Читать книгу Большая зачистка - Фридрих Незнанский - Страница 3

Виталий Борисович Западинский был почти ровесником Анатолия Плешакова, два года в их возрасте разницы не делают. Они познакомились давно, еще в молодости, на комсомольской работе. Длинноволосый красавец Виталий Западинский был одно время кумиром эмгэушных девушек — этакий идеал молодого комсомольского вожака — общительный, открытый, внимательный. К тому же и ростом Бог не обидел: играл за сборную университета по баскетболу. Плешаков отчасти завидовал удачливому коллеге, поскольку сам напоминал скорее боровичка, плотного, приземистого, крепко стоящего на земле.

После окончания МГУ Виталий полностью отдался молодежной политике, был приглашен на работу в ЦК ВЛКСМ, а в смутно-безалаберные годы горбачевской перестройки даже дорос до секретаря Центрального Комитета, правда, по селу, но это — неважно. Наше будущее — наша молодежь! И Виталий все свои силы вкладывал в создание этого вполне конкретного будущего. Как острили некоторые недальновидные политики, в одной отдельно взятой жизни.

Но наибольшего своего успеха он добился позже, уже в девяносто шестом году, когда, став заметной фигурой в шоу-бизнесе, почти в провальных условиях предвыборной гонки сумел лично помочь президенту сохранить кресло аж до двухтысячного года. Победа оказалась столь шумной и убедительной, что под звук фанфар ему словно сам Бог предложил не теряться. К этому времени и относится создание крупнейшего телевизионного рекламно-информационного концерна «ТВ-Русь».

Но справедливости ради следует отметить, что этот концерн явился как бы уже вершиной того айсберга, который постоянно и старательно наращивал Западинский, используя все свои связи и возможности. И того, и другого у него хватало с избытком, хотя сам он предпочитал на эту тему помалкивать. Разве что в кругу наиболее доверенных лиц позволял себе порассуждать иной раз о будущем да вспомнить прошлое, пофилософствовать, так сказать…

Вообще говоря, род его видимой деятельности предполагал максимальную открытость, общительность и постоянное участие в разных тусовках, определяющих современную «светскую жизнь». Потому и круг его знакомых был достаточно велик. Но были среди них и такие, с кем Западинский старался не афишировать доверительных отношений. К их числу относилась и семья одного из телеведущих игровой информационно-познавательной программу «Хочу все знать» Олега Николаевича Скляра. Об особой близости хозяина телевизионного канала к этой семье знали всего два-три человека, умевшие хранить тайны.

Отметивший свой полувековой юбилей телеведущий с броской внешностью и покладистым характером очень пришелся ко двору. Западинский относился к нему максимально благожелательно, хотя, по мнению опытных телевизионщиков, никакими особыми талантами или еще не раскрытыми творческими возможностями этот стареющий бонвиван не блистал. Компанейский человек, симпатяга, весьма находчивый в некоторых двусмысленных ситуациях, Олег Николаевич был для Западинского ценен совсем иными качествами, не зависящими от его мягких дипломатических свойств.

Дочь его старшая, Леночка, обладала весьма недюжинными способностями предсказывать в конце каждого информационного часа погоду на завтра. И делала она это нехитрое дело с таким профессиональным блеском и неподражаемым шармом, что Западинский небезосновательно опасался: ох, перекупят девку и уведут! На другие каналы. А терять не менее покладистую, чем ее папаша, зато обладающую поразительным умением действительно делать погоду и создавать нужное настроение девочку так и не пресытившийся к своим сорока годам Виталий Борисович совсем не желал. Но в конце концов — и это тоже частность, пусть и необходимая. Главное же заключалось в другом.

Младший сын Олега — Вадим, студент знаменитого МФТИ, или Физтеха, как его именуют в просторечии, — был поистине гениальным юношей, который большую часть своей двадцатидвухлетней жизни потратил на дружбу с компьютером. И, надо сказать, достиг в этих отношениях если не полного равенства, то чего-то совсем близкого к этому. Вот именно Вадим, имевший в жизни лишь одно, но абсолютное увлечение, и был неразменной золотой монетой Виталия Борисовича Западинского.

