева, у которого отдыхал поэт. Из любопытства она сняла его, и в тот момент, когда служанка развязала узелок, дочь фермера внезапно остановилась, совершенно успокоилась, и когда ее отец подошел, она безо всякого сопротивления позволила ему увести ее обратно в дом.

Когда ее стали расспрашивать, она сказала, что чувствовала, как будто бы ее тянет следовать за юным незнакомцем, куда бы он ни пошел, какая-то невидимая сила, и что она готова была последовать за ним по всему миру, ибо ей казалось, что вся ее жизнь связана с ним; у нее не было воли сопротивляться, и она не осознавала ничего, кроме его присутствия. Однако внезапно чары разрушились, и она услышала голос отца и поняла, как странно себя вела. В то же время власть юноши над нею исчезла, и в сердце ее больше не было желания следовать за ним.

Когда бумагу открыли, оказалось, что в ней – пять таинственных слов, написанных кровью, в таком порядке:

Sator

Arepo

Tenet

Opera

Rotas

Эти буквы составлены так, что при чтении в любом направлении (справа налево, слева направо, вверх или вниз) получаются одни и те же слова; и если написать их кровью пером, сделанным из орлиного крыла, они образуют амулет, силе которого, как говорят, не может противиться ни одна женщина; однако недоверчивый читатель легко может сам проверить справедливость этого утверждения.

Эти народные рассказы раздражают нас своей незавершенностью; нельзя не пожалеть о том, что романтическая история о поэте и дочери фермера не имела счастливого конца; однако ирландские истории вообще довольно бессвязны и больше похожи на припомнившиеся отрывки древних преданий, чем на законченную и логически связную драму, где сцена ярко освещена, а пьеса кончается потрясающей развязкой. Начало обычно бывает захватывающим – ведь мы всегда так много ожидаем от увлекательного «жили-были когда-то…» – и, конечно, здесь будет старая женщина, такая странная и похожая на ведьму; таинственный незнакомец, который, наверное, окажется в этой истории нераскаянным злым духом; но в конце концов оба они окажутся по-детски беспомощными, и все их злые дела редко сводятся к чему-нибудь большему, чем украсть соседское масло или увести красивую девушку; на такие грехи прекрасно способны и самые обычные смертные без всякой помощи «богов земли» и их досточтимого вождя Финварры, короля фей. Однако следующая история о похищении человека волшебной силой фей продумана весьма хорошо. Герой рассказа вызывает наши симпатии и интерес, и сказка кончается счастливо, а это ирландцы весьма ценят, поскольку они не любят сказки, к которым не могут добавить в виде эпилога свое откровенное, от души «слава Богу».