Читать книгу Все связано. Роман - Фрэнсис Грей - Страница 9

«Занят заклинатель змей звонкой музыкой свой, а под музыку, друзья, затанцует и змея». Такую фразу Адам и Алиса прочитали однажды в учебнике «Литературное чтение» для 1 класса». А по году рождения Адам – змея. Через несколько дней Алиса сказала эту фразу преподавателю и он на нее как-то странно посмотрел. И через какое-то время мальчик сказал: «Я пультовой, а пульт – у него в животе» Алиса сначала не поняла, что он имеет ввиду. Но очень скоро ей предоставилось много возможностей понять и убедиться в этом.

Адам был весь поглощен разными занятиями, стремился проявить себя на катке как можно лучше, но прыжки ему не давались. И вдруг… после того, как пошел в музыкальную школу, Адам стал лучше прыгать, как будто в нужный момент давалась команда с пульта, и он прыгал правильно. В общеобразовательной школе учился Адам неплохо, хотя почти половину уроков пропускал из-за утренних занятий в спортшколе. В лучшем случае Алисе удавалось его привезти в школу к третьему уроку.

Мальчик был полностью покорен музыкантом, только о нем и говорил, что не просто раздражало, а сильно злило отца. Алисе же преподаватель музыки излучаемым слабо уловимым ощущением предвкушения приятного состояния счастья навевал мысли о возможности другой жизни, в теплой европейской стране, в которой был человек, готовый взять ее туда. С ним Алиса даже не флиртовала, Алиса никогда ни с кем не флиртовала, хотя друг детства называл ее «королевой флирта», и с Джанпаоло она просто вела спокойную дружескую переписку и иногда разговаривала по телефону, когда он звонил. Познакомились они летом, на отдыхе, во время завтрака в отеле, в последний день. Интересно, что муж ничуть не возражал против этих разговоров, может, потому, что почти ничего не понимал по-английски. Да если бы и понимал, в разговорах не было ничего, к чему можно было бы придраться, хотя муж Алисы мог придраться только лишь к тому, что она с кем-то разговаривает, вместо того, чтобы уделить это время ему. Стоит, однако, заметить, что Алиса разговаривала по телефону не по работе только в редкие свободные минуты.

Как-то, в плохую погоду (был дождь со снегом), возвращаясь из «Семерочки» с продуктами домой, Алиса беседовала с сыном: «А как было бы хорошо переехать к Джанпаоло». Адам вскричал: «Мама, ну как же мы можем уехать, ведь ОН здесь живет!». Алисе это совсем не понравилось. Ее рассудок еще функционировал, хотя она уже была «подсажена» на получение энергии на уроках. И музыкант так сильно напоминал первого мужа! И когда она находилась на уроках музыки, боль, эта изнуряющая годами фундаментальная боль, действительно фундаментальная, ставшая основой ее жизни, все определявшая в ней, эта боль слабела, а иногда почти исчезала, давая ей предвкушение проблесков счастья. И часто болевшая в прямом и переносном смысле голова в присутствии музыканта никогда не болела.

Алиса по-прежнему любила первого мужа, не просто любила или помнила, она была крепко к нему привязана, каждый день думала о нем утром и вечером, а иногда и днем, радостно поглощала энергию от музыканта и не очень обращала внимание на то, что недовольство мужа сегодняшнего растет. Как эгоист, он требовал, чтобы все внимание доставалось только ему, его очень злило, что сыну отдается то внимание, которое должно было принадлежать ему и только ему. Муж Алисы становился все раздражительнее и злее. Однажды Алисе приснилось, что первый муж просит у нее прощения. И эта боль, которая терзала ее годами после расставания с первым мужем, прошла. Совсем, совсем исчезла! Алиса очень удивилась и бросилась к компьютеру, но никаких новостей, от которых могла пройти боль, не прочитала.

* * *

А в это время находящийся очень далеко от Алисы профессор – когда-то юный гений – решил применить математику к непознанному. В жизни профессора стали происходить странные события и явления, которые называют «паранормальными». Будучи из тех, кто в огне не горит и в воде не тонет, профессор ничуть не испугался и воспринимал все происходившее с ним с большим научным интересом.