Узнав о страсти юного хакера, близко познакомившись с семьей Скляров, Виталий быстро понял, какие, казалось бы, невероятные перспективы открывает перед ним молодой гений.

Естественно, что очень скоро Вадим получил в подарок от фирмы, в которой трудились отец и сестра, великолепнейший компьютер последнего поколения. И так же естественно, что отныне Виталий неустанно подогревал в юноше авантюристическую жажду разгадки самых сокровенных тайн, заложенных в мировую сеть Интернет.

Время относительно безобидных взломов скоро прошло, и Вадим незаметно для себя полностью включился в чрезвычайно опасные и далеко не этичные игры взрослых.

В компьютерном мире существует свой взгляд на вещи и своя этика. Подобно тому как на протяжении всей истории человечества практически параллельно шло совершенствование, образно говоря, меча и щита, то есть средств нападения и защиты, так и в компьютерном мире защита информации и способы взлома этой защиты постоянно совершенствуются. Движутся рядышком. И кормятся друг от друга.

Очень характерно, что американцы, к примеру, зная, что от хакеров все равно не избавиться, предлагают им специальные сайты. Иными словами, сознательно испытывают на самых дотошливых хакерах собственную бронебойную защиту. Да, щит и меч продолжают свое развитие. И поэтому нет-нет да и появляется в прессе сообщение о том, что опять нашелся взломщик, вскрывший защиту какого-нибудь Сити-банка. И похитивший оттуда разом несколько миллионов долларов. А вот если бы он не пожадничал, если бы брал суммы помельче и переводил на подставные счета где-нибудь на Каймановых островах, его бы так и не отследили. Ну конечно, вечная история про то, как жадность фраера сгубила…

Вадим, в чем убедился Западинский, не обладал жадностью своих коллег. Его скорее интересовал сам процесс проникновения за чужие запоры. А что там находилось, за семью замками, его интересовало в гораздо меньшей степени. И это обстоятельство очень устраивало Виталия Борисовича. За это «что-то» он и готов был платить бешеные деньги и папе-Скляру — неплохому, кстати, ведущему телеигры, и постоянно поддерживать максимально привлекательный имидж Леночки Скляр, не обращая внимания на ревнивые взгляды ее бой-френда, телеоператора Артема Никулина, и делать необходимые щедрые подарки самому Вадиму. Хотя последнего вполне устраивали всякие новейшие технические прибамбасы, о которых он узнавал из бесед в Интернете с такими же, как он, молодыми гениями. Порой они стоили дорого, но еще дороже оценивал Виталий ту информацию, которую Вадим старательно выдаивал из закрытых для посторонних кладовых.

А помогал Западинскому разыскивать эти самые кладовые его, можно сказать, старший товарищ и коллега в бизнесе Александр Дмитриевич Игнатов.

Он был начальником Управления радиоэлектронной разведки ФАПСИ — агентства правительственной связи и информации. Имел звание генерал-лейтенанта госбезопасности. Но познакомились они с Виталием еще в середине восьмидесятых. Служил тогда Александр Дмитриевич в ныне печально знаменитом 5-м управлении КГБ.

Западинский однажды пошутил, чем вызвал, правда, недовольство Игнатова. Сказал, что отчетливо представляет себе собственные перспективы, а также будущее своих собеседников. При том разговоре присутствовал еще один партнер в бизнесе, Борька Абушахмин по кличке Абу — для своих и Формоза — для братвы из матвеевской оргпреступной группировки. Так вот, рисовалось оно Западинскому отнюдь не в радужных тонах. Если бы, разумеется, не случилось перестройки и всего остального, сопутствующего ей. Был бы он сам, скорее всего, обычным стукачом у Игнатова, ну, может, не совсем обычным, а заслуженным. Абу, без вопросов, мотал бы срок за сроком, а сам генерал служил бы себе, зарабатывая пенсию на тихую старость.

Ах, как они взвились! Не понравилось! Истина — она не всякому нужна, особенно когда ты уже другой жизни понюхал…

Они сидели тогда в отдельном кабинете только что открытого ими ресторана «Арбатские встречи» и, как говорится, немного выпивали и закусывали. Ресторан был их собственный. Деньги дал Абу-Формоза, охрану и необходимую для дела прослушивающую технику поставила «контора» генерала, а Виталий осуществлял общее руководство. Кроме того, он поставлял Игнатову те сведения, которые по требованию генерала добывал умница Вадим. А уж то, что можно было считать не государственной, а коммерческой тайной, поступало в распоряжение Абу. И каждый имел свою определенную долю от общего навара. Во всяком случае, для них это было честно.

