Читать книгу Экономические софизмы - Фредерик Бастиа - Страница 11

В то время, когда все умы заняты поиском способов уменьшения издержек на перевозку; в то время, когда для осуществления этого уменьшения исправляют дороги, очищают русла рек, совершенствуют устройство пароходов, соединяют с Парижем все наши границы звездой железных дорог и другими способами сообщения: атмосферными, гидравлическими, пневматическими и пр.; в то время, наконец, когда, по моему мнению, каждый ревностно и искренно старается разрешить проблему: «Достичь того, чтобы цены товаров в местах их потребления были как можно ближе к тем, которые существуют на те же предметы на месте их производства», я счел бы себя виноватым перед своим отечеством, перед своим веком и перед самим собой, если бы стал долее держать в тайне громадное открытие, которое я сейчас сделал.

Я хорошо знаю, что самообольщение изобретателей вошло в поговорку, и, несмотря на это, твердо убежден, что нашел верное средство сделать так, чтобы товары всего света доставлялись во Францию и обратно со значительным понижением цены.

Верное! и это качество представляет только одну из выгод моего удивительного открытия.

Оно, сверх того, не требует ни составления планов и смет, ни предварительного изучения, ни инженеров, ни машинистов, ни предпринимателей, ни капиталов, ни акционеров, ни помощи от правительства!

Оно не представляет никакого риска кораблекрушений, взрывов, столкновений, пожаров, схода с рельсов.

Его можно ввести в действие за один день.

Наконец, и это, без сомнения, подарит ему расположение публики, оно не увеличит ни на один сантим государственные расходы, скорее наоборот, сократит их. Оно не повлечет за собою ни увеличения числа чиновников, ни умножения занятий присутственных мест. Оно ни у кого не отнимет свободы.

Я не случайно наткнулся на свое открытие, а вывел его из наблюдения. Я должен сказать здесь, как я пришел к нему.

Я задался следующим вопросом: «Почему товар, произведенный, например, в Брюсселе, будучи привезенным в Париж, стоит дороже?»

Но я скоро увидел, что это происходит оттого, что между Парижем и Брюсселем есть разного рода препятствия. Во-первых, расстояние; его нельзя преодолеть без труда, без потери времени, и нужно или самому заняться устранением этого препятствия или заплатить другому, кто возьмется устранить его.

Потом, на пути между двумя упомянутыми городами мы находим реки, болота, местные препятствия, грязь; все это представляет для провоза затруднения, которые необходимо преодолеть. Этого достигают, устраивая шоссе и мосты, прокладывая дороги, уменьшая представляемое последними сопротивление путем мощения камнем, прокладкой железных дорог и пр. Но все это стоит больших расходов, часть которых ложится на перевозимые предметы. На дороге встречаются еще воры, для поимки которых необходимо содержать жандармов, полицию и пр.

Но одно из препятствий между Брюсселем и Парижем мы поставили сами, и оно стоило нам больших издержек. Это люди, поставленные в засаду вдоль границы, вооруженные с ног до головы и обязанные затруднять перевозку товаров из одной страны в другую. Их называют таможенной стражей. Они действуют точно так же, как грязь и глубокие колеи дорог. Они задерживают и останавливают движение транспортов и содействуют той разнице, которую мы заметили между ценой товаров на местах производства и потребления, разницу, возможное уменьшение которой составляет нашу задачу.

И решение ее – уменьшить тариф.

В сущности, это будет равносильно постройке северной железной дороги, но не будет стоить ни гроша. Напротив, вы еще предотвратите большие расходы, ассигнуемые вами на жалованье чиновникам, и в первый же день после такого преобразования положите капитал в вашу казну.

Я, право, не могу постичь того странного сплетения мыслей в нашем мозгу, которое заставляло нас платить миллионы с целью уничтожить естественные препятствия, стоящие между Францией и чужими краями, и в то же время платить другие миллионы для того, чтобы заменить эти препятствия искусственными, имеющими совершенно то же действие. Таким образом, при уравновешении одного другим – препятствия созданного и препятствия разрушенного – положение вещей осталось без изменения, а результатом всех действий были лишь двойные издержки.

Бельгийский продукт стоит в Брюсселе 20 франков, а по привозе в Париж продается за 30 франков по причине транспортных издержек. Аналогичный же продукт парижской промышленности стоит 40 франков. Что мы делаем в таком случае?

Сначала мы налагаем пошлину, по крайней мере в 10 франков, на бельгийский товар, чтобы увеличить стоимость его в Париже до 40 франков, и содержим многочисленную стражу, чтобы не дать ему возможности освободиться от этой пошлины, так что на пути к цене товара добавляются 10 франков за перевозку и 10 франков пошлины.

Затем мы рассуждаем так: перевозка из Брюсселя в Париж, стоящая 10 франков, очень дорога. Давайте потратим 2 или 3 миллиона на железную дорогу, и мы снизим стоимость перевозки наполовину. Очевидно, последствием этого будет только то, что бельгийский товар будет продаваться в Париже за 35 франков, а именно:

20 фр. составляют цену его в Брюсселе;

10 – пошлину;

5 – провоз, удешевленный постройкой железной дороги.

Итого: 35 фр. составят стоимость товара в Париже.

Разве мы не достигли бы того же самого результата, уменьшив пошлину до 5 франков? Тогда бы мы получили:

20 фр. – цена в Брюсселе;

5 фр. – уменьшенной пошлины;

10 фр. – за провоз по обыкновенной дороге.

Итого: 35 фр. – стоимость товара в Париже.

Таким способом мы сберегли бы 200 миллионов франков, которые стоит железная дорога, сверх того издержки таможенного надзора, потому что они должны уменьшаться по мере того, как уменьшается искушение контрабанды.

Но, говорят: пошлина необходима, чтобы покровительствовать парижской промышленности. Пусть так, но в таком случае не уничтожайте ее действия вашей железной дорогой. Потому что если вы будете упорствовать в вашем желании, чтобы бельгийский товар обходился, как парижский, в 40 франков, вам нужно будет повысить пошлину до 15 франков, чтобы получить:

20 фр. – цена в Брюсселе;

15 фр. – покровительственная пошлина;

5 фр. – за провоз по железной дороге.

Итого: 40 фр. выравненной цены.

Но в таком случае, спрашиваю вас: какая будет польза от железной дороги?

Откровенно говоря, разве не унизительно для ХIХ столетия оставлять будущим векам зрелище подобных ребячеств, совершаемых с невозмутимой важностью? Быть обманутым кем-нибудь уже не очень приятно; но использовать огромный аппарат представительного правительства для того, чтобы обманывать самих себя, да еще не один раз, а дважды – и к тому же в сфере элементарной арифметики – вот что способно слегка сбить спесь с века просвещения.