Сначала он решил, что столкнулся с явлением, которое называется сложными галлюцинациями. Профессор решил поговорить об этом с коллегами. Ему было «предложено» множество объяснений, включая гипнотизеров, инопланетян, демонов и секретных сообществ людей с магическими способностями. Ни одно из объяснений не удовлетворило профессора. В этом контексте профессор столкнулся с терминами «всемирная система» (видимо, контроля над людьми) и, особенно в начале, «игра, хозяйкой которой является страх». Профессор подумал, что дело в том, что он когда-то кого-то сильно обидел. И он стал часто вспоминать Алису, и однажды увидел ее во сне. Снам профессор придавал очень большое значение. Профессор не желал признать, что между ним и Алисой всегда существовала связь, а позже, когда в его жизни вновь возникла Алиса, он решил, что эта связь построена кем-то недавно и искусственно. Ему не хотелось воспринимать Алису как соразмерную ему личность, он одновременно и рад был, что она опять появилась, и разочарован тем, что она не исчезла полностью из его жизни, как он надеялся, улетая много-много лет назад. Он был уверен, что никогда больше о ней не услышит, и вдруг вот тебе! И не просто появилась, а захотела вступить в равноправный диалог, она, не ставшая даже кандидатом наук и по социальному положению много проигрывающая его бывшей жене. Да… бывшую жену он терпеть не мог, но она дала ему дочерей. Дочерей он очень любил. А Алиса… Какая-то она никчемушная… И в науке ничего не сделала (хотя что могла она сделать в строительных технологиях, просто смешно, ну так могла что-то сделать в филологии, ведь так любила иностранные языки и границы открылись. Могла своего любимого поэта изучать. Так нет. Ничего не сделала. И детей ему не хотела родить, а вот кому-то – пожалуйста). Профессор не знал, поможет ли ему Алиса разобраться с паранормальными событиями или только усложнит все. Но переписку с Алисой поддерживал. Ему было интересно. И еще… он почему-то опасался Алисы.

Вся в бытовой суете, Алиса работала, делала домашние дела, проверяла уроки, да и на музыку сына теперь стала водить постоянно именно она. Отец сына только на каток возил и это его очень утомляло и раздражало. И мальчик, и сама Алиса с нетерпением ждали урока музыки, для них каждый урок был как праздник. Они и собирались на урок, как на праздник. У Алисы появился стимул красиво одеваться и она стала опять использовать косметику. Она вдруг обнаружила скудость своего гардероба, новая красивая одежда всегда покупалась только для мужа, он говорил ей: Ты дома работаешь, тебе ничего не нужно. Впрочем, у Алисы и интереса одеваться никакого не было, поэтому она даже не пыталась спорить с мужем. Адаму одежда покупалась по необходимости. Алиса, однако, быстро вышла из бедственного положения – как раз в этот период друг ее с женой стали приезжать довольно часто и привозили ей хорошие фирменные костюмы и даже шубы. Одна шуба была особенно великолепна – длинная чернобурка с капюшоном. Муж Алисы тоже получал подарки, но все равно сильно злился. Он даже пытался изображать что-то вроде ревности, хотя не скрывал, что Арина, жена Вениамина, раздражала его значительно больше, чем Вениамин. А раздражала она его тем, что быстро поняла его сущность и сказала об этом Алисе. Алиса по своей замотанности не приняла во внимание слова Арины, а напрасно.

Адам c с большим удовольствием занимался музыкой и удивительно быстро выучивал пьесу за пьесой. Мама его тщательно записывала все объяснения преподавателя. Алиса узнавала много нового о музыке, у нее не было никаких знаний раньше. На каждом уроке она как будто заряжалась энергией (на самом деле она действительно заряжалась, только тогда она совсем-совсем ничего не знала о таких вещах), ей хотелось прыгать и летать, как тогда, давно, когда она встретила юного гения. Порой ощущения были в точности, как те, в воспоминаниях – в которых Алиса и юный гений кружились, взявшись за руки, а на них хлопьями падал снег.