Плешаков знал о тайном кабинете в ресторане «Арбатские встречи», в котором нередко решали свои дела и проблемы Виталька с его подельниками. И не раз сам обсуждал этот вопрос с прямым начальством Игнатова, директором ФАПСИ Сергеем Сергеевичем Матюшкиным.

Вот так, на всякую хитрую задницу хороший винт имеется. Матюшкин терпеть не мог своего подчиненного начальника управления, но… Не все во власти, даже директора. Хотя кое-какие меры он мог таки предпринять. К примеру, когда Плешаков представил ему факты о том, что генерала госбезопасности и вора в законе Формозу определенно связывают какие-то коммерческие дела, Сергей Сергеевич дал команду доверенным своим спецам аккуратно поставить этот кабак на прослушку. Ну да ведь и Игнатов — даром, что ли, возглавлял радиоэлектронную разведку! При очередной проверке обнаружил «жучков», но откуда они и кто их обслуживал, не допер: не мог же он грешить на своего шефа! Он знал об отношении к нему генерал-полковника Матюшкина, но ведь не до такой же степени! И в свою очередь с подачи Западинского двинул войска против Плешакова.

Так она и шла, эта война — с переменным информационным успехом: кто окажется проворней. Пока верх держал Плешаков, очень помогали новейшие разработки, которые предложил ему Матюшкин. Это были опытные образцы, созданные в Израиле и переданные директору ФАПСИ под строжайшим секретом. Игнатов о них еще не знал.

И первая информация — расшифровка кодированного телефонного разговора Игнатова с Западинским — была воистину ошеломляющей: на Западинского работал какой-то совершенно гениальный хакер, взламывающий любую защиту и скачивающий информацию прямо с президентского «Крея». А их, подобных мощнейших компьютеров, на всю Россию, может, две-три штуки и наберется-то! Дело оставалось за малым — вычислить гения. Для начала. Ну а потом — заставить пахать на себя. Если он согласится. А на нет — и суда нет…

Для этой цели, с помощью все того же Матюшкина, Плешаков подобрал себе группу отчаянных хакеров и велел им пошарить в своем мире: кто это там оказался таким шустрым? Уж они-то должны знать друг дружку, поди, постоянно общаются. Но этот вариант пока ничего не дал, видно, гений был еще и очень осторожен. Оставалось ждать, когда кто-то из прослушиваемых сам нечаянно раскроется и назовет если не фамилию, то, на худой конец, кличку — «ник нейм». А ребята после пошарят в хакерских сайтах в Интернете, где они обычно общаются, и, может быть, откроют анонима.

Но так просто ожидать у моря погоды Плешаков тоже не имел привычки. И за каждым из трех интересующих его лиц пустил агентов из собственного охранно-сыскного предприятия. Он хотел быть в курсе всех передвижений Западинского и компании, а также их возможных пересечений и встреч, которые все они очень не любили афишировать. Ну еще бы! Хорошая компанийка: вор, магнат и контрразведчик!..

И вот в один из по-осеннему уже тягостных, дождливых дней Анатолий Иванович получил информацию, что «нечестивая троица» собирается в ближайшие часы встретиться в ресторане «Русский дом». Это довольно далеко от Москвы, в районе Сергиева Посада. Чего их туда заносит? Или собираются грязные свои дела после замаливать в лавре? От них, вообще говоря, всего можно ожидать.

Плешаков не знал этого ресторана. Но посчитал, что подобный шанс упускать ни в коем случае не стоит. И немедленно отправил в Сергиев Поезд бригаду толковых специалистов. Сам он собирался подъехать позднее, когда подготовка уже закончится и, следовательно, можно будет, сидя в своем «мерседесе», спокойно попивать виски со льдом и слушать, о чем болтают посетители ресторана. Дело оставалось за малым: приехать и незаметно установить необходимую аппаратуру.

