Читать книгу О Христе по-другому. Подлинный смысл Страстей Христовых - Франсуа Брюн - Страница 5

У этого слова два значения: 1) место, в котором пребывают души всех, умерших до пришествия Иисуса Христа и ожидающих появления Спасителя. Но не это значение нас с вами сейчас интересует.

2) Место, куда попадают души младенцев, умерших некрещенными. Вот это представление мне и хотелось бы здесь кратко изложить.

Для блаженного Августина, одного из величайших «учителей Церкви», тут все ясно. Единственный способ достичь блаженного состояния, или, говоря проще, рая, это крещение. А значит все дети, умершие, не успев получить крещение, попадают в ад. Под конец жизни, поскольку его не раз упрекали в том, что такая концепция слишком неумолима по отношению к родителям, потерявшим детей, он, в конец концов, немного уступил и согласился, что, если дети согрешили лишь общечеловеческой причастностью к первородному греху, то для них ад будет наиболее легким, но все же это будет ад, «cum diabolo», «с дьяволом». Некоторые современники Августина, кого такая теория уже успела шокировать, попытались «выкроить» для этих детей место где-то посередине между адом и раем. Но на Карфагенском соборе в 418 Августину удалось провести публичное осуждение такого решения проблемы.

Это учение стало прямым следствием двух богословских ошибок: первая – это то, что все люди, рождающиеся в этот мир, уже виновны в том, что причастны к Адамову грехопадению, – идет такое мнение от неправильного прочтения одного текста апостола Павла, текста, написанного по-гречески, на том языке, который Августин знал не очень хорошо9. В представлении блаженного Августина свежий и розовый, только что родившийся младенец, никому еще не успевший причинить никакого зла, вполне справедливо заслуживает вечного осуждения лишь этой своей загадочной причастностью к грехопадению Адама. Подчеркнем здесь лишь тот факт, что православный Восток никогда не соглашался с этим утверждением Августина.

Вторая ошибка – это то, что в крещении дается вера, вплоть до того, что для Августина младенец, которого только что крестили, уже обрел веру, получил ее в самом этом таинстве крещения. Вера несмышленого карапуза, спокойно сопящего во сне!

Сожалею, что приходится неучтиво настаивать, но вы ведь и сами видите всю нелепость подобных аргументов. И ни нимб святого, ни престиж звания «учителя Церкви» не могут сделать подобные утверждения менее нелепыми. Нужно называть вещи своими именами. И не нужно тут говорить, что все понимается только в контексте, и что я со своим менталитетом XXI века не имею никакого права судить богослова V века. Я ведь вам уже сказал, что идеями блаженного Августина на этот счет были шокированы даже некоторые из его современников. Почему же их не послушали!

К сожалению, с такими дикими представлениями Запад целые столетия блуждал в потемках. Когда мысль снова стала возможной, у новых богословов была лишь одна забота: свериться с великими авторитетами прошлого. А самый великий из них (о троекратное увы!) – это, конечно, Августин. А исправлять столь авторитетного мыслителя, конечно, невозможно. Поэтому пытались лишь по возможности минимизировать ущерб.

Папа Иннокентий III, правивший с 1198 по 1216, настаивал на том, что эти умершие некрещеными дети не страдают. Но при этом они все же лишены возможности видеть Бога. Св. Фома Аквинский прибавил, что даже эта невозможность не ощущается ими как настоящее страдание, как мы с вами, например, не страдаем оттого, что не можем летать, как птицы.

Уточним, однако, что эта доктрина никогда, ни на одном Соборе не была принята в качестве догмата, и что поэтому официально она никогда не была неотъемлемой частью католической веры. Но при этом это было общепринятое учение, никто из иерархии или из клира не спешил сообщить родителям, что они вольны вовсе не верить в эту теорию.