Адам был последним в расписании преподавателя, и уроки часто затягивались дольше положенного времени. Музыкант много рассказывал и играл на разных музыкальных инструментах. Алиса внимала ему всем своим существом. Мысль о том, что таким образом он устанавливал в нее программу ее поведения и даже функционирования ее организма, не приходила ей в голову.

Как-то Алиса почему-то (он ни о чем подобном не спрашивал и разговор вроде об этом никогда не заходил) рассказала музыканту про первого мужа. А однажды они заговорили о школе, с которой, хоть Адам и учился хорошо) были трудности, так как Адам много пропускал – из-за утренних тренировок и больших московских пробок он попадал в школу к третьему или даже четвертому уроку. Учительница всячески пыталась помочь в этой ситуации, но все равно с такими пропусками было очень трудно учиться. И, когда заговорили о школе, музыкант рассказал, как однажды получил двойку по геометрии: «Учительница нарисовала на доске два треугольника и велела доказать, что они равны. Я сказал – они равны потому, что Вы их такими задумали… Я доказал правильно, но она мне поставила двойку.»

«О!», – подумала Алиса, а дома внимательнейшим образом прочла статью Лосева «Музыка как предмет логики» и Белоусова «Эстетика и топология» и приобрела билеты на оперу Моцарта «Cosi’ fan tutte».

Первое полугодие подходило к концу. Алиса с сыном радостно ходили на занятия. Эти занятия были самым счастливым элементом их жизни. Если занятие отменялось, они сильно огорчались, даже непонятно, кто больше – Адам или Алиса – а преподаватель звонил и спрашивал, скучал ли без него мальчик. Конечно, скучал. Очень сильно скучал. И после перерыва в занятиях Адам бежал в класс по коридору с криком: «Я так соскучился!». Время быстро летело. И вот Алиса уже думала про Новый год, про новогоднее меню и подарки.

«Бедный пацан, – Артем даже головой покачал. – Впутали его взрослые в какие-то свои игры. И как взрослая женщина в наше время может быть такой невежественной, даже представить трудно. Артем увлекался психологией, а она тесно связана с эзотерикой, поэтому он удивлялся, что у взрослого человека нет тех знаний, которые есть у него, шестиклассника, ну а о том, что многое из того, что он знает сейчас, в школе будут проходить в 8 и 9 классе, а многое вообще не будут, а раньше вообще не проходили, только в высшей школе при соответствующей специализации, он не думал, то есть не знал. И то, что он обладает эзотерическими способностями, Артем пока не осознавал. В коридоре хлопнула дверь. Наверное, пришла мама, – подумал Артем, быстро спрятал листки, постарался прервать свои размышления и схватил ноты. Установив ноты гамм на подставку фортепиано, он усердно заиграл гаммы с тремя знаками.

Кое-что ценное в тексте, несомненно, есть. Необходимо хотя бы ознакомиться с упомянутыми в тексте произведениями. Артем решил попросить маму купить билеты на оперу Моцарта, упомянутую в тексте и сходить с ним в театр, и, как только мама вошла к нему, он сразу же бросился к ней с такой просьбой, очень порадовав ее своим желанием – не на концерт какого-нибудь рэпера захотел пойти, а на оперу Моцарта. А книгу Лосева и статью Белоусова Артем решил поискать в интернете после гамм. Невыполненное задание висело над ним как тяжелый камень, а скорее – кирпич, который просто так на голову не падает. Применительно к ситуации, которая сложилась с гаммами у Артема, это было более чем правильно. Но вместо того, чтобы заняться гаммами, Артем занялся поиском упомянутых в тексте произведений.

Книга «Музыка как предмет логики» нашлась сразу. В процессе поиска одна цитата привлекла внимание и особо вдохновила Артема: «Музыка гонит науку и смеется над ней. Мир – не научен. Мир – музыка, а наука – его накипь и случайное проявление». Что касается статьи А. И. Белоусова, одно название ее – «Эстетика и топология» вселяло в Артема чувство безнадеги – не удастся понять, не удастся ничего сделать…

Все это слишком сложно для меня, – решил Артем. – Но не просто так и именно сейчас я нашел этот текст. И он решил сначала внимательно прочитать весь найденный текст, а потом решить, что надо изучить дополнительно.