Не знал Анатолий Иванович, что операция, на которую он дал отмашку с уверенной легкостью, столкнется с почти непреодолимыми трудностями. И первая из них состояла в том, что охрану «Русского дома» еще накануне взяла на себя матвеевская братва, для которой слово Формозы было законом. И раз это слово произнесено, значит, в ресторане не должно быть ни одного постороннего лица. Желаете спецобслуживание? Можно назвать и так. Впрочем, может подойти и закрытый съезд Святейшего синода, благо до лавры — рукой подать.

Опоздал Плешаков. Когда прибыли его люди, вопрос о допущении или недопущении посетителей уже не стоял. Зная взрывчатый характер своего хозяина, спецы приуныли. Ни электротехник, ни водопроводчик тут и близко не проходили. А до часа «икс» времени оставалось совсем немного.

Отчаявшиеся спецы стали названивать Плешакову, который уже держал курс на Сергиев Посад.

План, родившийся у Анатолия Ивановича, щедрого на подобного рода выдумки, был, конечно, вызывающе наглым, но, во-первых, и времени практически не оставалось на более изощренные действия, а во-вторых, он подумал, что с этой компанией, может, так оно и надо: чем наглее, тем продуктивнее…

Трубка мобильной связи, лежащая на столе генерал-полковника Матюшкина в закрытом чехле, вдруг запиликала нежно и призывно. Генерал поглядел на нее с сомнением, поскольку именно этим телефоном пользовался очень редко и исключительно для личной надобности, но достал и поднес к уху.

— Сергей Сергеич, — услышал негромкий, вкрадчивый голос Плешакова, — не сильно отрываю?

— Говори, Толя, что у тебя?

— Я сейчас недалеко от Загорска, ну, Сергиева Посада. Намечается одно мероприятие с участием известных вам фигурантов. Я понятно говорю?

— Да-да, слушаю. Так какие трудности?

— Они хорошо подготовились. Возникли сложности. А разрешить их нам вполне может какой-нибудь очень хороший человек, желательно из параллельного ведомства.

— Я понял тебя, дай маленько подумать… Слушай-ка, а что там у тебя за организация?

— Да какая организация, Сергей Сергеич! — мелко засмеялся Плешаков. — Обычный ресторан. «Русский дом» называется. А что, может быть, адрес?

— Я думаю, не мешай… Значит, так, Толя, слушай меня, — сказал генерал после короткой паузы. — Я тебе дам телефончик, позвонишь и спросишь, куда подъехать. Он поможет.

— Хорошо бы предварить мой звонок вашим, а?

— А ты как думал? — почти с насмешкой хмыкнул генерал. — Запоминай…

Плешаков позвонил по указанному телефону, как и условились, ровно через пять минут. Трубку там тотчас подняли.

— Полковник Киселев слушает.

— Здравствуйте, Иван Петрович, вас беспокоит Анатолий Иванович.

— Понял. Вы сейчас где?

— Прошли путепровод за Никольским, — выглянув в окно, сказал Плешаков. — Куда прикажете?

— В город не заезжайте, после моста берите вправо, по объездной. Встречу вас у поворота Подсосино. Вы на чем?

— «Мерседес» с охраной.

— Ну конечно, как я не сообразил. Ну а я — в «газоне». Жду.

Уже начинало по-осеннему темнеть, шел восьмой час. «Сходняк», как назвал его для себя Плешаков, намечался на девять вечера. Значит, уже, что называется, в обрез.

Автомобильное движение под вечер здесь уменьшилось, и обыкновенный зеленый «газик», стоящий на обочине, водитель увидел еще издалека.

— Вижу, справа, — сказал он.

— Я тоже. Подруливай.

К «мерседесу» направился средних лет мужчина в сером плаще и кепке — типичный такой представитель мелкой районной власти.

Левая задняя дверь предупредительно открылась. Плешаков высунул наружу руку и махнул. Мужчина ловко нырнул в салон и стянул с головы кепку.

— Киселев. Я вас внимательно слушаю, Анатолий Иванович.

Плешаков не стал вдаваться в подробности. Объясняя свой интерес оперативной надобностью, он рассказал о неожиданно возникших трудностях. И уж конечно не стал он говорить и о том, что среди интересующих его фигурантов есть начальник Управления ФАПСИ генерал Игнатов. Эта информация будет совсем лишней местному чекисту.