Так и была разработана теория «лимба», то есть идея, что огромная часть человечества была сотворена не для того, чтобы участвовать в жизни Бога, а лишь для того, чтобы довольствоваться «естественным блаженством». Именно такова позиция кардинала Шарля Журне в книге, опубликованной им в 1958 году10. Еще в 1960 году профессор догматического богословия в Католическом институте в Париже говорил нам на лекциях, что души таких детей наслаждаются «фрагментарными истинами» и тем самым «насыщают свой ум».

В 1984 году кардинал Ратцингер, в то время префект Конгрегации вероучения, признал, что идея лимба – всего лишь гипотеза, без которой вполне можно обойтись. В 2005, став Папой, он созвал Международную богословскую комиссию, чтобы обсудить этот вопрос. В 2007 эта Комиссия подтвердила, что умершие некрещеными будут лишены возможности лицезреть Бога, но добавила к этому, что «у нас есть серьезные основания надеяться, что Бог заботиться о спасении таких детей, именно потому, что не было возможности их крестить».

Католическая церковь всегда стремится дать всем понять, что она не может ошибиться, и что и в прошлом она никогда не ошибалась. Отсюда это вечное упорство и нежелание признать собственные ошибки. Комиссия, похоже, так и не решилась четко и официально заявить, что никакого лимба никогда не существовало, что это просто выдумка богословов. Но при этом, она попыталась успокоить публику общими и расплывчатыми заявлениями. Так, она не утверждает, что эти дети насладятся «лицезрением Бога», а лишь успокаивает, что Бог, возможно, обеспечил им «спасение».

Добавим к этому лицемерное утверждение, что без крещения невозможно «лицезреть Бога», притом, что богословие, постепенно, шаг за шагом, признало уже и «крещение желания», и даже «крещение имплицитного желания»11! Это гениальное словарное изобретение позволяет утверждать, что все взрослые, прожившие достойную и добродетельную жизнь, будут спасены, даже если физически, материально, никакой священник их так и не крестил, – они все равно были, оказывается, крещены, но «имплицитно», сами того не зная!

Еще не так давно родителям маленьких детей советовали на ночь возле новорожденных малюток оставлять горящую свечу, чтобы, если она вдруг погаснет, успеть быстро вмешаться и совершить самим «малое крещение». От такой расторопности и зависела вечная судьба этих малюток. Еще в 1951 Пий XII призывал к такой мудрости женщин-итальянок.

Веками Западная церковь столь безжалостно относилась к родителям умерших детей и сверх горя наделяла их еще и виной, и все это лишь на основании обычной теории, придуманной богословами. Ей понадобились целые 2 000 лет, чтобы признать, наконец, что Бог все же не настолько глуп, чтобы поставить вечное спасение невинных младенцев в зависимость от совершения ритуала, который, чисто хронологически, часто просто не было никакой возможности совершить. Ведь заключительный текст этой Комиссии в самой эмоциональной тональности своей разве не признает, что такая гипотеза была ошибкой? Ведь она теперь считается гипотезой, которую лучше отбросить. Просто им слишком трудно было произнести фразу о том, что церковь совершила ошибку.

Не следуйте слепо за этой церковью во всем. Сохраняйте собственный здравый смысл, тем более что у богословов он нередко уже утрачен. Не читайте тексты Евангелий буквально, цепляясь к отдельным словам и вырвав фразы из контекста. К сожалению, именно так обращается с Евангелием отец Конгар в своей книге 1966 года, в главе, посвященной «умершим до рассвета разума»12. При этом, в отрывке, посвященном Николаю Кавасиле, греческому богослову XIV века, он признает, что тот, хоть и читал те же самые тексты Писания, сделал из них совсем другие выводы. Согласно этому православному богослову, Христос Сам крестил тех, кого церковь крестить не сумела. И копты, отделенные от Рима, замечает в примечании отец Конгар, устраивали обряд крещения всего три или четыре раза в год. Что же касается младенцев, то, «если они умирали до крещения, считалось, что они спасены; об их судьбе не беспокоились».

Поступайте также, как эти восточные христиане: берите всегда за точку отсчета утверждение, что нужно понимать тексты, исходя из бесконечности Божией любви к каждому из нас. Буква убивает, дух же животворит.