Читать книгу В одиночку по Европе: опыт независимых путешествий - Фридрих Фурман - Страница 9

Думал, что этот город, кроме места встречи с друзьями, будет лишь базой для дальнейших вылазок – в столицу Баварии Мюнхен, австрийские Зальцбург и Вену, а затем в Швейцарию. Сам же Аугсбург – мимоходом. Разумеется, это была ошибка. Первый для меня средневековый город в Германии, вообще в Европе, основанный римлянами более 2000 лет тому назад, когда и самой «Европы» еще не было, не мог не захватить в плен. Вместо двух дней я провел здесь пять (включая однодневную поездку в Мюнхен), нисколько об этом не жалея.

Людмила Гурвиц, вдова моего старого друга Марка Лангштейна (ее недавно тоже не стало…) свела меня с интересными людьми, на посиделках с которыми мы пытали друг друга про эмигрантскую жизнь здесь и за океаном, вспоминали «незлым, тихим словом» о своей прошлой жизни. пели под гитару бардовские песни. Выяснилось, что и здесь, как и в Америке, да и в Израиле (я побывал там в 2001-м), многие прежние советские интеллигенты, скажем так, «зрелого возраста», перейдя на скромное, зато стабильное иммигрантское довольствие, обнаруживают в себе скрытые или находят время раскрыть известные, но ранее зажатые, таланты. У одних это творческие (пишут книги, сочиняют музыку, рисуют, коллекционируют и т.д., и т.п.), у других – организационные (создают всякие союзы и ассоциации), а также занимаются доморощенной политикой, с удовольствием склочничают и публично колотят друг друга, третьи – «коллекционируют» путешествия и затем о них пишут и прочее, и прочее. Далеко не все могут вписаться в это отрадное и вместе с тем психологически трудное для жизни вне родины явление. Оно, однако, находится в русле довольно распространенного движения пожилых людей, и не только на Западе, когда даже на глубоком склоне лет обнаруживаются и активно используются разнообразные личные таланты. Человек далеко после семидесяти вдруг решает начать обучаться, к примеру, профессии адвоката, историка или дизайнера, чтобы осуществить свою юношескую мечту. Нередко это раздражает многих неким старческим инфантилизмом. Но можно ли осудить желание жить до конца полноценной жизнью, подкрепленное личными возможностями и поощряемое государством и обществом?

Как, однако, может быть германскому городу Аугсбургу более 2000 лет, если в начале нашей эры страна «Германия» еще не существовала? А вот как: на ее нынешней территории кочевали воинственные германские племена, многократно вторгавшиеся в пределы все еще могучей Римской империи, захватившей тогда почти всю нынешнюю Западную Европу. Чтобы остановить эти вторжения еще на дальних подступах, римляне начали еще за 40 лет до н.э. одну из своих последних «великих рабовладельческих строек» – Римский оборонительный вал, протянувшийся от Рейна к Дунаю более, чем на 500 км, включая многочисленные форты и крепости. Одной из крепостей и был Аугсбург, унаследовавший в своем названии имя императора Августа, даровавшему ему статус города с именем Аугуста. Среди других его ровесников можно назвать бывшие сначала фортами и ставшие затем крепостями и городами прирейнские Кельн, Трир, Кобленц, Майнц.

И чем же отвечают «неблагодарные» варвары-германцы римлянам, от которых они, так сказать, получили в наследство эти замечательные древние города, дороги и архитектурные сооружения, не говоря уже о сокровищах античной культуры, искусства и науки? Да они их большей частью просто сравняли с землей или сожгли! Главным наследием, которым сначала воспользовались новые правители Римской империи – германские князья, а затем франкские короли и их подданные – было христианство. С его помощью, но спустя сотни лет, потребовавшиеся им, чтобы через долгое Средневековье и бурное Возрождение дорасти, а то и перерасти вершины античной культуры, они восстановили эти и создали новые города и храмы – сначала в подражающем римским базиликам романском, а затем уже в собственном, готическом, стиле.

Конечно, это очень сильное упрощение гигантского исторического процесса, растянувшегося на полторы тысячи лет. Примерно таким же упрощением страдает и большинство туристических путеводителей и экскурсий по этим городам. Может быть, их составители и организаторы правы: нельзя превращать путешествие-развлечение в скучный для большинства исторический экскурс. Предполагается, что публика или знает основные вехи истории, или займется ее изучением на досуге, или… не нуждается в них вовсе.

И вот теперь, две тысячи лет спустя, миллионы людей со всего мира путешествуют здесь, чтобы любоваться красотой этих городов и храмов, нередко не зная или не запоминая того, как это все появилось или, наоборот, исчезло. Кто, кроме самых любознательных и неленивых, заглядывает потом в тот же путеводитель или, страшно сказать, в энциклопедию, не говоря уже об учебнике истории? Как бы там ни было, для меня само пребывание в древнем Аугсбурге и других старых городах и восторженное, с камерой на перевес, обозрение всего сохранившегося после разрушений варваров-германцев и их наследников, а также уцелевшего после бомбежек союзников во 2-й мировой войне, заставило потом заняться исторической литературой. Исполнилась, можно сказать, и моя юношеская мечта: ведь собирался, но не смог, поступить на исторический факультет…

Однако первое сильное впечатление в Аугсбурге – это не старина, а современность. Жители американских городов, во всяком случае, те, в которых пришлось бывать, включая самые знатные, могут только мечтать о таком общественном транспорте и городской чистоте. И так не только в Аугсбурге. Германия не только не отказалась от трамваев, но довела их, по-моему, до совершенства. Немыслимая длина при хорошей скорости и маневренности, красивый дизайн и окраска снаружи, а также максимум удобств внутри, включая дисплейное и звуковое оповещение о маршруте, наконец, доверенная пассажирам кнопка открывания дверей на остановке. Кнопка эта расположена на каждой из дверей как изнутри, так и снаружи, то есть, если ты ее не нажал, когда трамвай остановился, значит, проедешь мимо или не войдешь в вагон. Так же устроены двери троллейбусов, автобусов и железнодорожных вагонов. Такую кнопку можно установить для высокоорганизованного населения, каковое и проживает в Германии. Не уверен, что подобное устройство доверили бы, например, населению Нью-Йорка. Ну и для полноты картины: на каждой остановке имеется дисплей, где указаны минуты до прибытия к ней всех видов транспорта – ты можешь выбрать удобный тебе ближайший или… успеть сбегать за забытым дома зонтиком.

Почти каждый германский город имеет долгую историю, уходящую вглубь античности или средневековья, именно их свидетельства стараются здесь подать в наилучшем виде. Ведь это не только объекты национальной гордости, но и важный источник доходов от туристического паломничества к ним. Гораздо менее активно здесь продвигается недавнее прошлое и, прежде всего, 20-й век, в котором Германия была инициатором двух мировых войн, повергших Европу в хаос разрушения и деградации, нередко сопоставляемые историками с результатами нашествий германских варварских племен на Римскую империю. Известно негативное отношение большинства теперешнего населения страны к ее нацистскому прошлому. Об этом свидетельствуют не только антинацистские законы, принятые еще при канцлере Аденауэре и соблюдаемые до сих пор, а также литература, пресса, многочисленные «покаянные» разделы в музеях, мемориальные доски и памятники жертвам Холокоста. Для меня же главным тому подтверждением были позитивные свидетельства наших людей, живущих в Германии: ведь у них особый нюх на расовую ненависть и ее высшую форму – антисемитизм.