— Самое простое решение, — сказал Киселев, — это мне самому заглянуть к Грише и выпить с ним по рюмке. Но… есть и минус. Местная публика меня хорошо знает. А вам это надо?

— Верно, не надо, — улыбнулся Плешаков. — Какие еще варианты?

— У вас есть собственные предложения?

— Да вот… если вам не покажется… Поговорить бы с кем-нибудь из особо доверенных официантов. Можно даже немного прижать, легкий такой пресс. Чтоб он сам захотел помочь и при этом молчал, как рыба об лед. Тут могут быть любые варианты, скажем, от настойчивой просьбы собственной супруги до хорошего бакшиша, причем сразу, без подоходного, понимаете?

— А что? В этом есть… Сейчас вспомним, кто у нас имеется из таких… А разговор на себя возьмете? Или мне посоучаствовать?

— Как сочтете сами. В любом случае можете быть уверены, что свою штуку вы уже имеете.

— Ну, не будем терять времени. Я пошел, езжайте за мной до Чаркова, там заберем одну дамочку, и вы пересядете ко мне в машину. Этот ваш утюг светить не стоит. Стоянка там открытая со всех сторон, смысла нет. А те ваши ребятки, они могут ехать. У нас тут джипов как собак нерезаных.

И он покинул «мерседес».

Следующий этап начался после того, как Плешаков перебрался в «газон» полковника, где находилась двадцатипятилетняя дамочка очень эффектной внешности.

— Наташа, — скромно потупив сильно накрашенные глаза, протянула она ладошку-лодочку Анатолию Ивановичу.

— Очень приятно, — ответил тот, но представляться не стал.

— Мы сейчас к домику поедем, — говорил ей между тем полковник Киселев, — а ты нам аккуратненько выведешь и доставишь прямо в салон Ваську Рыбина. Ясна задача?

— А если он это… занят?

— Это уж твоя забота. Впрочем, если они оставят там тебя, мы с коллегой, — Киселев кивнул на Плешакова, причисляя его сонму сотрудников спецслужб, — возражать особо не станем. Но — сперва дело. — Быстро и ловко ведя тряскую свою машину, за которой едва поспевал джип охраны, по узким и кривым улочкам поселков, окружавших Сергиев Посад, он с провинциальной хвастливостью бросал реплики Плешакову: — А Натка — славная девочка… и помощница отличная. Одну только слабость мы имеем, да, Натка? А? Чего молчишь? Ладно, не красней, это дело житейское…

Охрана, сидевшая в джипе, тоже знала уже свою задачу. Надо подъехать понахальнее к самому входу, удивиться, что сегодня нет обслуживания, побазарить с охраной, но на крупный скандал по-возможности не нарываться. Словом, постараться как можно дольше отвлекать охрану от ее прямого дела.

На трассе, у поворота к ресторану, Плешаков увидел машину со своими специалистами. Один из них остался в салоне «рафика», где была смонтирована приемная и записывающая аппаратура, а второй быстренько пересел в киселевский «газик». Джип обогнал их и ушел вперед — отвлекать внимание и начинать занудный базар с братвой.

Окружной дорожкой Киселев подогнал свою машину к задам ресторана, где к хозяйственным пристройкам почти вплотную подступали лесопосадки. Сюда и должна была Наташа вытащить своего приятеля Василия Рыбина, старшего официанта «Русского дома», парня разбитного, нагловатого и в меру трусливого.

Наташа вышла из «газона», огляделась, поправила кудри перед зеркальцем бокового обзора и, подмигнув Киселеву, независимой походочкой направилась к дверям служебного входа. Ей парадный ни к чему, ее тут достаточно хорошо знают. В иные дни отлично помогает обслуге лихо раскручивать подгулявших фраеров, и все это хорошо было известно Киселеву. Такие вот они получались — человеческие слабости, которыми не без успеха для своего дела пользовался полковник.

Минут через десять на крыльцо вышел покурить светловолосый стройный парень в русской рубахе навыпуск и наброшенном на плечи пиджаке.

Он огляделся, заметил «газон» под елочками и не спеша направился к нему.

— Здрасьте, Иван Петрович, — несколько развязным тоном начал он, увидев за опущенным боковым стеклом Киселева. — Чего не заходите?

— Садись, — полковник мотнул головой назад, — поговорить надо.

Но парень обошел машину и сел на пустое переднее сиденье, рядом с водителем.

— А вы не один? С компанией? Боюсь, сегодня у вас ничего не получится, сняли на всю ночь.

— Кто, не в курсе? — спросил полковник.

— Крутые — одно слово. Нас всех проверили, ну… чтоб ничего лишнего в карманах, ферштеете?

— Ферштею, — с улыбочкой кивнул полковник. — Они что же, или опасаются чего?

— Наверно, — пожал плечами Рыбин. — Охраны нагнали, еще с утра мужики из столицы приезжали, облазили тут все, проверили, обнюхали. Крутые ребята, одно слово.

— Ну и что, больше вас-то обыскивать не будут?

— А хрен их знает! Поэтому сторонним сегодня, сами понимаете… Разве если Гриша их попросит, но со мной — пустое дело. Так что пойду я, да?

— А мы и сами, Вася, не собираемся туда. И Грише лучше не знать про то, что мы с тобой беседуем. А уж крутым твоим — тем более.

— Не понял. Тогда чего звали?

— А вот мы с коллегами, — Киселев кивнул на заднее сиденье, где молча пока сидели Плешаков со спецом, — решили, что ты являешься как раз тем человеком, который нам поможет. Предупреждаю заранее, киксанешь, можешь пулю схлопотать — от них. Сделаешь, что скажем, сразу штуку баксов наличными.

— Не-е, Петрович, мне эта самодеятельность на хрен не нужна. Ищите другого дурака.

— А мы уже нашли, Вася, — ласково сказал Киселев. — Только не пойму, почему это ты считаешь себя дураком?

— Не-не, Петрович, давай считать, что никакого базара не было!

— А вот тут ты сильно ошибаешься, Вася, — тем же тоном перебил Рыбина полковник. — Разговор, и очень нехороший для тебя, еще очень даже может быть. Мы ведь взяли Гришиного гонца, и тот на допросе показал на тебя. Ну, это, сам понимаешь, для нас не новость, а вот если об том узнает Гриша?.. Надо дальше объяснять, или ты сам сообразишь?

Рыбин заметно сник. Нервно достал из кармана пачку «Мальборо», закурил.

— Ладно, чего хотите? Чтоб я провел кого? Но это же тухлое дело! Там на каждом углу — по мордовороту. Да и я задержался, сейчас снова шмонать начнут. Они каждого без конца проверяют.

— Мы туда не пойдем, Вася. Вот сейчас товарищи тебе объяснят, что надо будет сделать. — Полковник обернулся к Плешакову: — Прошу.

— Скажи-ка, Василий, — начал Плешаков, — где у них конкретно будут происходить посиделки? В общем зале или у вас есть отдельные кабинеты? И кто будет обслуживать?

— Кабинетов у нас нет. Есть антресоли, там тоже столы. Но велено приготовить зал как обычно. А где захотят сидеть, не знаю. На работе сегодня наша смена. Вот мы и будем.

— Так, хорошо. А чем они вас всех проверяют? Металлодетектором? Ну, хреновинкой такой, как в аэропортах, да?

— Ага. А утром с чемоданчиком ходили, все стены и светильники проверили. Экран у них там, в чемоданчике.

— Понятно. Ну, еще раз вряд ли станут, муторное это дело. Охрана ведь никого постороннего после тех в помещения не пропускала?

— Точно! Даже грузчиков. Нам самим пришлось ящики перетаскивать с продуктами. А после нас всех снова обшмонали. И по ящикам тоже прошлись.

— Ну вот, видишь? Значит, так, Павел, объясните молодому человеку, что надо делать. Этот человек, Василий, — показал на своего молчаливого соседа Плешаков, — очень большой специалист, поэтому послушайте его внимательно. Коли сделаете все так, как он скажет, вам ничего не будет грозить.

— Вот на эти микросы, Василий, — спец протянул на ладони несколько иголочек-булавок с крохотными головками, — металлодетектор абсолютно не реагирует. Один из них оставите в непосредственной близости от гостей. Можно в занавеску воткнуть — с обратной стороны. Или, если на столе будут стоять цветы, воткнуть в стебелек, вовнутрь розы скажем. И повторяю, не бойтесь, это керамика. При себе обязательно оставьте один любой. Свистеть умеете?

— Умею… А зачем?

— Когда вернетесь в ресторан и распределите микросы, ну, вот эти булавочки, где посчитаете нужным, но так, чтобы они оказались в непосредственной близости от гостей, с последней булавочкой зайдите куда-нибудь, да хоть в сортир, и просвистите парочку тактов «чижика», знаете? «Чижик-пыжик, где ты был?» И все. Это будет наш контроль. Зачем? Если у них вдруг появится потребность снова включить свой, как вы говорите, «чемоданчик», вы просто дадите сигнал: «Чижик…» Ясно?

— Да это ясно… А как же я их пронесу? — озабоченно спросил Рыбин, держа на своей ладони пяток булавочек-микросов.

— Бросьте в карман, да и все. А одну воткните куда-нибудь сразу. Только не за лацкан пиджака и не под воротник — эти места, как правило, проверяются на ощупь.

— Петрович, а может, я лучше Натку пришлю? — с тоской в голосе спросил Рыбин. Уж очень ему не хотелось участвовать в этой очень опасной, теперь-то ему стало ясно, игре.

— Ты ж мужик, Вася! — возмутился Киселев. — Как тебе не стыдно! Но… с другой стороны… А что, я ведь тебя уже прямо сейчас могу выручить, забрать с собой. Показания гонца у меня есть. Вызову сюда взвод СОБРа, устроим в вашем кабаке большой шмон, естественно, найдем «геру»…

— Да нету у нас, Петрович! Мамой клянусь! — испугался Рыбин.

— Дурачок! Мы-то ведь все равно найдем! И потопаете вы все, кроме гостей, во главе со своим Гришей в общую камеру, а там вас давно уже гонец дожидается. Понял, что тебя лично ждет? Такие вот дела, парень. А так мы даем тебе возможность исправиться, делу помочь. А Наташку можешь использовать только по прямому назначению, и не больше, иначе башку оторву!

— Да понял я уже, понял, Петрович. Ладно, согласен, пойду. — Рыбин стал выбираться из машины, бормоча: — Вот же, бля, влип…

— Не подведет? — спросил Плешаков, когда официант скрылся за дверью служебного входа.

— Не думаю. Я ж объяснил… в общих чертах…

— А кто такой Гриша? Директор ресторана?

— Гриша-то — вообще Гегам. Это мы его так, по-русски. Гегам Айвазов. Он — хозяин заведения. А директором здесь — его младший брат, Артур. Наркотой балуются. Но это пока не страшно, мы кое-кого отслеживаем, берем, когда надо. Приходится и использовать кое-кого, вот как нынче, никуда не денешься, оперативная необходимость… Ну так что делаем дальше? Ждем?

— Если вы уверены в своем кадре, тогда можем ехать слушать. Но, возможно, мы вас отрываем от более серьезных дел? Если так, то, как говорится, большое спасибо, в долгу не останемся. Павел, — обернулся он к спутнику. — Хочешь покурить? Можешь выйти на минутку.

И когда спец послушно покинул «газон», Плешаков вынул из внутреннего кармана пачку баксов и протянул полковнику.

— Здесь — две. Кадр ваш, вам, вероятно, и решать, на сколько он нынче наработает. И еще раз большая благодарность, я скажу директору самые хорошие слова…

Полковник Киселев подвез их к спецмашине. Туда же вскоре подкатил плешаковский «мерседес», а следом появился и джип. Они стояли примерно в полукилометре от ресторана, в темном придорожном «кармане», где обычно отстаиваются фуры дальнобойщиков.

Плешаков заглянул в «рафик», спросил:

— Ну как, пашет?

— Порядок, Анатолий Иванович, — отозвался второй спец, сидящий с наушниками на голове. — Сделал выборку, запись чистая. «Чижик» на месте. Будете слушать сразу или по записи?

— Послушаю. — Он захлопнул дверцу, подошел к «газону» Киселева и протянул полковнику руку. — Все нормально, Иван Петрович, запись пошла. Всего вам доброго.

Киселев тут же уехал.